ГЛАВА 1
ИРИНА
– Копай хорошо, Ирина! Не халтурь! – Марья Николаевна прямо сама «доброта»… – Смотри, вон картошину пропустила, загниёт ведь в октябре, как дожди начнутся!
Уставшая, запарившаяся разгибаю затекшую спину. С трудом удерживаю язык, чтобы не сорваться на колкий ответ для «дорогой» свекрови.
– Что ты на меня своими глазами хлопаешь? – подпирает выпирающие бока могучими руками свекровь. – Ты их за фигом намазюкала?! Мой сын, между прочим, в отъезде, даже на выходных в командировке, трудится! На тебя и на твоих детей горбатится! А ты тут расфуфырилася, городская типа! Или ты кого тут соблазнить хочешь, а? – прищуривается женщина.
– Марья Николаевна, что вы за ерунду говорите, – оттираю я пот со лба. – Ничего я не красилась. А если бы даже и красилась, то это точно не вашего ума…
– Ты посмотри на нее…– качает головой свекровь, – огрызается еще! Вон мешок возьми, да в погреб снеси! Давай-давай, не зыркай на меня! Раз приехала сюда работать, так работай!
Спокойно, Ирина… спокойно… Это – родная мать твоего мужа. Тихон и правда в командировке, и эта его командировка, как всегда так удачно совпадает с уборкой урожая на даче… уже который год!
– Мама! Смотри! – мои мальчишки, близнецы Давидка и Артурик, Арчи, как я ласково называю сына, носятся по даче с воздушным змеем.
– Здорово! – улыбаюсь я детям. – Только осторожнее, чтобы змей за березы не зацепился, а то папы нет, чтобы его доставать.
– Хорошо, мам! – Мальчишки продолжают дальше бегать и прыгать, ошалевшие на свежем воздухе.
С одной стороны, хорошо, что я как всегда согласилась приехать из Москвы и помочь свекрови со сборкой урожая – вон, середина сентября, а погода какая теплая, хорошая! На темно-синем небе ни облачка, светит солнце, выше двадцати градусов! В общем, бабье лето в полном разгаре! В городе дети постоянно в садике, они там хоть и гуляют, но все же это не то. А живем мы в тесноватой съемной двушке, там особо не побегаешь. На ипотеку, даже на первый взнос, к сожалению, пока не заработали.
Мы с Тихоном вместе уже почти пять лет. Познакомились почти сразу же как я сбежала от отца своих детей в Москву. Тихон тоже только приехал из деревни, устраиваться на работу. Мы съехались и стали жить вместе. Вдвоем выживать в мегаполисе значительно легче. Я никогда не скрывала от него, что беременна, но не рассказывала, от кого именно. Тихон воспринял этот факт нормально. А вот когда на первом скрининге я узнала, что плодное яйцо каким-то образом раздвоилось, и теперь во мне живут аж целых два пузожителя, то Тихон озадачился не на шутку, но было поздно.
– Где один, там и двое! – заверил меня мужчина, надевая мне на палец обручальное кольцо.
Так я и стала Терентьевой, и мои мальчишки, Давид и Артур взяли фамилию приемного отца. Принять меня с двоими детьми Тихон-то принял, а вот его мать – нет. И все эти пять лет, что мы живем вместе она никак не может успокоиться и принять факт, что ее ненаглядный единственный сыночек – двое дочерей не в счет, женился на (о, ужас!) женщине с двумя детьми!
Я стараюсь держаться от нее подальше, но вот два раза в год – при посадке урожая и его уборке, Марья Николаевна берет реванш и отрывается на мне по полной!
ГЛАВА 2
ИРИНА
– Нормально клубни сыпь! В один ряд! Картоха просохнуть должна. А вон тот, что ты лопатой изрубила, убирай! Мы его сейчас в обед пустим! Экая ты безрукая, уродилась, Ирина!
Что-то свекровь сегодня в ударе. Обычно она более сдержанная, но сегодня, просто невыносима… Полнолуние что ли?
