Я остановилась только тогда, когда старшая секретарша ректората схватила меня за локоть. Только оглянувшись на ее сердитое, покрасневшее от бега и крика лицо, я поняла, что почтенная эрла Плюм звала именно меня.

– Что за фокусы, эрлесса?! – Цепкие пальчики секретарши впились в рукав, словно она боялась, что я сейчас задам стрекача. – Почему я должна орать на всю академию и бежать за вами? Вы оглохли?

– Простите, эрла Плюм, – сказала я совершенно искренне. – Не привыкла еще. Ну, вы же понимаете, договорной брак…

– О! – Губы самой независимой и стервозной дамы отсюда и до Люмских гор сложились в слегка сочувственный овал. – Да-да, конечно… я понимаю. Бедная девочка.

– Бедный мальчик, – хмыкнула я и подмигнула эрле Плюм. Строить ради нее несчастную подневольную бедняжку не стоило. Во-первых, не оценит, во-вторых, перестанет уважать. А уважение эрлы старшей секретарши дорогого стоит. Я его три года завоевывала!

– А-а-а… – протянула эрла Плюм и ухмыльнулась, словно сытая ромашка-мухоловка. – Понимаю. Ну что же. Удачи, деточка. От всей души! А теперь вернемся к нашим баранам. То есть студентам.

Мы обсудили расписание младших курсов, которое я должна была раздать первачкам не позднее сегодняшнего полудня, договорились, что у меня, как и в прошлом году, приоритет по докладным запискам и бюджетным запросам, а потом я с большим удовольствием отдала эрле Плюм листок с аккуратно переписанными правилами жилого блока боевиков третьего курса.

Оригинальные каракули с печатью приложила. И выжидающе смотрела, как старшая секретарша шевелит бровями, вчитываясь в каждый пункт.

Дойдя до конца, эрла Плюм изобразила на лице ехидный скептицизм и уточнила:

– Деточка, я правильно поняла? Эти правила распространяются на ВЕСЬ жилой блок боевиков третьего курса?

– Совершенно верно, эрла. – Моему лучезарному энтузиазму позавидовал бы даже плотоядный подсолнух. – Разве справедливо выделять кого-то одного? Раз парни сами проявили инициативу…

– А имена инициаторов ты намерена указать под приказом об обязательности соблюдения новых правил?

– Естественно. Народ должен знать своих героев.

– Хм… В самшитовой лавочке слева от рыночного фонтана продают чудные вдовьи вуали. И недорого, – заключила эрла Плюм. – Присмотри фасон заранее, мой тебе совет. Во время похорон у тебя будет слишком много других хлопот.

Я благодарно кивнула. Хотя и не разделяла оптимизма секретарши. Если бы от нежеланного мужа было так просто избавиться… увы.

Боевики народ живучий.

Но несколько неприятных минут этим ухарям, дружкам Бриана, обеспечены. Просто чтобы неповадно было изводить слабую девушку под предлогом неудачного замужества.

Ровно четыре часа спустя, когда закончились лекции, я приклеила на главный стенд уже подписанный ректором приказ. В нем излагались новые правила и имена инициаторов. Наученная горьким опытом предыдущих лет, я не только смазала листки особой бумаги слюной чистоклея с обратной стороны, но и побрызгала на буквы росой липучки усатой. Теперь любой, кто попытается сорвать, замазать или еще как-то магически изничтожить объявление, будет липнуть и вонять как минимум три дня.

Надо ли уточнять, что через три минуты у стенда орала и прыгала толпа студентов?

Впрочем, первый-второй курс, как только поняли, что к ним правила не относятся, перестали орать. Начали хихикать. Четвертый курс и выпускники – те вообще проходили мимо, только краем глаза скользнув по приказу. Убеждались, что им такое безобразие уже никогда не грозит, и топали дальше.

А вот сокурсники моего мужа сначала молча читали, потом шокированно моргали, а потом…

– Что значит «лифчики и трусы на люстру не вешать»?! – принялась разоряться высокая девица с конским хвостом цвета воронова крыла, воинственно уперев руки в боки. – А куда их?! Кто это придумал? Блок «Си»?! Парни, вы рехнулись?! Чем вам наши лифчики помешали?!

– Как это – без нижнего белья по комнате не ходить? – не менее обалдело уточнил ее спутник, коренастый, как вековой пень, блондин с породистым лицом северного лесовика. – А в ванную? А спать? А к бабе?!

