Адское пламя ангела

Редактор-корректор М. В. Рощин

Дизайнер обложки Я. Л. Калачева

© Владимир Синельщиков, 2024

© Я. Л. Калачева, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0064-9002-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

– Приятного полета, – пожелала мне симпатичная сотрудница авиакомпании «Эйр Франс», протягивая посадочный талон.

– Спасибо, – улыбаясь во все тридцать два зуба, ответил я и убрал талон в нагрудный карман.

Крупнейший аэропорт Франции, названный в честь первого президента Пятой республики Шарля де Голля, в очередной раз удивлял меня своими размерами и невероятной продуманностью. Мне предстоял относительно недолгий перелет в Грецию на крупнейший остров Крит, где мы с женой присмотрели к покупке небольшой, но уютный домик на берегу Средиземного моря. До вылета еще было более часа, и я решил побродить по зданию аэропорта и выпить бодрящий кофе.

Усевшись за столик в маленьком уютном кафе, я с удовольствием стал рассматривать других пассажиров, которые суетились и, казалось, хаотично перемещались то в одну, то в другую сторону, делая небольшие остановки напротив табло с информацией о вылетах. Наблюдая за разночинным людом, я невольно отметил, что аэропорт – это место, где одновременно можно встретить наибольшее количество самых разных представителей человечества. Передо мной сновали, как муравьи, всевозможные аэропассажиры: европейцы, азиаты, африканцы и, конечно, различные представители Северной и Южной Америки. Мое внимание привлёк арабский шейх в белоснежном одеянии, гордо шагающий по вычищенному до блеска полу и совершенно не обращающий внимания на семь своих жён, следовавших за ним и одетых во всё черное с головы до пят. Я почему-то вспомнил о своей жене Беатрис, которая в этот раз вынуждена была остаться дома из-за болезни отца, мсье Дэмиена, которому я был очень многим обязан, в том числе и своим, хоть и не очень крупным, состоянием.

Справа от меня, прервав мои размышления, стала выяснять отношения супружеская пара немцев, крича друг на друга и периодически указывая пальцем на стоящего рядом мальчика лет семи, еле сдерживающего слезы. В кафе зашли человек двенадцать японцев или корейцев: они громко разговаривали, держали в руках смартфоны и снимали видео всего, что видели вокруг себя. Такое соседство мне не слишком понравилось, и, учитывая, что мой кофе уже допит, я встал и направился к выходу, а покинутый мной столик тут же оккупировали шумные пришельцы с раскосыми глазами.

Тем временем объявили посадку на мой рейс номер 320. И я, практически без багажа – лишь с небольшой сумкой через плечо, неспешно направился к выходу на посадку, отметив, что номер рейса по удивительному стечению обстоятельств совпадает с моделью самолета, на котором мне предстоит путешествие. Проходя мимо зеркальной витрины, я повернулся к ней, пригладил волосы и на мгновение замер, разглядывая свое отражение. На меня смотрел кареглазый и уже седеющий мужчина, которому в этом году исполнилось пятьдесят, а ведь кажется, что жизнь только начата, что еще так много времени впереди…

Я осмотрел гладко выбритые шею и щеки, пригладил ладонью волосы на висках еще раз и, подмигнув себе, улыбнулся. В этот момент в отражении зеркала я увидел за спиной мадемуазель лет двадцати – двадцати пяти, с любопытством разглядывающую мои «кривляния». Она была невероятно красива: темные, слегка вьющиеся волосы были аккуратно уложены, зеленые, как два больших изумруда, глаза смотрели на мое отражение в зеркале. Когда мы встретились взглядом, девушка смутилась, отвернулась и пошла быстрым шагом вдоль транспортной ленты. Я обернулся и проводил взглядом молодую особу в ярко-красном платье, которое сильно обтягивало и подчеркивало идеальную фигуру незнакомки. Надо признать, что мадемуазель сильно выделялась своим ярким одеянием из общей серой массы путешественников, находящихся в здании аэропорта.

Взглянув на часы, подаренные другом на мой сорокапятилетний юбилей, и убедившись, что пора выдвигаться к выходу на посадку, я зашагал по залу, ориентируясь по указателям. Перед выходом уже выстроилась очередь, я обратил внимание, что ранее встретившийся мне шейх с семью жёнами также проследовал в аэробус, но по отдельному проходу для ВИП-пассажиров. Я подумал, что тоже в состоянии купить билет бизнес-класса, но зачем тратить дополнительные деньги, если ты не арабский шейх, да еще и планируешь дорогостоящую покупку в виде дома на берегу моря с маленьким собственным причалом.

