Наследие Бездны. Под гнётом прошлого

После сказанного Беллитор посмотрел на Рэя столь пронзительным взглядом, что тот почувствовал внутри разжигающееся Пламя.

– Воспари же над землёй, оставив внизу все сомнения. Останься наверху, приняв новый путь!

Хоулетт, ни секунды не раздумывая, позволил Голубому Пламени воспылать на всём теле. Не задумываясь ни о чём, он сумел подлететь к Беллитору, ощущая внутри небывалое удовольствие и греющее упоение.

– С этого мига, – уже своим голосом начал Беллитор, – для тебя нет обратного пути. Теперь ты свободен от прошлого. Новый путь станет для тебя началом новой жизни, где нет места слабости и сомнению. Отныне на твоих плечах та ответственность, которая по силам лишь тебе.

Беллитор медленно спустился на засыпанную пеплом землю. Следом приземлился и Хоулетт. Пламена на их телах постепенно угасли.

– Я… Я чувствовал его, – с запинкой говорит Рэй. – И не просто чувствовал, а контролировал его.

– И это лишь начало, – с улыбкой начал Беллитор. – Ты управляешь Пламенем, а я научу использовать его во благо. Тебе предстоит многое узнать и освоить. Обучение не будет лёгким, но результат твоих стараний принесёт пользу не только тебе, но и Новому Мирозданию.

Блаженство и предвкушение чего-то особенного пробежались внутри Хоулетта. В его глазах блеснула радость, которую без труда заметил Беллитор.

– Я вижу в тебе решимость, – спокойно молвит он, – и надеюсь, что она не покинет тебя, Рэй.

Среди дивно танцующих огней, что прогоняли мрак, в низине, где от каждого шага поднимался пепел, Хоулетт под руководством Беллитора учился управлять приобретённым даром. Смертный, ставший Творцом, должен был доказать, что силы Старших не ошиблись с выбором.

Первое время Рэй с трудом осваивал новые навыки, не без сложностей делал то, что говорил наставник. Но когда Хоулетт перестал сопротивляться, окончательно отринул любые сомнения, обучение пошло куда лучше. С того момента Избранный впитывал с необычайной скоростью знания и опыт, полученные не только от советов Беллитора, но и от тренировочных боёв с ним.

Когда появлялось свободное время, Рэй охотно изучал записи из Архива с помощью необычного устройства, похожего на очки. Используя технологии Тарвэна, он мог читать тексты на языках всех существ. Землянин желал узнать как можно больше о Новом Мироздании и о тех, кто в нём обитает. Именно благодаря той информации, что сохранилась со времён Первого Круга, Хоулетт открыл для себя много интересного: древние свитки содержали записи о богах из мифов разных народов, которых осталось уже совсем немного; о могущественных Стражах, цель которых – защита границ Вселенной от Бездны; о планетах и их обитателях, что отличались не только внешним видом и образом жизни, но и уровнем технологий и отношением к существованию. Архив был для Рэя настоящей сокровищницей, где после тренировок он всегда находил для себя что-то новое и весьма любопытное.

Почти залпом проглотив записи о истории и существах Нового Мироздания, Хоулетт принялся изучать учебники по боевым искусствам разных рас. Правда, ни один из них Рэй так и не закончил, ведь по какой-то причине желание быстро уходило. Однако материал по владению холодным оружием, особенно клинками, он изучил от корки до корки, после чего вызвал на дружескую дуэль своего наставника. Этот поединок показал Беллитору, что Хоулетт является не только превосходным учеником, но и весьма серьёзным соперником.

Рэй ничуть не уступал более опытному наставнику, в некоторых моментах даже его превосходил, но всё же в тот миг ему не было суждено одержать победу. Но Хоулетт не успел огорчиться, ведь его сознание впервые за долгое время приоткрыло дверцу к воспоминаниям.

Картина из прошлого, где Рэй вместе с Микой гуляют по пустым улицам ночного города, беседуя о жизни, стояла перед глазами. Хоулетт не вслушивался в слова, но пытался запомнить до мельчайшей детали ту обстановку. В итоге его сознание бурным потоком пустило почти всё, что было связано со старым другом.

– У меня был друг, – протяжно говорил Рэй. – Мика… Мика Грэнхолм, – произнеся имя, он улыбнулся. – Он всегда был рядом, даже если я этого не хотел. В любую минуту он был готов меня поддержать…

– Я искренне рад, что сознание подарило тебе столь тёплое воспоминание, – радушно отвечал Беллитор.

