Пари на моё сердце

Глава 10

Следующие полгода я жила словно в сказке. Он был только моим, и я наслаждалась каждым мгновением рядом с ним. Мы делились секретами, смеялись, строили планы на будущее. Я познакомилась с его друзьями, и они как будто приняли меня с распростёртыми объятиями. Мы проводили вечера вместе, гуляли по городу, посещали уютные кафе, и я чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете.

Но однажды он исчез. Взял и уехал, получив диплом. Обещал вернуться через две недели и сразу же набрать меня. Сначала мы каждый день созванивались, говорили часами обо всём: о наших мечтах, планах на будущее, о том, как мы проведём выходные. Я чувствовала его в каждой фразе, в каждом звуке. Но на второй неделе он перестал выходить на связь. Его номер был вне зоны доступа, а друзья ничего не могли сказать, только уклончиво бормотали, что сами не знают, где он.

Я изводила себя мыслями о том, что с ним что-то случилось. Как он мог меня бросить? Человек, который говорил о любви, смотрел на меня так, словно я была всем на свете… Как он мог так просто исчезнуть, не сказав ни слова?

Время шло, а вестей не было. Я пыталась найти его через знакомых, социальные сети, но всё было напрасно. Я начала подозревать, что он меня обманул. Что он никогда не любил меня так сильно, как говорил. Что использовал меня, чтобы заполнить пустоту в своей жизни.

А спустя несколько дней Крис ворвалась в комнату рассержаная как стадо носорогов. Дверь буквально затрещала, когда она шарахнула ею. Я вздрогнула от неожиданности. Крис была в гневе, её лицо исказилось от ярости. Время было позднее, и я думала, что она сегодня снова останется ночевать у Ника. Но, видимо, что-то произошло.

– Тварь, – бросила она, замерев посередине комнаты. Её голос был полон ненависти, и я замерла, не понимая, к кому она обращается.

– Кто? – Крис сама по себе была гиперэмоциональной, но я никогда не видела её в таком состоянии.

– Все они твари, – тихо закончила она, отворачиваясь от меня. Её плечи дрожали, как будто она сдерживала слёзы.

Сердце ёкнуло. Меня затопило дурное предчувствие, словно сейчас должно случиться что-то, что навсегда изменит мою жизнь. Я подошла к ней, схватила за предплечье и развернула к себе.

– Крис, что случилось? – спросила я, пытаясь сохранить спокойствие. Но внутри меня всё сжималось от тревоги.

Она достала телефон, её пальцы быстро забегали по экрану. Она что-то искала, а я стояла, не в силах пошевелиться. Затем она протянула мне телефон, и я увидела то, что навсегда оставило след в моей душе.

Видео. На нём был мой любимый. Он смеялся, его глаза блестели от алкоголя. Вокруг него были люди, но я не могла узнать никого из них. Они обсуждали меня, словно я была вещью, которой можно хвастаться.

– Да ладно, ты её ещё не трахнул, – раздался голос Стрельцова, который ударил по ушам. – Я же говорил тебе, Ромыч, что не все мечтают лечь под тебя.

– Поверь, скоро она сама ко мне прибежит греть кровать, – бросил он, снисходительно улыбаясь, словно это была шутка.

Я отвернулась, не в силах смотреть на это. Моё сердце колотилось, как сумасшедшее. В голове была только одна мысль: это неправда. Этого не может быть. Я не могла поверить, что он мог так поступить со мной.

– Я нашла это в телефоне Ника, когда они с Королёвым курить выходили, – тихо сказала Крис, глядя на меня с сочувствием.

– Рома… Здесь? – спросила я, чувствуя, как голос дрожит.

– Ну да. Они в клубе, – ответила она, и я почувствовала, как земля уходит из-под ног.

– Пойдём, – сказала я, хватая её за руку. Плевать на всё, может это шутка или ещё что-то. Я ведь могла что-то не так понять? Я успокаивала себя, пока тащила за собой подругу.

Мы спустились вниз, вышли из дома и направились к клубу. Я не знала, что там найду, но должна была убедиться. Я должна была увидеть его собственными глазами и услышать, что он скажет.

Когда мы вошли в клуб, воздух был наполнен дымом и музыкой. Люди танцевали, смеялись, и я почувствовала, как моё сердце сжимается от боли. Я искала его в толпе, но не могла найти.

– Он здесь, – сказала Крис, когда я уже начала терять надежду. Она указала на столик в углу, где сидели несколько парней. Среди них был он.

