Глава 1
Между мной и Славомиром оставалось не больше трех шагов. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Дыхание сбилось, и я замерла в нерешительности. Смотрела жениху в глаза и не могла пошевелиться.
– Все будет хорошо, – произнес он одними губами и протянул мне руку.
Я вложила свою ладонь в его и слабо улыбнулась. Заплетенная яркими лентами коса качнулась от внезапного порыва ветра. Деревья согнулись, теряя зеленые листья. Над лесом поднялся гул, напоминавший вой оголодавшего зверя. По спине пробежал холодок. Я поежилась, но не отступила.
Славомир повел меня по брачному кругу, завершая древний ритуал. Мы успели сделать несколько шагов, когда разразилась буря. Стремительно почерневшее небо рассекали молнии, обещая приближение дождя. Ветер выл, бросаясь на деревья и гневно ломая ветки.
Природа противилась нашему союзу, но мне было все равно. Пусть даже сам Перун против, я любила Славомира и обещала ему стать женой.
Волхв трусливо покосился на небо, перестав читать брачную молитву. Люди взволнованно зашумели.
– Продолжайте, – потребовал Славомир, сжимая мою ладонь в своей.
Но случилось непоправимое. Запястье обожгло, и на светлой коже отчетливо проступила клыкастая морда волка. Я вскрикнула, разворачивая кисть, и все увидели уродливое клеймо.
Лицо жениха перекосило. Он еще колебался несколько секунд, но все-таки отпустил мою руку и попятился к остальным, оставляя меня одну среди деревьев.
– Почему? – всхлипывая потянулась я к нему.
Он дернулся и отвернулся.
– На тебе метка зверя, – торжественно объявил волхв. – Теперь ты принадлежишь ему.
Никакого зверя рядом не было, а любимый стоял в какой-то паре метров. Я еще не забыла его горячие губы и лживые клятвы любить всегда.
Почему же теперь он стыдливо отводил глаза, словно видел меня впервые?
Волхв поднял над головой посох, и толпа затихла в ожидании окончательного приговора. Я едва успела проститься с надеждой на счастливое замужество, как меня настигла куда худшая весть.
– Забава, тебе выпала честь стать невестой зверя! – провозгласил волхв сипло.
– Мама, отец, – закричала я, поворачиваясь к семье и рассчитывая на помощь.
Папа виновато опустил глаза, втягивая голову в поникшие плечи. У матери по щекам катились слезы. Губы подрагивали, шевелясь в беззвучной молитве. Младшую сестренку она прижала к себе, не позволяя смотреть на происходящее.
Двое мужчин связали мне руки и потащили в лес. Я извивалась и умоляла отпустить, но все бесполезно. Меня привязали к ритуальной сосне и оставили ждать своей незавидной участи.
Первые несколько часов я рыдала, надеясь на чудо. Пыталась кричать и звать на помощь, пока окончательно не сорвала голос. В горле пересохло. Меня нестерпимо мучила жажда, но никто не принес мне воды, словно проклятой судьбой можно заразиться. К вечеру я так устала, что впала в мутное забытье, повиснув на грубых веревках.
Когда я пришла в себя, ночь уже опустилась на землю густой темнотой, наполнив воздух прохладой и миллионами непонятных звуков. Я не видела дальше метра перед собой. Страх сковал меня сильнее оков. Дрожала всем телом, измученная усталостью и жаждой, с ужасом представляя ожидавшую меня судьбу.
Сбоку послышалось легкое шуршание листьев. Я испуганно заморгала. Сердце колотилось в груди, заглушая остальные звуки.
– Потерпи, я тебя развяжу, – произнес знакомый голос неожиданно близко.
– Отец, – радостно прошептала я, напрягая пересохшее горло.
Он освободил мне руки. Я неловко потерла запястья и едва не рухнула в траву, с трудом держась на негнущихся ногах и цепляясь за стволы деревьев.
– Идти сможешь? – спросил он требовательно, протягивая мне бурдюк с водой.
Я неопределенно кивнула, надеясь, что все проблемы остались позади.
Отец заберет меня домой, и все будет как прежде.
– Слушай внимательно, Забава, – обхватив руками мое лицо, проговорил он взволнованно. – Пойдешь на север, пока не окажешься у реки. Дальше двигайся вдоль течения. Ближе к устью есть крупное поселение, где тебя никто не знает. Спрячь метку и живи. Главное живи. И никогда сюда не возвращайся.
– Но как же вы? – прошептала я, не желая принимать случившееся. – Славомир придет за мной. Он меня любит.
Отец горько усмехнулся.
– Он уже и думать о тебе забыл. Завтра засылает сватов к Василисе.
Не может быть. Мы же еще утром планировали пожениться. У меня защемило в груди. Глаза резало от непролитых слез, но я держалась.
Отец тяжело вздохнул и крепко прижал меня к груди.
– Я буду по тебе скучать, Забава, – прошептал он.
Резко поднялся и, не оборачиваясь, побрел в сторону деревни. Какое-то время я смотрела ему вслед, стараясь сохранить в душе дорогой образ.
Из задумчивости меня вывел хруст веток вдали. Я вздрогнула. Прислушалась к темноте, но звук не повторился. Оставаться на месте было опасно. Повесив на плечо бурдюк, я поплелась на север, с трудом разбирая в темноте дорогу.
После дня, проведенного у дерева, ноги болели, и я часто останавливалась, чтобы передохнуть. Прислонилась к березе и снова услышала подозрительный треск. На этот раз он раздался ближе. По спине пробежал холодок. Я оглянулась, но ничего не смогла разглядеть в густой темноте леса. Оторвалась от дерева и пошла дальше, стараясь наступать как можно тише.
