Великий йогин Шри Шивабалайоги Махарадж. Жизнь, духовный путь, наставления по практике

Дракшарам – небольшая деревенька в округе Восточный Годавари, штат Андхра-Прадеш. У деревни весьма интересная история. Согласно местной легенде, в прошлом деревня Дракшарам носила название Дакшвати и именно в этом месте Раджа Дакша совершил великую яджну (жертвоприношение по ведическому ритуалу). В ходе этой яджны его дочь по имени Дакшьяни (или Сати), супруга Господа Шивы, совершила самосожжение в жертвенном огне в ответ на то, что ее отец проявил пренебрежение к Махадэву, ее мужу[3]. Также местное предание гласит, что здесь, в Дракшараме, великий мудрец Вьяса совершил свой тапас[4] и обрел сиддхи[5]. Божеством-покровителем Дракшарама является Бхимешвар Махадэв, проявленный в форме сваямбху-лингама (самосотворенного каменного символического изображения Господа Шивы), известного под названием Бхимешвар-лингам. Этот лингам располагается в тенистой роще, где растут баньяны и мелии. Именно этот Бхимешвар-лингам не раз служил источником вдохновения для Шринатхи, знаменитого поэта, писавшего на телугу стихи, выражающие преданность Богу.

В километре с небольшим от Дракшарама, в роще из пальмировых и кокосовых пальм, располагается маленькая тихая деревушка Адиварапупета. Вдоль ее окраины протекает небольшой канал Годавари. Чтобы добраться до Адиварапупеты, нужно доехать по железнодорожной ветке Мадрас – Хаура до остановки Раджа Махиндрам (Раджа Мундхри). Далее езжайте автобусом до Дракшарама (приблизительно сорок пять километров), после чего на такси или на рикше (либо же просто пешком) до Адиварапупеты. Если же ехать на поезде со стороны Хауры, нужно сойти на станции Самалкотта и оттуда сесть на автобус до Дракшарама через Какинаду. Расстояние до Дракшарама от Самалкотты тоже составляет около сорока пяти километров.

Родители

Жители Адиварапупеты в большинстве своем принадлежат к сообществу деванга, чье основное занятие – ткачество. Они ткут главным образом дхоти и сари и продают свою продукцию в близлежащих городах и селах. И вот в этой деревне некогда жил человек по имени Алакка Бхиманна, который, как и большинство его односельчан, принадлежал к сообществу деванга. Он взял себе в жены женщину по имени Шраванамма из деревни Бандаруланка, расположенной приблизительно в двадцати километрах от Адиварапупеты. Но дети у них не родились, и поэтому Бхиманна с согласия Шраванаммы решил жениться еще раз. Следующей его женой стала Парватхамма – дочь Голи Сатьяма, уроженца той же деревни Адиварапупета.

Рождение

Парватхамма родила своему мужу двух дочерей и двоих сыновей. Младший из этих четверых – мальчик, который впоследствии стал известен под именем Шри Шри Шивабалайоги Махарадж, – родился 24 января 1935 года. Родители назвали своего второго сына Сатьяраджу. Когда Сатьяраджу исполнилось два года, Бхиманна и Парватхамма передали мальчика Шраванамме, у которой по-прежнему не было детей, чтобы она могла воспитать его как собственного сына.

Кончина Бхиманны

Бхиманна часто говорил Парватхамме, что их младший сын, Сатьяраджу, станет великим человеком, истиной гордостью их рода, но самому ему (Бхиманне) не суждено дожить до этих дней. Так оно и случилось. В июле 1937 года, когда Сатьяраджу было всего два с половиной года, его отец, Бхиманна, ушел из жизни. Две вдовы разъехались и вернулись в дома своих родителей: Шраванамма отправилась в родную деревню Бандаруланку, а Парватхамма перебралась в дом своего отца, Голи Сатьяма. Поскольку Сатьяраджу был слишком мал, чтобы разлучать его с родной матерью, Шраванамма оставила его еще на некоторое время с Парватхаммой. Когда же Сатьяраджу исполнилось пять лет, Шраванамма приехала за ним и забрала мальчика в Бандаруланку, чтобы растить его как собственного сына, в соответствии с давним уговором. Шесть месяцев спустя, когда Парватхамма приехала в гости в Бандаруланку, Сатьяраджу изъявил желание отправиться вместе с матерью обратно в Адиварапупету. Шраванамма дала свое согласие, и мальчик возвратился в родную деревню.

