- -
- 100%
- +
– Я, – замялась та, глядя на переодетого Таля. – Я уже не уверена. Было темно и страшно. Но он точно был в пернатом костюме!
– Ладно, смотрите на остающихся гостей и вспоминайте! – тяжело вздохнул глава охраны.
Медленной поступью женщина снова обошла строй задержанных гостей, и остановилась возле Павлина, отчего мужчине явно поплохело.
– Да лучше бы меня вампир сожрал тогда! – пронеслось у него в голове. – Чем быть обвинённым в изнасиловании!
Но поскольку из пернатых цветастым был теперь только он один, то палец Виктории указал именно на него.
– Этот! Если больше цветных птиц на празднике нет, тогда это мог быть только он!
– Хорошо! – кивнул орк, после чего повернулся к своим подчинённым. – Уводите его в караулку, остальные свободны. Можете расходиться! И смотрите у меня тут!
– Я ни в чём не виноват! – начал голосить подозреваемый, которого под руки уводили охранники. – Меня оклеветали! Меня не было в саду! У меня есть свидетели!
Дождавшись, когда толпа разбредётся, Жрахх подошёл к мэтру, вернувшемуся к подпиранию дерева. Остановившись перед полукровкой, он тяжело вздохнул. Убедившись, что Виктория убралась восвояси, орк повернулся к Талю.
– Я ведь помню, что попугаем был именно ты, – сказал начальник охраны. – Запомнил тебя и твою спутницу на входе. Рассказывай давай, что произошло, и без фокусов пожалуйста!
– Хорошо, – кивнул модельер. – Только скажи мне, что будет с тем малым в костюме Павлина?
– Пуганём хорошенько, чтобы Виктория успокоилась, да отпустим восвояси. Ну, я жду!
– Да нечего тут рассказывать, – пожал плечами Таль. – Да, я был в костюме попугая, да меня эта стерва затащила в сад с явным намерением переспать со мной. Я от неё ушёл ещё когда мы стояли с её друзьями, так и потом в саду, когда она решила раздеться передо мной. Мой отказ так оскорбил Викторию, что она порвала на себе платье и стала звать стражу, намереваясь проучить меня за мою непокорность. Вот и вся история.
– А костюм новый где взял? – спросил у него Жрахх.
– Это принципиально?
– Да, – кивнул орк головой.
– На себе пронёс, под тем костюмом, – соврал Таль. – Одел один на другой. А шлем взял у одного из отключившихся от возлияний гостя уже позже.
– Ясно всё с тобой, – вздохнул Жрахх. – Зная Викторию, я склонен верить больше тебе, нежели ей. Ты бы знал, как мне надоели эти вечные закидоны и претензии этой аристократии! Да им проще служанке руку отрубить за пропажу серебра, чем пошевелить мозгами и вспомнить, что сервиз давно уже продан или подарен кому-то из гостей! Таль! Ну я же по хорошему тебя просил – давай воздержимся от обид знатных господ и дам! Так нет же, пошёл с самой кузиной главного советника короля в самый тёмный закоулок сада! Ну кой ляд тебя туда понесло?!
– Я думал, что она заказ на одежду хочет сделать! – попытался оправдаться мэтр. – Потому и пошёл. Меня всегда для деликатных заказов стараются в сторонку отвести. Думал, и тут та же история.
– Думал он! – хмыкнул орк. – Я смотрю, тебя уже который год всё пытаются изнасиловать на наших балах, но ты пока держишься! Интересно, когда же ты, наконец, не сможешь ускользнуть, и тобой воспользуются против твоей воли?
– Ты этого так жаждешь? – оскорбился Таль.
– Нет, – помотал головой Жрахх. – Просто тогда ты станешь более осторожен или перестанешь сюда приходить, и тогда проблема пропадёт сама собой.
– Ну, спасибо тебе! – обиделся мэтр.
– Да я же не со зла, – хмыкнул орк. – Просто надоели уже эти бесконечные скандалы! Ни один праздник без них не обходится.
И тут вдруг Таль заметил то, чего не видел до этого никто другой.
– Это что – кровь у тебя на рукаве?! – удивился он. – Что-то произошло?
– Где? – спохватился начальник стражи, оглядывая свои руки. – Ах, это! Нет, это не кровь. Испачкался вином, с кем не бывает?
