- -
- 100%
- +
Через два дня выписали говорливую соседку, пообещавшую навестить Дашу и принести вкусностей, а то на больничных харчах ноги можно протянуть. По-прежнему не разрешали разговаривать, однако объяснили, что ушиблась она сильно головой при падении, еще напоролась на острый предмет боком (предположительно осколок стекла), но рана неопасная, стекло в брюшную полость не проникло, а, наткнувшись на кость, скользнуло вдоль и насквозь проткнуло бедро. «Где моя семья?» – спрашивала Даша. «Не велено пускать, волнения противопоказаны», – отвечали ей. В «камеру» – так она окрестила палату – поселили девушку Асю с травмой ноги, еще древнюю высохшую старуху с переломом бедра. Узнав, что Дашу вытащили из горящего дома, обе поведали о недавнем случае: ночью загорелся дом, сгорела вся семья, никого не удалось спасти. Пожарная хроника не занимала, Дашу больше волновало, где Игорь и Никита, которых к ней, видимо, не пропускали. Принесли передачу: фрукты, жуткого вида халат, ночную рубашку и тапочки. В этом даже в туалет противно ходить. Черт, почему не ее личные вещи принесли, а чужие? Причем записки в пакете с передачей не оказалось. Когда же ей разъяснят наконец, что произошло?
– К вам посетитель, – обрадовали на следующий день.
Приготовилась встретиться с мужем или братом Романом… Но в «камере» появился с деловым видом и тупейшей физиономией потный мент. Он долго устраивался на единственном стуле, раскрыл папку, взялся за авторучку. Неужели писать умеет?
– Вам предстоит ответить на несколько вопросов.
Начал торжественно, как будто собирался зачитать обвинительное заключение. Необъяснимо екнуло сердце, забилось в неясном предчувствии. Врач стояла у дверей с непроницаемым лицом. Дурдом какой-то.
– Как показал ваш брат, вы с мужем и сыном приехали к матери вечером третьего июля…
– Простите, – перебила Даша, – а какое сегодня число?
– Двенадцатое.
Ого, больше недели, а казалось… Суть вопросов Даша понимала плохо, отвечала чисто механически.
Пили? Да.
Что, сколько, с какого и по какое время? Не помню.
Причины возникновения…
Внутри беспокойно ныло.
– Где моя семья? – неожиданно спросила она.
– Ну… Сгорели… Все, – развел руками милиционер и виновато добавил: – А вы разве не знали?..
Врач отчаянно всплеснула руками и по-бабьи охнула. Милиционер оглянулся на нее, та с упреком произнесла:
– Я ведь просила вас…
Этим-то рукам, взметнувшимся вверх и ударившимся о бедра, поверила Даша, а не милиционеру, неосторожно ляпнувшему правду. На мгновение в палате застыла тишина. Воображение воссоздало картины: горящий дом, Никитка, мама, Игорь… охваченные огнем…
Милиционеру пришлось навалиться на бившуюся в истерике Дашу. Врач и Ася держали руку, медсестра вводила в вену препарат. Голоса, крики…
А мир вдруг встал набок. Вместе с Дашей все суетились на вертикали. Где-то она видела подобное. Животный ужас, охвативший ее, заставлял вырываться, а желание сорваться с вертикали стало главным. Сорваться и лететь, ведь там, где-то внизу, будет один удар… удар мгновенный. Он оборвет невыносимую боль, рвущуюся изнутри.
