Виктор и Варвара

Глава 1

Пролог

Много песен сложено о любви. Любовь ждут. О ней поют. Она приходит. Тогда радостно говорят: «Люди встречаются, люди влюбляются, женятся…»

Легко представить, если эти люди живут по соседству, или хотя бы на соседних улицах, даже в одном городе…

Но кто сводит вместе мужчину и женщину, живущих в разных городах, деревнях, даже иногда на различных континентах?

Кого в детстве не интересовал вопрос, если он узнавал, что родители родом из разных мест? Ведь, кто-то их направил друг к другу, влюбил, определил кому с кем, сколько жить.

Попытаемся разобраться, как «люди встречаются, люди влюбляются, женятся»…

Глава 1. Встреча

1922 год.

По центральной улице Екатеринбурга шла невысокая девушка в платье и пиджаке. В руке она несла чемоданчик. Голова повязана красной косынкой, из-под которой выбивались пряди волос, привыкшие быть заплетёнными в косу. Она подошла к особняку с вывеской «Екатеринбургский Губ. СПШ», потянула на себя тяжёлую входную дверь, очутившись в безлюдном коридоре с большим количеством запертых дверей. Лишь в кабинет с надписью «Отдел кадров» дверь слегка приоткрыта, за столом сидел мужчина.

Войдя в кабинет, девушка не успела открыть рот, как дверь снова отворилась, в кабинет стремительно ворвался молодой невысокого роста, кудрявый черноволосый парень с голубыми смеющимися глазами. Девушка впервые видела голубоглазого брюнета. В их деревне голубоглазые— только блондины и рыжие, у брюнетов, как и у неё – карие глаза. Юноша тихонько что-то спросил у кадровика, девушка не прислушивалась, однако, появилось нехорошее предчувствие: «Какого лешего принесло сюда этого парня под конец рабочего дня? Вдруг я не успею решить собственный вопрос? Что тогда одной в чужом городе мне делать?» – почувствовав, как по рукам поползли мурашки, девушка, осмелев, прервала полушёпот мужчин.

– Здравствуйте, я студентка Заварницына Варвара, направлена к вам на учёбу. Прошу выдать подъёмные да направить в общежитие! – С этими словами Варя, достав из кармана пиджака, положила на край стола документы.

– Как Заварницына? По списку у меня Заварницын, – начальник отдела кадров удивился, что приехала хрупкая девушка. У него в заявке Заварницын В.Г. – это парень, разумеется, место в общежитии для мужчины.

Женского общежития пока у организации нет. Подъёмные по месту отбытия почему-то не выданы Варе. Он всё это объяснил девушке.

– Что же мне делать? – расстроилась Варя.

– Даже не знаю, чем помочь!

– Ну, я же здесь ни с кем не знакома. Не под дверью же ночевать!

Парень, который так по-свойски явился в кабинет, отошёл к соседнему пустующему столу, присел на стул, присматриваясь к девушке. По всей видимости, здесь он частый гость.

С первого взгляда Варя приняла его за цыгана, правда одежда не похожа: брюки из дорогой ткани, рубашка-косоворотка в тон к брюкам, и эти насыщенно голубые глаза, столь внимательно наблюдающие за ней, выдавали в нём пытливого паренька из мещанской среды, решившего в Депо досконально освоить рабочую специальность.

Он тоже спешил, поэтому повторил вопрос, на который ему не успел ответить кадровик:

– Зина ушла? Давно? Мы с ней в кино собирались.

Оторвавшись от документов Вари, кадровик посмотрел на парня, как на спасителя.

– Витя, зачем тебе Зина? Она отпросилась, обманув, что мать заболела, но девчонки-сотрудницы по секрету рассказали, что у неё свидание. Смотри, какая прелестница к нам пожаловала! Красивей Зинки, серьёзней, и ночевать ей негде…

– Вы шутите? – возмутившись, сердито произнесла Варя. – Так-то вы студентов встречаете?

– Витя, Христом богом прошу, возьми к себе домой. Твоя мама, небось, пирогов напекла. Прикинь, девушка с утра хорошо, если бутерброд перехватила.

– Ну насчёт Христа – это не ко мне. Я атеист. – потом он обратился к девушке. – Что же мне с вами, девушка милая, делать?

Виктор с любопытством оглядел Варю, приготовившуюся к обороне.