Я подошла ближе, стараясь не привлекать внимания. Он заметил меня, и его лицо изменилось. Он встал и направился ко мне. Мы молча вышли на улицу.

Я замерла, не в силах произнести ни слова. Его взгляд – ледяной, презрительный – пронзал насквозь, как нож. Никогда раньше он не смотрел на меня так – никогда. Внутри всё сжалось, будто сердце вынули из груди и бросили на острые камни.

– Ром, что происходит? – прошептала я, чувствуя, как голос дрожит, а колени предательски слабеют.

Он оскалился, как дикий зверь, и наклонился ко мне, будто хотел заглянуть в самую душу. Его лицо оказалось так близко, что я видела каждую морщинку, каждую каплю ненависти в его глазах.

– Что происходит? – переспросил он с издёвкой. – Ты правда не понимаешь?

Я пыталась собраться с мыслями, но реальность казалась чужой выдумкой словно я попала в кошмар.

– Почему ты пропал? Почему не звонишь, не отвечаешь…

Он резко выпрямился, будто его обожгло.

– Серьёзно? Ты ещё спрашиваешь об этом? – его голос был пропитан ядом. – Я думаю ответ ты и сама прекрасно знаешь.

– Тогда зачем ? – выпалила я, изо всех сил стараясь не показать, как больно от его слов.

– Скучно было, – коротко ответил он. – Надеюсь, теперь тебе всё ясно?

Он развернулся и пошёл прочь. Но я не могла отпустить его. Схватила за руку, чувствуя дрожь в пальцах.

– Ром, ты скоро? – раздался знакомый голос за спиной.

На улицу вышли его друзья – смеясь и переговариваясь. Их присутствие только усилило моё одиночество. Среди них была она – девушка, которая сидела у него на коленях. Она улыбалась, но в её взгляде было что-то хищное.

– Рома, объясни, – прошептала я, стараясь справиться с дрожью в голосе. – Я заслуживаю объяснения.

Он остановился, но лишь на мгновение. Затем резко отдёрнул руку и повернулся ко мне с ухмылкой.

– Да что тут объяснять, – процедил он сквозь зубы. – Я просто поспорил на тебя.

– Ты лжёшь, – прошептала я, не веря своим ушам. – Ты не мог… не мог так со мной поступить.

– Зачем? – наконец спросила я, собравшись с духом. – Зачем ты это сделал?

Он посмотрел на меня с насмешкой, его глаза горели презрением. \

«Пожалуйста, соври, – стучало в голове. – Я всё прощу, только скажи, что я тебе нужна».

В тот момент я была готова умолять и сделала бы это если бы могла, язык словно онемел от заполневшей рот горечи.

– Ты никто! Серая мышь, с которой я поигрался и выбросил! – срывается он на крик.

Я машинально отшатнулась, не в силах поднять взгляд. Внутри всё рушилось, как карточный домик. Он растоптал мою любовь, веру в него. Просто потому что ему стало скучно, захотелось посмеяться.

– Больше не ходи за мной, – добавил он и, развернувшись, ушёл, закинув руку на плечи девушки.

Я осталась одна на улице, чувствуя, как сердце разрывается на тысячи осколков. Не помню, как добралась до общежития. Очнулась в углу комнаты, икая от беззвучных рыданий. Внутри было пусто, а душа – растоптана.

Глава 11

Королёв

Снова этот проклятый клуб. Мир вокруг размыт, как в тумане: пустые лица, дешёвые духи и удушливый дым. Но всё это уже не важно. Главное – она. Вернее, её отсутствие. Я думаю о том, что было бы, если бы не этот чёртов клуб, который мы открыли ради смеха. И если бы не эта грязь, из-за которой…

Я резко допиваю виски, чувствуя, как алкоголь обжигает горло. Стакан летит в стену. Это попытка заглушить боль, которая не исчезает, сколько бы я ни пил. Рыжая Катя или Лена? Какая разница? Они снова пытаются сесть мне на колени, но я грубо отталкиваю их, не скрывая презрения:

– Отвали.

Их прикосновения и улыбки кажутся мне фальшивыми, как и всё вокруг. Всматриваюсь в лица, как последний дурак, надеясь увидеть её. Надеясь на что? На чудо? На сказочное счастье? Но я, блять, не добрый волшебник, а она слишком хороша для всего этого.

Мир сужается до её фигуры у бара. Сердце начинает биться быстрее, ладони становятся мокрыми от пота. Воздух вокруг кажется густым, почти осязаемым.