Она и полетела, но не стремительно, не с возрастающим ускорением, а плавно. Появилась легкость и… веселость. Кажется, Даша рассмеялась, видя над собой испуганные и напряженные лица. Никита, мама, Игорь… Они погибли? Нет, летят вместе с ней… всем им хорошо… тело растворяется в пустоте…
Сквозь пелену проступило лицо Романа, родного брата, жалкое и уставшее. Ему двадцать семь, а на вид он значительно старше. Отечное лицо, мешки под глазами, видимо, пьет. Да кто здесь не пьет? Это место для зомби, у каждого маршрут один: поспать, поесть, сходить на работу, если таковая имеется, совершить половой акт, и все начинается сначала без изменений. Ум и способности приложить некуда, они просто никому здесь не нужны. А если нечаянно просыпается сознание, его давят спиртным, потому что, сбившись с маршрута, невозможно найти иной путь. Так не у всех, но у большинства. Роман относится к большинству, пока он не дошел до стадии подзаборщины, но приближается туда семимильными шагами. Впрочем, это так, отступление, беглый вывод журналистки, всегда пытающейся с первого взгляда определить собеседника. Дело не в том. А в чем? Что-то случилось… Вспомнила руки, взметнувшиеся вверх… «Я же вас просила…» «А вы разве не знали?..» «Сгорели… Все…»
– Это правда? – спросила Даша брата вяло, без надежды.
Тот беззвучно плакал. По загорелым щекам текли слезы, вздрагивали плечи.
– Почему?.. Почему?.. Почему?..
Она спрашивала пространство и тишину вокруг, почти не слушая Романа, говорившего о пожаре, о ее чудесном спасении.
– Я все сделал, все, – по-мужски скупо всхлипывал Ромка. – Помогли на работе, соседи мамы… Они там, Даша, где наша родня… лежат… Закрытыми хоро… Ну, в общем, понимаешь? Прости, трудно. Прости…
Долго он не уходил. Брат сидел, Даша лежала, глядя в потолок. Молчали. Старушка, занявшая место Таи, мигая тонкими без ресниц веками и смахивая слезу, тихонько советовала:
– Поплачь, дочка, поплачь. Надо поплакать.
Слезы где-то на пути к глазам застряли, застряла и боль.
Два дня она находилась в прострации: вроде и здесь, и нет. Заставляли есть – ела, говорили ходить – ходила, давали лекарства – принимала. Навещал Роман, еще его бывшая жена приходила, какие-то люди… Посещения утомляли, в них не было смысла, вообще ни в чем не стало смысла. Неизвестно, долго находилась бы Даша в депрессии, если бы не последующие события…
Душегуб
Петр допрашивал убийцу лично, пока не применяя пыток. Первого, напавшего на арапчат, царь казнил, ибо остановить фанатично настроенных верующих можно лишь жестокостью – считал он. Но вот вторая попытка убить чернокожих любимцев. Петр из-под нахмуренных бровей гневно, а в гневе он необуздан и страшен, всматривался в старца с таким же упрямым гневом в запавших глазах. Царь спросил:
– Ну и кто надоумил тебя арапов убить?
– Господь, – не задумываясь, ответил старец.
Петр опустил взор на каменные плиты под ногами и начал:
– А ну-ка, скажи, где сказано, что господь разрешает мальцов побивать? Вот Писание, – царь тронул книгу в кожаном переплете, лежавшую на столе, – найдешь и покажешь – отпущу, не наказывая.
Глаза старца забегали, блеснула в них надежда…
– Не старайся, не припомнишь, – усмехнулся государь. – Ибо господь нигде не велит истреблять себе подобных.
– И ты убиваешь! – возразил старец. – Казнишь людей, на войну посылаешь…
– Да, – согласился Петр, почему-то обрадовавшись. – Господь дал мне царскую власть, а ты должен помнить: «Не мир я принес вам, но меч!» Мечом я и караю преступивших закон божий и человеческий, также оберегаю Отечество от иноверцев, посягающих на веру и земли наши. А вот детей господь не велел избивать, а заповедал заботой окружить, и не сказано, каких: черных аль белых. Знать, цвет господу равен, ибо он создал все живое и неживое на Земле, стало быть, арапов тоже. Ты же, посягнувший на создание божье, и есть преступник.
Петр у церковников научился использовать в свою пользу цитаты из Писания. Владея в совершенстве красноречием, он не однажды выигрывал спор, ставя попов в тупик, а в качестве наказания заставлял выпить кубок водки, после оного проигравший спор оказывался под столом в состоянии полного отключения. Старец не сдавался:
– Господь создал по образу и подобию своему человека с белой кожей, а сатана – по образу и подобию своему – черного. На отродье сатанинское поднял я руку.
