Жрица Роас. Серия книг «Неизведанная планета Человек»

Глава 1

Барбару разбудили телефонные звонки. На первый она решила не реагировать, надеясь, что кто-то где-то ошибся номером. Но второй был настолько настойчив, что ничего не оставалось, как поднять трубку.

– Да, – сказала Барбара, не открывая глаз.

– Привет, родная! – она узнала голос брата. – Я тебя не разбудил? – участливо поинтересовался Брэд.

– Что ты, рада тебя слышать!

– Спешу поздравить с победой! То, что ты сотворила, не под силу ни одному юристу в Америке. Поверь, я знаю, что говорю!

Сна как не бывало, и Барбаре только на мгновение показалось, что она не выспалась. Брат вернул ей здравость реальности.

– Спасибо, Брэд. Тронута твоим вниманием.

– Ты покорила весь университет. И мне стоило больших усилий дождаться утра по калифорнийскому времени, – продолжал брат. – Целый день принимаю поздравления от коллег-профессоров! Как будто не ты, а я выиграл вчера уникальный процесс. Так что сполна прикоснулся к твоей славе, сестричка.

– Спасибо, родной, безмерно тебе благодарна. Наверное, и не представляешь, как помог мне. Помнишь, сказал: как бы и что бы ни сделала – всегда выиграю! Потому что я, якобы, уникальный человек, и равных мне Женщин ты не встречал в своей жизни, – помнишь?

– Нет, не помню. У нас, мужчин, с памятью сложнее, чем у вас, женщин. Но если я так сказал, то значит и твой брат чуть-чуть гений.

– Спасибо, Брэд, за тёплые слова. Как твоя подружка?

– Никак.

– Она здорова? Вы вместе?

– Она здорова. Но мы не вместе, – вдруг поникшим голосом ответил Брэд.

– Как?! – невольно воскликнула Барбара. – Ты же мне обещал!

– Ничего не получилось, мы расстались.

Барбара попыталась совместить несовместимое – жалость к брату и негодование. Но её растерянность длилась недолго:

– Брэд, только не расстраивайся! Я тебя люблю.

Она поблагодарила брата и пообещала перезвонить попозже, чтобы подробно рассказать о нюансах процесса.

Брэд был старше её на семь лет. Но Барбара никогда не чувствовала его возраста и не скрывала своей снисходительности. Брэду это нравилось, и он не сопротивлялся.

Они закончили один и тот же Гарвардский университет и оба были юристами. Судьба замужней женщины в своё время занесла её в Лос-Анджелес, где она и практиковала последние семь лет. Брат же преподавал. Профессор Брэд Стоун отличался безупречным вкусом и был преуспевающим во всём, за исключением отношений с женщинами.

Он предпочитал не посвящать родственников в тайны взаимоотношений со своими любимыми, что само по себе можно было только приветствовать, если бы не паника, охватывающая Брэда при каждом крахе его очередного увлечения.

Барбара не могла запомнить имена его подружек, как ни старалась. Отношения брата с женщинами были для неё загадкой, и долгое время ею не принималось подобное легкомыслие. В то же время, как сестра, она старалась поддерживать его, догадываясь, что проблема была в каких-то непомерных мужских амбициях Брэда.

Они выросли в дружной семье.

Родители с удовольствием праздновали все мыслимые и немыслимые праздники. Отец был незаурядно талантливым человеком. Он отлично владел игрой на нескольких инструментах. Так легко было заражаться радостью от отцовской игры на русской гармошке с аккомпанементом на ирландском бубне. Но самое большое наслаждение и Брэду и Барбаре доставляло пение отца с матерью русских песен. Каждый раз, когда это случалось, необыкновенное волнение овладевало сердцем, незнакомое чувство вдохновительной радости освещало окружающий мир восхитительным светом любви. Они с Брэдом не понимали смысла слов, но звук и гармония голосов отца и матери многое объясняли Барбаре в отношениях родителей.