– К какой еще тебе бабе? – опомнилась вдруг жгучая брюнетка. И опять уперла руки в боки.

– К тебе, сладкая, – невозмутимо пояснил пенек. – Или ко мне, опять же. Вечно твои чулки и трусики то на люстре, то на столе, то у черта на рогах. Бегаешь голышом по комнате, собираешь – посмотреть приятно. А теперь что, нельзя? Убью! – внезапно разъярился он. И принялся оглядываться налитыми кровью глазами: – Где эти сволочи из «Си»?!

О! Может, эрла Плюм была права насчет самшитовой лавочки слева от фонтана? Стоит выбрать вуаль заранее?

Как ни хотелось мне понаблюдать за побоищем, долг старосты требовал вмешаться и спасти пострадавших. Поэтому я вместе с долгом развернулась и быстрым шагом отправилась подальше. То, чего я не вижу, не входит в мои должностные обязанности.

Увы, ретироваться без потерь не вышло. Только я завернула за угол, как из каморки кастелянши высунулась рука, сграбастала меня за локоть и резко дернула.

Инстинкт сработал раньше, чем разум. Чихучий вьюн выстрелил из рукава в полутьму, и оттуда сначала заорали, потом зарычали, а потом раздалась канонада чихания.

– Ты! Пчхи! Зараза! Пчхи! Нарочно! Пчхи! Убью! Пчхи! Пчхи! А-апчхи!

– Сам дурак. – Я разглядела наконец «родного мужа» и с огромным сожалением позвала: – Лапочка, фу. Оставь его, он больше не нападет.

Чихучий вьюн перестал яростно пылить зеленоватым порошком прямо в физиономию агрессора, отцепил тоненькие липкие усики от воротника Бриана и с тихим шелестом перетек обратно мне в рукав.

– Ла… пчхи… чка?! – зло переспросил эрл Гранди, когда смог наконец проморгаться. – Чтобы этой пакости в комнате не было! Животные запрещены!

– Животные запрещены, – кивнула я и улыбнулась. Достала платок и довольно бесцеремонно вытерла остатки пыльцы с лица парня. – А комнатные растения – нет. А тем более курсовые работы.

– Ты зря думаешь, что тебе это сойдет с рук, – продолжал угрюмиться муж.

– Послушай, – я устало вздохнула, – это ведь вы придумали. Сами. По собственной инициативе. Я-то тут при чем? Наоборот, как хорошая жена, во всем тебя поддержала. И где благодарность?

– Благодарность?! За что?! За то, что все однокурсники теперь мечтают выпустить нам кишки?!

– Сожалею. Я думала, вы знаете, что делаете, когда предлагаете новые правила. Это же ваши товарищи, вы вместе с первого курса. Откуда я могла знать, как у вас обстоят дела, я стала главной старостой только в этом году. У нас девушки выработали и приняли устав все вместе. Я думала, вы просто воспользовались моим присутствием, чтобы передать общую просьбу.

Моим честным глазам в этот момент позавидовал бы самый прожженный мошенник и вор.

Бриан слегка растерял боевой задор, но тут же прищурился, явно подозревая подвох. Но не находя, к чему по-настоящему придраться. Через несколько секунд нашел и радостно кинулся в бой:

– Хочешь сказать, ту заляпанную винищем писульку с кривыми буквами ты приняла за общую петицию третьего курса боевиков?!

Я не ответила. Только выразительно посмотрела на мужа и держала паузу так долго, что до него дошло: действительно, могла и принять. Аккуратностью и трезвостью боевики никогда не отличались, а на третьем году обучения их почерк с трудом могли разобрать только самые опытные преподаватели или королевские дешифровщики.

Глава 5

Джойс

– Ладно. Признаю, мы погорячились, – неохотно выдавил парень, когда молчание очень уж затянулось.

– Неужели? Сожалеешь, что все же не посоветовались прежде с остальными жителями вашего блока? – картинно удивилась я.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я, иначе не дала бы ход этой бумаженции… Да не смотри ты на меня так, все равно не верю! – зло выдохнул он.

– Во что не веришь? Я не понимаю, – тихо произнесла я, закусив нижнюю губу, и обеспокоенно нахмурила брови. Подметив тень сомнения на лице парня, добавила чуть дрогнувшим голосом: – Те слухи о твоем визите к лекарю душ… Его диагноз, это правда? Дела обстоят хуже, чем говорят? Но что-то ведь можно сделать?

