Миссия «Пилигрим-II». Фантастическая повесть

Марсель

– Итак, Лицедей, – веско сказал Марсель, – внял я речи твоей, несуразной, но складной. Чего только не случается в наше смутное время… и вот теперь ещё это – вечные странники, фальшивые люди… И хотя, скорее всего, ты мне поведал ложь, ибо ты очень ловкий мошенник и плут, но есть у меня замысел, исполнить который дело моей чести. Чести, понимаешь?! И ты, порождение Зла, поможешь мне в этом. Откажешься, убью. Да, хочу повелевать я Анималией, и потому мне спасти тебя надо, да простит меня Всепредобрейший! Видение мне было… – он покосился на портрет Распорядителя Верховного Монастыря Премудрейшего отца Вука.

Ален перехватил его взгляд, и вдруг ясно понял, каким образом злодей хочет воплотить в жизнь свои планы. Даже в истории древних государств Земли бывали случаи подмены действительных правящих монархов, наследников короны и их родственников самозванцами. Королей подменяли, непонятно откуда взявшимися братьями – близнецами, принцев – нищими, достойных и честных граждан – разбойниками, ловко используя внешнее сходство. И, похоже, Марсель хочет воспользоваться его способностями, чтобы проникнуть в резиденцию Верховного Монастыря. А там…

– Да, мой юный друг, ты правильно все понял, – Марсель, криво усмехаясь, смотрел на Керта в упор, – но об этом позже. Скоро будут звонить Большое собрание, и ты за все свои злодеяния предстанешь перед Судом. Потом я лично буду слушать исповедь, здесь в моей келье, после чего свершится Справедливость.

Но мы подставим другого – в темноте не разобрать… Да им, в сущности, все равно, кто будет гореть на костре. Когда начнется экзекуция, мы переоденемся в трубадуров, покинем монастырь и скроемся в Северном лесу… С нами пойдет Прох. После… а что будет после знаю только я и мой Всемилостивейший Покровитель.

Справедливость

Суд Нижнего Монастыря округа Плист, в составе семи старейшин, приговорил Алена Керта к Справедливому Возмездию. Обвинив его в мошенничестве, колдовстве и призывах к бунту (список преступлений был составлен лично Марселем), Главный судья монастыря – отец Грим безоговорочно доказал вину по всем статьям и, поставив вопрос на голосование, предложил сжечь Алена Керта – Лицедея на костре, с последующим раздуванием пепла. При одном воздержавшемся (он был за повешение), судьи проголосовали единодушно.

Алену надели на голову мешок и поволокли в келью Настоятеля на исповедь, а младшие братья, перебрасываясь шутками, стали готовить костер, должно быть, предвкушая картину мучений колдуна.

В келье у Марселя на полу извивался связанный человек с мешком на голове – жертва, которая пойдет вместо Алена на костёр. Жертва мычала, Марсель с аппетитом глодал кость, оставшуюся с обеда.

– Чего стоит человеческая жизнь, – размышлял он вслух, – вот так живёшь себе, живешь, а потом или на костер, или сам подохнешь… Не повезло тебе, Гаренга, прости меня Всепредобрейший…

– Это Гаренга? Мне жаль его…

– С ним ничего не случится, мой жалостливый злодей, – Марсель отпил морса из кружки. – Они его развяжут, увидят, что это не ты, и отпустят. Если, конечно не решат, что это ты, как посланник тьмы, принял его обличье. Ты ведь умеешь превращаться в гадов и крыс? Ладно, залезай под топчан, сейчас придут.

Раздался стук в дверь, похоже, все было готово, и святое братство жаждало зрелища, а также торжественной трапезы и увеселений после свершения Справедливости. Вошел Прох с тремя младшими братьями. Братья схватили Гаренгу и поволокли его к месту, где все было готово к празднику, Прох остался.

По замыслу Настоятеля, Прох должен был вывести их из монастыря (на случай встречи с патрулем), и далее сопровождать по лесной тропе до ближайшего селения Ильме. Там, Марсель собирался пристроиться к обозу с продовольствием и оружием, направлявшемуся в Труст. Ален и Марсель переоделись: Марсель приклеил себе усы и бороду, надел на голову полосатый колпак. Ален надел рыжий парик, прицепил ослиные уши и перевязал глаз.

