За рулем любви и греха на обочине совести Ижевска.

Пролог

Меня зовут Александр Русинов. В тот вечер я спешил на встречу с друзьями, которых не видел больше пяти лет. Мы учились вместе на строительном факультете Ижевского государственного технического университета – тогда ещё Ижевского механического института. Сразу после поступления мы сдружились, стали почти братьями. И вот теперь, спустя годы, договорились собраться в нашем любимом кафе на улице Песочной, у самого берега Ижевского пруда.

Когда я подъехал, мои друзья уже ждали за накрытым столом. Их было трое: Максим Меркулов, Константин Левашов и Мария Летникова – единственная девушка в нашей группе, та самая, чья красота и ум одновременно будоражили и восхищали. Сейчас она выглядела ещё притягательнее: зрелая, уверенная в себе женщина с томным взглядом и лёгкой иронией в голосе. Каждый из нас когда-то был в неё влюблён – по-своему, по-студенчески, но искренне.

– Слушай, Саша, ты как, наконец-то добрался? – с улыбкой спросил Максим, едва я приблизился. – Мы уже думали, ты не приедешь. Время, знаешь ли, летит.

– Да, конечно, – ответил я, опускаясь на стул. – Пробки, как всегда. Но я здесь, и это главное.

Я подошёл к Маше, наклонился и поцеловал ей руку.

– Маша, ты выглядишь потрясающе!

Она улыбнулась, и её голос зазвучал мягко, но с лёгкой иронией:

– Кажется, годы не изменили тебя. Ты всё ещё тот же увлечённый и немного неисправимый гений.

– Спасибо, Маша, – ответил я, не отрывая взгляда от её глаз. – Ты всегда будешь самой красивой женщиной!

– Ты проголодался? – спросил Максим.

– Да! Сейчас я съем этот бутерброд, а потом мы с вами выпьем.

– Ты выглядишь отлично, – заметил Константин, похлопывая меня по плечу. – По-прежнему сосредоточенный. Никакой «заброшенности» от времени.

– А ты, Константин, и вправду не стареешь! Всё ещё такой же мудрый и умудрённый опытом, – улыбнулась Мария.

– И это я тебе всегда говорил! – отозвался он.

«– Слушай, Саша», – сказал Максим, отхлебнув из бокала. – Раз ты опоздал, то как штрафнику выпиваешь полную рюмку и тебе полагается первому рассказывать свою историю.

– Да, согласен, – кивнул я, выпив залпом водки. Задумался на мгновение и начал…

Глава 1.

В эпоху рыночных отношений часто встречаются жёсткие правила, особенно в делах, которые касаются разделения труда и личной жизни. Для многих собственников личная жизнь их сотрудников никак не интересует. Они считают, что личная жизнь подчиненных относится к одному единственному рабочему процессу. И даже заслуженный отдых работников и тот направлен на благо процветания компании. Простым языком говоря хозяева хотят, чтобы на них работали без обеда, отпуска и без выходных 24 часа в сутки не опуская головы. Одним из таких собственников был Рудольф Вахтангович Затулин – основатель и глава крупной компании «Ижметалл», занимающейся оптовой торговлей чёрными и цветными металлами в Удмуртии.

Меня всегда раздражали начальники, пытающиеся казаться «великими царьками», устраивающие дорогостоящие приёмы, где каждый гость ощущал себя ничтожным. Рудольф Вахтангович был другим – он был неприступен, требователен, но при этом обладал чувством сострадания к нуждам подчиненного. Он предлагал лучшие в регионе зарплаты, но взамен требовал полной отдачи.

Почти год назад я работал инженером на одном из цехов Ижевского механического завода. Однажды, застряв над сложной задачей – поиском транспортной компании для поставки мелкоштучного металлокаркаса, я получил неожиданный звонок от его помощницы: «Рудольф Вахтангович просит вас немедленно прийти в кабинет после шести вечера».

Мне сразу стало ясно, что за этим стоит какая-то проверка.

В шесть часов вечера я стоял перед его кабинетом, а через пять минут – уже перед самим Затулиным. Его пронзительные, как лезвие, голубые глаза, высокое, худощавое телосложение, крепкая, немного угрюмая челюсть и взгляд, выдававший человека, давно забывшего о физической активности – всё это внушало некоторую тревогу.