Ну в самом деле, не говорить же всем и каждому, что немногим ранее он отрубил голову одному из гостей, приняв его за кровожадного монстра. А то так и паника поднимется, не ровен час, а там и новые волнения с беспорядками.
– Ладно, я пойду разыскивать свою помощницу, – решил завязать беседу Таль. – А вы там не мучайте Павлина уж слишком сильно – не заслужил бедняга подобной участи.
– Сам знаю, – кивнул Жрахх. – Отпущу его быстро, не переживай. Ладно, увидимся. Не шали у меня тут!
– Как можно? – деланно удивился мэтр, отправляясь на поиски Иголочки.
Вскоре его старания были вознаграждены, поскольку он обнаружил группу эльфов, стоявших под сенью могучего дуба, и ведущих неспешную беседу на своём языке. Среди них была и помощница Таля, которая долго отбивалась доселе от приставаний множества мужчин, и, наконец, смогла найти тихую гавань в лице своих сородичей. Возглавляла группу лесовиков сама королева и король лесного народца, обитавших в роще и Чардреве, в квартале иноземцев. Ну как же – такие видные фигуры просто не могли не быть приглашёнными на этот вечер. Ларасинниэль и её муж Ганатриен собственными персонами. На головах у правящей четы были надеты венки, вероятно символизировавшие тоже, что и корона у людей, а сами они были облачены в свободные белые тоги. Несмотря на то, что лица их были закрыты масками, не узнать их было тяжело. Отчасти потому, что все окружавшие их эльфы держались с господами почтительно, не приближаясь при этом к ним слишком близко, отчасти из-за венков и царственной осанки самих правителей, так и потому, что наряды у них были самые изысканные среди всех лесовиков. Ну да, никто из приглашённых остроухих попросту не осмелился надеть что-то более красивое, нежели их правители. Единственным исключением стала Иголочка, которая не знала о том, что Ларасинниэль будет тут, и что нужно одеться скромнее, нежели твоя королева. Однако помощница модельера этого знать не могла, а посему её наряд и сама она легко соперничали с лесной владычицей. Несмотря на это недоразумение, королева-мать достойно восприняла встречу со своей соплеменницей, которая отделилась от народа, предпочтя эльфийской роще жизнь в съёмном жилье среди людей.
Мэтра, как и ошивавшегося поблизости Ходора (надо же выцепить этого проклятого Древогона из толпы и напоить его до потери пульса!), эльфы заприметили сразу. Естественно, что и Иголочка увидела своего начальника, и вздохнула с облегчением – теперь, когда её спутник нашёлся, можно было понадеяться на то, что наглые приставания закончатся. Однако, практически сразу, её глаза округляются от удивления, поскольку девушку сбивает с толку другой костюм на своём работодателе. Когда это он успел его сменить?! И зачем?
– А! – обрадовался Ганатриен, приветственно поднимая кубок. – Мсье Таль! Рады видеть вас!
– Ваше высочество! – поклонился мэтр. – Вы с супругой просто очаровательны в этих костюмах! Добрый вечер, дамы и господа!
– Мы ожидали, что вы явитесь на состязание в поэзии, – улыбнулась молодая королева. – Но, к сожалению, не обнаружили вас за столом!
– Да, дела, – скромно потупил взор Таль. – Самому жалко было пропускать такое событие, но что поделать!
Не говорить же эльфам, что ему пришлось спешно спасаться бегством от разъярённой отвергнутой аристократки, решившей обвинить его в изнасиловании! Засмеют ведь. Кроме того, подготовиться к вечеру поэзии Таль толком не смог, поскольку его постоянно отвлекали мысли о пари, собственном чудесном спасении в истории с перерезанным горлом, а также раздумья о ладной заднице Иголочки, а посему получившиеся строки были вялыми, не выразительными или довольно пошлыми. Что и говорить, но последние сутки перед балом у мэтра перед глазами стояла только одна сцена, в которой бастионы его помощницы падают под его напором, и она, наконец, отвечает на его знаки внимания взаимностью. А ещё он постоянно переживал от того, что ему предстоит посетить воротил криминального мира Белокамня, дабы способствовать их примирению. И как, скажите на милость, в такой напряжённой атмосфере можно написать о возвышенном?
– Может, прочитаете нам свои стихи сейчас? – вежливо осведомилась Ларасинниэль, с интересом глядя на мэтра.