Детские годы в Адиварапупете

Как уже было сказано выше, Парватхамма теперь жила в доме своего отца, Голи Сатьяма. Голи Сатьям был человеком бедным, и теперь, когда на его плечи свалилось бремя заботы об овдовевшей дочери и ее детях, ему стало совсем трудно сводить концы с концами. Поэтому, помимо того, что Сатьяраджу по возвращении в Адиварапупету пошел учиться в деревенскую школу, ему также еще вменили в обязанность выполнять и определенную долю работ по дому. Итак, его день в детские годы выглядел следующим образом. Подъем в пять часов утра. Купание. Легкий завтрак, состоящий из риса с простоквашей. Затем до десяти часов утра Сатьяраджу трудился за ткацким станком, проворно и искусно изготавливая яркие цветные полотна, на которых специализировалась его семья. В десять часов утра мальчик перекусывал и отправлялся в школу. Занятия продолжались до четырех часов пополудни с небольшим перерывом на обед. После занятий мальчишки отправлялись гулять и были предоставлены себе до шести часов вечера, когда родные звали их по домам, на ужин. После вечерней трапезы Сатьяраджу приблизительно час проводил с дедушкой, Голи Сатьямом. Начиналась их беседа обычно с того, что мальчик рассказывал деду о событиях своего дня. Старик с живым интересом выслушивал рассказ внука, а затем не упускал возможность дать ему подходящие советы и наставления. После этого, приблизительно в семь часов вечера, мальчик либо присоединялся к семейным киртанам, либо, если в тот день киртаны не проводились, снова отправлялся на улицу играть с детьми. По вечерам деревенские мальчишки часто упражнялись во владении мечом или латхи (бамбуковый шест). Сатьяраджу относился к этим занятиям с величайшим рвением и был одним из лучших учеников.

Наконец, около десяти часов вечера, мальчик возвращался домой и ложился спать. Нужно признать, что это была нелегкая жизнь – особенно для ребенка, которому едва исполнилось шесть лет от роду, – между тем точно так же жили дети из бедных семей практически по всем деревням Индии. Такова участь бедняка.

Бедность была истинным бичом Индии на протяжении сотен лет, однако не в пример другим странам она не влекла за собой падение нравов или деградацию среди бедноты. На самом деле именно в индийских деревнях, где живут беднейшие из бедных индийцев, процветают наиболее благородные черты характера, недостаток которых так бросается в глаза в наших городах – намного более зажиточных, чем деревня. Хотя Голи Сатьям был беден, это был сильный духом старик – человек чести с развитым чувством собственного достоинства. Он неустанно поучал своих близких, в особенности малышей: «Когда вы бедны, радоваться тут нечему, однако это не порок, и стыдиться тут тоже нечего. Человеку нельзя попрошайничать, нельзя попадать в зависимость от других людей, нельзя влезать в долги. Нужно жить с достоинством и зарабатывать себе на жизнь честно – пусть даже честный путь более труден. Нужно любой ценой избегать неискренности и лжи». Сатьяраджу любил и уважал деда, и, как мы уже говорили, каждый вечер проводил некоторое время в обществе старика, благоговейно выслушивая его мирские советы и наставления. Во время этих бесед его юный впечатлительный ум жадно впитывал мудрость старика, так что Голи Сатьям оказал неизгладимое благотворное влияние на характер и мировоззрение своего любимого внука.

Сатьяраджу обожал дедушку, и Голи Сатьям отвечал ему глубочайшей любовью. Он неизменно предрекал внуку блестящее будущее. Мальчик очень доверял старику и делился с ним самыми сокровенными своими секретами. Он всегда прислушивался к советам, которые давал ему мудрый наставник, и без колебаний следовал его рекомендациям. Хорошей иллюстрацией их взаимоотношений может служить следующая история. Однажды Сатьяраджу послали в Рамчандрапурам, чтобы он выполнил там какую-то работу. Когда мальчик отправлялся в путь, дедушка сказал ему, что хотя у их семьи много родственников в Рамчандрапураме, однако все они сравнительно богатые люди и, несмотря на родство, по всей вероятности, будут принимать гостя не очень-то вежливо и любезно. Поэтому мальчику следует вести себя с достоинством и не входить в их дома без приглашения. Случилось так, что Сатьяраджу закончил свою работу только около одиннадцати часов вечера. В нормальных обстоятельствах он вошел бы в дом любого из родственников, где его угостили бы сытным ужином и предложили бы постель на ночь, чтобы утром мальчик мог отправиться домой. Однако, помня наставление дедушки, мальчик, которому тогда было всего восемь лет, несмотря на неудобство, предпочел переночевать на веранде запертой мастерской – и на следующее утро чуть свет отправился домой.