– Но я не помню, что с ним случилось, – опечалился Избранный. – Будто кто-то оборвал нить истории, отчего я никак не могу вспомнить, что было после того, как… – вновь нечто перегородило проход к памяти в сознании Рэя.

Беллитор понимал, что ещё не пришло время. Разум не просто так удерживает под замком воспоминания Хоулетта. Но зацикливаться на этом он не считал нужным, и всегда умело уводил Рэя от размышлений о прошлом.

– Твоё обучение проходит значительно быстрее, чем я предполагал, – воодушевляюще говорил Беллитор. – Ты осваиваешь новые навыки со скоростью, которую я не видел прежде. Но я не могу тебя отпустить в Новое Мироздание до тех пор, пока твоё прошлое не откроется перед тобой. Твои воспоминания – это ключ к твоему будущему.

Избранному ничего не оставалось, кроме как ждать. И он вновь погрузился с головой в тренировки, стараясь лишний раз не думать о забытых воспоминаниях.

Уже не сосчитать, сколько раз два светила уходили за горизонт, уступая тьме. Рэй пытался следить за ходом времени, но Тарвэн будто блокировал эту возможность. Вскоре он оставил эти попытки, стараясь отвлекать себя чем-либо помимо тренировок.

В свободное время Хоулетт путешествовал по Тарвэну, любуясь красивой природой и поражаясь видом грандиозных строений. Несмотря на колоссальные размеры зданий, они терялись среди величественных деревьев, а их небольшое количество и вовсе выглядело скудно на фоне бескрайних лесов и огромных морей.

За всё время своих путешествий Рэй повстречал всего троих Архитекторов, которые лишь слегка напоминали людей: двое из них балрудди́ны, с каменной планеты Балру́дд. Они были невысокого роста, с длинными и пухлыми руками, с тёмно-синей кожей и густой косой яркого оранжевого оттенка. Третий больше походил на человека, но по три пальца на руках, неестественная бледность и излишняя худощавость выдавали в нём представителя иной расы, что прибыл с планеты бескрайних океанов – Аш-Рии́на. Раньше эти образы вызвали бы недоумение и даже тревожность, но сейчас для Хоулетта после всех изученных материалов они были почти обыденными.

В очередной день после изнурительной тренировки Хоулетт был будто сам не свой. Его прежде невиданную замкнутость и явную тревожность Беллитор заметил без труда.

– Сегодня ты превзошёл себя, Рэй, – начал он спокойно, – но я вижу, как в тебе разрастаются корни неприятных тебе чувств. Позволь узнать причину.

– Я не хочу говорить об этом, – довольно резко ответил Хоулетт.

Беллитор лишь вздохнул на грубость ученика. Хоть они и много времени провели вместе, но он не знал, какие слова подобрать, чтобы не оскорбить или, тем более, не разозлить Рэя.

Сам же Хоулетт спустя секунду понял, что повёл себя весьма невежливо.

– Прости, я не хотел, – виновато выдавил он.

– Тебя держит тревога, потому ты и резок, – улыбнулся Беллитор и подошёл к ученику. – Знаю, ты не привык делиться своими мыслями, но иногда наступает момент, когда они берут над тобой верх. Объясни причину своего волнения и тебе полегчает.

Рэй тихо усмехнулся.

– Боюсь, что ответов не найдётся на мои вопросы, – произнёс он.

– Откуда тебе знать, если ты не спрашивал? – радушно начал Беллитор. – Ты не найдёшь всех ответов в своём сознании, если не позволишь себе озвучить вопросы.

Хоулетт молчал. Рассуждение наставника загнало его в тупик, где больше не нашлось аргументов.

– Вимпериум больше подходит для тренировки тела и духа, – продолжает старец, – но на Тарвэне есть место, где можно заняться разумом. Следуй за мной – считай это дружеской прогулкой.

Задумчивый Хоулетт и спокойный Беллитор шли вдоль каменного берега тёмно-синего моря, волны которого были необычайно тихими и редкими. Лёгкий ветер покачивал массивные ветви высоких деревьев, что росли напротив. Недолго наслаждаясь тишиной, Беллитор начал говорить:

– Сегодня мы станем свидетелями редкого явления.

– Какого? Ты наконец расскажешь про Алое Пламя? – спросил Рэй.

– Увы, но я знаю про него не больше твоего, – усмехнулся Беллитор.

– Жаль.

– Старшие не зря не оставили какие-либо записи о нём. И именно это дарит мне покой.

