Семейная сага. Сборник. Книга II

Редактор Наталия Смирнова

Редактор Алия Латыйпова

Корректор Сьюзи Литтл

Иллюстратор Анна Седова

© Анна Седова, иллюстрации, 2019

ISBN 978-5-0050-7980-0 (т. 2)

ISBN 978-5-0050-7304-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дорогие читатели!

Представляем Вам уникальный сборник «Семейная Сага».

Истории, рассказанные участниками писательского клуба «Альманах», это эпические повествования о жизни нескольких поколений одной семьи. Ярко, образно, смешивая жанры и стили, путешествуя по историческим эпохам, авторы смело погружают нас в глубины психологической драмы, самобытной комедии, фееричной фантасмагории, напряженного детектива.

В житейской суете, мы часто забываем о силе семейных уз, ценности духовной связи между поколениями, прочной и нерушимой

Клуб «Альманах» желает Вам приятного чтения. Берегите друг друга.

Участники литературного проекта «Семейная сага»! Поздравляем вас с публикацией Сборника, и сказать, что все Вы молодцы! Не побоялись препятствий, сложностей, большого объема работы. Вы неутомимо плели тонкие нити событий, развивали сюжетные линии, с любовью вели своих героев через трудности и испытания. ⠀ Во время проекта мы стали ещё ближе. Мы породнились. Наши семейные узы стали крепче.

Вы – настоящие писатели. Только люди с богатой фантазией, открытым сердцем, талантом, широким кругозором, упорством и трудолюбием могут осилить такой масштабный проект в довольно сжатые сроки.

Гордимся Вами, благодарим за доверие к клубу, выражаем свое восхищение и ждем новых историй от мастеров пера.

С любовью Ваш Писательский Клуб «Альманах» и его авторы:

Смирнова Наталия

Латыйпова Алия.

Бондарук Алёна

Вместе вопреки.

Пролог

В субботнее утро (без будильника! – это важно для многих жителей мегаполисов) раздался звонок. Ольга, еще в полузабытьи, нервно схватила телефон:

– Ало!

– Оль, хэлоу! Ты как-то говорила, что к психологу на прием хочешь попасть. Не передумала?

– Да хотела. А ты что хочешь так рано от меня?

– У меня в 12 встреча с Анной Николаевной, а я уезжаю сегодня: Митька билеты подарил в Италию. Сходи за меня, я с ней уже договорилась.

– Спасибо. Схожу, конечно. Кинь мне адрес.

– Договорились.

В 12.00 встреча состоялась.

Ольга – довольно успешная девушка, снимает квартиру, работает в рекламном агенстве. А вот в личной жизни – перекосы. То идиот попадется, то эгоист, то враль безбожный, то женатик. Еще ко всему этому несчастью добавляется начинающаяся депрессия: семьи нет, детей нет, среди близких только подруги, у которых, черт побери, есть и мужья, и даже дети. Ну почти у всех.

Анна Николаевна, внимательно выслушав и произведя какие-то странные манипуляции (РПТ называются, что ли), сказала Ольге, что обязательно нужно наладить связь с близкими. А близкие – это мама и бабушка. Но близкие только по паспорту и крови в венах. Что касается общения, то если с матерью хоть и натянутое, но общение раз в неделю происходило. А вот бабушка – стерва та еще: что ни разговор, то ссора и посыл их обеих далеко и надолго. Ольга уже лет 10 как с ней не общалась: после переезда мамы связь разладилась. Да и видела она свою бабку, Наталью Петровну, не так часто даже в детстве. Вечные ссоры с матерью не выдерживали даже соседи, молотящие в двери с мольбой заткнуться.

Чувствовала Ольга, что сделать попытку наладить отношения нужно. Хотя бы ради себя: человек силен, если знает историю рода и есть связь с близкими. Хардкор предстоял тот еще, но настроена она была решительно. Отпуск дали скрепя зубами. Ольга решила. Что начнет с самой труднодоступной точки ее Эвереста – с бабушки.