– И чего мой сынуля в тебе нашел? – бубнит надо мною женщина, пока я в погребе перебираю грязную картошку. – Ни рожи, ни кожи! Тьху! Еще если бы работать умела, а так! На горб к моему сыну залезла, двоих детей на шею посадила, а теперь…
– Марья Николаевна! – строго говорю я. – Вам не кажется, что это уже перебор?! Я работаю в большой строительной компании. Моя зарплата выше, чем у вашего сына. А в последние несколько месяцев он даже перестал на квартиру и продукты скидываться. Давайте не будем лезть в наш семейный бюджет и считать, кто кого объедает, иначе могут выясниться совсем уж неприятные вещи, и возможно, даже станет очевидным, кто у кого на самом деле на горбу сидит, болтая сильными мужскими ногами…
И я сейчас не вру, и не преувеличиваю. Дела у Тихона в последнее время мягко говоря не ладятся. Несколько месяцев назад, он, поругавшись в пух и прах с риэлтерской конторой, где работал все эти годы, ушел гордо хлопнув дверью. Я конечно расстроилась, но мне как раз в этот момент повысили зарплату, сделав заместителем главного бухгалтера, и выдали квартальную премию. Так что на аренду квартиры у меня есть сумма на некоторое время вперед.
Тихон посидел с недельку дома, поиграв в танчики, но тут я начала возмущаться, и Тихон решил, что спорить со мной – себе дороже, вышел на работу агентом по продажам. Теперь он мотается по командировкам, пытаясь впарить продукцию компании близлежащему Подмосковью, но денег это особо не приносит. Он и раньше часто уезжал в командировки на выходных, теперь же это стало чуть ли не повсеместной практикой. Вот уже второй месяц Тихону не удается закрыть план по продажам, и ему выдают голый оклад в размере двадцати пяти тысяч… Деньги эти он тратит на дорогу и питание, не скидываясь в общий семейный котел.
Но я верю в Тихона. Семья, она на то и семья, чтобы поддерживать друг друга в трудные времена. Когда-то он поддержал меня, взял в жены с двумя детьми, а теперь пришел мой черед поддерживать его. Очень странно, что Марья Николаевна не понимает таких простых истин.
***
ИРИНА
– Правильно, что денег не дает тебе! Он – мужик! Глава семьи! Копеечку бережет! Копеечка к копеечке, вот и капитал будет! А то что это получится, если все деньги жене давать? Она – фьють-фьють… и разбазарит! На тряпки, косметику, прокладки! Тьху! Вон мы раньше, тряпочки использовали, а теперь что?! На эти ваши самые прокладки, бешенные тысячи приходится выкладывать!
– Марья Николаевна, ну на прокладки и косметику я всегда зарабатывала сама, давайте не будем мелочиться. Вы еще вспомните, как в поле рожали! – старюсь познать дзен, выдергивая морковку за весёлую зеленую ботву.
– А вот и рожали! Без этих ваших кесаревых! – подкалывает меня свекровь, ведь мальчишек своих я рожала посредством этой операции.
– Поздравляю. – сухо хмыкаю я.
– А вот ты вообще собираешься моему сыну наследника рожать?
А вот это уже что-то новенькое в словах «мамы». Раньше она такого не говорила.
– Наследника?! – усмехаюсь я. – Наследника чего?! Этого старого домишки?
– Ох, и язык у тебя поганый, Ирина! – рявкает свекровь. – Могли бы мне помочь, ремонт в этом «домишке», как ты выразилась сделать, тогда глядишь бы и особнячок был, а не домишка!
Ага. Мало того, что я ее сына пою-кормлю, оплачиваю ему жилье и коммуналку, я должна и ремонт ей делать. Потрясающая логика!
– И ты, Ирина, рот на мой домик не разевай, поняла? А то понаедут тут, выскочат замуж за сыночков наших и жилье руками загребущими к себе норовят притянуть!
О, Боже… без комментариев. Какая прекрасная морковка! Откусила бы, да вот только грязная, мыть надо…
– Тут твоего ничего нет! Поняла?!
– Да я как бы и не претендовала, успокойтесь, Марья Николаевна, давление поднимется еще.
– Даже не надейся! – отрезает свекровь. – И с темы не слезай. Наследника Тихону надо. А ты уже старой становишься!
– В двадцать пять? – не выдерживаю я.