…«Оттуда – отсюда, куда – туда, ты не знаешь, но была права, ты не веришь, что придёт рассвет, но я-то знаю, что тебя нет!» – машинально напела Барбара и добавила вслух:

– Ты, Любимая, несомненно, умная девушка и всё такое, если смогла вчера убедить присяжных и заслужить комплименты прокурора. Но не до такой же степени, чтобы забыть о бассейне и теннисе?!

Она быстро выжала сок из лимона и выпила его, разбавив минеральной водой.

Спортивный костюм привел её в боевое настроение, и уже за рулём Барбара позволила себе кофе-мокко из попутного Starbucks.

Глава 2

Одним из преимуществ спортивного клуба на Мотор-авеню перед другими была его близость к апартаментам Барбары – на машине дорога к нему занимала пять минут.

Она посещала клуб регулярно и считала обязательной программой два раза в неделю проплывать по полмили. Бассейн был открытым. Благодаря калифорнийскому климату можно было плавать и зимой и летом. Перерывы если и случались, то больше как исключение для Барбары, чем правило.

Несколько великолепных теннисных кортов также позволяли ей поддерживать спортивную форму регулярными тренировками. В один из сезонов Барбара выиграла звание чемпиона клуба, и с того времени её фотография красовалась на стенде почётных членов.

Она с детства показывала неплохие результаты на различных соревнованиях. В университете же пришлось сделать окончательный выбор в пользу карьеры юриста. Тем не менее, она выходила на корт при каждой малейшей возможности.

Однажды она выиграла матч на спор. Её соперник – Стэн, красивый парень одного с ней возраста, расстраивался после проигрыша каждой подачи. Не обратив должного внимания на то, что мужчина злился не от проигрыша, а оттого, что не мог переиграть женщину, Барбара от приглашения в ресторан на ужин не отказалась, и через месяц они поженились.

Брак продержался пять лет, в течение которых настоящего сближения так и не произошло. Стэн тратил много сил на то, чтобы «догнать и перегнать» Барбару. Когда стало ясно, что в этом ему не преуспеть, он перешёл к тактике самоутверждения высмеиванием недостатков, которыми сам же её и наделял.

Барбара по гороскопу была Близнецами. Сочетающиеся в ней противоположности характера, такие, например, как терпимость и бескомпромиссность или оттягивание принятия решения до последнего и неординарное умение концентрироваться на достижении задуманного, Барбара оправдывала именно гороскопом.

Мама незадолго до смерти как-то сказала ей:

– Знаешь, родная, равновесное сочетание ирландского упрямства и русской открытости даёт тебе необыкновенные возможности. Но всегда придётся балансировать на краю пропасти. Спасёт только Любовь. Прости, но обязана успеть сказать перед тем, как уйду, – Стэн не из тех, кто способен откликнуться на Любовь. Он слишком занят собой, чтобы разделить счастье содыхáния. У него нет крыльев. А ты знаешь, как это важно, иметь крылья! Помнишь своего отца? …Мне много лет, у меня двое прекрасных детей – дочь и сын, которых безумно люблю, и которые любят меня. Прожив чистую светлую жизнь в счастье и преодолениях, утверждаю, что ничего нет в этом мире важнее Любви. Запомни, любимая, – ничего, кроме Любви! Потому что всё остальное словно иллюзия, – продолжила она тихим голосом, ослабшая, но удивительно сильная. Эта сила поражала Барбару и восхищала, делала невозможным привыкнуть к необходимости расставания навсегда.

Где-то в тишине звучала вдохновенная музыка Второго концерта Шопена. Они разговаривали в доме, где прошло детство Барбары, где были знакомы запахи, скрипы, шорохи. Где её любили и баловали. В доме, из которого она вышла в мир школы, и откуда, в конце концов, уехала вслед за братом в Кембридж. Это был дом их семьи – папы, мамы, брата. Где её девичьи радости и придуманные потери всегда находили понимание и поддержку.

Мама лежала, закрыв глаза. Барбара с нежностью рассматривала её лицо, гладила руки. Сердце взволнованно отбивало минуты блаженства, сострадания и радости.