Когда по возвращении мальчик рассказал об этом деду, Голи Сатьям остался очень доволен стойкостью и решимостью Сатьяраджу. Поведение ребенка в очередной раз уверило старика, что внука ждет большое будущее.

Сатьяраджу перебирается к мачехе

В январе 1943 года, когда Сатьяраджу было восемь лет, его приемная мать Шраванамма посетила Адиварапупету и с согласия Парватхаммы и Голи Сатьяма забрала Сатьяраджу к себе домой в Бандаруланку. Сатьяраджу приняли в местную деревенскую школу, и вскоре он сделался лидером среди одноклассников.

Учился мальчик увлеченно и достиг немалых успехов, однако многообещающая академическая карьера была прервана: приемная мать внезапно решила забрать ребенка из школы. Сатьяраджу очень расстроился, потому что учиться ему нравилось, но мачеха категорически отказалась отпустить мальчика в школу под тем предлогом, что ей требуется помощь по дому и сама она не справляется. Вскоре Сатьяраджу понял, что это за «помощь». Ему приходилось вставать чуть свет и садиться за ткацкий станок. Мачеха установила для ребенка производственную норму: половина сари каждый день. Нам следует помнить, что Сатьяраджу на тот момент было всего лишь восемь лет, и долгие часы работы на старом ткацком станке означали воистину непосильную нагрузку для детского организма. Как только мальчик справлялся с дневной нормой, Шраванамма отправляла его на рынок – покупать хлопок или продавать готовую ткань. А по возвращении с рынка его уже ждали различные домашние дела. Таким образом, Сатьяраджу стал просто-напросто рабом своей мачехи – ему приходилось трудиться от рассвета до заката и даже некогда было пойти поиграть с другими детьми, как это было в его родной Адиварапупете.

Помимо этого, Сатьяраджу привык питаться пять‒шесть раз в день. Парватхамма всегда старалась, чтобы дети получали питательную и здоровую пищу. Шраванамма же, несмотря на то что она была даже немного зажиточнее, чем семья матери, старалась экономить на еде. Сатьяраджу вынужден был обходиться легким завтраком, а затем еще двумя трапезами, тоже весьма скудными. В результате мальчишка часто оставался голодным. Тяжкий труд в сочетании с неудовлетворительным питанием – все это негативно сказалось на физическом состоянии ребенка.

Несмотря на все тяготы, Сатьяраджу продолжал усердно работать на мачеху. Однако счастлив он отнюдь не был и часто мечтал о возвращении к маме и дедушке в Адиварапупету. Кроме всего прочего, Шраванамма приторговывала опиумом, о чем мальчик и знать не знал. Однажды сотрудникам акцизного управления донесли, что Шраванамма незаконно владеет сорока толами (около 480 граммов) опиума, который спрятан у нее в доме. Полицейские получили ордер и снарядили команду для обыска. Случилось так, что Сатьяраджу заблаговременно узнал об этом от кого-то из друзей. Он сломя голову бросился домой, предупредил мачеху о предстоящем обыске и потребовал, чтобы женщина прямо сказала ему, действительно ли она хранит дома наркотики. До смерти перепуганная Шраванамма призналась в своих грязных делишках и показала ребенку, где припрятан опиум. Сатьяраджу быстренько вынес наркотик из дома, и прибывшая вскоре обыскная группа ничего не обнаружила. Хотя мальчик и спас свою мачеху от ареста и унижения, тем не менее он был очень удручен тем, что она занималась такой вот противозаконной деятельностью. Он сурово отчитал женщину и пригрозил, что уйдет от нее обратно в Адиварапупету, если она не прекратит свой сомнительный промысел. У мальчика возникло ощущение, что Шраванамма раскаивается, и она даже пообещала ему прекратить торговлю опиумом, однако надолго ее не хватило. Очень скоро Сатьяраджу проведал, что мачеха взялась за старое – снова торгует дрянью. Мальчик понял, что женщина неисправима, и не захотел с ней больше жить. Шраванамму тоже стали раздражать постоянные упреки Сатьяраджу, поэтому, когда мальчик стал проситься обратно в Адиварапупету, она охотно его отпустила.