– Хочешь сказать, что никогда не думал о нём?

– Думал, но потом понял, что это не имеет смысла.

Хоулетт ехидно улыбнулся. Вопрос об Алом Пламени довольно часто был на повестке дня, но ответ никогда не звучал. Рэй хотел узнать о нём хоть что-то, но Архив и наставник этих знаний не предоставили. Из-за подозрительного отсутствия каких-либо записей Хоулетт начал думать, что Алое Пламя – запрещённый или опасный дар, использование которого было угрозой для Нового Мироздания.

– А что за явление? – поняв, что Беллитор ничего не скажет про Пламя, спросил Рэй.

– Сегодня звёзды над нами сойдутся, – ответил наставник, подняв голову.

– Затмение звёзд? – удивился Хоулетт.

– Почти. Ирдэ́ллиан и Леми́рион сольются, ненадолго став одним целым. Свет этого слияния приобретёт красный оттенок, отчего Тарвэн на короткое время погрузится в алую тьму. По-настоящему прелестное зрелище, – с неким вожделением закончил старец.

– Красивая метафора, однако, – восхитился Рэй.

– В чём же?

– Изучая записи в Архиве, – воодушевлённо начал Избранный, – я прочёл значения этих названий. Ирдэллиан – это «Свет Жизни», а Лемирион – «Чистая Душа». И когда они сольются, то их значения обретут новый смысл.

– Смотрю, ты времени не терял, – изумился Беллитор.

После короткой беседы они снова шли в тишине. На этот раз неловкое молчание заиграло новыми красками, ведь внутри Рэя нечто пыталось вырваться наружу. Это не было связано с тревогой и прочим: сознание Хоулетта содрогалось, будто оно пытается что-то сдержать.

Не так давно это началось. Рэй чувствовал, что это связано с его прошлым. Разум пытался показать ему воспоминания, но невидимые барьеры их никак не выпускали: каждый раз, когда Хоулетт приближался к двери, нечто его отталкивало. Однако в этот день он уже касался её, проворачивал ручку, понимая, что совсем близок миг открытия.

– Я чувствую, что сегодня что-то произойдёт, – прервал молчание Беллитор. – Но неопределённость не позволяет мне увидеть достаточно.

– С чем это связано?

– С тобой, Рэй, – серьёзно ответил он.

Хоулетт остановился. Его грудь словно сдавливал огромный камень, не позволяющий даже вздохнуть. Непонятно, что именно так повлияло на Рэя, но наставник знал, что грядёт.

– Слияние звёзд не просто красивое зрелище, – продолжает Беллитор, серьёзно глядя в глаза ученику. – Твои мысли в последнее время связаны с тем, что сокрыто. Но сегодня Ирдэллиан и Лемирион помогут тебе открыть дверь к воспоминаниям. Сегодня ты наконец узнаешь, какая жизнь была у тебя до смерти.

Избранный хотел что-то сказать, но ком в горле не дал возможности выдавить ни слова. Ошеломление и некая обеспокоенность окутали его сознание. А Беллитор тем временем продолжал:

– Я могу видеть близкое будущее, но твоё от меня скрыто. И это меня пугает, – наставник повернулся к звёздам, которые уже начали сливаться. – Ты проявил себя как решительного и целеустремлённого. Но твоё трудолюбие и необычайное стремление стать лучшим вызывают восторг и опасения.

Алая тьма начала сгущаться над тихим морем. Ветер переставал колыхать ветви. Вместе с красной тенью надвигалась всепоглощающая тишина.

Ирдэллиан и Лемирион стали единым целым. Слияние сделало воздух холодным и плотным, отчего каждый вдох становился всё тяжелее. В это время Хоулетт наконец смог пройти через дверь и полностью погрузиться в воспоминания.

Перед Рэем проносилась вся жизнь в тех деталях, которые отложились в его памяти: беззаботное детство, дружба с Микой, начало войны и её последствия. Все счастливые и печальные моменты, мгновения радости и грусти, минуты отчаяния и страха. Сознание наконец освободило то, что так долго удерживало в крепких объятиях.

Хоулетт, пока прокручивал в голове воспоминания, сумел задержаться на одном, самом ценном: встреча с Джоанной и по-настоящему счастливая жизнь с ней.

Бурный поток отрывков из прошлой жизни заставил Хоулетта поддаться отчаянию и тоске. Беллитор увидел, как из его закрытых глаз пробежали слёзы.

– Ты наконец освободился, – с тяжёлым вздохом начал он. – Оковы рухнули, позволив увидеть всё. Теперь ты стал целым, единым.