Слезу выдавить мне не удалось, хотя она была бы уместна сейчас как никогда. Зато судорожный вздох и тихий всхлип у меня получились очень натуральными. Да Бриану хватило и одних слов.

– Что? Кто говорит? Что говорят? Имена! – рыкнул он, придвинувшись ко мне.

Меня так и подмывало огреть его метлой по пустому котелку, чтобы не нарушал мое личное пространство, но рановато – тут вон какой разговор интересный назревает. Может, еще немного поболтаем о том о сем в этой же манере, затем взбешенного эрла выпустить в люди, желательно к его же сокурсникам, самой помаячить бледной перепуганной тенью на горизонте, шепнуть пару уместных слов – и вуаля, повторное обследование у эрла Лироландо ему обеспечено. А там и до отстранения от занятий на недельку-другую недалеко. В его отсутствие можно будет навести порядок в блоке, заняться вплотную курсовым проектом…

– Я здоров! – зачем-то практически проорал мне Бриан, заставив вздрогнуть. Как еще слюной не забрызгал в таком-то тесном пространстве? Правда, вьюнок тут же перебросил мне краткий мыслеобраз, как мой муж что-то мне убежденно рассказывает, в то время как я смотрю на него глазами перепуганной лани. Жаль, что мой питомец звук не пишет, но о сути монолога и так можно догадаться, явно же приводил доводы, почему сплетники – козявки нехорошие, а он белый и пушистый, несправедливо отправленный к лекарю.

– Конечно-конечно, – участливо закивала я. – Эрл Лироландо еще раз тебя посмотрит, распишет курс лечения – и будешь здоровее всех здоровых. Я об этом позабочусь.

Иех, зря мало времени уделяла маминым наставлениям, не дожала. Последняя фраза в моем исполнении получилась очень уж угрожающей.

– Вместе мы справимся, – поспешила исправиться я. Но подозрительности во взгляде Бриана лишь только прибавилось. Реторту ему в колбу!

– Повторюсь: мы погорячились и не с того начали, – мужественно предпринял попытку сменить тему Бриан. – Многие правила были написаны на эмоциях…

– Как хорошо, что самое последнее правило теперь запрещает употреблять эти самые «эмоции», – усмехнулась я и залюбовалась, как на лице Бриана желваки заходили. Тем не менее, мои овации, и с этой подколкой справился, не стал развивать тему.

– И все же я бы хотел поговорить по поводу этих самых правил. Давай не будем усложнять всем жизнь и сделаем вид, что правил не было, – перешел он к сути разговора. Чего-то такого я и ожидала. Правда, почему-то думала, что первыми прибегут каяться друзья моего муженька как менее стойкие, насколько успела считать их психотип. С другой стороны, возможно, дело в том, что Бриан просто первым меня нашел.

– Это как? – наивно захлопала я ресницами. – Правила есть, все печати заверены, ректор подписал, забыть о них не получится.

– Да ладно тебе, – поморщился Бриан, придвинувшись ко мне на полшага ближе, и перешел на полуинтимный тон: – Неужели такой уверенной в себе и законопослушной магичке никогда не хотелось сделать что-то сумасшедшее, выйти за рамки, почувствовать дыхание свободы? Давно уже пора расправить крылья, оглянуться вокруг, насладиться сотней возможностей…

О-о, зайка мой недобитый, знал бы ты, на что меня толкаешь и какие возможности мне пресекла маман, отправив тебе те противоядия… Кстати, надо бы узнать, все ли ты из них принимаешь и правильно ли? Что-то гложут меня смутные сомненья.

– Что эти правила? – вдохновенно вещал Бриан дальше, как-то незаметно придвинувшись еще немного, отчего сейчас почти вжимался в меня. А голос приятный, тут врать не буду, если бы еще не нес ересь несусветную, цены б ему не было. – Да они на коленке писаны, никакой пользы не несут, только ставят лишние преграды для истинных ценителей свободы. Тебе ведь не составит труда сходить еще раз к ректору и сказать, что ошиблась, эта бумажка ничего не стоит и ее можно сжечь?

Глаза Бриана таинственно блестели, а на его губах застыла полуулыбка, обещая очень многое. Я как завороженная смотрела на них, мысленно решая дилемму: сразу вернуть грешного с небес на землю или еще немного поломать комедию и таки воплотить в жизнь первоначальный план с повторным обследованием моего мужа эрлом Лироландо и последующим отстранением от занятий? Оба варианта были очень соблазнительными, отчего пауза затягивалась, а улыбка Бриана выглядела все более неестественной.