Она одета в муслиновое платье, юбка которого прикрывала икры стройных ножек, на ней тканевый пиджак, в его вырезе горловины просматривался шёлковый фрагмент платья. На ногах – белые носочки и чёрные туфельки. Голову девушки покрывала модная среди революционной молодёжи красная косынка, из-под которой выбивались непослушные пряди недавно стриженных волос, ещё не привыкших к новой причёске.

– Вам со мной? – задохнулась от негодования Варя. – Абсолютно ничего делать не надо. Я не в частную лавочку приехала. Сейчас пойду в комиссию ВКП(б) да расскажу, как вы принимаете приглашённых студентов. Со мной ваши фокусы не пройдут.

Варя жестко взглянула поочерёдно на каждого из мужчин, Виктор залюбовался возмущённой девушкой.

– «Прирождённый пламенный оратор! – подумал Витя. —Такие нам очень нужны».

В воздухе повисла тишина

– Вот ведь беда какая, – посетовал кадровик. – пока ты, дочка, доберёшься в исполнительную контору, там уже никого не будет. Вообще-то, какая тебе разница, под какой дверью рассвет встречать, если ты отказываешься от гостеприимства Вити?

– Во-первых, этот молодой человек ничего не предлагал, во-вторых, мы с ним не знакомы.

– И вся-то недолга? Давайте я вас познакомлю: Витя – это Варя Заварницына – новая студентка Губ. СПШ, Варя – это Виктор Исаев, сегодня новоиспечённый комсомолец, член профсоюза паровозного Депо с 1917 года, член профкома, и, вообще, хороший парень.

Варя сникла:

– Так что же мне делать?

– Сегодня ты гостья семьи Исаевых, вечером я поговорю с женой, тогда завтра ты будешь нашей гостьей, потом что-нибудь придумаем. Приходи завтра с утра.

Как поступить Варе: отправиться в комитет ВКП(б), тогда не известно, что будет дальше, или принять предложение, высказанное кадровиком? Пока Варя раздумывала, вопрос за неё решил Виктор.

Витя взял чемоданчик девушки и направился к выходу:

– Это всё твоё приданое? – пошутил он.

– Ты же не замуж меня зовёшь? Мне одной вполне достаточно.

– Хочется, чтобы позвал?

– Даже не мечтай. Я приехала учиться. Замуж я могла выйти в Шадринске.

– У тебя там кто-то есть на примете?

– Захотела бы, без проблем. Я тебе уже объяснила —я хочу учиться!

– Что же ты станешь делать с такой учёностью?

– Строить новую жизнь?

– А сможешь?

– Выучусь, тогда смогу!

Они перебрасывались короткими колкими фразами, но не обижались, а, наоборот, с каждой колкостью посматривали друг на друга всё более заинтересованно.

* * *

Витя с Варей шли по деревянному тротуару. Их ноги утопали в слое пыли. Посмотрев, с каким сожалением девушка глянула на моментально запылённые туфли, Виктор перевёл разговор на тему, которая мучила всех рабочих, боявшихся потерять работу.

– У нас, когда работают заводы, улицы ещё более пыльные. Мы же считаем, что лучше под ногами чувствовать пыль, чем не иметь куска хлеба.

– Конечно, это правильно. Почему, скажи, перестали работать заводы?

– Так из-за санкций не хватает топлива, сырья. Вот, когда НЭП вступит в силу, тогда заживём.

– Я думала, что в Екатеринбурге новая экономическая политика уже работает на полную.

– Да нет, только пытаемся внедрить. Вот, когда запустим, то всё у нас будет: и работа, и продукты, и деньги.

– Ну, деньги, допустим, сейчас тоже можно заработать, если не лениться!

– Заработать можно, только выдают их бонами.

– Это как?

– Вот так – с этими словами Виктор достал из кармана бону, достоинством в пятьдесят рублей. – У друга взял в займы, чтобы с Зинкой в кино сегодня сходить, так она с другим пошла. Все бабы одинаковые.

– Не знаю, как насчёт баб, женщины все разные.

– Извини, я тебя нечаянно обидел.

– Я себя к разряду баб никогда не относила, не отношу, и относить не собираюсь. Заруби это себе на носу, – моментально, как спичка, вспыхнула Варя.

Виктор растерялся. Обычно девушки, с которыми он общался, покладистые, смеялись его шуткам. – «Здесь же не знаешь, на какой козе к ней подъехать. Не скажешь, что деревенская! Ей пальца в рот не клади. Откусит, съест и не подавится» – решил Виктор.

А Варя тоже задумалась о спутнике, который шёл рядом: «Он, на самом деле, такого мнения о женщинах, или это у него от обиды, что обманула девушка?»