– Рома… – её голос, мягкий, словно шёпот, но с нотками стали, тот самый, что шептал мне «люблю» в полутьме моей квартиры.

Я намеренно медлю с ответом, закуривая новую сигарету.

– Уходи, – говорю, стараясь звучать ровно.

Внутри бушует ураган эмоций. Я хочу, чтобы она ушла, но не могу её отпустить. Всё внутри меня противится этому.

– Ты правда не поняла? – спрашиваю, не сдерживаясь.

Её глаза наполняются болью и разочарованием.

– Ты никто! Серая мышь, с которой я поигрался и выбросил! – кричу, чувствуя, как каждое слово режет сердце.

Её взгляд гаснет, как последний свет в моём личном аду. Так нужно, уговариваю себя. Пусть ненавидит, презирает, обходит стороной. Потом я всё объясню, исправлю…

В какой-то момент кулак бьёт по кирпичной стене. Боль, кровь. Но это ничего не меняет. Внутри остаётся только пустота, которую она оставила, уходя.

Я скатилась в банальную депрессию. Лежала и не вставала, как будто что-то внутри меня сломалось и превратило жизнь в бесцветную рутину. Кристина, которую я раньше считала приятельницей исключительно потому, что мы живём вместе, стала моим единственным спасением.

На второй день моей апатии она просто взяла меня за плечи и с неожиданной силой встряхнула. Её глаза горели решимостью, а голос был твёрд, как камень:

– Вставай! Хватит лежать. Хоть что-то съешь.

Я чувствовала себя слабой и разбитой, голова кружилась, а в животе пусто. Но её настойчивость была сильнее моего отчаяния. Она буквально пинками заставила меня подняться с кровати и отправиться на кухню.

Кристина не оставляла меня одну. Она ходила со мной на учёбу, подбадривала, когда я была готова сдаться, и даже шутила, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Её слова звучали резко, но в них была правда, которую я боялась признать.

– Ну что ты так убиваешься из-за этого говнюка? – однажды спросила она, глядя на меня с раздражением.

– Я люблю его, – просто ответила я, чувствуя, как слёзы подступают к глазам.

– Люби, кто мешает? Зачем себя так изводишь? Чего ты этим хочешь добиться? – не унималась она.

– Я просто ничего не хочу, – прошептала я, опуская голову.

– Может, хватит упиваться жалостью к себе?! – не выдержала она, её голос дрожал от гнева. – Ты живёшь так, будто у тебя нет выбора, но это не так! Ты можешь изменить свою жизнь, если перестанешь бояться и начнёшь действовать!

Её слова врезались в меня, как острые кинжалы. Я не хотела признавать, что она права, но её слова задели что-то внутри. Я начала бороться с собой, пытаясь преодолеть апатию. Постепенно, день за днём, я начала возвращаться к жизни. Сначала это были маленькие шаги: я встала с кровати, пошла на кухню, поучаствовала в учёбе. Потом я научилась улыбаться, хотя внутри всё ещё была пустота. Я стала похожа на счастливую куклу, но внутри меня бушевала буря эмоций.

Кристина была права во всём, и я это поняла. Она помогла мне увидеть свет в конце туннеля, даже когда я сама не могла его разглядеть. Я благодарна ей за это, за то, что она не отвернулась от меня в самый трудный момент. Её поддержка помогла мне начать новую жизнь, пусть и с болью в сердце.

Я скатилась в банальную депрессию. Лежала и не вставала, как будто что-то внутри меня сломалось и превратило жизнь в бесцветную рутину. Кристина, которую я раньше считала приятельницей исключительно потому, что мы живём вместе, стала моим единственным спасением.

На второй день моей апатии она просто взяла меня за плечи и с неожиданной силой встряхнула. Её глаза горели решимостью, а голос был твёрд, как камень:

– Вставай! Хватит лежать. Хоть что-то съешь.

Я чувствовала себя слабой и разбитой, голова кружилась, а в животе пусто. Но её настойчивость была сильнее моего отчаяния. Она буквально пинками заставила меня подняться с кровати и отправиться на кухню.

Кристина не оставляла меня одну. Она ходила со мной на учёбу, подбадривала, когда я была готова сдаться, и даже шутила, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Её слова звучали резко, но в них была правда, которую я боялась признать.

– Ну что ты так убиваешься из-за этого говнюка? – однажды спросила она, глядя на меня с раздражением.

– Я люблю его, – просто ответила я, чувствуя, как слёзы подступают к глазам.

– Люби, кто мешает? Зачем себя так изводишь? Чего ты этим хочешь добиться? – не унималась она.