Увы и ах, определиться мне бесцеремонно помешали, рывком распахнув дверь в нашу каморку.

– Бриан, грызня тебе в койку, ты здесь? – выдал суфлерским шепотом Фо, подслеповато щурясь, привыкая к полутьме. Но, разглядев нас, тут же выпучил глаза и выдал уже нормальным голосом удивленно: – А вы чего здесь вдвоем делаете?

– Брачную ночь репетируем, – съязвил Бриан. Но, похоже, кое-кому не помешала бы выскакивающая в нужных моментах табличка «Сарказм».

– А почему здесь, а не в нашем блоке? На кровати же удобнее, – растерянно пробормотал чересчур наивный друг моего мужа, осматривая кипу старых метел, ведра и кучу сломанных учебных пособий.

– Так правила же, – не сумела промолчать я. – Без нижнего белья в нашем блоке никак нельзя.

– Ты! – зарычал мой муж, больно схватив меня за предплечье.

– Ну не при свидетелях же, – ответила я укоризненно, отчего Бриан отдернул ладонь как ошпаренный, да и цветом лица стал напоминать вареного рака. В глазах же была бездна обещаний мучительной смерти…

К счастью, я плохо умею читать по взглядам и мимике, иначе, право слово, обиделась бы. Я и обращалась-то как бы не к Бриану. Одно дело – натравить вьюнок на неизвестного нападающего защищаясь, другое – осознанно, да еще и имея свидетеля, который явно не на моей стороне. И попробуй объясни потом комиссии, что я здесь вовсе ни при чем, вьюнок мой вполне сформировавшаяся личность со своим вредным характером. Если уж на то пошло, это вовсе тема моей будущей курсовой, а после – дипломной работы, ну и в перспективе диссертации. Проще говоря, не до Бриана мне с его фантазиями, вот совсем.

– Вы тоже видели эти правила на доске, да? Представляете, кто-то отнес их ректору и… и… – Фо, запнувшись, уставился на меня чуть расширенными глазами. Похоже, до бедняги все же дошло, не все потеряно. – Заче-ем?

И в этом простом слове было столько всемирной тоски, обиды и непонимания, что на какой-то миг я даже всерьез задумалась, не пора ли мне усовеститься. Увы, совесть в данный момент вышла по делам, так что внутри ничего не екнуло. Голову больше занимали рассуждения, у всех ли боевиков так туго с соображалкой, или Фо особенный? Вообще странно, если верно первое предположение. Поговорка «Сила есть – ума не надо» не должна работать по отношению к людям, которым приходится сражаться с нежитью. Там ведь не только тупые гули и почти безобидные злогны, но и немало классификаций коварной, расчетливой и мстительной гадости, обладающей интеллектом, которую чистой силой не задавить. И все же к Фо очень много вопросов… Как и в целом к их компашке – додумались же сочинить те пришибленные правила! Хм… В связи с этим открытием не подать ли в учебную часть идею провести внеочередную аттестацию боевиков на соответствие выбранной специализации?

Глава 6

Бриан

– С этой стервой надо что-то делать, иначе она нам жизни не даст, – мрачно огласил я повестку сборища.

Мы с друзьями засели в «Поварешке и книжке», нашей любимой забегаловке недалеко от академии. Владел ею бывший двоечник, который вылетел с третьего, кажется, курса, потому что не сдал хвосты еще за первый. Как эрл Понк умудрился это сделать, при том что от книги его за уши не оттянуть, – для большинства нынешних студентов оставалось загадкой. Он даже за стойкой умудрялся одним глазом смотреть в кружку, куда льется пиво, а другим – в книгу, которая лежит рядом на той же стойке.

Наши преподы, ровесники трактирщика, только многозначительно закатывали глаза в череп и отказывались поведать сию занимательную историю. За что имели постоянную скидку в заведении.

А мы скидки не имеем, поэтому дружно унываем. Распитие спиртных напитков в жилом блоке отныне запрещено, поэтому брать дешевое пойло на вынос смысла не имеет. Приходится куковать здесь. Нет, со временем мы придумаем, как обойти запрет. Или мы не третий курс боевки. Но пока надо собраться с силами, как следует подумать и успокоить нервы.

– Разведись, – хмуро предложил Фо. – Я задолбался строить из себя недоумка. Давайте сменим мне роль? А то ее жалостливо-расчетливые взгляды уже пугают.