Послышалась барабанная дробь, означавшая, что Справедливость начинается.

– Пора, – сказал Марсель, – сейчас Грим будет оглашать приговор.

Они покинули келью через «шкаф» и вышли из пристройки с другой стороны. До центральных ворот добрались без приключений. Во дворе никого не было, все собрались у костра.

Стражник у ворот узнал Проха, однако, поинтересовался, кто эти двое с ним и куда это они ночью направляются. «Пьяные трубадуры, – неожиданно суровым тоном ответил Прох, – велено выпороть и выдворить из Монастыря. Я же, назначен сопровождать их до полицейского участка в Ильме». Тем не менее, стражник подошел ближе, и осветил их факелом. «Чтоб мне захлебнуться в Чёрном болоте! – воскликнул он, – это что, родной брат нашего Настоятеля?» «Нет», – сказал Прох и опустил дубину на голову стражника. Тот кубарем скатился в канаву, дорога к свободе была открыта.

Когда послышался шум, крики, свист и гиканье обманутых святых отцов, старших и младших братьев, беглецы уже были за пределами Монастыря.

– Скорее всего, – усмехнулся Марсель, – они решат, что ты, колдун, сбежал сам и прихватил меня и Проха с собой в Царство Злейшего. Так что поторопимся, если поймают – разорвут на части прямо здесь.

Северный лес

В кустах за воротами Монастыря их ждали приготовленные Пампухом ослы, навьюченные увесистыми мешками. «Монастырская казна, провиант, оружие и запасное платье, всё как приказывали. И фальшивые документы» – доложил Прох, и Настоятель остался доволен. Через некоторое время они въехали в густой лес, и Прох зажег факел.

В приемник, встроенный в левое ухо Алена пришла информация из Центра. В сообщении содержался приказ заканчивать работу, и указывалось место, где через две Луны его будет ждать телепортационный лифт. Это было недалеко от селения Ильме, куда пролегал их путь.

Впереди замаячил огонёк, видимо, отблеск костра, они спешились и направились к нему.

У костра грелся известный налётчик и грабитель Бут, старый знакомый Настоятеля. Раньше он был монахом в Монастыре Калгаба, потом решил сменить профессию, для чего ловко обчистил монастырскую казну. Потом он появился в Монастыре Плиста, где отдал настоятелю половину добычи. За это он получил две Грамоты, одну об отпущении прошлых грехов, и вторую о том, что теперь он – свободный охотник, обязующийся ежемесячно вносить в казну Монастыря пять золотых.

Марсель сдержанно поздоровался и поинтересовался, удачная ли нынче была охота. Бут, несмотря на маскарад, сразу узнал Настоятеля, но лишних вопросов задавать не стал. Он, между прочим, похвастался, что «освежевал двух кабанов и остриг две дюжины баранов» (что означало: «ограбил двух ремесленников и взял дань с двадцати четырех крестьян»). Теперь же, он возвращается с ярмарки в Грогге, где удачно сбыл свои охотничьи трофеи. Потом он разглядел Алена и умолк. Дело в том, что в прошлом году Ален защитил от него детей одного знакомого Благородного князя, для чего пришлось выбить негодяю зубы и сломать нос. По всей видимости, он не забыл этот урок. И теперь жаждал мести.

– А вот эту собаку я знаю, – сказал Бут, – Марсель, продай мне его, я щедро заплачу.

– Плати, – спокойно ответил Марсель.

Разбойник вытащил кожаный мешок и отсчитал десять золотых, затем вынул из ножен широкий нож.

– Я живо спущу с тебя шкуру, братец, – он рассмеялся, и Ален улыбнулся ему в ответ.

Улыбка Алена была последним, что увидел в своей жизни свободный охотник Бут. В следующий момент он корчился в предсмертных судорогах, а Марсель вытирал пучком травы свой кинжал.

– Прох, закопай его, – сказал он, снимая с ремня убитого саблю в ножнах, украшенных драгоценными камнями и кожаный мешок с золотом.

После вечерней молитвы, Марсель и Прох приступили к трапезе. Периодически они осушали кубки, которые наполняли из бочонка с молодым медом, оставленного Бутом.