– Ну да! Старородящая будешь! Так что серьезно подумай над этим вопросом. Тихону ребеночек нужен обязательно!
ГЛАВА 3
ИРИНА
– А может, мы у Тихона спросим, нужен ли ему еще один ребеночек, когда у него ни кола, ни двора, ни даже собственного проперженного дивана нет, а не за него между собой решать будем?
– В смысле еще один ребеночек? – вычленяет главное для себя свекруха, – Твои нагулянные не в счет!
А вот теперь злость медленно зарождается в районе солнечного сплетения, и крадется к лицу, обжигая щеки красным пламенем.
– Что вы сказали?! – кидаю морковку на землю.
– Тихону своего ребенка надо. Кровного. Родного. – как ни в чем не бывало продолжает свекровь. – Твои щенки для него никто. Если ты вовремя не подсуетишься, и не забеременеешь, то это сделает другая, благо у него есть кто… – свекровь быстро прикусывает язык, бледнеет, глаза ее бегают из стороны в сторону.
Оп-па! Вот это новости!
Медленно разгибаюсь, стягиваю грязные в комьях земли перчатки. Мне очень хочется зашвырнуть ими прямо в морду противной женщине за то, что моих любимых детей обозвала щенками, но вскользь брошенная мысль о любовнице на секунду отвлекает меня.
– Договаривайте! – требую я.
– Эм… что, Ирина, давай работай, чего перчатки сняла? – свекровь предупредительно отходит от меня, и правильно делает.
– Вы думаете, после слов о щенках я тут останусь? – голос мой становится низким, угрожающим. – Вы сколько угодно можете поливать грязью меня, но оскорблять своих детей я не позволю!
– Ирина, ну я правду сказала… – поджимает хвост старая собака женского пола.
– Тогда договорите и про ту, кто родит Тихону наследника, если я не «подсуечусь»! – издевательски продолжаю я.
– Ничего я тебе не скажу, нахалка! – берет себя в руки Марья Николаевна.
– Ну и пошла тогда на хрен! – рявкаю на свекровь впервые в жизни.
Пинаю аккуратно сложенную горку из моркови ногой, та разлетается по грядкам, поднимая клубы пыли и земли.
– Арчи! Давид! Собирайтесь, мы уезжаем!
В спину мне летят проклятия и угрозы нажаловаться на меня мужу, чтобы он меня хорошенько «проучил и поколотил», но мне уже все равно. Я сделала свои выводы, и сюда больше ни ногой.
***
ИРИНА
Не знаю, каким образом, но доезжаю домой. В салоне у меня двое детей, мои сокровища, и с ними я всегда езжу очень аккуратно. Мальчишки, пристегнутые в креслах все равно умудряются беситься, спорят между собой, громко хохочут и балуются.
Мои же все мысли забрал недвусмысленный намек свекрови о том, что Тихон мой, отнюдь не тихоня, а очень даже ходок по женскому полу…
Вспоминаю и его бесконечные командировки, и отсутствие денег, и нежелание скидываться в общий котел. Неужто Тиша завел себе любовницу?
Но что его не устраивало? Да, Тихона, несмотря на то, что я вышла замуж, полюбить как мужчину, так и не смогла. Но я уважала его. Было верна ему. Создавала уют в доме. Весь быт на себе тянула. Детьми вообще не нагружала, понимая, что он не имеет к ним никакого отношения, и не обязан помогать мне. Тихон и не спешил на помощь, предпочитая отдыхать за играми в танчики, или просмотром телевизора. Выйдя в декрет, и получая часть оклада, я продолжала подрабатывать он-лайн, чтобы не вешать все финансовое бремя на мужа. Свекровь неправду говорит о том, что я села к мужу на шею, и чужих спиногрызов повесила. Нет, я всегда зарабатывала, наравне с Тишей, а то и больше. Вон, даже машину смогла купить, потому что ездить с двумя детьми по городу – тот еще квест! На общественном транспорте невозможно, потому что руки всего две, и детей шилопопых, тоже двое, зубами держаться за поручни – было не вариантом. А вызывать такси, во-первых, очень накладно, во-вторых, не у каждого водителя было сразу два детских автокресла…
Машина у меня – отечественная, подержанная, но, я за ней слежу, вовремя прохожу техосмотр, и бегает она у меня вполне бодренько. Поначалу водить в Москве мне было очень страшно. Но, другого выхода с близнецами на руках я не видела. Поэтому пришлось преодолеть все свои страхи, и стать приемлемым водителем. Муж мой, к слову, даже на права не смог сдать, поэтому машиной занимаюсь только я сама.