Возвращение в Адиварапупету

Сатьяраджу прожил со своей мачехой чуть более пяти месяцев. Во многих отношениях это был для него непростой период, однако мы не можем сказать, что время было потеряно впустую. Шраванамма обладала врожденной деловой хваткой, поэтому и Сатьяраджу, будучи мальчиком умным и наблюдательным, тоже сумел приобрести некоторые ценные практические навыки ведения бизнеса, в частности научился выгодно делать закупки и эффективно сбывать свой товар. В результате этого опыта он пришел к убеждению, что только через новый подход к ведению бизнеса его родные смогут скинуть оковы бедности, которые им приходилось влачить на протяжении многих поколений. Поэтому, хотя прежде мальчик был очень увлечен учебой, он не спешил вернуться в школу по возвращении в Адиварапупету. Вместо этого он решил отдать все свое время и силы, чтобы обеспечить семье достойный заработок. Он час за часом трудился у ткацкого станка, и, хотя Голи Сатьям следил за тем, чтобы его внучок не перетруждал себя, Сатьяраджу то и дело ухитрялся тайком пробраться к станку и поработать несколько дополнительных часов. Затем он брал готовую продукцию и продавал ее в деревнях, как можно дальше от дома, где удавалось получить более хорошую цену. Деньги – плоды своего труда – он отдавал маме и дедушке. В летние месяцы мальчик еще подрабатывал, торгуя шербетом и шипучими напитками. Таким образом, бедность вынудила Сатьяраджу трудиться в поте лица, чтобы зарабатывать на жизнь себе и своим близким, в том возрасте, когда более счастливые его ровесники ходили в школу или беззаботно предавались играм. Вместе с тем мы не можем утверждать, что он отдался труду без остатка и совсем не играл. Сатьяраджу был очень активным и умным ребенком, ему легко давалась учеба, и он любил игры. Хотя в силу сложившихся обстоятельств ему пришлось бросить учебу в восьмилетнем возрасте, он продолжал участвовать в играх с ровесниками и весьма преуспел в тех из них, которые требуют силы, ловкости и сноровки. С шестилетнего возраста он обучался владению мечом и латхи и ежедневно упражнялся в этом искусстве, причем занятия включали как защитные техники, так и приемы атаки. Следует отметить, что и среди товарищей по играм, и даже взрослых односельчан он заработал репутацию мальчика бесстрашного и искреннего, обладающего глубоко укорененной честностью и чувством справедливости. Все эти качества естественным образом сделали его лидером среди деревенских мальчишек. В то же время, естественно, его боялись и ненавидели люди лицемерные и лживые, потому что он беспощадно их высмеивал и без малейших колебаний публично разоблачал.

Есть интересная история из того периода, которая может служить выразительной иллюстрацией бесстрашия Сатьяраджу и его бескомпромиссной преданности истине. Дядя мальчика, который был авторитетным и уважаемым человеком в деревне, а также главой их семьи и общины, в какой-то момент стал активно общаться с неким садху и со временем тот сделался его гуру. Нужно отметить, что этот садху был очень хвастливым и напыщенным типом, и всякому, кто смел хоть в чем-то перейти ему дорогу, он грозил самыми суровыми карами. Одна из наиболее часто используемых угроз состояла в том, что этот садху своим проклятием превратит любого неразумного смертного, который вольно или невольно вызовет его гнев, в животное одного из низших видов. Простые деревенские жители верили в эти заявления, злобный старикашка вызывал у них благоговение, смешанное со страхом. А Сатьяраджу как-то сразу проникся антипатией к этому садху за его напыщенную и агрессивную манеру поведения и привычку сыпать угрозами. Мальчик был убежден, что садху отнюдь не обладает теми силами, которыми бахвалится, так что он пообещал себе как-нибудь разоблачить мошенника.