Вскоре молодые люди пришли к красивому старинному особняку с парадным крыльцом, над ним – козырёк, опирающийся на четыре колонны, отчего дом выглядел очень внушительно.

– Ты живёшь в этом доме? – удивилась Варя.

– Да. Что в этом такого?

– Я думала, что в таких домах только буржуи живут, – высказала предположение девушка. Будучи дочерью бедного крестьянина, Варя понимала, что жить нужно прижимисто, тогда что-то скопится, иначе можно и по миру пойти. – Это богатым деньги девать некуда, бедным ни к чему такая роскошь.

– Давеча не как прежде, теперь мы здесь живём, – с гордостью заметил Витя.

– Дорого, наверное?

– Нашей семье также, как другим рабочим семьям Депо выделило такое жильё. Сказали: рабочий человек должен жить не хуже буржуя, даже ещё лучше.

Витя и Варя поднялись по мраморным ступеням на крыльцо, уже зашли под арку, когда услышали сзади женский крик:

– Витя, Виктор, Подожди! – через дорогу бежала по направлению к ним блондинка в туфлях на высоких каблуках, с букетом цветов в руках. – Почему ты меня не дождался?

– А должен был?

– Мы, вроде как в кино собирались? Или ты передумал?

– Интересненько! Ты сегодня решила ни одно свидание не пропустить? Или цветов тебе мало подарили?

– Ну, по крайней мере, я не веду другого парня к себе домой. Цветов достаточно мне этих.

Витя поразился наглости Зины. Сама пошла на свидание с другим, однако, в неверности обвинила Витю. Так изворачивалась она не впервые.

Ещё полчаса назад Виктор себе дал слово, что больше не простит Зинку, и встречаться с ней никогда не будет. Хорошо, что он не женился, как требовал отец. Тогда одел бы ярмо на шею, да голову рогами украсил бы.

Вите не хотелось, чтобы Варя слышала его разговор с Зиной, поэтому он попросил девушку:

– Подожди меня здесь! Я сейчас! – Виктор направился к лестнице, спустился на тротуар, где ждала его Зина.

– Что тебе надо? – нахмурился Виктор.

– Пойдём погуляем! – тихо, одними губами попросила, улыбаясь, Зина.

– Ты ничего не перепутала?

– А что? Да, я встречалась с другим парнем, сравнила с тобой, ты лучше. Вот я вернулась к тебе!

– Ты думаешь, что я всю жизнь буду ждать твоего возвращения? Ошибаешься, я тоже встретил другую!

– Вот ту, что стоит на крыльце? Ты где нашёл это пугало?

Витя взглянул вверх, убедившись, что Варя ушла вглубь крыльца. Разглядывая вычурную стену дома, ничего не услышала, Виктор решил проучить за бесстыдство да самоуверенность бывшую подругу:

– Это моя невеста. С сегодняшнего дня она будет жить у нас.

– Неправда! Мне дядя Иван говорил, что мы с тобой жених с невестой.

– Поэтому ты захотела от меня гульнуть. Иди разгуливай дальше.

– Ах, ты негодяй! – завизжала Зина, – Путаешься с чужими бабами, сам меня винишь непонятно за что.

– Баба здесь одна – это ты, Варя – девушка.

В это время Варя развернулась, чтобы глянуть, что случилось, почему девушка орёт, может, ей нужна помощь.

Зина, рассвирепев, уже не контролируя себя, со всей силы залепила Виктору оплеуху. Витя схватился за щёку:

– Дура! Благодари Бога, что не мужик, получила бы ответку. Вали отсюда, пока я добрый.

С этими словами Витя, развернувшись, отправился вверх по ступеням. Вдогонку ему летело:

– Никуда ты от меня не денешься. Нагуляешься и вернёшься, тогда эта дурочка останется с носом.

Вот эти слова Варя услышала. Когда Витя подошёл к ней, она спросила:

– У вас так принято вести себя на улице.

– Мы с ней разбежались, Зинка не может этого пережить. Я ж незаменимый.

– Это мне не интересно. Ты всё-таки подумай, может, зря расстались? Смотри как она тебя любит? – Варя с иронией взглянула на красную щёку Вити.

– Да, ну её к лешему. Пойдём домой!

