От автора
Представленный рассказ является краткой версией фентезийного романа «Сапоги». Не могу сказать точно, когда он будет закончен. Но в целом, если эта история оставит положительный след в сердцах читателей – всё случится гораздо быстрее.
1.Лес рубят – жрать хотят
За деревней, на склоне, уже раздавались стуки топоров, но Велерад только принялся за завтрак, вернувшись из леса. Сегодня он проснулся еще до восхода солнца и отправился на вырубку и дальше, за ее пределы, чтобы осмотреть возможности по заготовке древесины. Вернулся он задумчивым и молчаливым, машинально ел похлебку и всматривался за окно. Его супруга Пламена все поняла и не приставала с расспросами – рассказать он и сам все расскажет, а пока пускай ест наедине со своими мыслями. Она взяла кафтан мужа, уселась на скамью, и принялась штопать разорванный рукав.
За печкой заскрипела кровать и раздался задорный голос ребенка:
– Мама, я проснулась!
– Умница доченька! А ты чего сегодня так долго спишь?! – ответила Пламена.
– Мне снился волшебный сон, и я не хотела просыпаться!
– И про что же он был?
По полу застучали детские ноги, девочка лет семи подбежала к маме за спиной, обняла ее за шею и, прокричала смеясь:
– Про волшебство!
– Милака, ну ты и напугала меня! – ласково проговорила Пламена, заулыбалась и обняла дочку. – А как выглядело это волшебство? Ни хочешь нам рассказать?
– У нас вырос большой волшебный лес, а в нем было очень много ягод, они росли на земле и на деревьях! Они были такие вкусные и я не хотела просыпаться. А может, лес и вправду вырос, пока я спала?!
– Это было бы и вправду чудесно, доча, – мягким спокойным голосом ответил Велерад, – я уже был сегодня в лесу, пока ты спала, но он по прежнему такой же, как и был.
– Тятя, ты поэтому такой грустный сегодня?
– Я грустный?! – нарочито засмеялся отец.
– Тыыы, – обняв отца, прокричала девочка.
– Да ты что, Милака! Я не грустный, я просто немного устал, пока ходил по лесу! – гладя дочку по голове, отшучивался отец.
– Ты наверно далеко ходил, потому что устал?
– Почти до самых Тёмных болот.
– Ого! А тебе не страшно было, тять?!
– Ну если честно, то было немножко жутковато…
– Конечно, там же живут эти…ммм, – задумалась девочка.
– Злые духи! – схватив дочку на руки, засмеялся Велерад.
– Даааа! – звонким смехом заливалась Милака.
– Поэтому, никогда туда не ходи…
– А иди умойся и садись за стол, – прервала Пламена веселый диалог супруга и дочки.
– Правильно мама говорит! Садись кушай, а мне пора трудиться.
– А Гнур?
– Твой брат уже во всю машет топором, и вечером, у нас на столе будет ни только похлебка!
– Ураааа! – взвизгнула девочка и побежала умываться.
Велерад надел кафтан, попрощался с супругой и вышел во двор. Под навесом он взял ремень с топором, застегнул на поясе и направился в сторону вырубки. Путь его пролегал между соседскими избами, тянувшимися вереницей почти до самого утёса, на котором еще пока виднелись около десятка темнохвойных многовековых деревьев. Но сегодня, к концу дня – их не будет, останется только жидкая поросль кустарников, да неказистые берёзы и осины. Эти мысли терзали лесоруба. Он понимал, что он и остальные жители Дандара поступают неправильно, но есть ли у них выбор? Уже несколько лет в их краях нет урожая, а зверь и рыба словно стороной обходят деревню. Голод поморил стариков и малых детей, лишь Милака счастливый ребенок, кто чудом выжил и живёт.
Вспоминается, стало чуть легче, когда однажды в речных водах деревни появился большой корабль странной конструкции, извергающий столб черного дыма. Люди, находящиеся на корабле, предложили сделку: лес в обмен на жратву. На скопище всей деревней решили – так и быть, иначе вымрут все. После чего был принят такой уговор: корабли будут приходить в мае и в сентябре. В мае, когда воды в реке большие, отгружали по двадцать кораблей, и только в один из них помещалось пятьдесят деревьев. В сентябре отгружали сто меньших кораблей, на каждый из которых приходилось по десять деревьев. За такие огромные объёмы дандарцы получали такое количество жратвы, при котором кое – как хватало до следующей сделки. Самое тяжёлое время приходилось на зимние месяцы – зимы боялись, как смерти, и молили богов, чтобы её пережить.