– Я просто ничего не хочу, – прошептала я, опуская голову.

– Может, хватит упиваться жалостью к себе?! – не выдержала она, её голос дрожал от гнева. – Ты живёшь так, будто у тебя нет выбора, но это не так! Ты можешь изменить свою жизнь, если перестанешь бояться и начнёшь действовать!

Её слова врезались в меня, как острые кинжалы. Я не хотела признавать, что она права, но её слова задели что-то внутри. Я начала бороться с собой, пытаясь преодолеть апатию. Постепенно, день за днём, я начала возвращаться к жизни. Сначала это были маленькие шаги: я встала с кровати, пошла на кухню, поучаствовала в учёбе. Потом я научилась улыбаться, хотя внутри всё ещё была пустота. Я стала похожа на счастливую куклу, но внутри меня бушевала буря эмоций.

Кристина была права во всём, и я это поняла. Она помогла мне увидеть свет в концетуннеля, даже когда я сама не могла его разглядеть. Я благодарна ей за это, за то, что она не отвернулась от меня в самый трудный момент. Её поддержка помогла мне начать новую жизнь, пусть и с болью в сердце

Жизнь постепенно возвращалась в привычное русло, но, как говорится, беда не приходит одна. Только я начала оправляться от удара, как на меня обрушился новый. За своей больной любовью к Роману я не заметила, как начала отставать в учёбе. Казалось, что пропустить пару занятий или даже десяток – не такая уж и проблема, ведь он устраивал мне невероятные свидания.

Первое из них было особенно запоминающимся. Рома похитил меня прямо на пути в университет и отвёз на мото-гонки. Это было настоящее приключение! Адреналин зашкаливал, сердце билось как бешеное, но я была счастлива. Однако сейчас всё это обернулось против меня.

Пришёл приказ об отчислении. Все мои попытки договориться с деканатом не увенчались успехом.

Мне пришлось забирать документы и съезжать из общежития. Вариант перевестись на платное отделение был сразу исключён – таких денег я никогда не заработаю.

Как же я боялась возвращаться домой с позором. Туда, где меня никто не ждёт. Вечно недовольная мной мать, которая устраивает свою жизнь, и до меня ей дела нет.

– Привет, мам, – крикнула я, заходя в коридор и занося свои вещи.

– Привет. А что это ты приехала? – спросила она с подозрением.

– Так у нас практика, Рома договорился, и мне просто так поставили зачёт. Вот я и решила приехать в гости, – сказала я, улыбаясь из последних сил.

– А чего с вещами?

– Да у нас там тараканов травят, попросили ключи сдать. Вот я и решила их с собой взять, а то мало ли кто лазить будет. Может, я потом не досчитаюсь каких-то вещей.

– Aаа, ну это ты правильно, нечего добро разбазаривать, – кивнула она, но в её глазах всё равно читалось подозрение.

Я зашла в свою комнату и легла на кровать, думая, как расхлёбывать эту ложь. Жить с матерью стало невыносимо. Её постоянные вопросы и подозрения только усиливали моё раздражение.

На третий день моего пребывания она снова начала допрос:

– А ты почему не со своим красавчиком? – спросила она, прищурившись.

– Так он же работает, летом ещё диплом получит. Я же говорила.

– Ну допустим, а назад ты когда?

– Я тебе мешаю?

– Ну что ты, дочь. Просто Михаил нервничает. Ты же понимаешь, мне ссора в семье не нужна.

– Понимаю, конечно, – ответила я, стараясь скрыть раздражение. – Скоро съеду.

Каждый день я думала о том, как вырваться из этого замкнутого круга. Я понимала, что должна найти работу и начать строить свою жизнь самостоятельно. Но как это сделать, когда за спиной только ложь и разочарование?

На следующий день я проснулась от ужасного ощущения тошноты. Она была такой сильной, что я подумала, что сейчас потеряю сознание. Я ничего не ела накануне, так что причин для отравления быть не должно было. Но потом до меня дошла страшная мысль: у меня уже давно не было месячных. Из-за всех этих волнений и стресса я даже не заметила этого.

Я не могла поверить в происходящее. Это было как кошмар, который никак не заканчивался. Я молилась, чтобы это был просто стресс, чтобы всё оказалось ошибкой. Когда я шла в аптеку за тестом, я не переставала шептать слова молитвы. Внутри меня всё дрожало, когда я держала в руках тест и ждала результата.