– Александр Русинов? – спросил он, голос его был сухим и властным.

Я кивнул.

Он открыл папку с моими отчётами о расчётах сортового металла, которые я подготовил за последние два месяца на своей работе

«– Вы отлично понимаете специфику материалов», – сказал он, закрывая папку. – Сколько вы получаете сейчас?

Я назвал сумму.

– Хотели бы вы больше?

– Конечно, хотел бы.

– Тогда почему вы не действуете?

Через десять минут он предложил мне должность главного инженера в «Ижметалле» с заработной платой, превышающей прежнюю на сто процентов. Я принял предложение.

Год спустя я стал успешным сотрудником компании. У меня появилась машина, дом не далеко от Ижевского пруда и хороший банковский счёт. Но я работал без выходных, по 14 часов в день. Затулин платил огромные деньги, но за них приходилось выкладываться на полную.

И всё шло гладко… пока однажды одним из летних вечеров все не сорвалось и кубарем покатилось под откос.

Глава 2.

Однажды жарким июльским вечером все вдруг полетело кувырком. Был уже десятый час. В офисе остались только я, моя сослуживица Надежда Вострикова и энергетик Дмитрий Фролов. Мы обсуждали новые заказы на стальные тавровые балки, когда на столе Надежды зазвонил телефон.

Надя – девушка очень симпатичная. Высокая, длинноногая, с рыжими волосами и большими голубыми глазами, цвет лица – как на картинке, а язычок такой язвительный, что лучше не попадаться. С ней мы учились в одном институте, но в разных группах. Наша встреча перешла в любовный роман, но так как в студенческие годы каждый из нас больше уделял личной персоне, то мы тихо расстались. Но несмотря на это мы оставались хорошими друзьями.

«– Наш директор сломал ноги, переломал ребра», – сказала она, положив трубку.

– Жалко, что не шею… – начал было Дмитрий, но осёкся.

– Звонила домработница, – пояснила Надя. – Он упал в бане. Хочет видеть тебя прямо сейчас.

Я растерялся – До этого случая он меня к себе ни разу не приглашал, и это меня нисколько не беспокоило и совершенно не знал, где он живёт.

– У него дом на выезде по Воткинскому шоссе, – усмехнулся Дмитрий. – Три этажа, гостиная – как ангар.

Надежда молча собрала папку с документами.

– Возьми. Завтра заседание правления. Он захочет всё видеть.

Я поехал. Дом оказался окружён еловым бором, с видом на лужайку и пруд. Подъездная дорожка посыпана мраморной крошкой. Роскошь поражала. Я, конечно, знал, что наш директор главный акционер и владелец фирмы, но и подумать не мог, что у него такие большие доходы.

Меня встретил коренастый охранник и провёл в кабинет. Через минуту мы прошли на верх. Там, на огромной кровати, лежал Затулин. В зубах – сигарета, на груди – стопка бумаг. В углу – аквариум с подсветкой, вдоль стен – полки с книгами.

– Входите, Александр, – хрипло сказал он. – Здорово устроился, да? Эти строители поставили скользкую плитку в бане! Прищучу их… но от этого ребра и ноги не заживут сами собой.

Он посмотрел на меня.

– Завтра заседание правления акционеров Ижметалла. Вести его придётся вам. Справитесь?

– Скажите, как надо – и я сделаю.

– У вас бумаги?

Спасибо тебе, дорогая моя Надежда! -подумал я.– Каким балбесом я бы сейчас выглядел перед директором, если бы не ты!

Я вытащил из папки бумаги и протянул их Затулину.

«– Знаете, Александр», – сказал он, беря бумаги, – вы очень толковый сотрудник, раз догадались взять документы с собой!

Ответьте: есть у вас сбережения?

Я пришел в замешательство.

– Есть. В основном – наследство и еще кое какие накопления.

Он удивился.

– В наше время откладывать – редкость. Но слушайте: мне надоело делить прибыль с московскими посредниками. Я хочу перебраться в столицу, открыть там офис, работать напрямую. А вы… вы поедете туда первым. Если справитесь с «Ижметаллом» за месяц – станете моей правой рукой и партнёром. Москва будет работать на вас.

– Вы согласны?

Сердце забилось так, что, казалось, вырвется из груди.

– Да, я согласен!