Паркуюсь у подъезда, отстегиваю сыновей от кресел.
– Мама! На качельки хотим!!! – требует Арчи, хлопая на меня длинными черными ресницами.
ГЛАВА 4
ИРИНА
– Мама, и на турнике полазать! – не отстает от брата Давид, глядя на меня чернущими глазками с поволокой.
Сыновья у меня очень красивые, с характерной внешностью своего отца. Порой я наглядеться на них не могу. Воспитательница в саду жалуется, что в них влюблены все девочки в нашей и соседней группах, поэтому чувствую, что когда мои малыши вырастут, головной боли от девчонок мне достанется с лихвой.
– Мама грязная вся, – объясняю им. – Давайте, я искупаюсь, мы пообедаем, и пойдем гулять.
– Да! Да! Кушать!
– Блинчики хочу!
– Оладушки!
– Сырники!
– Коклетки!
Мальчишки начинаю скакать вокруг меня выкрикивая любимые блюда. Покушать они у меня тоже мастера. Но лишнего ничего на них не налипает – гиперактивность сводит старания их аппетита на нет.
Беру сыновей за ручки, пока они не ускакали в разные стороны, и мы идем в наш подъезд.
Квартирку мы снимаем на восьмом этаже, поэтому пользуемся лифтом.
Когда кабинка раскрывается на нужном этаже я замечаю нечто неладное…
Наша входная дверь не закрыта на ключ, как я ее закрывала, а просто прикрыта…
Холодок проходит по спине.
– Стойте здесь. – говорю я мальчишкам, и зажав ключ в кулаке, осторожно приоткрываю дверь.
В прихожей горит свет.
Квартирка у нас маленькая: кухонька пятиметровая, зал, где стоит двухъярусная кроватка сыновей, да наша спальня. Оттуда и доносится какая-то возня.
Даже так?! Вот так все просто? Тривиально, я бы даже сказала…
– Мама… – испуганно заглядывают в квартиру малышарики. – Кто там? Глабители?
Быстро завожу сыновей в зал, закрываю за ними дверь.
– Сидите тихо, из зала не выходите, двери не открывайте! – внушаю сыновьям.
– Холошо! – послушно кивает малышня.
Ни к чему им сейчас видеть тот разбор полетов, что я устрою мужу и его любовнице…
Полная решимости и злости влетаю в спальню.
Противное отвратительное сплетение тел вызывает во мне тошноту.
– Это ты в командировку так уехал? – негромко спрашиваю я.
Тела останавливаются и замирают. Женщина поднимает на меня голову, и у меня челюсть отвисает от удивления:
– Ада?
– Эм… Ирина, это не то, о чем ты подумала! – соседка с десятого этажа отскакивает от моего мужа, судорожно заворачиваясь в нашу простынь.
***
ИРИНА
– Не далеко же ты уехал, муж… – цежу я. – Аж на два этажа на лифте вверх поднялся!
– Ир, давай не будем! – Тихон в попыхах натягивает на себя трусы и джинсы. – И вообще, ты должна сейчас на даче быть! Маме картошку копать, что ты тут забыла?!
Вся кровь бросается мне в лицо, но держу себя в руках. Дети в другой комнате, и я не собираюсь выяснять никаких отношений, когда они дома.
– Значит так! – грозно сдвигаю брови к переносице. – Я сейчас выйду с детьми на площадку, а когда вернусь, через полчаса, чтобы духу вашего здесь не было! Обоих!
Разворачиваюсь и с прямой спиной, иду в гостиную за детьми.
– Пойдемте, мои хорошие. – открываю дверь, – вы же хотели погулять? Идемте, я вас на качелях покатаю.
***
Вечер и ночь проходят как в тумане. Хорошо, что утром наступает воскресенье. Родительский комитет нашей группы организовывает детям экскурсию в зоопарк, пока погода позволяет, и я отвожу деток на место встречи. С ними будет воспитательница и трое сопровождающих из нашего комитета, так что за детей я спокойна.
В квартире меня уже поджидает Тихон с букетом гербер. Не сильно потратился, гад, за измену. Даже на розы не раскошелился…
– Что ты здесь забыл? – сухо интересуюсь я.
– Я здесь живу! – в наглую заявляет муж, суя мне веником в лицо. – На, лучше в вазу поставь, пока не завяли, а то потратился на тебя, внимание оказал, а ты мне тут морду крокодилью строишь.
– Ты теперь здесь не живешь. Забирай свой веник и вали к Аде!
Муж хмурится. Набычивается. Комкает ни в чем не повинные цветы.
– Так, значит, заговорила? А как я детей твоих усыновил, забыла уже? Как отцом для них стал? Неблагодарная ты тварь!
Неприятно слушать такие вещи. Очень неприятно.
– Я думала, что ты их усыновил, что полюбил. Как своих. А выходит, что ничего кроме своей фамилии, ты им дать не в состоянии.
– Скажи спасибо, что свою фамилию им дал! На себя записал, чтобы безотцовщинами не были! На кой хрен мне чужих спиногрызов любить? – хмыкает распоясавшийся Тихон. – От них одни крики, шум, гам! Дома невозможно сидеть! Они орут не затыкаясь. Переворачивают все!
– Они – мальчишки, Тихон! Им по четыре годика! Их двое сразу, гиперактивных родилось. Было бы странно ждать от детей тишины и покладистости!
– Все равно, от меня бы нормальные, тихие и спокойные родились, а от какого урода ты родила ЭТИХ, непонятно!
– Заткнись, Тихон! – рычу я. – Урод у меня, как выяснилось, был только один. И это ты!
– Извиняйся, Ирина! Ты не смеешь оскорблять меня, и мою мать! Она звонила, все мне рассказала про тебя! Ты ее до инфаркта довела! Ты, и твои дети!
ГЛАВА 5
ИРИНА
– Терентьев, у тебя совесть есть? – задаю мужу вопрос. – Ты меня, с двумя маленькими детьми отправляешь копать огород к твоей матери, а сам соседку в нашей кровати в это время шпилишь?! Ты вменяемый вообще?!
– А что мне делать? – как ни в чем не бывало заявляет муженек, – Ты вечно уставшая, недовольная! А мне двадцать пять лет всего, между прочим! Я еще молодой парень! Мне сексом охота двадцать четыре на семь заниматься!
– Тихон, ну неужели ты сам не видел, что я и работаю, и весь быт на мне – уборка, готовка, стирка, глажка, покупки… дети на мне! Все на мне, Тихон! Да я к десяти вечера еле как до кровати доползаю, чтобы мертвым сном заснуть! Если бы ты хоть немного разгрузил меня, хоть немного взял на себя бытовых проблем…
– Молчи, женщина! – прикрикивает муженек, – Вон моя мама, все успевала в свое время! И у нее не было никаких стиральных машинок, посудомоек, роботов-пылесосов, мультеварок и прочего! Даже горячего водопровода не было! А мы трое, одеты-обуты-накормлены, и батя довольный ходил! Вот, какие женщины раньше были!
– Ага, и в поле рожали, это мы вчера с твоей мамашей выяснили. – хмыкаю я.
– Вот! – не слышит моего сарказма муж, – А ты просто ленишься! Не стараешься. Хотела бы, успевала все и по дому, и по работе, и меня бы в постели ублажала… глядишь, я бы на сторону не смотрел тогда…
– Да пошел ты на хрен! – возмущаюсь я. – Ублажать его еще после всего… Твоя мать, если ты забыл, не горбатилась на работе по девять часов в офисе. Не думала над хлебом насущным. Твой отец ее обеспечивал всем. Ты так потянешь? Если я работу брошу, ты прокормишь меня и детей? – поднимаю брови.
– Ага… еще чего! Содержанок мне на хрен не надо!
– Вот именно, Тихон. Прежде чем свою мать мне в пример ставить, вспомни, что она жила в собственном доме, за аренду, как я не платила, не работала, была всем обеспечена. Знаешь, грех бы такого мужчину как твой батя, царствие ему небесное, ей было бы не ублажить в тех условиях, которыми он ее обеспечивал! Ну а мы с тобой на этом разводимся. Собирай свои вещи, раз пришел!
– И не подумаю!
– Еще как подумаешь!
– Я свою фамилию твоим детям дал. И отчество! Где за них благодарность? Хочешь развода? Хорошо, сама свои манатки собирай, и выметайся! Я из-за тебя другую квартиру искать не стану!
Ой, не могу… ой умора…
– Ага, завтра как раз день оплаты аренды, я-то с детьми съеду, а вот ты, будь добр не забудь заплатить хозяйке тридцатку.
– Эм-м-м… уже завтра? – начинают бегать глаза изменника из стороны в сторону.
– Да, завтра! – уничтожаю его. – Плюс, пять-шесть тысяч по счетчикам. Ну что, кто из нас в таком случае съезжает?!
***
ИРИНА
– А может, это, Ириш, я извинюсь, и мы забудем это маленькое недоразумение? Ну что мы как не родные?
Сумка и чемодан с которыми Тихон яко бы уехал в командировку, а на самом деле, просто поднялся на два этажа выше, собраны, сиротливо стоят в прихожей.
– Вали отсюда! – меня трудно сбить с толку. – Ада ждет! – указываю пальцем наверх. – Теперь пришел ее черед окучивать урожай и огород твоей мамочки. Кстати, а почему ты с ней замутил? Чтобы далеко не ходить и на дорогу не тратиться? Это ты хорошо придумал: очень удобно! И жена, и любовница в одном доме. Сел на лифт, два этажа проехал, и на месте! Красота!
Муж упорно молчит, набычившись на меня.
– Лентяй же ты, Тихон. Лишний раз боишься пошевелиться.
– Ириш, ну прости меня, бес попутал… Сам не знаю, как так вышло… Адка – страшная на рожу, но грудь у нее зачетная, и задница…
– Фу, Тихон, избавь меня от этих мерзких подробностей! – рычу я. – Кстати, а зачем ты ее к нам в дом притащил?! Ну неужели у нее нельзя было покувыркаться?! Мне пришлось после вас все постельное белье выкидывать!
– У нее горячей воды не было, а мы в ванной полежать хотели, в пене… – поясняет муж.
– Ах вон, оно что… в пене они лежат, однако… Слушай, Терентьев, а ты случайно не натрындел мне про свою новую работу? Может ты и не ходил никуда? Вернее, ходил, только наверх, и там сидел все эти два месяца? В «пене» лежал? Да? Признавайся!
Глаза мужа просто сейчас выскочат из орбит и разбегутся в разные стороны.
– Вот, значит, как оно… – неприятно вздыхаю я. – Я его поддерживаю, верю в него, плачу за него аренду, кормлю, пою, одеваю, обстирываю, а он не на работу, а к любовнице шастает! И что вы там? Целый день кувыркаетесь? У Ады работы нет?
– Ходит она на работу! – не выдерживает муж. – У нее ноут крутой. А ты вечно пилишь меня! «Иди работай! Иди работай!» Нет для меня подходящей работы, я ее где возьму?! Высру что ли? – раздражается муж. – Вот я и соврал, чтобы спокойно ждать достойных меня предложений. Я ниже сотки не работаю, ты же знаешь!
– Угу, знаю. Конечно, лучше у соседки в танчики играть, чем работу искать. Конечно, работодатели ведь к тебе в ряд выстраиваются, и все по сотке предлагают, не ниже!
– Последний раз предлагаю: я возвращаюсь к тебе, и так уж и быть, иду на работу, а ты берешь все свои слова об…
– На хрен пошел отсюда! – стою на своем, как скала. – Не смей приходить сюда! Я попрошу хозяйку сменить замок. А с тобой мы теперь в суде встретимся!
– Хочешь развода? – звереет Тихон. – Тогда ты, и твои сопляки вернете мне мою фамилию! Вы не достойны ее носить!
– С удовольствием верну себе и детям свою фамилию. Пошел вон, мерзавец!