Так я шла довольно долго, испуганно прислушиваясь к легкому похрустыванию веток где-то рядом.
Волк появился внезапно. Просто стоял на холме. Черная шерсть переливалась в серебристых лучах луны. Желтые глаза мерцали как золотые монеты. В открытой пасти виднелись острые как лезвия клыки.
Первой реакцией было замереть. Сердце испуганно рухнуло в пятки, и я побежала. Не разбирая дороги и не глядя под ноги, неслась, едва успевая огибать стволы деревьев. В груди застрял не вырвавшийся крик. Я судорожно хватала воздух открытым ртом, ощущая его приближение каждой клеточкой тела.
Внезапно лес расступился. Я не успела затормозить и с размаху слетела с обрыва. Река приняла меня в себя, накрывая холодными волнами, и понесла вниз по течению. Заставляя тело сотрясаться от ужаса, над головой разносился леденящий кровь вой. Волк потерял свою жертву.
Но вздохнуть с облегчением у меня не получилось. Мокрое платье упрямо тянуло меня на дно. Течение нещадно било о камни, не позволяя зацепиться и выбраться на берег. Я махала руками и трепыхалась, стремясь удержаться на плаву. Сколько прошло времени, я не знала. Но когда надежда спастись почти оставила меня, река повернула, и я налетела на бревно. Вцепилась в него заледеневшими руками и залезла сверху. На рассвете меня полуживую и ободранную прибило к берегу. Я выползла на траву и рухнула без сил, пролежав животом вниз до полудня.
Когда солнце высушило мою одежду и начало припекать затылок, я, наконец, смогла подняться на ноги. Собрав немного ягод на завтрак и пополнив запас воды, я продолжила свой путь. Нашла тропинку, скромно вьющуюся по берегу реки, и побрела вдоль течения, надеясь выйти на описанное отцом поселение.
И действительно спустя несколько часов лес отступил, тропинка свернула в поля, превращаясь в широкую дорогу. Впереди показалась деревня со стройным рядом добротных домов и колосистыми посевами.
Крестьяне, работавшие на земле, бросали на меня удивленные взгляды. Вид у меня был потрепанный и усталый. Остановившись у одной из построек, я обратилась к дремавшей на солнце старушке.
– Простите. Нет ли здесь для меня какой-нибудь работы? – спросила я несмело.
Женщина окинула меня сочувствующим взглядом и посоветовала:
– Иди в острог. У князя скоро свадьба, что-то для тебя да найдется.
И действительно впереди виднелся высокий частокол, приглашая внутрь открытыми воротами. Натянув сильнее на запястья рукава, я поспешила туда, надеясь найти ночлег и хоть какую работу.
– Как зовут? – спросил меня страж, охранявший вход. Окинул внимательным взглядом и недовольно поджал губы. – Откуда бредешь и зачем пожаловала?
– Забавой меня называют. Не местная я. Работу ищу. Может, есть что подходящее у князя в хозяйстве? – поинтересовалась я, скромно опуская глаза.
Страж помолчал несколько долгих секунд, а потом посоветовал тихим голосом:
– Шла бы ты отсюда по добру по здорову.
Я удивленно подняла на него глаза, собираясь настоять на своем, когда рядом появилась дородная женщина с тазом, полным белья.
– Кто это к нам пожаловал, Илья? – спросила она с любопытством.
– Обычная попрошайка, – ответил мужчина, показательно тыкая рукой в сторону леса.
Но я не была бы собой, если бы от меня было так просто избавиться. Поправив растрепанные волосы, я заявила громко, чтобы меня точно услышали.
– Я работу ищу. Нет ли у вас чего подходящего?
Женщина весело усмехнулась. Осмотрела меня со всех сторон и добродушно ответила:
– Может, что и найдется. Готовить умеешь? А воду таскать не поленишься?
Я радостно закивала, согласная на все.
– Ну что же. Если тебя переодеть и причесать, даже на человека будешь похожа. Меня, кстати, Зареславой зовут, я слугами князя управляю.
Обижаться на ее замечание не было сил, и я благодарно улыбнулась. Она махнула мне рукой, предлагая идти следом, и я послушно поплелась, с трудом передвигая натруженные ноги.
Мы обошли роскошные княжеские хоромы с резными ставнями и округлыми куполами на крыше, свернули на задний двор, по которому гордо расхаживали куры и индюки, и вошли в длинный бревенчатый барак, разделенный на крохотные комнатки тонкими перегородками.
– Здесь у нас жилье для прислуги. Располагайся, Забава. Попрошу тебе чистую рубаху принести и гребень. Князь за невестой уехал, так что сегодня можешь отдохнуть, а завтра нас всех ждет много работы. Будем к свадьбе готовиться.
Я растерянно кивнула, не предав ее словам особого значения. В тот момент все мои мысли были прикованы к набитому соломой тюфяку, что манил склонить на него голову. Что я и сделала, едва женщина вышла за дверь. Рухнула на подушку, закрыла глаза и проспала до следующего утра, пропустив все самое интересное.
Утро встретило меня пением петухов во дворе и громким урчанием голодного желудка. На стуле рядом лежали чистые вещи. Я с удовольствием поменяла свое разорванное платье на простую рубаху, достающую мне почти до пят, подвязала ее кушаком и принялась расчесывать волосы, заплетая в тяжелую косу.