Когда Рэй открыл глаза, он с некой злобой посмотрел на Беллитора.

– Где находится мой дом, – грозно произнёс он.

– Рэй, сначала успокойся, а потом…

– Где Земля?!

Беллитор понял, что сейчас Хоулетта не заботят те последствия, которые он может навлечь на родной дом. Однако по большей части Первого Избранного тревожило не это.

– Сейчас тебе нет смысла отправляться на Землю, – обеспокоенно сказал он.

– Разве? – угрожающе начал Рэй. – Тогда для чего ты меня учил? Ради какой цели?

– Послушай…

– Земля окутана войной! – перебил Хоулетт. – И я в силах её остановить! Я могу спасти миллионы жизней!

– Рэй, время ещё не пришло, – с опаской проговорил Беллитор.

– Что? – гневно усмехнулся он. – А как же твои речи о том, что мы должны нести мир и покой на планеты? Разве твои слова о справедливости и порядке – бред?

– Война окончена, Рэй. Землю больше не разрывают на части.

Эти слова подействовали на Хоулетта не так, как ожидал Беллитор. Теперь в глазах ученика он видел неистовую злобу, которая становилась только сильнее.

– Ты меня не остановишь своей ложью… Я вернусь! – крикнул Рэй и устремился ввысь.

– Этого я и боялся, – промолвил Беллитор и отправился вслед за Творцом.

В тёмно-алом небе разносились раскаты грома, сотрясая воздух. Оглушительные хлопки разгоняли в стороны серые тучи. Безмятежная тишина уступила звукам, что напоминали взрывы. Разгневанный Хоулетт на огромной скорости стремился к верхним слоям атмосферы, желая как можно скорее вернуться домой.

Хлынувшие воспоминания не оставили выбора Рэю, ведь именно война забрала у него ту жизнь, о которой он мечтал. Именно её последствия вырвали его из объятий Джоанны. Эти мысли стали катализатором для выплеска той ярости, что копилась с самого начала ужасной войны.

Для Беллитора этот момент был настоящей угрозой, ведь прежде он не видел Рэя в ярости. В тренировочных боях ученик показывал себя как действительно серьёзного соперника, но теперь всё было иначе. Подпитываемый гневом Избранный представлял ту опасность, что может нанести существенный ущерб не только Тарвэну, но и Новому Мирозданию.

Хоулетт мчался сквозь тёмные тучи, всё быстрее отдаляясь от поверхности.

– Рэй, остановись! Выслушай меня! – пытался дозваться Беллитор, но ослеплённый яростью Творец не желал его слушать.

Поняв, что сейчас никакие слова не помогут, Первый Избранный решил использовать более надёжную технику: кулаки всегда имели успех в решении большинства конфликтов.

Не без труда догнав Рэя, Беллитор схватил его за ногу и швырнул к морю. В то же мгновение он устремился следом, пытаясь схватить Хоулетта. Несмотря на высокую скорость падения, ученик успел сгруппироваться и контратаковать. Теперь Рэй крепко держал наставника, стремительно опускаясь к толще воды.

Всё происходило так быстро, что образы Творцов стали напоминать размытые и вытянутые пятна на фоне алого света. Архитекторы, ставшие свидетелями битвы, были поражены. Они никогда не видели сражения Избранных.

Со звуком дрожащей торпеды Хоулетт и Беллитор влетели в море так сильно, что поднялась неимоверно высокая волна, которая через секунду врезалась в лесной массив на берегу. От столь жёсткого падения в округе ощущалось землетрясение, от которого завибрировали здания неподалёку.

Когда море немного успокоилось, из него вылетел Рэй в сторону леса: Беллитор нанёс мощный удар, от которого ученик, словно пуля, нёсся сквозь водяную толщу. Хоулетт прошибал собой толстые стволы деревьев, постепенно замедляясь. В итоге он застрял в одном из них, ощущая лёгкое головокружение.

Придя в себя, Хоулетт выбрался и призвал Зелёное Пламя. Прислушиваясь к любому шороху, он ожидал встретить Беллитора мощным залпом. И когда издалека начали доноситься звуки трескающихся ветвей, Рэй, ни секунды не раздумывая, выпустил Пламя. Однако это ему не помогло: Беллитор пролетел сквозь огонь и схватил его.

Рэй изо всех сил пытался вырваться из хватки наставника, но это удалось лишь после жёсткого приземления в Вимпериум. От падения почти весь пепел поднялся, создав плотную пелену. Хоулетт поднялся и начал внимательно всматриваться, не позволяя угаснуть Зелёному Пламени.