– Барбара, если Любишь – всё возможно выдержать. Если нет – необходимо найти в себе мужество расстаться. Какими бы потерями подобное решение ни грозило… – после некоторого молчания выговорила мама. – Запомни, милая, ты удивительная! Но без Любви, Барбара, жизнь есть бессмысленное пребывание под дождём и солнцем. Когда каждый камешек – преграда, а линия горизонта приближена к крыше дома. Без Любви человек умирает при жизни – страшная участь.

Этот разговор практически был последним. Врач сказал, что матери явно лучше и дело пошло на поправку. Барбару ждал процесс в Сан-Франциско, и она с облегчением улетела, чтобы побыстрее вернуться через неделю. Но когда она включила мобильный после приземления, на автоответчике прозвучало страшное по своей нереальности известие о смерти. После её отъезда мама прожила три часа.

Барбару всегда восхищала жизнерадостность матери. Она воодушевляла своей решительностью и энтузиазмом. Но перемены, которые грянули после смерти папы, и удивили, и озадачили: мамы словно сразу не стало. Нет, она улыбалась, разговаривала, суетилась, как прежде, но это была уже не жизнь, а функция. Исчезло главное – мама. После похорон отца она ни разу не была на кладбище, но говорила, что хочет быстрее быть с ним опять вместе.

Наблюдая изменения в матери, Барбара впервые в жизни задумалась над Любовью, этим удивительным и необъяснимым явлением, которое среди её друзей часто снисходительно именовалось химией. У Барбары никогда не было проблем в сексуальных взаимоотношениях, но теперь она смогла признаться самой себе, что мама знает нечто ещё не познанное Барбарой о фантастическом единстве мужчины и женщины.

Через месяц после смерти матери Барбара предложила Стэну развод, чем несказанно его озадачила. Однако, избегая утомительных объяснений, они расстались спокойно и договорились оставаться друзьями. Барбара купила квартиру в Лос-Анджелесе. Стэн получил великолепное предложение из Далласа и переехал в Техас. Последний раз они обедали в Нью-Йорке два месяца назад, во время командировки Барбары на международный конгресс юристов при ООН.

После развода у Барбары не было мужчин, и она, к своему собственному удивлению, абсолютно не переживала по этому поводу. Предложений было предостаточно, но после Стэна Барбаре явно хотелось отдыха от стрессов и недомолвок. Её ничуть не волновало одиночество – она просто не знала, что это такое. А восхищённые взгляды мужчин не пропускала дальше той черты, после которой возможно страдание. Барбару не интересовали мужчины как отдельность, и их мир не казался ей достойным внимания. Тем не менее, самокритично признаваясь в наличии для себя белых пятен во взаимоотношениях мужчины и женщины, познание этой Тайны она отложила на потом.

Её подруга Джессика как-то сказала, что «постель – не повод для знакомства». Барбара искренне смеялась над простой житейской истиной.

– Ты что, не испытываешь оргазма?

– Как это? – веселилась Барбара.

– Но я, например, не могу без мужчины больше… недели. А у тебя как?

– А у меня как? – машинально переспросила Барбара. – А я не могу мгновения.

– Не понимаю, Барбара, странно как-то всё у тебя. И Стэн классный мужчина. Уверена, покоя тебе не давал по ночам! И красивый, и умный, – чего тебе не хватало?

– Любви. Мне не хватало Любви. Стэн меня не любил. Да и я, наверное, не преуспела. Я неналюбованная. Значит, всё впереди.

– Это ты о журавле в небе, что ли? Секс и есть любовь. И чем больше, тем любви больше.

– Я не спорю, – соглашалась Барбара. – Но у меня не так.

– А как? Как у тебя?

– Если Любовь, то и секс – любовь. Если нет любви, то и секса нет и быть не может.

– Вау! А ты могла бы полюбить вот этого кругленького? – Джессика заговорчески незаметно кивнула на молодого мужчину в ярком галстуке и тёмно-синем костюме в полоску.

Мужчина, словно почувствовав, что разговор о нём, взглянул на веселящихся женщин. Вдруг его лицо расплылось в улыбке, и он почтительно поклонился Барбаре, которая приветливо помахала в ответ рукой:

– Нет, этого точно не смогу. С клиентами, помнишь, чему нас учили – ни-ни.