Варя с Витей прошли в светлый тамбур парадного через высокие массивные дубовые двери с несколькими рядами толстых небольших стёкол, через которые свет проникал внутрь тамбура, застеклённого со всех сторон. Сквозь стёкла тамбура свет мягко отражался от белых стен, освещая и погружая в полутьму всё помещение парадного, бросая блики от начищенных медных ручек дверей в виде солнечных зайчиков, бегущих друг за другом, когда открывались и закрывались дверные полотна. Варя с Витей поднялись на бельэтаж по широкой мраморной лестнице. Раньше на этой лестнице сверху донизу струилась ковровая дорожка, о чём напоминали крепления в виде полых шариков по углам ступеней. Витя открыл своим ключом дверь, не менее помпезную, чем входная, с той разницей, что эта дверь глухая из дубового массива с резными филёнками.

– Проходи! – предложил Виктор, пропуская вперёд гостью.

– Спасибо, – оробела Варя, войдя первой.

В коридор проникало освещение из глухих окон над комнатными дверями, поэтому днём можно не зажигать верхний свет. В помещении после улицы казалось тепло, словно кто-то протопил печь к приходу гостей.

В нос ударил вкуснейший дух дрожжевого теста, варёной картошки, жареного лука, грибов, исходивший из кухни. У Вари, слегка перекусившей в поезде рано утром, потекли слюнки, так смачно, по-домашнему пахло. С кухни доносились звуки открываемой и закрываемой задвижки дверцы духовки, шипение влажной тряпки, на которую ставили горячий противень. Аромат свежеиспечённых пирожков, закружил девушке голову.

«Какой вкусный запах! – подумала она. —Наверное, у Вити мама такая же, как моя – всегда что-нибудь делает: если на кухне, то готовит, если в комнате, то убирает, когда присядет, то в руках откуда-то берутся спицы».

– Витя, это ты? – в коридоре появилась маленькая кругленькая женщина с такими же смеющимися голубыми глазами, как у Вити да лицом очень схожим с сыном, волосы кудрявые, как у Вити, но светлые. Она, словно с нетерпением поджидала пришедших – Наконец-то, ты привёл познакомиться свою девушку. Проходите, Зиночка. Если бы сын предупредил, то я бы напекла пирогов с рыбой или мясных, сегодня только повседневными с картошкой и грибами потчевать буду.

– Мама, что ты тарахтишь без умолку. Знакомься, это Варя. Она приехала из Шадринска, ей негде остановиться. Можно она немного поживёт у нас?

Мария поняла: не очень хорошо получилось с именем девушки: «Ничего, завтра кумушку поругаю, что не то имя назвала. А, может, это уже другая? Молодёжь сейчас такая прыткая! Совсем не похожа на нас молодых».

– Какие разговоры? Конечно, можно. Проходи в залу, милая! Она у нас ещё мальчишеской зовётся. Та комната – наша с Ваней спальня, там кухня, там умывальник – знакомила по-деловому Мария Варю. – Вот сзади тебя за занавеской у нас – гостевая.

– Без двери ещё одна комната? – подивилась Варя. – На стекло, медные ручки на уличные входные двери не пожалели денег. Почему на внутреннюю, более нужную, не захотели тратиться? Как-то не практично вышло.

– Ну комната – это громко сказано. Там просто ниша для сундука. Сундук —это жёсткое спальное место для гостей, чтобы не сильно гостевали. На жёстком-то сразу дом, перина вспоминаются, поэтому долго не задерживаются у нас гости. Поделали в столице личные дела – да айда домой. Сегодня только сестра в Бузулук уехала. Значится, тебе место освободила.

Варя заглянула за занавеску. У основания ниши (если в метрах) квадрат – два на два, где у стены помещался большой сундук, почти два метра в длину да чуть меньше полутора – в ширину.

Варя не представляла, что так живут семьи рабочих: одна только зала по площади, как их домик в деревне, да сама спальня чуть-чуть уступала размером того дома, в котором родилась девушка. Высота потолков доходила до четырёх метров.

– Мне, наверное, угол снимать придётся, – сказала Варя, вспомнив, что кадровик рассказал про общежитие. – Вы мне поможете найти?

– Зачем тебе искать? Живи, сколько захочется. Мне тоже веселее будет. Уже надоели одни мужики.

– Муж и сын? – поинтересовалась Варя.

– Два сына, ох, как девочку хотелось?! Извини совсем заболтала тебя. Ты умывайся, переодевайся в домашнее да выходи к столу.

К столу Варя вышла всё в том же платье, только пиджак да косынку сняла. Вити в комнате не было.

– Что ж ты не переоделась? Если дома и в люди в одних вещах ходить, так никогда хорошей вещи не будет.