– Хорошо. Но если провалите – забудьте об этом разговоре.

Я просидел у директора два с половиной часа. Мы изучали протоколы предыдущих заседаний, потом обсуждали задачи на новую неделю. Благодаря Наде у меня с собой были все необходимые бумаги. Она не упустила ничего, и это произвело на директора большое впечатление. Наконец примерно в половине двенадцатого в комнату вошла высокая худая женщина в черном шелковом платье – это, как я потом выяснил, была его домработница Рита – и прервала нашу беседу.

«– Пора вам выпить назначенные лекарства и отдохнуть, Рудольф Вахтангович», – сказала она, и по глазам ее было ясно, что никакие возражения она не принимает.

Я ожидал, что директор пошлет ее к черту, но этого не случилось.

– Ладно. Забирайте эту макулатуру, Саша.

Я начал складывать бумаги в папку. Директор продолжал:

– Что ж, придется целый месяц со всем этим мириться. Как только заседание правления окончится, звоните мне. Будьте осторожны с акционерами. От них в любой момент можно ожидать пакостей. А завтра вечером снова приезжайте сюда. Я хочу знать, как вам удастся решить вопрос с доставкой крупногобаритного металла. Это дело ни в коем случае нельзя проморгать, и дело по «цветным металлам» тоже.

Я заверил его, что все сделаю как надо, пожелал ему спокойной ночи и с облегчением вышел из комнаты.

Подойдя к лифту, я нажал на кнопку, но ответного сигнала не было. Наверное, кто-то внизу забыл захлопнуть дверцу шахты. Я пошел вниз по лестнице.

Внизу я увидел площадку, на которую выходило несколько дверей. Одна из них была широко распахнута, и лившийся из нее свет прямоугольником высвечивал бело-зеленый ковер.

Ковер на ступеньках был такой толстый, что я не слышал собственных шагов. Поэтому, наверное, их не услышала и она.

Перед зеркалом. Она приподняла каштановые волосы, обнажая шею, плечи, изгиб спины. На ней – короткая юбка, едва прикрывающая бёдра, и полупрозрачная блузка, обтягивающая грудь с такой соблазнительной чёткостью, что дыхание перехватило. Ноги – голые, длинные, загорелые, с лёгким румянцем на коленях. Кожа – как шёлк, подсвеченная солнцем.

Я видел много женщин на своем пути. Но эта… Она была воплощением желания. Ей – не больше двадцати шести. Молодость, свежесть, томная грация. Каждая линия её тела будто звала: «Прикоснись».

Я стоял в тени, не дыша. Сердце колотилось. Во рту пересохло. Я чувствовал, как по спине пробегает жар.

Она вдруг пошевелилась, словно почувствовав взгляд, и захлопнула дверь.

Я спустился в холл, вытер пот со лба. Разница в возрасте этой женщины с директором – тридцать пять лет. Но что-то во мне кричало: она не дочь, не племянница… она – его жена.

И от этой мысли меня покоробило.

В ту ночь я спал плохо – от разных мыслей пухла голова. Я думал о предложении Затулина – такой случай, безусловно, выпадает раз в жизни. Я думал о предстоящем заседании правления – орешек, который необходимо разгрызть. Но еще больше меня волновали мысли о ней. В сознании еще и еще раз проигрывалась увиденная картина: она – сама свежесть и красота – поднимает с белых плеч густые красивые волосы, тонкая рубашка обтягивает изящную грудь. Такая невыразимо желанная, но, увы, она жена директора. Эта картина не давала заснуть, меня знобило, словно в лихорадке. Почему Затулин женился на ней – ведь она годится ему в дочери? А она, она-то почему вышла за него замуж? Уж конечно не по любви, какая же молодая женщина полюбит такого человека, как наш директор?

Только не думайте, что я не пытался отогнать эти мысли. Наоборот, я всячески старался не думать о ней. Она, говорил я себе, жена директора, и потому должна быть для меня под запретом. Она предназначена не для меня. Я сумасшедший, что вообще вот так о ней думаю. Но ничего не помогало.

Глава3

Утром я приехал на работу в начале десятого. У самого лифта столкнулся с Надей. Лифт был переполнен, и нас прижали к стенке. Мы только молча улыбались друг другу – вокруг было слишком много ушей.