Барбара мягко и твёрдо, как умела только она, перевела беседу в другое русло, и к этому разговору они больше никогда не возвращались.

Глава 3

Кроме Барбары в бассейне плавал без остановки незнакомец с бородкой. Их разделяло несколько дорожек, и подобная пустынность была одним из объяснений того, почему Барбара так любила этот клуб.

Сегодняшний бассейн был по плану. Барбара знала, что Джулия, её секретарь, сможет подстраховать любые внеочередные известия, будь-то перенос консультаций, неожиданные встречи с прокурором или судьёй по процессам, где Барбара была задействована как адвокат.

У них была совсем небольшая разница в возрасте, если относительно мужа и жены в браке, в то же время значительная, если между двумя женщинами: 27 и 35. Джулия мечтала о собственной карьере адвоката и боготворила босса.

Не успела Барбара вспомнить о своём секретаре, направляясь в сауну, как получила сообщение от Джулии с просьбой перезвонить.

– Привет, Джулия. Как ты?

– Здравствуй, Барбара. Я отлично.

– Что-то случилось? – пряча улыбку симпатии, спросила Барбара. – Ты меня разыскиваешь?

– Да, я до конца не всё понимаю, поэтому решила позвонить…

Повеяло чем-то новым. Барбара не представляла, как можно Джулию загнать в тупик, настолько это был эмансипированный и незакомлексованный ребёнок, каким и должна быть, по представлению Барбары, дочь профессора. Отец Джулии читал в Стэнфордском университете курс археологии.

– Можешь рассказать в двух словах?

– В трёх вполне смогу: Он. Полный. Идиот.

– С этого момента, пожалуйста, поподробнее, – попыталась пошутить Барбара. Вспоминая позже эту минуту, она признавалась себе, что впервые интуитивно почувствовала грядущее как неотвратимость.

– Он сказал, что вернётся к одиннадцати часам, и просил выделить время для встречи!

– Джулия, успокойся! – Барбара неожиданно вспомнила, что ещё ни разу за три года совместной работы не успокаивала своего секретаря-референта, так как в том не было необходимости.

Джулия всегда производила впечатление уравновешенного человека, казалось, что её невозможно обидеть или сделать нечто, что послужило бы для неё поводом потерять контроль над ситуацией.

– Ты не могла бы мне объяснить, кто «он»? – по инерции продолжая улыбаться, переспросила Барбара.

– Барбара, приезжай как можно скорее в офис! Пожалуйста!

Это был SOS. Барбара помчалась домой, чтобы переодеться.

Как истинная американка она могла удваивать и утраивать скорости принятия решений и передвижений. Но отказать себе в утреннем душе и сократить время макияжа было не в её силах. Барбара досконально знала свою слабость и ещё в машине продумала комплект одежды, чтобы сократить время сборов в целом. На сегодня были выбраны брючный костюм в широкую полоску и любимая бежевая блуза от Ferre.

Барбара любила делать покупки на Родео-авеню. Она не собиралась разбираться, откуда у неё тяга к красивой одежде, но и мама всегда восхищалась безукоризненным вкусом своей дочери. Цены её никогда не останавливали, а если учесть перенапряжённый график работы, то понятно, что она и обычными сезонными скидками никогда не могла воспользоваться, приобретая одежду в то время, когда получалось. Барбара не была страстной модницей, но, однажды убедив себя в том, что карьера и одежда находятся в прямой зависимости друг от друга, не собиралась подвергать открытие сомнению. В дизайнерских костюмах она чувствовала себя Женщиной. А с некоторых пор это необыкновенное по своей свежести ощущение – быть Женщиной – для Барбары значило многое, если не всё.

Она решила не брать машину, чтобы не тратить время на парковку. Офис был через дорогу, и добраться на работу пешком – сэкономить несколько минут.

Когда Барбара «с проявленным лицом» – термин подруги Джессики – и в безукоризненно строго-фривольном костюме взбегала по ступеням холла 17-этажного офисного здания AMG, где арендовала три комнаты на девятом этаже, волнение профессионально было спрятано за безмятежной улыбкой красивой и уверенной в себе женщины. В лифте с ней поздоровался незнакомый мужчина, и она благодарно пожелала ему хорошего дня.

«Мир прекрасен, и ничего не может случиться, способного перечеркнуть очарованность Жизнью!» – эта вдохновительная мысль успела пронестись у Барбары в голове, прежде чем она открыла дверь с табличкой «Барбара Стоун, адвокат».

Джулия, как обычно, восседала за своим столом вполоборота к двери. Всё казалось мирным и спокойным.

С облегчением, как показалось Барбаре, секретарь оторвалась от работы и взглянула на часы:

– Он сказал, что вернётся к одиннадцати.

– Прекрасно, – не задерживаясь в приёмной, спокойно отреагировала Барбара.

Джулия, как и мог себе позволить вышколенный референт, вошла в кабинет только тогда, когда её позвали.

– Сейчас 10.50, у нас есть несколько минут. Рассказывай, что случилось.

Джулия глубоко вздохнула, растерянность легко читалась на её лице. Барбара невольно улыбнулась и спокойно приняла напряжение, которое ощутимо втекало в комнату, вытесняя непосредственность. Однако Барбара чувствовала абсолютную уверенность в своих силах и знала, что справится с любыми неожиданностями.

– Я пришла без пяти минут десять и внизу, у дежурного, как обычно выключила сигнализацию, – начала Джулия. – Когда попыталась ключом открыть дверь в наш офис, то оказалось, что дверь не заперта. При этом я точно помнила, как вчера её закрывала. Но это было только начало – в приёмной сидел человек! Мне трудно говорить, но я страшно испугалась, сама не знаю почему…

– Он проник в офис? Как это возможно? А сигнализация? – переспросила Барбара.

Джулия была взволнована, но приход босса явно её воодушевил:

– В том-то и дело! Каким-то образом ему удалось оказаться в приёмной раньше меня.

– Как выглядел этот… клиент?

– Он меньше всего похож на клиента: самоуверенный, насмешливый, бесцеремонный, весёлый, красивый…

– Ну, что ж, вполне достойный набор для нескольких лет за вторжение в частную собственность со взломом, тем более в офис юриста, – попыталась пошутить Барбара. – Хорошо, осталось несколько минут, и, если этот… неклиент точен, то он скоро будет. Сделаешь нам кофе, как только приглашу его.

Она ни о чём не думала. Да и какой смысл думать о том, чего ещё не случилось. Предварительная информация Джулии настораживала, но не настолько, чтобы Барбара изменила своим правилам – решать проблемы в порядке их поступления.

Она включила компьютер и привычно стала удалять спам, оставляя письма отправителей, которых знала. Вдруг перед её глазами развернулся текст, и она машинально стала читать:

Дорогая Барбара.

Пусть тебя не удивит Моё письмо, но и Нам приходится осваивать новую технику взаимосотрудничества… Прежде чем ты дочитаешь Мои предложения, не пропусти, пожалуйста, знаки твоего преданного секретаря…

Барбара, не успев удивиться, подняла голову и увидела Джулию, которая, вытаращив глаза, что-то ей кричала, тщательно раскрывая губы и не произнося ни звука.

– Отлично. Пришёл?

Джулия кивнула в замешательстве.

– Тогда приглашай.

Барбара встала из-за стола и направилась к двери, чтобы встретить незнакомца-неклиента.

Глава 4

Он был без возраста. Светлый льняной костюм, дорогая соломенная шляпа… – по одежде социальный статус посетителя не определялся. Запах духов также не помог Барбаре вогнать посетителя в какие-то привычные рамки, чтобы предвидеть тему разговора. «Ничего, никого, никак!» – проговорила она про себя и протянула руку:

– Барбара. Как Вам день?

– Спасибо, замечательно!

Барбара вдруг вспомнила впечатление Джулии – «самоуверенный, насмешливый, бесцеремонный, весёлый, красивый». «Ну, насчет „красивый“ – дело вкуса, а вот остальное…» – Барбара рассматривала незнакомца в ответ на бесцеремонное разглядывание себя.