Варя сконфузилась:

– Да у меня других вещей нет. Старые сёстрам оставила. Думала с подъёмных прикупить, однако, подъёмных мне пока не дали…

– Как же мать тебя без вещей отправила?

Варя обиделась за маму. И, обычно молчаливая, она поведала этой незнакомой женщине о собственной семье: о том, как отца забрали на 25 лет служить в армию, оставив беременную мать с тремя дочерями, как мать ходила с ними в люди зарабатывать на пропитание, как оберегала мама единственного новорожденного сына, как умерла сестрёнка у Вари на руках, тогда хозяин, у кого они работали, перекрестился, сказав: «Одним ртом меньше стало».

Варя поклялась, что будет учиться, чтобы зарабатывать много денег. Только тогда выйдет замуж. Её дети никогда не испытают нужды.

Марию растрогал рассказ девушки. Ох, какая счастливая мать у Вари! Столько девочек Бог ей дал! Марии же – ни одной.

– Варенька, позволь я тебя дочкой называть буду! Мне, всегда хотелось иметь девочку.

– Если вам так хочется, я не возражаю, – растерялась Варя.

– Ничего, дочка, я тебе сама наряды пошью, да такие, каких ни у кого не будет. Что ж ты, милая, волосы состригла? Модной стать хотелось?

– Нет, боялась, живностью обзавестись, тогда, хоть налысо стригись.

– Мы с тобой не позволим такому случиться, да волосы не зубы – отрастут. Вона у тебя какие густые!

– У Вас не хуже, так ещё вьются.

– Они у меня пышные, но, если собрать, то косюлька тоненькая. Вот и кручу причёску.

***

Зная крутой нрав отца, Виктор нашёл решение: встретить Ивана на улице, чтобы обсудить проживание Вари в семье.

Виктор спустился в магазин соседнего дома, купил бутылку водки. Она не помешает на семейном ужине, однако, не должна отвлекать при беседе с отцом. Юноша, расстегнул пиджак, запрятав поллитровку во внутренний карман.

Он поднялся на высокое крыльцо, встал под козырьком. Вся улица как на ладони.

Вот отец пересёк дорогу, выйдя из парка, где когда-то досталось Вите за первые папиросы. Через несколько минут он окажется рядом с сыном. Виктор напрягся, как перед боксёрским поединком, где он не зритель, а участник боя.

Обычно во всех перепалках побеждал отец. Сейчас этого допустить нельзя. Чтобы успокоиться, Виктор повернулся спиной к тому месту, откуда появится Иван. Он будто бы отца пока не заметил. Витя закурил, беспокойство не проходило, подрагивали кончики пальцев.

– Сын, ты случаем не меня ждёшь? – поднимаясь на последнюю ступеньку крыльца, окликнул Иван, увидав Витю.

Виктор резко повернулся.

– Как хорошо, что мы здесь встретились, папа.

– Дома что-то случилось? Опять нашествие нашей родни. Мама выслала тебя в качестве парламентёра?

– Не совсем так. Наш начальник отдела кадров попросил на несколько дней приютить студентку. Мама согласна. А ты?

– Моё слово – нет! Нам хватает своих родичей. Пусть студентками занимаются кадры.

– Папа, это же не по-большевистски.

– Она член РСДРП?

–Нет!

– Тогда при чём здесь партия?

– Неужели ты выгонишь девушку в ночь?

– Попрошу уйти. У нас не проходной двор. Я хочу приходить в дом, где нет чужих людей.

– Я дал слово кадровику, что всё будет в порядке.

– Твои проблемы. Я никому не обещал, тебе тоже не следовало этого делать. У тебя нет личного жилья.

–Я уйду вместе с девушкой, – Виктор чувствовал, что опять проигрывает отцу в словесной схватке.

– Что ж? Ты совершеннолетний. Вправе так поступить. Подумай, что этим ты нарушишь моё слово семье Зины.

– При чём тут Зинка?

– Она без пяти минут твоя жена.

– Я никогда на ней не женюсь. Ты не смеешь за меня решать. Это моя жизнь!

Виктор впервые почувствовал, что способен, даже должен противостоять отцу.

В их поединке вдруг наступило равновесие. Отец уяснил: надо что-то предложить сыну взамен, чтобы не нарушалось отцовское слово.

Неожиданно на крыльце появился щуплый подросток, он направился к спорящим:

– Что за шум, без драки? Даже скучно! – пошутил Петя

– Твой брат девицу в дом привёл, – рявкнул разъярённый отец.