– Славный был человек, – заметил Прох, – отчаянный и ловкий, настоящий герой.

Марсель молча ел цыпленка, наверное, думая о хороших и полезных людях, которых, увы, становится всё меньше.

– Ну что же, – наконец, громко икнув, сказал он, – пора и на ночлег устраиваться. Прох, привяжи Лицедея к дереву…

– Как же можно, Великий господин? – Прох заволновался, – здесь много диких зверей, которые могут разорвать нас сонных, да и другой нечисти…

– Вот он и будет караулить. В случае чего, его первого и задерут. Мы же проснёмся от его криков. Пошевеливайся Прох, иначе сам займешь его место.

Проха долго уговаривать не пришлось, и вскоре Керт был накрепко привязан к дереву кожаным ремнем.

– Так-то лучше, – усмехнулся Марсель. – А поскольку ты есть Лицедей, то покажи мне на сон грядущий, что-нибудь эдакое, чтобы слух усладить. Баллада «О храбром Эме», или поэма «О тайнах сестёр Зефф» – в самый раз. Да поживее, не то я разозлюсь, – Всепредобрейший свидетель!

Настоятель, оказывается, был неплохо осведомлен о репертуаре Алена. Эти драматические пьесы Керт, странствуя по Анималии, разыгрывал в лицах со спецэффектами. Публика плакала от восторга, от души смеялась над шутками, и сопереживала трагические моменты. (При их исполнении Ален использовал голографические специальные эффекты, и зрители в какой-то мере сами становились участниками представлений).

Немного подумав, Ален начал, всматриваясь в красноватые от выпитого меда и отблеска догорающего костра лица своих спутников.

– «Легенда о Чёрном Замке», – объявил Ален. – Прошу не перебивать.

…Здесь неподалеку, совсем рядом – ближе семисот шагов находится Чёрный Замок. (Ален представил компьютерную клавиатуру, мысленно набрал комбинацию цифр, и в пространстве над его головой возник светящийся экран, на котором появились очертания средневекового Замка – картинка из файлов его внутреннего компьютера). Он до того неприметный, что кто не знает о нём – вовек не сыщет, ни днём, ни, тем более, ночью. В центральной зале Замка роскошь и богатство: бархатом устланы кресла, золотая и серебряная посуда на столе, шелка на окнах (на экране – возник интерьер внутреннего убранства парадного зала для приёма гостей. Левым глазом Ален наблюдает вытягивающееся лицо Марселя, и Проха, уронившего голову на грудь). Под сводами зала звучит дивная, прекрасная музыка (послышалось жалобное пиликанье одинокой скрипки, сопровождаемое ритмичными ударами большого барабана).

Посреди фонтан, из которого льется молодой мёд, рядом серебряный столик, уставленный сладкими морсами и фруктами. И сидят за тем столиком две княгини – красавицы. Сидят и гадают, куда подевались Настоятель Марсель и отец Прох, его помощник…

– Врёшь, негодяй! Убью! – вскочил Марсель и выхватил кинжал. Было видно, что он немало удивлен всем увиденным на экране. Экран погас.

– Клянусь именем Распорядителя Верховного Монастыря, – спокойно сказал Ален, – жаль, что руки привязаны, а то бы приложил ладонь к сердцу. Ты все испортил, господин Марсель. Я же просил не перебивать…

В общем-то, это была часть задуманного Аленом плана освобождения. Неподалеку находилась секретная лаборатория, где он работал с добытой информацией и проводил кое-какие исследования. После окончания работы в Анималии, лаборатория, запрограммированная на самоликвидацию, исчезнет. А пока, Ален рассчитывал каким-то образом заманить туда своих спутников.

– Да, святой отец, – продолжил он, – и хоть эти княгини, вовсе и никакие не княгини, а обыкновенные младшие сестры из Нижнего монастыря Лоскура, и, вдобавок, замаскированные ведьмы, но уж очень у них привлекательный вид. К тому же они умеют громко петь и задорно плясать.

– Прох! – Марсель пнул задремавшего помощника, – вставай! Седлай ослов, бездельник!

Он отвязал Алена от дерева, но руки оставил скрученными за спиной. Прох спросонья бормотал ругательства, никак не мог в темноте отыскать Книгу Мудрости, которую, кстати, зажал подмышкой.