Оставив вереницу изб позади, Велерад вышел на поляну с большим костровищем по середине – излюбленное место дандарцев. Здесь часто вечерами развлекалась молодежь, либо отдыхали мужики после трудного рабочего дня, и только после – шли в деревню. Чуть дальше за поляной, на склоне, начиналась вырубка, откуда уже отчётливо доносились звенящие звуки топоров и голоса мужиков. Но внимание Велерада привлекла фигура старика, стоящего у края поляны. Заприметив в его руке бечёвку с крючками, он решил подойти.
– Здравия в день новый, дед Бобырь!
– Здравия в день новый, – безучастно ответил старик.
Лесоруб, заприметив в руке Бобыря бечёвку с крючками, решил к нему подойти.
– Стоят, коптят ужо, – словно в пустоту произнёс дед, глядя на столбы дыма от кораблей, поднимающиеся из – за поворота реки.
– Коптят, – согласился Велерад. – А ты вышел на мир посмотреть или собрался куда?
– Чаво я здесь ни видывал… Но глаз всегда радуется, когда май приходит, а с ним и силы, и аппетит. Вот я и иду рыбу удить, – ухмыляясь, проскрипел старик.
– Так рыбы уж давно в реке нет, чего ловить – то собрался?!
– В наше время, это конечно, дерево легче срубить, чем рыбу словить. Но я ишо крепкий вроде.
– Крепкий, крепкий! – рассмеялся мужик. – Но ты бы остался сегодня дома, вечером уже харчи принесем.
– В такой день вечер ждать – время зря терять. Я пока туды, пока сюды – ужо вечер. Травы нарву, рыбу нарублю – по чавкаю, да отдыхать лягу. А харчи коль принесёте, так в избе сложите, не заперто будет, – прохрипел Бобырь и побрел в сторону реки.
– Так и быть, – проговорил Велерад ему вслед, – только смотри дед, не утопни на реке.
Не оборачиваясь, старик отмахнулся костылем и скрылся за поворотом.
Бобырь был последним, кто дожил до такого преклонного возраста. Воспитывался он бабкой, которая в свое время занималась врачеванием, она то и научила его в травах понимать. Некоторые поговаривали, что однажды он свалился в колодец, а после случившегося, как его достали, чудным сделался – мог замереть и стоять столбом, а когда ходить и бормотать что – то себе под нос. Чудной не чудной, а в растениях и вправду разбирался: какие – то травы срывал и сушил, а кике – то выкапывал с корнем и засаживал у себя во дворе. Временами уплывал на лодке неизвестно куда и пропадал на несколько дней, а после, привозил такие кусты, которые и не водились вовсе в округе деревни.
Центральное же место во дворе Бобыря и его супруги, скоропостижно скончавшейся лет десять назад, занимала баня, размером не меньше избы. В середине постройки находилась огромная печь из камня, имеющая две топки, а между ними грот, в который без труда помещался человек. Когда прогорали дрова, камни обдавались целительным отваром, а после застилались свежими, либо сухими травами. Только тогда можно было забираться в грот и лежать там до тех пор, пока хворь и усталость не покинут тело.
Ко всему прочему, старик был очень искусный рыбак – мог накормить всю деревню одним уловом. Мужики временами завидовали ему, да спрашивали: «Ты б Бобырь поделился секретом, как так, что рыба сама к тебе в сети идёт». А он отвечал им, ухмыляясь: «Так нет секрета. Позвать её надо, она и приплывет». На что мужики плевали и расходились по своим делам, забот ведь раньше много было: поля, огороды, травокосы, живность – на всё требовалось много сил и времени. Это сейчас – знай только лес руби.
Трудилось на вырубке около сорока человек, но все работали дружно, сплоченно, как муравьи. Одни валили деревья, другие обрубали сучья, третьи – жердями кантовали брёвна на поката и отправляли их в путь. Деревья с сокрушительной силой катились вниз, а перед рекой, где заканчивался склон, взмывали в воздух и обрушивались тяжёлым ударом в воду. На реке уже работали люди торговца: они длинными гарпунами подтягивали брёвна к кораблям, после чего опускали металлические клыки, захватывали деревья и поднимали на палубы при помощи ручных механизмов.