– Да если бы я мог! Забыл, что весь сюжет интриги построен на том, как эта мымра первая захочет от меня сбежать?

– Я уже сомневаюсь, – задумчиво сдул пену с кружки Морид. – Скорее она нас выживет, чтобы сожрать тебя без помех. Или превратит в удобрение для своих цветочков.

– Это еще Кук не приехал и ничего не знает, – заметил Фо, вспомнив четвертого члена нашей команды, Коукервилле Росса. Заковыристым именем сына наградили мама с папой, северные кочевники из тех, что рассекают полярное сияние меж рогов ледяных оленей. Они так и рассекают его до сих пор, являясь крупнейшими владельцами бескрайних снежных равнин и бесчисленных стад особо морозоустойчивого скота. Друг на каникулы и на все практики ездит к ним в тундру и с официального разрешения ректората опаздывает к началу учебного года дней на десять – с первого курса так повелось.

– Слушайте, – Морид вдруг подавился пивом и вытаращил на нас квадратные глаза, – а как же Снежок?!

– Что Снежок? – не понял было я и тут же повторил фокус друга – подавился.

– Ой, ма-а-ать… – Фо не успел отхлебнуть, поэтому выразил наш общий ужас словесно.

Снежок – магический пес Коукервилле, огромный, похожий на зверски обросшего белоснежным мехом-пухом волка. И эта псина, магическая полуразумная тварь, всегда спала в общей комнате жилого блока под дверью Кука, потому что с младенчества заклята охранять хозяина. У них в тундре так принято. А мы же в правилах прописали запрет на домашних животных!

– Может, уговорим Джойс сделать исключение? – без особого энтузиазма предложил Фо после длительной, наполненной нервным сопением паузы. – Скажем, что Снежок – это не домашнее животное…

– Ага. Дикое, – поморщился я.

– Вообще не животное! – возбудился Морид. – Помните, мы для смеха устроили ему тесты у мэтра Лироландо? И они выдали результат…

– Какой результат? – Фо так вдумчиво изучал дно опустевшей кружки, что мне самому захотелось еще пива. Или чего покрепче.

– Какой? Не помню точно, – немного скис Морид. – Но какой-то неординарный. Мы еще ржали, помните?

– А… что-то вроде «где вы нашли этого наивного, но не по возрасту развитого ребенка и зачем притащили в академию», да? – подхватил Фо.

– Может выгореть, – протянул я задумчиво, сделав подавальщику знак принести нам еще пива. – Но, чур, не я объясняю моей, чтоб ее Снежок обчихал, женушке, что с нами в блоке проживает обильно линяющий ребенок, обожающий слюнявить всех и все вокруг. О том, что он чихает снегом, можно не сообщать, как и о ледяных соплях, которые не так просто счистить с бархатного сюртука или дорогущего платья. В общем, пускай будет сюрприз.

– Хорошо, – легко согласился Морид. – Я ей сообщу. А ты тогда обрадуешь Кука, что отныне он отец-одиночка, в связи с чем, готов поспорить, ему достанется сполна внимания от этой твоей гадюки. Она же к каждому правилу цепляется, выворачивая его в свою пользу, можешь себе представить, какие требования выкатит к содержанию «ребеночка»?

– С нее станется и королевской детской опекой начать угрожать, – пробормотал я, холодея от ужаса, осознав все перспективы. И принесенное пиво ни капли не подняло мое настроение.

– А те, не будь дураки, примут ее жалобу и перенаправят в общество защиты магических созданий. Точнее, намекнут, что перенаправят, если их не задобрят веской суммой. Все знают, насколько богата семья Кука, – кивнул Фо, отхлебнув из кружки.

– Тогда ты его и обрадуй. Почему я-то? – не выдержал я.

– Во-первых, эту напасть в наш блок привел ты. Во-вторых, у меня и так роль дурачка, забыл? Я уже в пострадавших, так что имей совесть, пока она не поимела тебя.

– В лице Джойс? – скривился я, попытавшись коряво пошутить. Но ни один из моих друзей не улыбнулся. Наоборот, как-то очень уж понимающе вздохнули и отвели взгляды. Да чтоб ее!

– Возвращаемся к повестке дня! Джойс должна уехать! – напомнил я, невольно повысив голос. Впрочем, в таверне, как всегда, было шумно, если кто меня и услышал, то мои проблемы все равно никого не волновали.

– Должна, – кивнули друзья и уставились на меня, ожидая продолжения. Как будто я прямо сейчас возьму и выдам им адекватный хитроумный план, который заставит эту выскочку наконец-то слинять из моей жизни. А впрочем…

– Что волнует мою невестушку больше всего на свете и за что ее многие не любят? – начал я вкрадчиво.

– Бесящая она, – пожал плечами Морид.

– Потому что выскочка, – согласился Фо.

– Вот именно. А почему выскочка?

– Считает, что самая умная, все на свете знает, что касается корешков, лепестков, стебельков, тьфу! Лучше бы тряпками увлекалась так, как органикой своей.

– Да она и по части тряпок тоже задних не пасет. Как раз за это ее большинство девок и не любит, – возразил Морид. – Вечно по последней моде все эти рюши-кружавчики-бантики.

– А ты откуда знаешь? – не удержался от вопроса я.

– Кларисса жаловалась на днях. Какие-то там особые перчатки у Джойс или шарфик из последней коллекции кого-то там, а она их сняла в оранжерее, потому что мешали в практической работе… – охотно пояснил он. – Не смотрите на меня так, тряпки и тряпки, от меня требовалось лишь кивать в тему и держать заинтересованное выражение лица.

– О, так у вас с Клариссой все на мази уже? Это где она тебе такое рассказывала? Таки выбил у нее согласие на свидание и молчал?

От нетерпения Фо даже подался вперед. Я и сам едва удержался, чтобы не забросать друга уймой вопросов. Он же за Клариссой увивался с первого курса, а она даже не смотрела в его сторону. И тут вдруг такие откровения. Но своя судьба меня все же волновала больше.

– Так, вам не кажется, что мы сошли с основной темы сегодняшнего вечера? – напомнил я недовольно. – Какие выводы можно сделать из всего вышеперечисленного?

– Тебе досталась в жены светская кобра, помешанная на учебе, – отсалютовал Морид кружкой с плескавшимся уже на дне пивом.

– В точку! И учится она не только в отведенное для этого расписанием время. Вы видели размеры ее чемоданов? А слышали, как там что-то звенело и булькало? Уверяю, это не склад косметики. Явно же какие-то практические пособия. Мы сплоховали, в правилах не прописали запрет на проведение экспериментов или обучение в нашем блоке, – поморщился я. – Да и было бы странно, в общем-то. С другой стороны, это не мешает и нам заниматься тем же.

– Рассматривать ее растения под микроскопом? – захлопал глазами Фо.

– Пожалуй, пора тебе сменить роль, что-то ты очень уж сжился со своей маской, – забеспокоился Морид.

– Да тьфу на вас, уж и пошутить нельзя. Понял я все. Мы вполне можем устроить мозговой штурм как одна команда в комнате Бриана, громко и со вкусом обсуждая хотя бы стратегию нападения на вурдалаков. И кто виноват, что это мешает одной эрлессе сосредоточиться или даже уснуть за стенкой? Если же не поможет, то пусть правилами академии и не поощряется, но и прямого запрета нет на отработку практических навыков в своем блоке. А там и шальной пульсар может сорваться, и тот же Морид может «случайно» пропустить удар и завалиться на ее бесценные образцы, уничтожая их… Жизнь с боевиками чревата сюрпризами, – коварно усмехнулся Фо.

Такая же ухмылка зеркально отразилась и на лице Морида, и на моем. Не зря мы давно и прочно сформированная команда. Побеждать врага общими усилиями – то, чему нас учили с первого курса. Кто бы знал, в какой ситуации это может пригодиться!

Глава 7

Джойс

– Они меня считают полной идиоткой? – спросила я вслух у зеркала следующим утром. Потом полюбовалась в нем собой – все ли в порядке? Вот эта прядка, кажется, не очень лежит… а, нет, Орхидейка ее просто поудобнее пристраивала, вот и показалось, что криво. Теперь идеально.

Цветочек повозился у меня в волосах еще с минуту, располагаясь так, как ему казалось удобнее всего. Вообще-то эта южная красавица – плотоядная. У себя на родине, в мангровых лесах, она свешивается с древесных ветвей, чтобы вцепиться в шерсть мимохожего животного, запустить тонкие корешки ему под кожу и прорасти на его крови нежно-розовым бутоном. А потом выпустить острые ядовитые семена, похожие на маленькие стрелки. Они разлетаются в разные стороны, впиваются в древесную кору новых веток, и цикл размножения запускается заново.

<1234>