– Веди туда, колдун! – хрипло скомандовал Настоятель, когда, наконец, удалось кое-как загрузить ослов.

– Извините, господин Марсель, я пошутил, – сказал Ален. Он хотел подогреть интерес и нетерпение Настоятеля. – Никакого Замка нет. Это же просто легенда.

– Лжешь, Лицедей! Я по глазам твоим лживым читаю! На вот тебе за это, – он со всего размаху огрел Алена дубинкой по спине, – сокрыть решил! Шутник, Злейший тебя возьми со всеми потрохами!

– Правильно, Марсель, – хрюкнул проснувшийся окончательно Прох, – Врежь ему ещё!

На этот раз дубина прошлась по голове Проха. Удар был скользящим, Проху повезло.

– А меня за что?!

– Это напоминание, за лень! – Марсель окончательно завёлся.

Они двинулись в путь, освещая лесную тропинку факелами. За Аленом шел Марсель с обнаженной саблей, далее следовал Прох, который вёл ослов за поводья и приглушенно читал молитвы.

Ален просчитал, что Настоятель наверняка знал о существовании лаборатории. Не может быть, чтобы ему было неизвестно, что творится в окрестностях его Монастыря. В лабораторию его люди пробраться не могли. Силовое поле, система скрытых блоков и заграждений не пропустит туда даже суперсовременную и сверхмощную земную технику. Однако, в результате технических неполадок, над лабораторией периодически возникало синеватое свечение. Не яркое, но достаточное, чтобы его можно было разглядеть со стен Монастыря.

Наверное, в свое время Настоятель уловил связь между загадочным свечением в лесу и посланником Тьмы, объявившемся в Плисте, то есть Аленом Кертом.

И теперь, Ален предположил, что маршрут был выбран Настоятелем не случайно. До Ильме, куда они направлялись, от Монастыря вело три равнозначных пути. Но он выбрал тот, который ближе всего пролегал к лаборатории.

Ален

Ален приметил на стволе одного из деревьев опознавательный знак и остановился.

– Теперь, господин Настоятель, мне надо развязать руки, дабы я мог войти в Замок.

– Где он?! – рявкнул Марсель, – я ничего не вижу! Прох посвети!

– Спокойно, господин Марсель, ни ты, ни отец Прох ничего не увидите, пока я не освобожусь, – сказал Ален, – Замок отсюда не виден, надо подойти поближе.

Марсель выругался и развязал ему руки. В тот же момент Ален шагнул в зону силового поля. Марсель подался вперёд, пытаясь схватить его за шиворот, но наткнулся на невидимую преграду. Блокировка не реагировала только на Керта. Не обращая внимания на угрозы Марселя и поскуливание Проха («мы здесь найдем свою погибель…»), Ален спустился по лестнице и вошел рабочий отсек, через бесшумно открывшийся люк. С точки зрения Марселя – он просто растворился на глазах, в отсвете факела. Блокирующая система делала невидимым всё, что находилось в периметре лаборатории.

Ален сел в кресло, включил компьютер, систему внешнего телепоиска и наружный звуковой канал. На мониторе возникла перепуганная морда одного из ослов. Потом, искаженная страхом гримаса Проха, и наконец, кривая ухмылка Марселя.

– СМЕРТЬ!!! – крикнул Ален ему в самое ухо. Он, конечно же, кричал в направленный микрофон, вмонтированный в телеприёмник. Ухо было на экране, большое и волосатое.

От неожиданности, усиленной звуковым спецэффектом, Марсель повалился на землю и забился в жестоком припадке. Прох упал, (наружный канал был включен на полную мощность) и, наверное, потерял сознание. Ослы бросились в разные стороны и вскоре исчезли в чаще. Всё это Ален хорошо видел, работала автоматическая система ночного видения. Припадок у Настоятеля закончился, но он продолжал лежать, Прох тоже не шевелился.

Керт отключил силовое поле и втащил обоих в лабораторию. Он решил сделать им успокоительные инъекции и провести сеанс контактного спецгипноза. Необходимо стереть из их памяти кое-что из воспоминаний недавних дней, этого требуют инструкции. Примерно через двенадцать часов, они очухаются здесь, в чаще…

Глава 2