Нельзя сказать, что все эльфы воспринимали полукровку Таля как ровню себе, но, во всяком случае, не смотрели на него свысока, как на представителей других рас. Возможно, они ощущали некое родство, но не более того. Так принято относится у людей к своим дальним родственникам, которые являются седьмой водой на киселе – вроде бы и свой, а в то же время и чужак. Естественно, что в лесной общине эльф уже бывал, и не раз, но его сердца – чардрева, вблизи так и не увидел. С одной стороны это жутко бесило обычно сдержанного Таля, но с другой его утешало, что к нему эльфы относятся всё же лучше, чем ко всем остальным. Хотелось, конечно, породниться с ними ещё сильнее, но лесные девы не спешили выходить замуж за пришлого полукровку.
– М-м-м, – промычал Таль, соображая, как лучше скрыть то недоразумение, что подходящих стихов у него так и нет. – Кажется, я забыл свои записи дома.
– Так прочитайте нам их на память, – предложил кто-то из королевской свиты.
– Да, действительно!
– Боюсь, голова моя сейчас занята совсем другими вещами и заботами, – грустно вздохнул мэтр. – Лучше скажите мне, кто победил в этом году в конкурсе поэтов?
– Я! – гордо выступил вперёд не вполне трезвый эльф, которого все знали под прозвищем Древогон. – Я написал стихи о полётах во сне и наяву! И жюри присудило мне заслуженную, ик, победу!
– Поздравляю! – тут же пожал ему руку Таль. – А вы, ваше высочество, не стали соревноваться в этом году?
– Нет, – рассмеялась королева эльфов, к которой был адресован вопрос. – Иначе подхалимы-судьи присудили бы мне победу только из желания подлизаться, а я этого не люблю. Да и сами конкурсанты наверняка стали бы отказываться от участия, узнай они, что я буду соревноваться вместе с ними.
Да, тема эта была весьма злободневной. Ведь всем известно, что правящие фигуры очень любят быть во всём первыми (будь то скачки, фехтование, поэзия или что-то ещё), а посему не любят проигрывать, приходя от поражения в ярость. Зная это, а также и то, как ужасен порою бывает барский гнев, устроители соревнований и сами конкурсанты всегда норовят подыграть господам, дабы угодить их тщеславию. И сохранить свои шкуры в целости, разумеется. Так было и в соревновании поэтов в прошлом году. Когда стало известно, что со своими стихами будет участвовать сама правительница Ларасинниэль, половина выступавших нарочно исказили свои произведения, дабы те звучали не так благозвучно, как у королевы, а вторая половина и вовсе отказалась от соревнования, сняв свои кандидатуры заблаговременно или не явившись к судейскому столу.
– Мне не нравится тот тип, который постоянно наворачивает круги вокруг нас, – сказал один из эльфов, косясь в сторону отирающегося поблизости Ходора. – Кто-нибудь узнаёт этого гнома?
– Я знаю, – кивнул Таль, разглядевший на открытых руках своего оппонента по пари знакомые татуировки.
Вообще, щеголять подобными нательными рисунками на светском мероприятии было дикостью, достойной какого-нибудь варвара или дикаря. Естественно, что далёкий от этикета и знания манер Ходор подобного не знал, а посему не стал надевать на праздник костюма с высоким воротом и длинным рукавом.
– И кто же это? – спросил его Ганатриен.
– Это Ходор, глава Серой Артели, – ответил мэтр. – Глава клана оружейников.
– А-а, – сразу же протянул эльфский король. – Вероятно, он хочет обсудить с нами какие-то деловые вопросы, но попросту стесняется подойти. Тогда я сам направлюсь к нему и спрошу его о причинах его странного поведения.
– Я с вами, ваше высочество! – тут же вызвался один из добровольцев, который, вероятно, исполнял роль монаршего телохранителя.
Про себя Таль лишь выругался, когда понял, что сейчас между двумя начальниками произойдёт беседа, и если Ходор не будет дураком, то сможет навязать эльфам своё оружие или сделать иное выгодное предложение.
– Ты где пропадал?! – накинулась на своего босса Иголочка. – Что с твоим костюмом, Таль?!
– М-м-м, прости, дорогая, – тотчас поспешил извиниться тот. – Возникли неотложные дела, которые нужно было срочно уладить. А костюм я поменял, поскольку в Попугае мне было слишком жарко. Как ты? Нормально отдыхается?
– Меня чуть было не уволокли в кусты двое проходимцев! – буркнула девушка. – А ещё один вознамерился меня полапать, приняв за куртизанку. Ничего этого бы не произошло, будь ты рядом со мной!