Глава 1

Поезд мерно отстукивал свою незамысловатую мелодию. Ночь прошла мимо Ольги: миллион вопросов без единого ответа, килограммы сомнений и огромное желание вернуться. Ну что она скажет своей бабке с крутым нравом, не церемонящейся ни с кем, даже с родной дочерью? Но попытаться нужно: Ольга не из тех, кто отступает, она доводит начатое до конца, если это возможно сделать. Ведь на свете их трое, три кровинки… Деда и отца она не видела и не знала. Если по первого говорилось, что его нет, то второй внезапно исчез из их жизни, переехав в другой город к другой женщине. Связь была потеряна и никто не собирался ее восстанавливать. Мысли текли под легкое грустное покачивание. Маму жалко, но как ей помочь? После ухода отца она глубоко погрузилась в депрессию. Ничто не радовало ее: ни успехи дочери, ни ее помощь, ни обставленная новой мебелью квартира, ни забота Ольги. Мир был сер и тускл. От него и сбежала ее дочь, закончив школу, в Москву с подругой. И надежды вытащить ее из этого состояния у Оли не было. Она не знала, как помочь самому родному человеку. А теперь еще эта пугающая встреча с бабушкой…

С такими мыслями встретил ее волгоградский вокзал, объятый молочно-розовым туманом майского утра. Привет, город на Волге! На такси до нужного адреса, который дала мать, не задав ни одного вопроса, она доехала минут за десять. Странно! Табличка с номером дома красовалась на конусовидной многоэтажной башне синего цвета, построенного не так давно. Брови Ольги поползли медленно вверх… Да ладно… Быть того не может: из детства она помнила неказистый зеленый домишко из дерева. Может, это ошибка? Скорее всего.

Глава 2

Домофон молча открылся. В дверях стояла незнакомая женщина. Высокая, подтянутая, с легким макияжем. Рыжие волосы аккуратно уложены в каре – явно старался хороший мастер. Оценивающий прищуренный взгляд хитрых и умных глаз.

– Ну и ну! Кто ко мне пожаловал! – с явной издевкой произнесла она.

– Тебя, бабушка, не узнать. Да и бабушкой сложно назвать. Прекрасно выглядишь!

– О тебе не могу сказать того же, извини, внучка. Проходи, раз уж приехала.

Ольга быстро рассмотрела квартиру, светлую, чистую, с современной мебелью. Ничего лишнего и очень уютно, свежо. Наталья Петровна махнула ей рукой, приглашая следовать за ней на кухню, где стоял уже готовый завтрак: кофе, вареные яйца, нарезанный авокадо и половинки грейпфрута.

– Тебя мама предупредила, что я приеду?

– Нет, кот в сапогах, – съязвили в ответ.

– Полагаю, ты не рада меня видеть…

– Суди сама: столько лет я не нужна была, а тут теперь понадобилась. Тебе не странно? А вообще давай позавтракаем, как люди, а потом уже расскажешь, на кой черт я тебе понадобилась.

– Я познакомиться приехала. Вот и все.

Завтракали в полной тишине. Обе женщины думали о своем: одна о том, как дальше разговаривать; другая мечтала, чтобы гостья поскорее убралась восвояси.

– А знаешь что… – прервала тяжелое молчание Наталья Петровна. – Давай мы съездим по делам моим, пройдемся в парке и за чашечкой кофе поговорим. Сойдет? Тебе час на сборы. В ванной найдешь полотенце и халат. Если еще что нужно, спроси заранее.

– Спасибо. Тогда пойду собираться.

Ольге было невыносимо тяжело. Она здесь чужая. Душ был спасением: никто не видел ее слез от безысходности и ужаса происходящего. Было принято решение уехать к матери сегодня же. Видимо, идея найти здесь близкого и любящего человека обречена на провал.

Глава 3

Ольга стояла перед зеркалом, смотрела в свои зеленые глаза, как у бабушки, мысленно разговаривая с собой:

– Нееееет! Так не пойдет. Пока не узнаю правду их отношений, не уеду. Не получится у тебя, бабушка. Ты меня плохо знаешь. Распустила я нюни, дура.

Через час они вышли из дома. Наталья Петровна прекрасно водила машину: спокойно, уверенно, без лишних телодвижений машиной. Как оказалось, она владела небольшой сетью кондитерских «Хочу еще!».

Приехав в одну из кондитерских, они заказали кофе с волгоградскими круассанами.

Минуту смотрели друг на друга молча, ожидая, кто же первой начнет разговор. Бабушка с ее ровной осанкой и поднятой головой выглядела королевой. И была хозяйкой положения. Ольга, обратив на это внимание, скопировала ее позу, глядя в такие же глаза.

– Да, именно… Психологию ты знаешь, девочка, – тонко подметила Наталья Петровна, улыбаясь своей обворожительной улыбкой (умела, когда хотела).

Ольга безмолвно ее рассматривала.

– Полагаю, у тебя один единственный вопрос: что не так с нами, с твоей матерью и мной…

– Если знаешь, тогда поведай. Да, я приехала за этим. В моей жизни есть только два близких человека: ты и мама, и я очень хочу понять, почему мы не общаемся, откуда холод в отношениях?

– А у мамы ты спрашивала?

– Да. Она не хочет про это говорить.

– А если и я не захочу, что тогда?

– Тогда я не уеду, пока не узнаю.

– Под дверью ночевать будешь?

– Да, если понадобится.

– Упрямая. Утром я о тебе была другого мнения…

Разговор прервал звонок управляющего. Пришлось поехать с бабушкой по вопросам закупок.

«Что ж, будем знакомиться ближе, Наталья Петровна», – подумала Ольга, садясь в машину.

Глава 4

Домой Ольга и Наталья Петровна вернулись уже вечером. Поговорить им так и не удалось: пришлось срочно решать вопросы с закупками и искать других поставщиков: прежние не справлялись со сроками и качеством поставляемой продукции. Наталья Петровна была требовательна, как и во всем: есть обязательства – будь добр исполнять как надо. Ее уважали в коммерческой среде за умение найти контакт с людьми любого социального ранга (поговаривали, что за ней сам мэр какое-то время волочился), за жесткость не чрезмерную, а правильную, а порой и побаивались ее крутого нрава и старались не подставлять ее. Последние про это не знали, поэтому потеряли постоянного клиента не только в лице бабушки, но и ее конкурентов.

– Ну что, время разговора настало? – как-то горько усмехнувшись, спросила Наталья Петровна.

– Да. Но прежде чем начать, хочу сказать, что горжусь тобой… Может, я чай сделаю?

– Да, пожалуй. Не откажусь, я устала.

Приятный запах апельсина с корицей поплыл по светлой кухне, легкая горчинка имбиря согревала изнутри, и горячий солнечный чай как никогда был кстати: он располагал к разговору.

– Бабушка, почему вы не общаетесь? Что произошло между вами? Почему мама так категорически не хочет рассказывать?

Одинаковые зеленые глаза встретились.

– Оля, я жизнь испортила матери твоей. Всего-то! – куда-то в открытое окно сказала не своим голосом Наталья Петровна.

– Мама про это не говорила, вообще избегает этой темы…

Наталья Петровна закурила. Сигарета дрожала в ее руках, будто по белой трубочке пробегал озноб.

– Маша была очень талантливым ребенком: с 4 лет она занималась балетом. Но что такое балет? Это не профессия, как я тогда думала. Это грация, фигура, осанка, дисциплина и все. Что потом? Карьера быстро закончится, а потом работать учителем всю жизнь? Я не так представляла жизнь своей дочери. Когда она захотела связать свою жизнь с балетом, я ей не дала. Заставила поступить на юридический. Я сломала ее. Она пыталась уехать: на вокзале я ее развернула обратно. Она была для меня всем, и допустить, что моя дочь дочь может жить без меня я тогда не могла…. И в ней как-то стала угасать жизнь: она перестала быть любопытной, стала безвольной. Куда скажу, тогда и пойдет. И замуж вышла по моей указке.

Вторая сигарета. Свет не зажжен. Чай остыл.

– Потом она родила тебя. А твой папаша вас бросил: ушел к ее лучшей подруге. Классика жанра, черт возьми! И она ушла. Уехала. Написала, что уехала к отцу в Саранск.

– И ты не поехала за ней?

– Нет. Это было бессмысленно. Я все знала от твоего деда, пока он не умер. Переезд Маши нас немного сдружил. Если ты не знаешь, то он тоже от нас ушел в другую семью. Видишь, как все повторяется? Я не решила свои проблемы, ушла в обиды. Потом у Маши то же самое… И она попала в черный капкан депрессии. После смерти деда связь оборвалась. Маша не хотела со мной общаться.

– А ты пробовала?

– Конечно. Я приезжала, и не раз. Она закрылась. Я поняла свою вину, просила прощения, но все без толку. Она и сейчас не хочет со мной общаться. Я рада, что ты здесь.

Ольга видела, как по щекам бабушки катятся прозрачные соленые бусинки, но она не испытывала к ней жалости. Где-то в коридоре слышалась музыка – звонил телефон. Давно звонил. Только сейчас Ольга молча пошла ответить.

– Да?

– Добрый вечер. Мария Дмитриевна Рыбакова кем вам приходится?

– Мама…

– Мария Дмитриевна лежит в реанимации. Просим вас приехать как можно быстрее. И документы с собой захватите: паспорт и полис.

– Что случилось?

– Авария. Приезжайте.

Глава 5

За бортом самолета светлая весенняя ночь. Ольга посмотрела на сидевшую рядом бабушку: лицо осунулось; бледная и тихая, она смотрела в темноту иллюминатора. Теперь Ольга смотрела на нее иначе: нет, она не монстр… Она одинока, очень. Да, все ошибаются, но не все готовы понять свои ошибки и принять их. Да, не все…

Ольга вспомнила, как перед выходом из бабушкиной квартиры, она увидела в комнате бабушки свои детские рисунки и огромный фотопортрет мамы и ее… Удивительно, как за такой, казалось бы, стальной леди прячется чувствительная и страдающая душа. Сердце Ольги утонуло в жалости и новой любви к новому человеку, близкому и родному. И там, в Саранске, ждет ее мама… Господи, только бы она жила!!!

Саранск встретил их ярким солнцем и чуть прохладным свежим утром. Две женщины на такси заехали на Гагарина, забрали документы и помчались в больницу. Их встретила невысокая хрупкая медсестричка с глазами Мальвины. Приняв документы, она проводила их в палату интенсивной терапии. Их предупредили, что Мария Дмитриевна без сознания.

Вся в капельницах, со шрамом на лбу, мама Ольги лежала под белыми простынями, далекая и близкая одновременно. Ольга не могла сдержать слез: ну как же так? Наталья Петровна стояла позади, рассматривая дочь, молясь всем Богам и Ангелам о спасении ее ребенка.

– Вас хотел видеть доктор, – прошептала медсестра Наталье Петровне.

– Сейчас?

– Да, он пока свободен.

– Пойдемте.

Оставив Ольгу с матерью, медсестра и бабушка неслышно вышли из палаты. Кабинет доктора был недалеко. Наталья Петровна открыла дверь и обомлела:

– Ты?!

Глава 6

«Она бежит. Холод сменяется жарой и наоборот. Жуткий страх заставляет бежать без оглядки. За ней гонится кто-то. Оглянуться нет сил: она знает, что если обернется, то нагонят – и смерть. А она не хочет умирать, не хочет!!! Бежать по камням больно. Обуви нет. Задыхается.

Впереди где-то вода. Где она? Бежит в направлении шума. Скорей бы!!! Ручей, чистый, прозрачный, легкий. Ложится на прохладную землю, жадно пьет: силы восстанавливаются, но нужно спешить – иначе догонят. Бежит. Где-то большая вода.

Вокруг степь. Ни деревца. Они догоняют. Она на краю пропасти. Внизу клокочет море, сердитые волны бьются о скалу, обещая мгновенную смерть. Застыла. Что дальше? Они поймают. Кто они такие? Зачем она им? Они зло – чувствует кожей. Выход один – вниз. Но умирать не хочется, так хочется жить! Боже, помогииии! Я еще нужна тебе!

Оступилась, руками удержалась на краю. Внизу страшная пропасть. Это конец. Вдруг кто-то невидимый схватил за руку…»

Ольга сидела около матери, не отрывая от нее глаз, держала ее безжизненные руки в своих. Вернуть бы все годы непонимания, подарить ей море любви и ласки.

Вдруг рука матери пошевелилась, она открыла глаза.

– Оля… – тихо прошептал родной голос, – пить… Мне снился страшный сон. Я так рада тебя видеть…

Ольга плакала от счастья, стоя на коленях, целуя руки матери и понимая, что все будет теперь хорошо.

Глава 7

– Ты?! – повторила Наталья Петровна, глядя прямо в глаза доктору.

– Не ожидали меня увидеть?

– Не горела и не горю желанием. Какого черта ты лечишь мою дочь? Совсем совести нет?

– Не я ее толкнул в эту аварию. Так уж случилось. И стараюсь я сделать все, что в моих силах.

– Что ты в этом городе делаешь? Насколько я помню, ты благополучно бросил беременную Машу и ушел к этой своей. Не буду называть – не достойна.

– Марина умерла. Через год. Я нашел Машу с Олей, жил здесь все это время, наблюдал за ними со стороны. Маша знает. К дочери она не пускала меня, что ж, я заслужил и не жалуюсь. Давно смирился. Знаю, что Оля здесь. И вам рад.

– Что ни день, то приключения… Я не могу сказать, что рада видеть тебя здесь. И не знаю, как отреагирует Ольга. Разберетесь. Скажи, какие прогнозы насчет Маши?

– Она в коме. Организм сильный, должна выкарабкаться. Ждем.

– Спасибо.

В кабинет влетела медсестра.

– Иван Андреич, Рыбакова очнулась!

Белый халат взметнулся и был таков. Наталья Петровна побежала за ним.

Глава 8

– И что теперь делать будешь? – спросил седовласый мужчина, сидевший напротив доктора Рыбакова в уютном кафе. Приглушенный свет, вечер, тихие голоса вокруг способствовали искреннему разговору двух давних друзей.

– Как всегда: буду рядом. Миссия у меня такая, наверное, предал – теперь расплачиваюсь. Знаешь, меня это не угнетает нисколько.

– А дочь? Как с ней? Она знает, что ты отец?

– Нет. Пусть Маша выкарабкается, потом скажем. Она на меня похожа, знаешь. Как жаль, что я не принимал участия в ее жизни.

– Ты же мог, зачем слушал ее запреты?

– Я считал, что не имел права.

– Высокие отношения у вас… Ну а теща что?

– Вот кто удивляет, так это она. Мы подружились немного. Жаль, что я не знал ее раньше, не знал, какая она. К таким людям нужно прислушиваться. Она кладезь мудрости и цинизма, искрометного юмора с мгновенным считыванием человека.

– Попал ты, Вань, в бабье царство… – хохотнул друг.

Иван Андреевич, действительно, общался с Натальей Петровной. Она не лезла в «семейные» отношения дочери и внучки, но ее природное любопытство и интуиция по отношению к интересным людям давали о себе знать. Теперь Иван был не тем юнцом, думающим головой снизу, а интересный и умный человек, который мог поддержать любую тему. Оказался он человеком искренним и ответственным, и еще с одним великолепным качеством, которое должно быть у достойного мужчины, по мнению Натальи Петровны, – чувство юмора.

Мария Дмитриевна поправлялась. Обещали ее выписать через неделю. Встреча с матерью произошла неожиданно. Ольга только что ушла. Открылась дверь, в нее вплыли разноцветные воздушные шары, равномерно всплывшие к потолку. Разноцветные ленточки повисли в воздухе, словно цветной дождь. Наталья Петровна, прикрыв лицо огромным букетом пионов, вшла в комнату.

– Мама?

– Я, доченька.

Они сидели на больничной кровати, обнявшись, долго. Наталья Петровна вытирала слезы со щек дочери.

– Мамочка, как же ты нужна мне! Прости мне мои обиды, мое молчание, мою сухость. Я знаю, что ты любишь. Я многое поняла, пока была на грани. Мне трудно это осознать, но сколько боли я причинила тебе и дочери…

– Знаю, милая, через что ты прошла.. Нам о многом следует поговорить и высказать все, что накопилось. Но сначала тебе нужно поправиться и выйти из этих мрачных стен.

Маша тихо улыбалась, чувствуя себя маленькой девочкой, которую любят просто так, ни за что, просто потому что она есть… Новое давно забытое чувство…

Глава 9

– Ольга Ивановна, нам нужно поговорить, – сказал Иван Андреевич, выходя из палаты Марии Дмитриевны, собиравшейся покинуть больницу в связи с полным выздоровлением. Уходя, он подмигнул Маше, смотревшей на него с улыбкой. Ольга пошла за ним.

– Что-то с мамой? – спросила она, закрывая за собой дверь.

– Нет, это личное. С позволения вашей мамы я должен признаться в одном ужасном поступке.

– Ооо, это прям из серии «Скандалы, интриги расследования», – рассмеялась Ольга.

– Ну не знаю. Судить вам. Я ваш отец…

– О как! И где вы были, батюшка, столько лет? – несколько озадаченным голосом спросила новоявленная дочь.

– Здесь был. Многое про тебя знал. Но не подходил: не имел права.

– А сейчас имеешь? Не было тебя и не надо, если честно.

– Оля, я всегда готов к общению. Мое сердце открыто для тебя. Мои двери открыты. Если ты захочешь со мной пообщаться…

Ольга внимательно на него посмотрела и сказала:

– Спасибо за маму! До свидания.

И вышла за дверь.

Марию Дмитриевну забирали Ольга и Наталья Петровна. По дороге домой Ольге позвонили.

– Да?

– Ольга, добрый день. Это Вера. Михаил Николаевич просит вас выйти на работу досрочно.

– Я не могу, я в другом городе.

– В компании проблемы. И частично они из-за вас.

– Можно подробнее?

– Нет. Нужно ваше личное присутствие.

– Спасибо за информацию. Я свяжусь с Михаилом.

– Что случилось? – спросила бабушка.

– Пока не знаю, но что-то серьезное. Просят приехать.

– Утро вечера мудренее. Никуда пока не нужно ехать. Завтра разберемся, а сегодня отмечать второй день рождения матери! К черту все проблемы – это всего лишь временные трудности, – подмигнула Наталья Петровна Ольге.

Глава 10

Женское трио прекрасно провело время в уютном ресторане, вкусно отобедав и отправившись потом домой, где всех троих ждал серьезный разговор. Каждая из них прекрасно осознавала свои ошибки, но и в то же время они понимали, что пришло время простить и начать новые отношения «мать-дочь-внучка». Все обиды были высказаны. Через боль пришло принятие друг друга, понимание каждой. Для Ольги это было важно. Она знала, что все ее старания были не зря.

Наталья Петровна уехала через неделю: свою кондитерскую она надолго не оставляла, потому что нельзя оставлять бизнес без контроля надолго. Да и Маше намного лучше. Ольга тоже собиралась обратно.

– Мам, ты же любишь шить. Давай откроем ателье? Я уйду с работы, или ты ко мне переедешь…

– Ну как же я уеду? И тебе мешать я не могу. И жить в твоей Москве где? Тебе нужно жизнь устраивать, доченька.

– Что-нибудь придумаем. У нас есть бабушка, она получше нас разбирается в этих делах.

– Я подумаю. Давай я тебе платье сошью? – глаза Марии Дмитриевны горели огоньком надежды, что дочь не откажет и она сможет заняться любимым делом.

– Очень хочу!!! Давай рисовать модель?

– Неси коробку из моей комнаты. Ту, что под кроватью.

Процесс рисования проходил весело: пол был усыпан бумажными снежками, споры и обсуждения разной тональности прерывался смехом. Ольге вдруг подумалось, что она помнит только один случай, когда им было так весело: в единственную их поездку на море. Там им было хорошо, как будто они были в другом мире или другой жизни. Она смотрела на мать и сердце заходилось от счастья: «Моя мамочка, моя родная!». Платье было нарисовано: длина ниже колена, прямое, приталенное, четыре съемные бретельки, по две с каждой стороны, на спине перекрещивались. Решили шить из натурального сиреневого шелка: это любимый цвет и Маши, и Оли.

Утром Ольге нужно было уезжать. Условились, что через неделю она вернется. Проснувшись и приняв контрастный душ, она пошла будить мать. Постучала в дверь – тишина. Странно. Решила зайти. Мама лежала на полу, раскинув руки, и смотрела куда-то вдаль… Она была мертва.

Глава 11

Был солнечный теплый день. Повсюду цвела сирень, ее запах разносился по всему кладбищу, будто ветер специально распылял его, заставляя людей где-то в глубине души понимать, несмотря на горе, что жизнь продолжается. Что она везде, и даже в тех, кого уже вроде бы нет. А может это они, эти души, легким ветерком разносят его?

На скамейке около свежей могилы под тонким деревцем цветущей сирени сидела Наталья Петровна. Сидела и молчала, разглядывая цветы на могиле дочери.

– Что ж, доченька, ты ушла раньше меня? Не успели мы с тобой насладиться друг другом. Позволь мне отдать нерастраченную любовь Олюшке… – тихо говорила она. Вдруг прямо перед ней появилась бабочка-лимонница, села к ней на руку, замерла на пару секунд и улетела. Наталья Петровна улыбнулась тихой улыбкой порхающей неподалеку бабочке.

Мама Ольги давно была больна. Об этом знал ее бывший муж, отец Ольги. Он и был лечащим врачом все годы, которые жил в Саранске. Авария ухудшила состояние ее здоровья, ей нельзя было сильно волноваться. Но в последние дни эмоции зашкаливали: наконец-то они стали находить общий язык с мамой, начали налаживаться отношения с дочерью. От этого и без того слабое сердце не выдержало, хотя здесь был один большой плюс: умерла она счастливой, в любви и с любовью.