– Прошу, остановись! – из ниоткуда звенит голос Беллитора. – Не делай того, о чём потом будешь сожалеть!

– Ты просишь меня забыть о Земле и о тех, кто погибает на войне? – грозно крикнул Рэй.

– Война окончена!

– Я не верю тебе!

– Что мне нужно сделать, чтобы ты услышал в моих словах правду, Рэй?

– Отпустить и позволить увидеть самому!

– Человечество ещё не готово узнать о нас! Оно слишком молодо и неопытно. Время ещё не пришло, – голос Беллитора стал ближе.

Рэй развернулся и увидел наставника, держащего руки за спиной.

– И потому я не могу вернуться? – сдержанно спросил он.

– Я понимаю тебя и твой гнев, – внешне спокойно, но тревожным тоном говорит Беллитор. – Я был на твоём месте, и знаю, каково это.

– Твой дом тоже утопал в крови? Его жители не знали, что такое мир?

– Послушай…

– Довольно слов! – крикнул Хоулетт и выпустил Пламя прямо в наставника.

Когда яркая зелёная вспышка погасла, Рэй увидел перед собой Беллитора, на котором не осталось ни следа.

– Пламена не способны навредить нам, – его голос стал более серьёзным. – Но если ты хочешь вернуться на Землю, то только после моей смерти.

Хоулетт опустил глаза и сделал глубокий вздох.

– Я этого не хотел, но Земле нужна моя помощь…

Алая тьма заполнила собой весь Вимпериум: слившиеся звёзды были как раз над ним. В плотной стене пепла витала необычная, тревожная тишина. Два Творца сверлили друг друга взглядом в ожидании первого шага. Напряжение словно сдавливало всё вокруг.

– Ярость делает тебя своим рабом, Рэй, – рассудительно начал Беллитор. – Понимаю, сейчас мои слова для тебя ничто, но не позволяй ей полностью овладеть тобой.

– Я лишь хочу остановить бойню, где многие теряют жизни. Хочу остановить то зло, против которого ты учил меня сражаться, – отчаянно произнёс Хоулетт.

– Выслушай меня, а после я не стану тебя удерживать.

– Я не собираюсь слушать очередную ложь, прости…

После сказанного Рэй кинулся на Беллитора.

Наставник, что с теплом относился к подопечному, вынужденно защищался от него. Теперь в Вимпериуме шёл не тренировочный бой. С этого момента Хоулетт ничуть не сдерживался.

На молниеносные атаки Рэя Беллитор успевал реагировать, блокируя или уворачиваясь от них. Но безудержный натиск был необычайно быстрым и мощным: Хоулетт использовал все накопленные знания, объединяя техники боя разных рас, что делало его действия непредсказуемыми. В итоге ему удалось запутать Беллитора и найти брешь в его защите.

Когда кулаки соприкасались с телом Первого Избранного, в то же мгновение исходили небольшие ударные волны, которые разгоняли парящий пепел. Беллитор уже пропустил слишком много, пытаясь найти миг для контратаки. И когда казалось, что Рэя уже не остановить, неожиданно прогремел хлопок: старцу всё же удалось нанести ответный удар с огромной силой.

Приземлившись среди погасших столпов, Хоулетт ощутил неприятное жжение в груди: удар наставника был по-настоящему сильным. Рэй поднялся с тихим хрипом и увидел Беллитора, что шёл на него уже с клинком в руке.

– Я не могу подвергать опасности не только Тарвэн, но и Новое Мироздание, – множеством низких голосов начал он. – Твои действия представляют угрозу, и я вынужден искоренить то, что делает тебя врагом.

Хоулетт поднял руки, крепко сжал кулаки и принял боевую стойку, зловеще улыбаясь.

– Не хочу тебя огорчать, но клинок тебе не поможет, – уверенно произнёс он.

Теперь преимущество было на стороне Беллитора. Однако радости ему это никакой не принесло: ему было безумно тяжело идти против Рэя, ведь за всё время он стал для Первого Избранного действительно близким. Но ситуация не оставляла никакого выбора.

Беллитор не вкладывал всю силу в удары, боясь ранить Рэя. Но даже это не позволяло Хоулетту ответить. Творец только и делал, что уклонялся от острого лезвия. Несколько минут он умело уворачивался от взмахов, медленно подходя к стенам, где не переставали светиться символы. И когда отступать уже было некуда, Рэй рискнул: после очередного взмаха он молниеносно ринулся на Беллитора.