– Давно пора. Я тоже скоро приведу.

– Нечего перед соседями спектакли устраивать. Пошли домой, там поговорим, – сдерживал себя из последних сил, в конец разгневанный Иван: «Вечно Петя серьёзный разговор переведёт в шутку. Да и Виктор от рук отбился».

Трое направились к парадному входу. Виктор впервые ощутил в борьбе с отцом ничью, теперь уверен в победе мамы. Варя должна остаться у них.

В квартире хлопнула входная дверь, в коридоре появились разгорячённые спором мужчина и двое парней. Витя перед собой за горлышко держал бутылку водки. Из троих улыбался только Петя.

– Вот это зачем? – строго спросила Мария, указывая глазами на бутылку.

– Так за знакомство! – пожал плечами Витя. Обычно к застолью всегда ставилось спиртное, вот Витя и прикупил в магазине водку. Его гостья, ему тратиться из карманных денег.

– За знакомство – наливочка есть, водка – это ненужное баловство. На компрессы да растирки сойдёт. Или новую наливку поставлю, когда пойдёт ягода, —проворчала мать, забрав бутылку, унесла её на кухню. У Марии всегда в пузатом графинчике размером со стакан водилась наливка, то есть гости не заставали её врасплох. Мария делала такую наливку, что пьёшь – голова светлая, не то, что от водки – «дурь сразу в башку бьёт". Правда, наливка действовала на ноги, если перебрать, то ноги не хотели идти. Зная это, гости вели себя очень скромно. Застолья всегда проходили, как диспуты друзей.

Никто не возразил, что мать убрала бутылку водки. В семье не принято просто так выпивать: изредка, в праздники, особые дни.

При возвращении в коридор она уловила, что никто не двинулся с места. Мимо внимательного взора Марии не пронёсся колючий взгляд на Варю Ивана. Ясно, что Иван не воспринял девушку. Мария внутренне собралась, нужно спасти девочку, только она, Мария, способна укротить мужа. Женщина с улыбкой произнесла:

– Ну, вот, парни, знакомьтесь – это моя дочка Варенька. А это мой супруг Иван с нашими сыновьями, – обратилась она уже к Варе. – С Витей ты знакома, второй – Петя.

– Мать, ты чего? Белены объелась? – взорвался Иван. – Какая ещё дочка? Откуда?

– Ты мне не подарил дочку, зато Бог дал.

Во время этого столкновения Варя почувствовала себя очень неуютно, она – гордость родителей, в страшном сне не представляла быть причиной их ссор, тут из-за неё чужие люди мечут молнии, перечат друг другу; девушка виновато опустила глаза. Дома бы она убежала на улицу, здесь всё вокруг чужое. Что делать?

Вите тоже не понравилось, как отец встретил гостью. Вспомнив, что на улице Иван наговорил сыну о Зинке, Виктор, не подумав, словно продолжая уличный спор, брякнул:

– Как сказать папа? Может быть, это моя будущая жена. Значит, мама правильно назвала Варю.

Варя покраснела, спрятавшись на сундуке, плотно задвинула штору.

– Совсем засмущали девушку, медведи косолапые! Идите ужо отседова! – прогнала Мария обожаемых мужчин из коридора, сама подсела на сундук и ласково заговорила. – Ты не серчай на робят, Варенька! Можно к тебе за шторку.

– Да, – прошептала Варя. Она сидела с ногами на сундуке, обняв колени, смотрела в одну точку.

– Ну, не забижайся! – погладила по руке Варю Мария. – С моими мужичками надобно быть боевой, особенно с Витей. Ему пальца в рот не клади, а, вообще, он у меня хороший. По хозяйству помогает, когда отца дома нет, даже пироги выучился печь. Ты приглядись к нему. Ведь, не зря вас Бог сегодня свёл.

– Я завтра съеду от вас, – прошептала Варя. В глазах её стояли слёзы.

– Это не к чему. Если вы две половинки одного целого, то, проживая в этой квартире или в разных вы будете вместе, – молвила задумчиво Мария, также шёпотом, чтобы никто не слышал, о чём их разговор.

– Я всё равно съеду! – упрямо шептала Варя.

– Ты же не бросишь меня одну на съедение этим топтыгиным, – уловив в характере Вари тягу спасать людей, Мария тихо предложила. – Давай вместе научим их уважать женщин. Одной мне не справиться.

Витя вернулся в коридор. Услышав шёпот за шторой, подошёл к нише, постучав в стенку, произнёс: