Истошно воющие родители в больнице и на вызовах, не редкость. Потеря близких, особенно детей наносит раны рваные, больные с длинным процессом заживания. Эти удары бьют резко, всегда неожиданно, во все органы, сводят с ума. Никто Савельева не научил, как вести себя грамотно в таких ситуациях, какие слова сказать, чтобы дать возможность себе и бригаде работать. Можно ли наорать, или надо говорить мягко, а может и игнорировать. А ведь именно сейчас Савельеву так пригодились бы эти знания.
В стеклянные двери больницы, подметая пол широченными штанами и вдавливая в кафель ботинки 46 размера ворвался мрачный, черноволосый и бородатый тип. Концентрированным запахом табака он мгновенно выместил больничный запах и заполнил собой все – звук, свет, пространство.
– Гдееее? – раскатисто проревел он.– Гдееее?
Савельев стоял у стойки регистрации спиной к выходу. Он даже не успел посмотреть в сторону «Где», как голос прогремел у него прямо в ухе. Огромные железные лапы схватили его за плечи, развернули на 180 градусов, впились в полы его халата, оторвали от земли и стали трясти. Савельев сдавленно бормотал, фонендоскоп врезался ему прямо в кадык.
– Поставьте меня – глупо и, к сожалению, без должной угрозы прошептал Савельев. Потом набрал воздух и попытался еще раз. И в этот момент услышал спасительный, нужного тембра, голос.
– А теперь поставь аккуратно доктора на землю, я сказала.