Контратака увенчалась успехом, причём всё обернулось весьма неожиданно: Первый Избранный выронил клинок. Рэй, ни секунды не медля, схватил его и помчался на упавшего старца. Беллитор уже не думал подниматься, надеясь, что Хоулетт всё же не до конца обезумел.

Творец подлетел к бывшему наставнику и схватил его за горло, направив остриё клинка дрожащей рукой прямо ему в голову. С яростным рыком он испепелял взглядом Беллитора, но в ответ видел лишь тёплую улыбку, в которой не было страха, и взор, полный понимания и боли.

– Ты сильнее своего гнева, Рэй, – успокаивающе начал Творец. – Ты сам прекрасно это знаешь, но боишься показать слабость.

– Я ничего не боюсь! – грозно говорит Избранный. – И я всегда был себе хозяином, не подчиняясь ярости!

– Я знаю… и потому не стану сопротивляться.

Неистовая злоба, сожаление, отчаяние – всё это разрывало сознание Рэя. Он так сильно хотел вернуться на Землю, но не мог сделать ужасное – убить наставника. Творец понимал, что смерть Беллитора не выход, но бушующая ярость держала его в узде. Однако взгляд старца, в котором виднелись радушие, доброта и милосердие, освободил разум Хоулетта от оков гнева.

Отбросив в сторону клинок и отойдя от Беллитора, Рэй ужаснулся своими мыслями. Ему стало отвратительно от самого себя, ведь он понял, что ярость ослепила его. Хоулетт пал на колени и растерянно смотрел в пустоту, не ощущая ничего вокруг. В тишине он слышал только дикое сердцебиение и тяжёлое дыхание.

Беллитор поднялся и подошёл к Рэю. В сознании Первого Избранного не было ни капли осуждения, ведь состояние ученика было ему знакомо.

– Не кори себя, – тихо начал он. – Силы Старших Творцов усиливают наши эмоции. Особенно теневые.

Старец посмотрел на небо, где звёзды уже отстранялись друг от друга. Он сделал глубокий вдох, сел рядом с Рэем и положил руку на его плечо.

– Когда ко мне вернулась память, – с некой печалью продолжает он, – я сразу отправился домой. Я надеялся, что за всё время, пока я был здесь, моему народу ничего не угрожало, – брови его нахмурились. – Но ещё с орбиты я увидел, что народа уже нет.

Рэй серьёзно посмотрел на Беллитора.

– Пока я был в Нибирту, а потом осваивался здесь, мою планету захватила Бездна, – голос старца стал низким и дрожащим. – Своими тёмными дланями она сделала из моего народа марионеток, обезображенных тварей, которыми движет лишь голод. Мне ничего не оставалось, кроме как уничтожить планету, чтобы Бездна не распространялась дальше, – его глаза начали наполняться слезами.

После рассказа Беллитора Хоулетта окутали чувства безысходности и мучительного горя, которые он разделял с наставником. Рэй не знал, какие слова будут уместны, ведь прежде он не видел старца таким подавленным. Но равнодушное молчание было бы более неприятным.

– Мне очень жаль, Бел, – выдавил Рэй.

Первый Избранный глубоко вздохнул и похлопал по плечу Хоулетта.

– Твой дом цел, – с улыбкой начал Беллитор, – а это уже многого стоит. Война, что унесла миллионы жизней, окончена.

– Давно?

– С тех пор, как ты погиб, на Земле прошло девять лет.

Слова Беллитора шокировали Рэя, но довольно быстро шок сменился принятием, ведь Хоулетт осознал, что упущенное время никак не вернуть.

– Ты знал? – серьёзно спросил он.

– Да, – спокойно отвечает наставник, – но я не мог тебе сказать.

– Почему?

– Сознание должно открыться самостоятельно, иначе оно тебя уничтожит.

Рэй ничего не ответил, полностью приняв эту истину.

В тишине они сидели, наблюдая за уходящими звёздами. Беллитор погрузился в воспоминания об ужасном дне, представляя иной исход. Рэй в свою очередь думал о Джоанне. О тех моментах, когда каждое утро она будила его нежным голосом и аккуратными прикосновениями. Вспоминал запах её волос, тепло её тела. Ту улыбку, тот милый смех, что был приятнее всего на свете. Рэй не забыл тот день, когда видел Джоанну в последний раз, те чувства, что разрывали его изнутри. И слова, которые он так и не сказал ей.