Радегаст, старейшина деревни, увидев припозднившегося Велерада, крикнул ему:
– Отлыниваем!?
– До восхода солнца уже на ногах, всю округу обошёл, – отвечал тот ему.
– Не робей! Сын твой за тебя заступился – рассказал, где ты бродишь! Ну, можем ли на что рассчитывать?!
– Не думаю. За каменистыми холмами пара десятков, да у болот десяток – хлопот много будет, а проку мало, – досадовал Велерад.
– Эт верно! – бросил старейшина, да добавил. – Коли у тебя день с прогулок начался, вот и прогуляешься сегодня до Морвода.
– Что за честь мне такая выпала?
– Сам не знаю, чем ты её заслужил, – пошутил Радегаст. – Если честно – не хочу видеть его морду, тем более после предыдущей встречи. С собой можешь взять кого хочешь.
– Ладно старейшина, избавлю тебя от этих мук.
Велерад не испытывал желания проводить сделку с торговцем, но имея кое – какие мысли, сейчас ему это было даже на руку. Спустившись чуть ниже по вырубке, он окликнул двоих лесорубов:
– Лютогост, Драган – разговор есть!
Обождав, пока они подойдут, продолжил:
– Сегодня идёте со мной на сделку.
– А что Радегаст? – спросил Драган.
– Не хочет видеть морду корабельщика, и я догадываюсь почему – леса то у нас на кораблей шесть, а тот все двадцать привёл.
– Пускай стоит ждет, пока вырастит. Не хочет ждать, так забьём его корабли пнями, да листвяком, – с издёвкой выпалил Лютогост.
– Хорошее предложение, от которого трудно отказаться, – усмехнулся Велерад.
– Да почему нет? Очень хорошее предложение, если начнёт рожу кривить. В самом деле, где мы возьмем больше? И в прошлый раз мы ему сообщали, что возможно не заполним все корабли. Конечно, все рассчитывали на кораблей пятнадцать, но, что есть, то есть, – заключил Драган.
– Хорошо, решили, – согласился Велерад. – У меня какая мысль сегодня возникла: что, если нам проследить за их кораблями?
– На лодках…, – начал Лютогост.
– На лодках не вариант, – перебил Драган. – На лодках за такими кораблями не успеть, да и заметят рано или поздно. По суши тем более не успеть. Ты извини меня, Велерад, но не кажется ли тебе, что вся эта затея провальная?
– А что ты предлагаешь, Драган?! Дожирать крохи, которые они нам сегодня выдадут, как подачку, а после что?! Что потом?! Смотреть, как угасают твои близкие, а в след за ними и ты!?
– Практически у всех нас, здесь, семьи и дети, Велерад, – спокойно, с расстановкой говорил Драган. – Каждый из нас ни одну бессонную ночь провел в размышлениях. Завтра все вместе, за праздничным столом, что – нибудь придумаем, как быть. Но с этими, – указывая остриём топора на корабли, добавил Драган, – нам лучше не связываться. Заберём своё и пускай проваливают от сюда.
Постояв какое – то время в раздумье, Велерад одобрительно кивнул головой. Взяв в свою команду Гнура и Далибора – они двинулись вниз, огибая вырубку.
Торговец стоял на корме одного из кораблей и в чем – то причитал рабочих, когда пятеро дандарцев спустились к берегу реки.
– Ну что, труби! – кивнул Драган Лютогосту.
Лютогост снял с пояса рог и протяжно протрубил. На мгновение все остановились, но тут же продолжили дальше, только корабельщик забегал, посмотрев на берег. Он взял двух гребцов, спустился в лодку и направился к причалу. Маленькое судно болтало на волнах, расходившихся от падающих в воду брёвен, но только торговец был непоколебим: держась за форштевень, он сурово, не отрываясь, смотрел на пять фигур, ожидающих его на берегу. Мрачный и костлявый, с длинными жидкими волосами на голове, развивающимися по ветру как языки пламени, торговец походил на корягу, из которой соорудили чучело для отпугивания ворон. Но как только он ступил на сушу – очертания его сгладились, а на лице возникла улыбка.