– Ты не поверишь, чего мне бы удалось избежать в своё время, останься я рядом с тобой! – хмыкнул Таль в ответ.
В этот момент музыка стихла, и усиленный магией голос пригласил всех гостей на задний двор, где у специально построенного помоста было обещано невиданное доселе зрелище. Естественно, что все посетители спешно заканчивали свои дела, дабы своими глазами увидеть то, что ещё Миттельфорты запланировали для развлечения почётной публики.
– Ладно, пошли на представление, – сказал Таль, взяв Иголочку под локоток. – Зря мы, что ли, целую неделю шили эти наряды для показа мод?
Гор проследовал к величественному особняку, откуда из большинства окон доносились звуки музыки, смех и крики разгулявшихся гостей. К своему неудовольствию, работорговец заметил, что перед ним на крыльце показалась знакомая дама в маске лисы. Ллойс с каким-то юнцом под руку быстро взбежали по ступенькам наверх и скрылись за парадной дверью, отчего в груди у мужчины заклокотало неприятное чувство под названием «ревность». Нет, он не считал сводницу своей собственностью, но видеть её вместе с другими мужчинами ему было неприятно. Вполне возможно, что никакой это не любовник, а друг, осведомитель, деловой партнёр или кто-то ещё. Однако эти домыслы нисколько не успокаивали Гора, как он и не пытался себя утешить.
Холл особняка оказался просто огромным. Под округлым потолком висел большой магический шар, испускавший приятное жёлто-зелёное свечение, освещавшее всё помещение. Множество ковров, гобеленов, картин, хрусталя и изысканных скульптур так и кричали об огромной роскоши со всех сторон. А ещё тут были лестницы уходящие на площадку второго этажа и двери. О, дверей было множество, и каждая солиднее другой. Ллойс с её кавалером тут уже не было, вероятно пара отправилась танцевать.
– Господин желает помощи? – поспешил к застывшему от растерянности Гору пожилой слуга в ливрее. – Вы хотите знать что-то определённое или желаете совершить экскурсию по дому? Я могу направить вас в любой из залов, где устроены абсолютно разные развлечения.
– Например? – хриплым, от волнения голосом, спросил работорговец.
– В том зале проходят танцы, – указал направление слуга в сторону массивной двери, откуда доносились звуки музыки. – Там – играют в «Королевства», в том помещении собрались господа для светских бесед и игр в карты. В оранжерее проходило соревнование поэтов, но теперь оно уже закончилось, и там просто отдыхают люди искусства. В картинной галерее проходит выставка предметов старины. В том зале вы сможете ознакомиться с историей и бытом семейства Миттельфортов, а также насладиться изысканной коллекцией оружия самого графа и его предков. На втором этаже есть сообщество любителей естественных наук, астрологии, гадания…
– Гадания? – переспросил заинтригованный Гор.
– Именно! – кивнул лакей. – Сама госпожа Фатима сегодня развлекает почтенную публику. Это одна из лучших провидиц Белокамня и всей страны, если вы не в курсе.
– Спасибо, я в курсе, – кивнул работорговец, которому эта женщина смогла помочь установить истинную причину войны банд.
Кроме всего прочего, до Гора с запозданием потом дошло, что он сам пришёлся предсказательнице по душе, но тогда он этого не заметил. Не до того было. Теперь же работорговец с удовольствием мог продолжить их знакомство, переведя его на новый уровень отношений. Если сама Фатима будет не против, и не сильно занята. Танцевать Гору не хотелось, поскольку излишней грацией мужчина, привыкший к ятагану и походам, не обладал, а светские беседы давались ему с трудом. Но ведь нужно занять себя чем-то, чтобы не слоняться из угла в угол, поэтому посещение спиритического сеанса было вполне достойным времяпрепровождением.
– Покажите мне дорогу до помещения, где проходят гадания! – попросил работорговец, и вскоре уже топал по лестнице наверх.
На балконе второго этажа возле перил стоял очередной (неизвестно который по счёту) большой стол с различными яствами и напитками, а также дежурила пара слуг. Получив от них бокал с вином, Гор направился к дверям нужного кабинета. Несмело заглянув туда, он сглотнул от страха. В полутёмном помещении за большим круглым столом застыло десять человек с мадам Фатимой во главе, которую легко можно было узнать по всё той же маске шута. Все они, как один, смотрели на работорговца, и лица их были бледнее обычного. Ощущение было таким, что вокруг стола замерло десять упырей, ждущих, когда им приведут жертву. Или же Фатима показала им уже что-то такое, отчего все они пошли пупырышками, а кровь поспешила отхлынуть от лиц испуганных господ к другим органам. Маски они сняли, поскольку те либо мешали им, либо мешали самой гадалке.
– А вот и наш последний участник! – глухим голосом возвестила предсказательница. – Проходите, занимайте свободное место! Ваш приход я предвидела, а посему мы не начинали нового гадания без вас, мистер Гор.
Удивлённый сверх меры, работорговец повиновался чисто автоматически, быстро заняв предложенный ему стул.
– Бокал и прочие посторонние предметы нужно убрать! – сразу же предупредила Фатима.
Кивнув, работорговец одним махом осушил свою ёмкость, после чего отдал её поджидавшему у стола лакею. Слуга быстро забрал посудину и покинул кабинет, закрыв и заперев за собой двери.
– Это ещё зачем?! – удивился Гор, глядя на вход.
– Чтобы нам не мешали другие посетители или слуги, – охотно пояснила предсказательница. – Если наш круг будет разорван в неподходящий момент, тогда ритуал будет прекращён неподобающим образом. Надеюсь, все вы в курсе, что подобное может навредить нашему здоровью? А посему, если кто-то передумал, тогда прошу его покинуть этот стол прямо сейчас. Все, кто останутся, должны будут сидеть на своих местах, не вставая со стульев до того момента, пока я вам не разрешу. Руки со стола можно убирать, но только после того, как мы войдём в контакт с потусторонним миром. Говорить с духами можно будет только после моей команды, не раньше. Итак, господа и дамы, кого бы вы хотели призвать на сей раз?
Слушавший всю эту тираду Гор с удивлением обнаружил, что среди желавших пообщаться с потусторонними силами было больше женщин, нежели мужчин. Трое кавалеров, Гор четвёртый. Пятеро дам, одна совсем юная девушка, да сама предсказательница во главе стола. Что ещё больше удивило работорговца, так это то, что вокруг их стола на полу был начертан огромный красный круг, призванный, вероятно, сдерживать любые неестественные сущности внутри него.
– Чёрт! – выругался мысленно Гор. – Да тут похоже всё серьёзно! Вот тебе и поухаживал за прелестной Фатимой! Вместо этого мы собираемся призвать неведомо кого и… Кстати, кого они там выбрали для общения?
Гор вовремя прекратил свои размышления, чтобы узнать имя призываемого духа. Услышав его, работорговец поперхнулся, поскольку большая часть знати проголосовала за Пастернакса. Этот грозный чёрный дракон двадцать лет назад устроил налёт на Белокамень, выжигая и разрушая всё и всех, кто не смог спрятаться от его праведного гнева. Несколько столетий эта разумная огромная рептилия мирно сосуществовала со столичным городом, но неожиданно проснулась посреди своей спячки, разъярилась, и устроила карательный налёт на город. Все были уверены, что причиной пробуждения стали настырные вездесущие авантюристы, забравшиеся в логово твари ради хищения его ценностей. А подобного никто не любит, не только монстры.
Почему же все драконы так любили копить в своих берлогах деньги, магические предметы, самоцветы и просто дорогие вещи? Ведь они никогда не тратили своих огромных богатств, и ещё ни один дракон не был замечен в банке или магазине, желая совершить какую-бы то ни было покупку или сделку. Так почему же они так бережно скопидомничают, устраивая в своих лежбищах целые свалки из множества монет? Всё очень просто. Во-первых, чем больше склад драгоценностей, тем выше вероятность того, к что твоему логову будут стекаться всяческие авантюристы и грабители (что суть одно и то же), в надежде урвать незаметно себе кусок счастья побольше. Львиная часть таких воришек оказывается съедена довольным драконом, который всегда рад, когда еда самостоятельно приходит к его дому. Редко кому удаётся вынести что-то стоящее в тайне от хозяина берлоги, но подобное хищение никогда не проходит незамеченным, что сильно выводит из себя хозяина этих несметных богатств. Вторая причина подобных накоплений была указана в трактате Альфонсо Де ла Густо, который справедливо отметил, что чем выше добыча в логове дракона, тем он сам больше и сильнее. Из этого напрашивался вывод, что успешному росту и обучению чешуйчатого способствовали таинственным образом копимые им богатства. Особенно в книге отмечалась закономерность, что самые сильные особи всегда имели в своих закромах похищенную принцессу. Каким образом подобное скопидомство могло давать этим рептилиям силу, было непонятно. Многие критики утверждали, что Альфонсо ошибается, уверяя всех в подобном. Ведь сильный и драчливый дракон может награбить больше, нежели слабый и мирный, а, посему, и добычи в логове такого агрессора будет больше. Однако факт остаётся фактом – зелёный дракон по имени Теленваль, которого удавалось ранее успешно ранить пару раз при налётах на деревни и фермы, после похищения местной принцессы, путешествовавшей по лесной дороге в своём свадебном кортеже, стал намного сильнее и наглее, уже успешно штурмуя впоследствии небольшие города.
– Зачем вам дался этот Пастернакс?! – вслух удивился Гор, разглядывая своих товарищей по спиритическому сеансу. – Это же дракон!
– Ну, – пожала плечами одна из дам, которая своей сложной объёмной причёской напоминала перекати-поле. – Только он может дать нам ответ на извечный вопрос!
– На какой же? – тут же спросил работорговец.
– Ну это же очевидно! – воскликнула женщина. – Все мы хотим знать, кто же убил Пастернакса, совершив смертельный выстрел!
– Бред! – тотчас ответил ей Гор. – Вызывать дух могущественного существа только затем, чтобы осведомиться о его смерти – я бы рассвирепел не на шутку!
– Но у нас есть мисс Фатима, – заступился за Перекати-Поле один из господ, вероятно, желавший защитить приятную ему даму от нападок неотёсанного работорговца. – Госпожа-предсказательница защитит нас во время сеанса и будет держать Пастернакса под контролем. Ведь так?
– Совершенно верно! – кивнула гадалка своей головой, после чего повернулась к Гору. – Если никто не разорвёт круга раньше времени, тогда всё будет хорошо. Это я вам обещаю.
– Всё равно, я считаю вашу затею бредом, – усомнился в целесообразности подобного сеанса работорговец. – У такого могучего дракона мы могли бы вызнать что-то более ценное, нежели решить извечный спор сплетников, кто же сделал тот роковой выстрел, от которого рептилия издохла.
Никто не знал, отчего же гигантская рептилия тогда умерла, во время своего налёта на Белокамень. Каждая диаспора в городе кричала о том, что именно их представитель совершил тот роковой выстрел, от которого дракон умер. Преступники, стража, гвардейцы, жрецы, маги, нелюди – каждый уверял, что это были они. Плюсом к тому, каждая группа сразу же разделялась во мнениях, утверждаяя, что претендентом на подобное убийство мог быть не один, а несколько представителей их народа или коллег.
– А что бы вы спросили у Пастернакса, будь ваша воля? – осведомился один из мужчин у Гора.
– Про могучие заклинания, которые он мог знать, – начал перечислять глава невольничьего рынка, загибая пальцы. – Про объём его сокровищницы и наличие заначек в других местах, про тайны о сильных мира сего или сведения о неизвестных нам землях. Наверняка этот дракон за свою долгую жизнь повидал много интересного!
– Так вот и спросите его обо всём этом, когда мы решим свой вопрос, – предложил ему тот же мужчина. – Ну так что? Мы решили? Вызываем Пастернакса?
Он осмотрел всех господ и дам, собравшихся за столом, и большая часть из них кивнула.
– Можем приступать? – спросила всех Фатима, но смотрела при этом почему-то на одного Гора.
Раздался нестройный хор согласия, и гадалка глубоко вздохнула, настраиваясь на нужную волну.
– Уберите все магические вещи, серебро, мифрил и абанг, – сказала гадалка.
– Кто-то носит с собой абанговые лианы?! – удивилась одна из женщин.
Но после того, как Гор снял с своего запястья плетёный браслет, она удивилась ещё сильнее.
– Зачем он вам?! – изумилась дама, но отвечать ей работорговец не стал.
Остальные аристократы уже заранее избавились от серебряных украшений, которые теперь лежали драгоценной кучкой на подносе в углу помещения. Туда же отправился и абанговый браслет Гора, который работорговец всегда носил с собой, чтобы иметь возможность выявлять магию, в присутствии которой абанг выпускал шипы наружу. После этого свет в помещении приглушили ещё сильнее, отчего стен уже не было видно. Только бледные лица твоих соседей, да маска самой Фатимы.