Погружённый в свои мысли о будущем обустройстве виллы на курорте, я, отстояв очередь, оказался в самолете и занял свое, к сожалению не самое лучшее, место в задней части А-320. Воздушное судно постепенно наполнялось людьми, но вокруг меня по какой-то странной причине оставалось довольно много свободных мест. Надо отметить, что мне всего второй раз в жизни предстоял полет на самолете в гордом одиночестве. Раньше мы всегда летали всей семьей: я, жена и двое детей – старшая дочь Лилу и сын Этьен. Но сейчас дети уже выросли и живут отдельно, все вместе мы встречаемся крайне редко – не чаще, чем пять-шесть раз за год, и обычно это происходит на какое-нибудь семейное торжество. Я уже было успел порадоваться, что вокруг меня не заняты места, как вдруг услышал знакомые громкие голоса азиатов, от которых сбежал из кафе.

– О нет! – шепотом произнес я и съежился от негодования.

– Здравствуйте, мсье, – на ломаном французском произнес один из азиатов, обращаясь ко мне.

– Добрый день, – с грустью в голосе ответил я и, отвернувшись, уставился в окно.

Миленькие стюардессы провели привычный инструктаж безопасности, который я, как и все остальные пассажиры, прослушал вполуха, и наша большая белая птица начала медленное движение к взлетной полосе. Шумные соседи не унимались – смеялись и рассказывали что-то друг другу и постоянно вели видеосъемку открывающегося вида за стеклом иллюминатора. Я, чтобы отвлечься, взял инструкцию по безопасности самолета и стал изучать расположение ближайшего аварийного выхода. Командир корабля поблагодарил пассажиров за выбор компании «Эйр Франс», пожелав нам хорошего полета на французском и английском языках, и мы начали разгон.

Должен признаться, что с детства мне нравятся приятные ощущения от небольших перегрузок при наборе авиалайнером скорости и дальнейшем взлете. Раньше я всегда держал жену за руку при взлете и посадке, делая вид, что сам я ничего не боюсь. Беатрис же страшно боялась летать на самолетах, поэтому для храбрости старалась выпить шампанского или белого вина перед полетом. Часть моих соседей азиатов притихли, крепко вцепившись в подлокотники и зажмурив глаза. Остальные же, наоборот, продолжали что-то обсуждать еще громче и тыкать пальцами в иллюминатор, пытаясь ничего не упустить.

Мы поднялись выше облаков, и солнечные лучи через незакрытые шторки иллюминаторов заполнили левую часть аэробуса, ненадолго ослепив пассажиров. Через несколько минут, завершив подъём, самолет выровнялся, информационные таблички «Пристегните ремни» погасли, а командир корабля объявил, что мы набрали высоту, рассказал о дальности, времени полета и погоде, ожидающей нас на Крите. Защёлкали пряжки ремней безопасности, и пассажиры начали перемещаться по салону авиалайнера. Я остался в кресле и, откинув спинку, постарался расслабиться и отключиться от звуков, издаваемых шумной компанией соседей.

Глава 2

Вдруг, нарушив устоявшийся ход полета, раздался громкий хлопок, и самолет затрясло. Сверху, как по команде, вывалились кислородные маски, а салон аэробуса заполнился испуганными криками, в основном женскими. Видно было, что мужья, хоть и сами нервничают, пытаются успокоить своих дам. Я представил себе, каково сейчас шейху с семью женами, и улыбнулся. Непонятно было, что произошло: никакой информации от экипажа не поступило. Слышно было, что по всему салону люди на различных языках начали читать молитвы, обращаясь к Господу, Аллаху, Кришне и бог еще знает к кому, моля о спасении.

Стюардессы не поддались всеобщей панике и спокойным, но требовательным голосом попросили всех вернуться на свои места и пристегнуться. Испуганные пассажиры, еще минуту назад безмятежно расхаживавшие по салону, бросились выполнять указания бортпроводниц, но не успели, так как самолет еще раз сильно тряхнуло, и он, накренившись на правый борт, устремился к земле с невероятной скоростью. Меня так сильно вдавило в кресло, что я не мог оторвать голову от его спинки. Я видел, как мимо меня, ударяясь друг о друга и о выступающие части кресел, пролетали люди с переломанными конечностями и неестественно повёрнутыми головами. Казалось, что я слышу, как ломаются кости бедолаг и как хрустят от сокрушительных ударов их черепа.

Перегрузка была дикая, мне показалось, что голова вот-вот лопнет от высокого давления. Сидящий рядом азиат, любезно поздоровавшийся со мной при посадке в самолет, крепко схватил меня за руку и молча смотрел на меня испуганными глазами, лицо соседа было красно-синего цвета, как после инсульта. Чья-то ручная кладь, пролетавшая по салону, угодила мне прямо в грудь, и стало тяжело дышать. Я предположил, что сломалось ребро, и испугался, что оно проткнет легкое, и я умру в этом кресле, не дождавшись помощи.

Раздался еще один громкий хлопок, после которого самолет стал постепенно выравниваться, задирая нос кверху, из-за чего перегрузка еще увеличилась. Я не знаю, какое давление может выдержать организм человека, но аттракцион русские или американские горки – это шалости по сравнению с тем, что довелось испытать несчастным пассажирам нашего рейса. Я почувствовал, что сосед разжал пальцы, высвободив мою руку. С трудом повернув голову, я посмотрел на него. Судя по свисающей на грудь голове и обмякшему телу, удерживающемуся в кресле только благодаря ремню безопасности и центробежной силе, я понял, что азиат без сознания.

Как только аэробус стал выравниваться, накренившись теперь уже на левый борт, прогремел страшный взрыв в начале салона. Огненные языки пламени, пожирающие всё на своем пути, стали надвигаться на нас из салона бизнес-класса, охватывая практически весь фюзеляж по ширине. Огня было невероятно много, но я успел отметить, что дыма практически не было. Я наконец-то смог ухватить кислородную маску и надеть ее. Вдох, еще вдох…

Глава 3

Вдруг всё стихло: не стало слышно ни криков пассажиров, ни плача маленьких детей, я не слышал даже треска адского пламени в нашем салоне. Всё как будто замерло и находилось без движения. Я понял, что это конец! Но вот ведь странно: передо мной не пронеслась вся жизнь, как об этом говорят и пишут в книгах, и я не испытывал какого-то дикого страха. К моему стыду, я даже не вспомнил о своих самых дорогих людях: родной маме, любимой жене, лапочке-дочке и продолжателе рода сыне. Но зато я успел подумать: «А как же теперь покупка виллы на берегу моря, как же мои переговоры, на которые я лечу, как же бумаги, которые я должен завтра подписать?»

Я не видел ничего, кроме всепоглощающего огня и… И прекрасной незнакомки, спокойно выходящей из огненной пучины. Да, это была та самая мадемуазель в красном платье, с которой мы мельком встретились в аэропорту! Я расширил глаза от удивления и, посмотрев по сторонам, вновь взглянул на прелестное создание. Казалось, что время остановилось, огненная лава замедлила свое смертоносное движение и не осталось ничего, кроме меня, огня и незнакомки. Девушка приблизилась и встала в проходе напротив меня. Я, как заворожённый, не мог оторвать от нее взгляд. Самолет терпел крушение, объятый пламенем, а красавица, посмотрев мне в глаза, спокойным голосом спросила:

– Батист, ты знаешь, что означает твое имя?

– Нет, – зачем-то соврал я.

– Креститель! – незнакомка улыбнулась, чуть наклонив голову влево.

Я в очередной раз огляделся. Вокруг были бездыханные и обугленные от воздействия пламени тела.

Незнакомка продолжила:

– Предлагаю тебе жизнь, встречу с родными и, конечно, удачное завершение сделки с покупкой дома на Средиземноморье за небольшую услугу.

– Мадемуазель, кто вы и что происходит? – с удивлением спросил я и обратил внимание, что зрачки изумрудных глаз красавицы были не круглыми, как у всех людей, а вытянутыми по горизонтали, как у коз. Взгляд незнакомки поражал своей проницательностью, казалось, что она смотрит не на меня, а внутрь меня, прямо в душу. Девушка опустила глаза вниз, я последовал своим взглядом за ней: тонкая, длинная шея, красивая, я бы даже сказал идеальная, грудь, невероятно узкая талия, бесконечно длинные и ровные ножки, заканчивающиеся… копытами!

Я с испугом поднял голову и взглянул собеседнице в глаза, в которых отражалось пламя горящего самолета. Она же наклонилась ко мне, еще больше продемонстрировав свою прекрасную грудь, сорвала с меня кислородную маску и так же спокойно, как и ранее, произнесла:

– Мы договорились?

Я молчал, как парализованный, смотря в глаза девушки. Так смотрят жертвы на удава, не смея пошевелиться. Она приблизилась вплотную и поцеловала меня в губы так страстно и необычайно приятно, что я закрыл глаза и расслабился, безмолвно доверившись Провидению или самому дьяволу.

Глава 4

Я не в силах описать ощущения от этого удивительного поцелуя. Наверное, еще не придумали столь ярких и выразительных слов, чтобы можно было передать одновременные радость, трепет, волнение и блаженство, не сравнимое ни с чем… Но, почувствовав мимолётное касание языка на своих губах, я приоткрыл глаза.

Передо мной, склонившись и целуя меня в губы, стояла моя дорогая супруга – мадам Беатрис Венсан собственной персоной. Я огляделся, немного прищурив глаза из-за яркого солнечного света, заполняющего небольшую комнату с голубоватыми стенами и белым потолком.

– Где я? – попытался спросить я, но губы не шелохнулись, и я не смог издать ни звука.

Я попробовал пошевелиться, но руки и ноги отказывались принимать сигналы от мозга. Я лежал в больничной палате, как бревно, я всё видел и слышал, у меня ничего не болело, я вообще, не чувствовал своего тела.

– Он открыл глаза! – радостно воскликнула Беатрис и бросилась обнимать меня и трясти за плечи. – Батист, милый мой, ты жив! Ты меня слышишь?

Я попытался ответить, но, как и ранее, губы наотрез отказывались двигаться. Я смотрел на жену, которая, вытирая слезы, глядела мне в глаза и шептала:

– Батист, ты жив, ты жив! Радость-то какая! Подожди, я позову врача.

И Беатрис, выбегая из комнаты, обернулась в дверях, ненадолго замерев и посмотрев на меня еще раз, как бы пытаясь окончательно убедиться, что я пришел в себя и надо срочно позвать врача. Я смотрел на нее, не веря своим глазам: я давно не видел ее такой счастливой. А уж слёзы радости, мне казалось, я видел вообще впервые за почти тридцать лет супружества. Да, Беатрис всегда была несколько сдержанна в проявлении своих чувств. Моя супруга немного старше меня, но мне это никогда не мешало, потому что ее задорный характер никогда не давал скучать ни мне, ни нашему окружению. И она всегда была в центре внимания в любых компаниях, поражая мужчин своей общительностью и, главное, умением танцевать и петь. Жена в очередной раз вытерла слезу, бросила на меня радостный взгляд своих голубых ангельских глазок, улыбнулась и скрылась за дверью.

Я остался один. Еще раз оглядев комнату, я убедился, что нахожусь в отдельной, одноместной больничной палате. Мое внимание привлек работающий телевизор, висящий в углу на стене. Я прищурился, вглядываясь в экран и прислушиваясь к голосу диктора новостного канала:

– Сегодня утром, около 10 часов, произошла страшная трагедия – потерпел крушение авиалайнер А-320 компании «Эйр Франс», следовавший по маршруту Париж – Ираклион. Самолет разбился недалеко от города Труа, чуть более чем в 130 км от места взлета – международного аэропорта имени Шарля де Голля. На борту самолета находилось 153 пассажира и пять членов экипажа. По оперативной информации, поступающей из различных источников, стало известно, что чудом выжил только один пассажир, имя его пока не разглашается.

Незамедлительно создан штаб по расследованию этой страшной трагедии, унёсшей жизни 157 человек. Получить дополнительную информацию родственники погибших могут, позвонив в штаб по телефонному номеру, который вы видите на экранах телевизоров. На данный момент рассматриваются три версии причины крушения авиалайнера: террористический акт, отказ систем управления и ошибка пилотов. Известно, что никаких тревожных сообщений от пилотов судна диспетчеру на земле не поступало, что позволяет предположить, что времени на реакцию и принятие решений у экипажа практически не было.

Мы будем следить за развитием событий и ходом расследования, своевременно информируя вас. Не переключайтесь.

Монолог диктора сопровождался показом страшных кадров с места крушения аэробуса. По полю были разбросаны обгоревшие части самолета и тела несчастных пассажиров. Вдруг экран телевизора погас, а мое внимание привлек вошедший в комнату мужчина лет сорока пяти с аккуратной бородой и пультом в руках:

– Вижу-вижу, вы пришли в себя, голубчик. А вот тревожные новости вам пока противопоказаны, – сказал мужчина и отдал пульт от телевизора моей жене.

Она стояла за спиной вошедшего и смотрела на меня с надеждой в глазах.

– Итак, Беатрис, вы сказали, что поцеловали его, и он открыл глаза? Прелестно, чудесно и удивительно! Недаром говорят, что для скорейшего выздоровления пациента врач просто не должен мешать, – доктор улыбнулся, оголив свои желтые, видимо от частого курения, зубы, и подошел ко мне вплотную.

– Здравствуйте, мсье Батист. Вы меня видите? Слышите? – произнес он и, не дожидаясь попытки моего ответа, направил мне в глаз лучик света от фонарика.

Я зажмурился и всем своим видом, насколько я мог это сделать глазами, показал, что действия врача мне крайне неприятны.

– Хорошо-хорошо, я больше не буду, – усмехнулся бородач и продолжил: – Если вы меня слышите, то, прошу вас, моргните.

Я повиновался и моргнул. Беатрис вскрикнула от радости и, сложив руки у груди, прошептала:

– Боже, спасибо Тебе, Ты услышал мои молитвы, спасибо, Господи!

Да, я всё слышал и видел, но совершенно не мог пошевелиться и что-либо произнести вслух. Это могло бы показаться какой-то игрой, если бы не было так страшно. Мою голову распирало от ужасных мыслей и пережитой катастрофы, подробности которой я помнил до мельчайших деталей, пока не потерял сознание от страстного поцелуя очаровательной незнакомки в красном обтягивающем платье.

Врач строго взглянул на мою супругу и попросил успокоиться и покинуть палату. Она нехотя повиновалась и, направляясь к выходу, как бы невзначай произнесла достаточно громко:

– Милый, держись, дети и твоя мама уже едут сюда.

Глава 5

– Мсье Батист де Венсан, – начал бородатый врач, когда дверь за моей супругой закрылась, – меня зовут доктор Андре Клеман. Я буду вас лечить, к моему сожалению, совсем недолго, так как профессора медицины из Парижа на самом высшем уровне требуют вас перевести в столицу, ведь случай ваш не просто уникальный, а, я бы даже сказал, удивительный и фантастический. И пока вы оставались без сознания, мне довольно легко удавалось парировать все попытки перевода вас в другую больницу, но сейчас…

Доктор сделал паузу, надевая мне на руку надувающуюся часть тонометра.

– Но сейчас, – продолжил Андре Клеман, – сейчас, когда вы пришли в сознание и можете общаться посредством моргания, боюсь, что столичные эскулапы накинутся на меня, как стервятники, и разорвут в клочья, если я и дальше посмею держать вас в нашей больнице. Однако если вы согласитесь остаться здесь хотя бы ненадолго, чтобы я смог провести все необходимые исследования, то я обещаю вам лучший уход и гарантии безопасности. Вы ведь еще не в курсе, но на улице дежурит толпа журналистов, рвущихся первыми взять у вас интервью и рассказать о вашем сенсационном спасении. Так, давление в норме. Сейчас мы сделаем ЭКГ. А пока, если вы желаете, я расскажу вам, что случилось и почему вы в больнице?

Доктор перевел взгляд на меня и дождался моего одобрительного однократного моргания. Затем он измерил мою температуру электронным термометром, дважды перепроверив показания, и записал их в журнал.

– Мсье Батист, для начала позвольте понять, что вы помните и с какого момента мне стоит начать свой рассказ о том, что случилось с вами? Давайте договоримся: я задаю вам вопрос или делаю какое-либо утверждение, а вы в знак согласия моргаете один раз, в случае отрицания – два раза. Всё понятно?

Я моргнул один раз, подтвердив, что мне всё ясно. Мне не терпелось узнать подробности моего невероятного спасения.

– Итак, начнем. Помните ли вы, с чего сегодня начался ваш день?

Я утвердительно моргнул в ответ.

– Хорошо. А помните ли вы, что с утра прибыли в аэропорт имени Шарля де Голля, чтобы полететь в Ираклион на острове Крит для совершения сделки по покупке виллы, как нам рассказала мадам Беатрис?

Я закатил глаза, показывая доктору всем своим видом, что всё это помню и ему надо быстрее переходить к событиям авиакатастрофы, а затем моргнул так, что мне почудилось, будто я прокричал: «Да!»

– Хорошо-хорошо, я понял вас, – произнес бородач и улыбнулся. – Итак, вы в самолете, вы летите и вдруг…

Вдруг открылась дверь, и в палату быстрым шагом вошел тучный мужчина лет пятидесяти с бакенбардами, как у гренадеров начала ХХ века, и громко обратился к мсье Клеману:

– Андре, что вы себе позволяете?! Мне уже позвонили из министерства и требуют, чтобы вы немедленно организовали перевод больного из нашей больницы в университетскую клинику Питье-Сальпетриер, и я даже слышать не хочу ваших возражений.

Мужчина оборвал свою фразу на полуслове и, посмотрев мне в глаза, изумленно произнес:

– Мсье пришел в себя?

– Да, мсье Трюффо, мсье Батист де Венсан пришел в сознание, и он наотрез отказывается покидать наше лечебное заведение, пока я не проведу все необходимые исследования.

Андре посмотрел на меня глазами Кота в сапогах, которого в одноимённом мультике виртуозно озвучивал Антонио Бандерас, и замер в ожидании моего ответа. Я не заставил себя долго ждать и, насколько только мог, выразительно моргнул один раз. Доктор тут же объяснил главному врачу больницы, что мы договорились общаться посредством однократного или двукратного моргания.

– Ну хорошо, мсье Клеман, даю вам три дня. И не более, вы слышите, не более! – отчеканил тучный главврач, бросил на меня недовольный взгляд и удалился, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Спасибо, мсье Батист, вы не пожалеете, я сделаю всё, что в моих силах, спасибо, – сказал доктор Клеман, схватив мою руку, и пожал ее.

О Боже! Я почувствовал рукопожатие, я его почувствовал! Я, как мне казалось, кричал, хлопая веками, вновь и вновь открывая и закрывая глаза, а доктор уже стоял ко мне спиной, что-то фиксируя в своем журнале. Ах как же было обидно, что я никак не могу обратить на себя внимание!

– Прошу меня извинить, но мне нужно подготовиться к проведению ваших исследований в аппарате МРТ, а позже я вернусь, и мы продолжим беседу, – произнес доктор и, не поворачиваясь ко мне, направился к выходу, явно чем-то озадаченный. Как же это было невежливо с его стороны, ведь я уже приготовился усиленно моргать, чтобы привлечь его внимание и сообщить, что моя рука, хоть и не двигается, но почувствовала его рукопожатие!

Глава 6

Я остался один. Наедине со своими воспоминаниями. И главным из них была молодая и красивая особа в красном платье. «А может, это были просто мои видения после потери сознания во время авиакатастрофы? – думал я. – Но неужели в аэропорту она произвела на меня такое впечатление, что за то время, пока тело было без сознания, мозг придумал и показал мне удивительную историю, оканчивающуюся волшебным поцелуем?»

– Твой мозг здесь ни при чем, – тихо, но достаточно отчетливо произнесла медсестра, вошедшая в палату и плотно закрывшая за собой дверь.

Мадемуазель в белоснежном коротком халатике, как медсестра из ролевой игры в фильме для взрослых, повернулась ко мне, и я воскликнул, да, именно воскликнул:

– Это вы?! – и зажал рот правой рукой. – У меня двигаются руки, и я говорю! – еще громче произнес я.

– Тсс, – прошептала незнакомка и присела рядом со мной на кровать, прикоснувшись своим указательным пальчиком к моим губам.

Я повиновался и стал молча, вытаращив глаза, с изумлением смотреть на девушку. Те же темные, чуть вьющиеся волосы, большие и изумрудные глаза со странными зрачками, красивая грудь. Я с осторожностью опустил взгляд на ножки, но не смог из-за края кровати увидеть ступней.