Как только мы выбрались из лифта, я рассказал ей о предложении, которое сделал директор.

– Ой, Александр, как это здорово! – воскликнула она. – Я всегда удивлялась, почему он не перебирается в Москву. Подумать только – ты будешь там за главного!

– Еще ничего не решено. Я могу все завалить здесь, и тогда вся затея лопнет.

– Что значит «завалить»? Как ты можешь так думать? Ты прекрасно со всем справишься.

– Если я попаду в Москву, ты Наденька мне там понадобишься. Без тебя я просто не смогу работать.

Глаза ее блеснули.

– Москва – это просто великолепно. Мне всегда хотелось работать в Москве.

Через некоторое время, когда я читал почту, в комнату ввалился Дмитрий Фролов.

– Привет, начальник. – Как там наш директор?

– Все такой же. Единственная разница – не ходит взад-вперед, а лежит, – отшутился я. – Слушай, Дима, я сейчас занят. Через десять минут мне проводить заседание правления акционеров. У тебя какое-то дело?

Дмитрий сел на край моего стола.

– Успокойся. Подумаешь, заседание правления. Я хотел услышать, что наш директор корчится от боли и страдает: мне бы это доставило удовольствие на целый день. Готов спорить, что от его стонов разбежались все звери.

– Как бы не так. Он стоек до мозга костей. Так что я вынужден тебя разочаровать, Дима, а сейчас сматывайся, мне нужно подготовится.

Фролов не пошевелился. Он с недоумением смотрел на меня:

– Ты плохо выглядишь. В чем дело?

Мы проработали вместе год, и он мне нравился. Среди инженеров высшего состава второго такого специалиста не было. Он часто говорил, что вместо Рудольфа Вахтанговича предпочел бы иметь директором меня, и я знал: если мне когда-нибудь выпадет возможность открыть свое дело, он пойдет ко мне работать с радостью.

Поэтому я рассказал ему о перспективе покорения Москвы.

– Потрясающе! – вскричал он, как только я кончил. – Ты, Надя и я – это будем такой сильной командой, какую еще не знала столица! Если ты не заграбастаешь эту работу, Саша, я тебя повешу.

– Ну, если так, придется постараться, – с улыбкой ответил я.

Он соскользнул со стола.

– А кстати, ты вчера, когда был у директора, жену его не видел?

Меня бросило в жар. К счастью, я в этот момент перебирал бумаги и потому мог не смотреть на него, иначе, боюсь, я бы себя выдал.

– Жену? – Я вложил в голос все бесстрастие, каким располагал. – Нет, не видел.

– Ну так ты пропустил премьеру. Это такой блеск, доложу я тебе! Я как-то случайно видел ее, и она мне с тех пор снится.

Я уже более или менее овладел собой и поэтому поднял голову и взглянул на него:

– И что уж там такого особенного?

– Вот ты ее увидишь и поймешь, что задал глупейший вопрос года. Что особенного? Да один ее мизинец довел меня до такого экстаза, до какого не доводила ни одна женщина! Как подумаю, что такая конфетка досталась старику с кулаком вместо сердца, – сдохнуть хочется!

– Откуда ты знаешь, может, она с ним счастлива.

– А ты поставь себя на ее место. Разве молодая и красивая женщина может быть счастлива с таким мужем, как Р.В.? – спросил Дима с ухмылкой. – Эта сказка стара как мир. Ее могла вдохновить на такой брак только одна вещь – его деньги. Плоды налицо: она живет в доме с двенадцатью спальнями, она может украсить свою прелестную шейку любыми украшениями какие пожелает, даже сам Р. Э. целиком принадлежит ей. Но вот что она при этом счастлива – это уж вранье, не поверю.

– Знаешь, а я, как ни странно, никогда не слышал, что он женат. Откуда она взялась?

– Понятия не имею. Скорее всего, занималась эскортом в каком-нибудь путешествии с нашим директором. «Он женился на ней за год до того, как к нам пришел ты», – сказал Дима. Короче, при случае советую на нее взглянуть. Она того стоит.

– А может, все-таки кончишь болтать и перестанешь мне мешать? – Я решил закончить этот разговор. – До совещания акционеров осталось пять минут.