Однажды, когда множество людей расселись, чтобы послушать очередную хвастливую проповедь садху, Сатьяраджу спросил у него, что он сделал бы, если бы кто-нибудь стащил какую-то из его вещей. «Я превратил бы воришку в тигра», – без колебаний ответил садху. В ответ Сатьяраджу изобразил благоговейное изумление, однако ничего не сказал. Вскоре после этого садху отлучился куда-то, так что Сатьяраджу получил возможность тайком пробраться в его комнату. Там мальчишка схватил лук со стрелами и спрятал их в нише под потолком, прямо над постелью садху, после чего, никем не замеченный, выскользнул из комнаты. Вернувшись, садху очень скоро обнаружил, что лук и стрелы пропали. Он затеял целое расследование, обыскал все вокруг, но ничего не нашел. Садху вышел из себя. Старик рвал и метал, осыпая вора проклятиями и перечисляя те кары, которые тот заслужил. Сатьяраджу, наблюдавший за этим с живым интересом, в какой-то момент заявил невинным тоном, что садху обладает воистину волшебными духовными силами, а поэтому ему не составит труда найти и лук со стрелами, и злоумышленника, который их похитил. Это замечание только еще больше разъярило садху. Родственники мальчика зашикали на него и вытолкали с площадки, где проходило собрание, опасаясь, как бы ребенок не навлек на себя проклятие «мудреца».

Ярость садху все же произвела некоторое впечатление на Сатьяраджу. Ему стало все-таки страшновато, а поэтому он побежал прямиком к дедушке и честно признался ему во всем: «Я спрятал лук со стрелами. Если садху превратит меня в тигра, люди станут на меня охотиться и убьют. Поэтому, прошу тебя, свяжи меня и спрячь в доме». Голи Сатьяма вся эта история изрядно развеселила. Он посоветовал внуку не беспокоиться понапрасну, а просто наблюдать, что будет дальше. Реакция дедушки приободрила мальчика. К тому же он осознал, что прошло уже достаточно много времени, а с ним до сих пор ничего не произошло. Так что в Сатьяраджу вскоре вновь пробудилась и окрепла его прежняя убежденность в том, что этот садху – обыкновенный пройдоха. Немного спустя он явился к садху и без страха сообщил ему прямо перед лицом толпившихся вокруг почитателей, что это именно он спрятал лук и стрелы (и указал, где они спрятаны), а затем, к изумлению и ужасу присутствовавших там же родственников, потребовал, чтобы садху сейчас же превратил его в тигра, осуществляя свою давешнюю угрозу. Садху рвал и метал, но Сатьяраджу смело стоял на своем… тем не менее никаких последствий не было. Дядя и другие последователи садху, конечно же, сурово отчитали мальчика за неподобающее поведение, но важно то, что он сумел отстоять свою позицию. После того случая садху был вынужден отказаться от своего высокомерного и хвастливого поведения, он больше не мог держать деревенских жителей в страхе.

Снова с мачехой

В 1947 году, когда Сатьяраджу было двенадцать лет, его мачеха тяжело заболела. Поскольку женщина была прикована к кровати и действительно нуждалась в уходе, она послала за Сатьяраджу. Мальчик отправился в Бандаруланку и стал заботиться о больной мачехе. Вскоре женщина поправилась, но, вопреки новым своим обещаниям, вскоре снова взялась за торговлю опиумом. Хотя она пыталась скрывать это от приемного сына, Сатьяраджу очень скоро узнал о ее тайных делишках и, как и прежде, твердо выразил свое неприятие такой деятельности. Это привело к трениям и росту напряженности между мачехой и юношей, которая усугублялась и другими разногласиями между ними. Конфликт достиг кульминации, когда однажды вечером, подавая ужин, Шраванамма принялась распекать Сатьяраджу за какой-то эпизод из их жизни, жестко осуждая его линию поведения. Несправедливые упреки мачехи задели юношу за живое. Он встал из-за стола, не доев свой ужин, объявил, что намерен сейчас же вернуться в Адиварапупету, и поклялся, что ноги его больше не будет в доме мачехи. Сатьяраджу собрал свои пожитки и вышел за порог. На улице начался ливень, поэтому юноша вынужден был задержаться до утра. Однако, поскольку он поклялся никогда больше не возвращаться в дом мачехи, пришлось ночевать на открытой веранде. Шраванамма уже раскаивалась в своем поведении. Она вышла на веранду и стала просить прощения у Сатьяраджу, зовя юношу войти в дом и с удобством расположиться на ночлег в его комнате. Но Сатьяраджу не поддавался на уговоры мачехи и в ответ лишь повторил свою клятву, что ноги его больше не будет в ее доме.