«Пожалуй, я попробую потянуть время, отдавая инициативу этому… наглому парню. Тем не менее, такая характеристика не является достаточной причиной, чтобы прибегнуть к помощи полиции», – призналась себе Барбара.

Джулия принесла две чашечки кофе.

– Простите, кофе или сделать чай?

– А вы пьёте кофе? – как-то весело поинтересовался посетитель. – Тогда и я с вами за компанию.

– Вы всё делаете за компанию? – попыталась пошутить Барбара, но тотчас осознала, что шутка не удалась. В её словах не было лёгкости.

Незнакомец молчал и, казалось, был всецело занят проникновением во вкус кофе.

– О, вспомнил, – урожай позапрошлого года, когда Нам не удалось договориться с Ураганом в Бразилии, и были уничтожены громадные площади плантаций.

«Сумасшедший, просто больной или прикидывается? Зачем ему это? И при чём здесь я?» – вопрошала Барбара, не предполагая ответа. У неё не было ни плана разговора, ни понимания, в какую сторону вообще может пойти беседа с клиентом-неклиентом.

«Нет, всё-таки клиент», – обозначила для себя пределы возможного Барбара.

– Простите, у меня есть свободных двадцать минут, и в 11.40 должна буду уехать в суд. Я Вас слушаю.

Незнакомец внезапно засмеялся, и лицо Барбары невольно расплылось в улыбке.

– Скажи, Барбара, а какое известие могло бы разрушить твои стройные планы?

– Таких известий нет в природе. Как нет и тех, кто бы мог такое известие сообщить, – твёрдо ответила Барбара. – Я Вас слушаю или вынуждена буду прервать эту аудиенцию.

«Шантаж, провокация?» – спросила она себя, но вслух добавила:

– Уверена, что для вскрытия офиса юриста у Вас были весомые основания. Тем более что Вы не производите впечатления наивного юноши, который не предполагает ответственности за последствия своих действий. Посему я была бы удовлетворена Вашими объяснениями, прежде чем решу, какие меры необходимо предпринять.

– Хорошо, – вдруг кротко согласился незнакомец. – Хорошо.

Он поставил чашечку на блюдце, встал и подошёл к окну.

– Какой красивый вид из вашего офиса, – пожалуй, это было первой банальностью посетителя.

«О, так ты живой, – обрадовалась Барбара, – и значит, не всё потеряно. А почему что-то должно быть потеряно? Что за глупость?» – поправила она себя.

В течение нескольких минут клиент молча рассматривал что-то за окном офиса, не произнося ни слова. Барбара, в свою очередь, старалась ни о чём не думать: она знала, что держать паузу – одно из важнейших качеств в её профессии. Именно во время пауз выстраиваются правила разговора и устанавливается иерархия «ведущий-ведомый».

В кабинет вошла Джулия и положила на стол перед Барбарой записку. У них с боссом была договорённость передавать сообщения во время переговоров с клиентами записками, чтобы Барбара могла, не отвлекаясь от сути разговора, реагировать на ситуации или звонки.

Барбара прочитала: «Полицию вызывать?»

Она улыбнулась и мысленно поблагодарила своего верного помощника, но вслух воскликнула:

– Спасибо, Джулия! Передай, что я освобожусь через несколько минут.

И обратилась к посетителю:

– Извините, но я предупреждала о своей занятости.

Она встала и, направившись к окну, протянула руку, прощаясь.

Её глаза встретились со взглядом незнакомца. На вид ему было… от тридцати до шестидесяти, и возрастная неопределённость неприятно настораживала.

«Если бы только это!» – пронеслось у Барбары. У него были красивые глаза синего цвета и высокий лоб, волосы, чуть тронутые сединой. Тонкие губы придавали лицу ироничное выражение, тем более, что посетитель и не скрывал своей снисходительности.

Барбара так и не поняла цели визита, но в какой-то момент потеряла интерес к беседе. Исчезла интрига. К ней вернулось привычное спокойствие превосходства родных стен. Демонстративной любезностью она обычно отстраняла собеседника на необходимое расстояние, достаточное для забавной игры во взаимопонимание. Клиенты и собеседники это прекрасно чувствовали и, принимая пас, на этом прощались.