Задуматься над словами Фролова сразу мне было некогда, но позже я над ними задумался, задумался серьезно. Мысль о том, что она просто продалась директору, казалась отвратительной, но я чувствовал: Дима не ошибся. Она вышла за него замуж из-за денег – никакой другой причины здесь не могло быть.

Часов около трех я позвонил Затулину. Чувствовал я себя так, будто меня пропустили через мясорубку. Заседание правления акционеров только что закончилось – мне пришлось изрядно попотеть. Увидев, что Рудольфа Вахтанговича нет, некоторые представители совета общества акционеров совсем было распоясался и ничего не хотели слушать, но мне удалось поставить настойчивость и поставить их на место, а заодно и остальных присутствующих. Я получил их согласие по всем важным для Ижметалла позициям, и это само по себе было полным триумфом для нашей организации.

Поэтому, как только кончилось заседание, я сразу набрал номер директора. Трубку сняли после первого гудка, и женский голос сказал:

– Алло! Кто говорит? – ответила жена директора.

Я сразу понял, что это она, и от звука ее голоса у меня захватило дух. Какую-то секунду я не мог произнести ни слова и просто сидел как околдованный, прижав трубку к уху и вслушиваясь в нежное дыхание на другом конце линии.

– Алло! Кто говорит? – повторила она.

– Это Александр Русинов, – выдавил я с трудом. – Я хотел бы поговорить с Рудольфом Вахтанговичем.

– Александр Русинов? – переспросила она. – Конечно, разумеется. Он ждет вашего звонка, одну минуточку.

– Как он себя чувствует? – спросил я, чтобы продлить удовольствие: боже, какой мягкий, волнующий голос!

– Спасибо, хорошо. – Особого энтузиазма в ее голосе не было. А может, мне просто так казалось? – Доктор говорит, что все хорошо, – добавила она, затем прозвучал щелчок, и через мгновение я разговаривал с директором.

Глава 4

Около восьми часов я подъехал к дому директора.

В дороге меня одолевала одна мысль: увижу ли я ее сегодня? Во рту, словно после болезни, было сухо, а сердце билось быстро и неровно.

Я сразу же заметил, что сегодня освещение над садом у входа к дому выключено, зато пробел отлично восполняла светившая металлическим светом луна, и вид у дома был необычайно впечатляющий.

Я оставил машину перед парадным входом, взбежал по лестнице и нажал на кнопку звонка. После обычной паузы дверь, как и вчера, открыл охранник.

«– Добрый вечер», – сказал он. – Сегодня чудесная погода.

– Да, – пробормотал я, проходя за ним в холл.

– Я полагаю, лучшего ожидать трудно. Правда, к вечеру он стал слегка нервничать и давать нелепые распоряжения.

– Постараюсь успокоить его и управиться быстро.

– Хорошо.

Мы поднялись в лифте. Охранник тяжело дышал. Каждый вымученный вдох сопровождался похрустыванием его кожаного пиджака.

Директор полусидел в своей постели, зубы мертвой хваткой сжимали сигарету. На коленях у него лежали какие-то бумаги, а рядом – ручка и записная книжка. Он был явно утомлен, а при свете лампы на лбу виднелись капли пота. Углы рта чуть провисли вниз, веки отяжелели. Вчера он выглядел гораздо лучше.

– Входите, Александр, – проворчал он, словно предупреждая меня, что сегодня он не в настроении.

Я подошел к его кровати и сел на стул.

– Как ваши ноги? – спросил я, сосредоточив все внимание на своем портфеле.

– Нормально. – Он смахнул счета прямо на пол. – Мне звонил один из представителей совета директоров и сказал, что заседание вы провели на отлично.

– Я рад, что создалось такое впечатление. На первый раз для меня это было не просто.

Рот Рудольфа Вахтанговича искривился в улыбке.

– Вы с ними справились. Протокол собрания у вас с собой?

Я протянул ему протокол.

– Я пока почитаю, а вы возьмите в баре что-нибудь выпить и мне налейте. – Он махнул рукой в сторону столика у стены, на котором стояли бутылки и стаканы. – Я хочу скоч, да побольше.

По голосу я понял, что спорить с ним бесполезно, поэтому подошел к столику и плеснул в два стакана скоча. Один из них я протянул директору. Посмотрев на стакан, он нахмурился, взял и выпил залпом. В этот момент он был здорово похож на голодного зверя.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.