Когда на первом тесте появились две красные полоски, я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Я не могла поверить своим глазам. Это было слишком ужасно. Я пыталась убедить себя, что тест бракованный, что это какая-то ошибка. Но когда остальные четырнадцать тестов тоже показали две полоски, я поняла, что это не просто неудача. Это было что-то гораздо хуже.

Я была беременна. От человека, который растоптал меня и посмеялся над моими чувствами. Я чувствовала себя преданной и униженной. Как я могла допустить такое? Почему я позволила себе оказаться в такой ситуации?

Слёзы текли по моим щекам, когда я сидела на унитазе, держа в руках тесты. Я не знала, что делать. Я не могла представить себе, как буду жить дальше с этим знанием. Но я понимала, что должна найти в себе силы, чтобы справиться с этим.

Глава 12

Я не знала, что делать. То, чего я боялась все эти недели, случилось, и теперь мне нужно было как-то с этим жить. А я не имела ни малейшего понятия, как.

Страх сжимал горло, будто ледяная рука, и я чувствовала, как подкашиваются ноги. Где-то в глубине сознания шевелилась мысль:«Как сказать матери?»

Она даже не подозревала, что мой «идеальный принц» – вернее, король – бросил меня, наигравшись. А теперь ещё и это…

Беременна.

Слово звучало в голове, как приговор.

Первое, что я сделала, едва придя в себя, – позвонила Крис.

– Да твою мать! – её голос прорвался сквозь трубку, резкий и отрывистый. Я даже вздрогнула. – Ты уверена?

– Пятнадцать тестов показали две полоски, – прошептала я, сжимая телефон так, что пальцы занемели.

Тишина. Потом тяжёлый вздох.

– К врачу, я так понимаю, ты не ходила? – спросила Крис, и в её тоне уже сквозила усталость.

– Да куда? – мой голос дрогнул. – Я пока не хочу матери рассказывать, а у нас здесь… Куда ни пойдёшь – везде чьи-то знакомые.

Крис на летние каникулы снимала комнату, чтобы не возвращаться домой – её родные были слишком строгими, а она слишком свободолюбивой.

– Приезжай ко мне, – твёрдо сказала она. – Сходим к врачу, а там… будем думать.

Мама застала меня за сбором вещей.

– Уже уезжаешь? – удивилась она, застыв в дверях моей комнаты.

– Да, – я натянула улыбку, не поднимая глаз. – Ромка вернулся, предлагает съездить куда-нибудь.

Ложь выскальзывала слишком легко. Слишком.

Я взяла с собой всё – мы с Крис договорились, что в любом случае я не вернусь. Если повезёт, и тесты окажутся ложными – останусь у неё, найду работу, займу чем-то голову. А если нет…

Я резко дёрнула молнию сумки, чтобы заглушить нарастающую панику.

– Привет!

Крис встретила меня на автовокзале, в лёгком летнем платье и с привычной дерзкой ухмылкой. Но в её глазах читалось напряжение. Она молча взяла одну из моих сумок, и мы двинулись к остановке.

– Может, такси вызовем? – предложила я, копаясь в кармане. – У меня есть деньги.

Крис фыркнула:

– Ты что, дочь миллионеров? Поверь, до моего жилища такси будет стоить, как две мои смены.

Городской автобус тронулся, увозя меня прочь от прошлой жизни. Я прижалась лбом к прохладному стеклу и закрыла глаза.

Что теперь будет?

Крис снимала комнату в общежитии на самой окраине города – там, где асфальт сменялся трещинами, а из подворотен доносился лай бродячих собак. Я с любопытством разглядывала незнакомый район, стараясь зацепиться взглядом за любую деталь: выцветшие граффити на стене, старушку с тележкой, продавщицу семечек у остановки. Хоть что-то, что могло отвлечь от черных мыслей, которые, казалось, навсегда прописались у меня в голове.

У меня были сбережения – немного, но хватило на комнату напротив Крис.

Запах. Он ударил в нос сразу, как только я переступила порог: жареный лук, старость, дешевый одеколон и что-то еще – сладковато-медицинское, будто в дальнем углу коридора когда-то разлили пузырек с йодом.

Моя комната оказалась крошечной, будто склеенной из обрывков чужой жизни. Узкое окно, затянутое паутиной трещин, едва пропускало свет. Даже кошка не протиснулась бы в эту щель – разве что крыса, да и та бы поразмыслила. Обои, когда-то бежевые, теперь пожелтели и обвисли, как кожа на руках у стариков. А на стенах – целая история: царапины, следы от скотча, детские каракули синей ручкой. Кто-то старательно выводил: «Мама, прости».

– Попей, родная.