– Покажи, где написано, – иезуитски-ласково сказал Петр и открыл Писание. – Вот: «И сотворил бог человека по образу своему… мужчину и женщину». Все. Дале велел плодиться и размножаться. Про цвет ничего не сказал, стало быть, равны мы пред ним.
– Антихристовы речи ведешь, – зло зашипел старец. – Диаволово семя у себя приютил, обласкал…
Петр резко встал. Надоел старик, стоявший на своем и не желавший доказывать истину. Скучно. Царь повелел палачу:
– Десять плетей. Коль жив останется, отпустить на все четыре стороны…
* * *Стояла глубокая ночь. На новом месте не спалось. Свою койку у окна Даша уступила Асе, которой нужен был свежий воздух, а вторая причина – днем и по вечерам ее раздражали громкие голоса, доносившиеся снаружи. На новом месте и не лежалось. Она вышла в пустой полутемный коридор.
Две тусклые лампочки в обоих концах коридора бросали скудные световые пятна на пол. Даша бродила от одного пятна к другому, пока не надоело. В «камеру» возвращаться не хотелось. Прилегающий к середине коридора небольшой холл стал местом полного уединения и покоя. Никто не сопит и не стонет во сне, никто не ворочается на скрипучих койках. Здесь, в больнице, невозможно побыть одной, только ночью, вот так, забравшись с ногами на диван, спрятавшись за кадкой с китайской розой. Ни телевизор, ни кресла, ни цветы не издадут ни звука, не полезут разговаривать. Даже часы под потолком двигают стрелками бесшумно. Без пятнадцати три… Даша решила просидеть ночь, а днем будет спать, чтобы никого не видеть… никого…
Шаги.
Кто-то поднимался по лестнице чуть слышно.
Сквозь ветки китайской розы она увидела молодого человека. Он остановился в световом пятне, некоторое время прислушивался, затем, ступая исключительно на цыпочках, приближался к холлу.
Даша бессознательно затаилась. У дверей ее «камеры» он поднял воротник тонкого свитера, закрыв им пол-лица. Жара, а напялил свитер… Неожиданно для Даши он вошел в палату. Пока носились в беспорядке мысли, пока она строила предположения – что ему там нужно, – молодой человек вышел, быстро удалился. Поведение его в столь поздний час или ранний показалось более чем странным.
Даша даже тапочки забыла надеть, босиком на цыпочках проследовала в палату. В нос ударил резкий запах, пришлось задержать дыхание. Нащупала выключатель… и едва удержала крик – Ася задушена. Шею девушки стянул ремень, привязанный к батарее. Первым делом Даша быстро освободила девчонку от ремня, затем разбудила медсестру. Пока та бегала за дежурным врачом, Даша приводила Асю в чувство, как умела. Окончательно откачали несчастную в реанимации, где непосредственную помощь оказывали Даша и медсестра, а сонный врач в алкогольных парах давал советы. Когда же он назвал девушку самоубийцей, Даша разошлась:
– Вы соображаете, что говорите? Какое, к черту, самоубийство?! Ее приходили убить, я видела того, кто это сделал. А запах в палате? Он, кажется, воспользовался газом или еще чем, а потом задушил девочку.
– Тогда почему вы не в отрубе? – сообразил спросить врач.
– Мне не распыляли его в нос. А вы должны знать… Короче, вызывайте милицию, я с ними буду разговаривать. Кстати, ответьте, глубокоуважаемый, почему по больнице ночью шатаются посторонние?
Говорила без эмоций, жестко и четко, словно не замечая надутой красной рожи полупьяного эскулапа, пыхтевшего и хмурившегося в ответ.
Через полчаса явилась милиция. Ввалили гопкомпанией, сделали вид, что осмотрели место происшествия. Обратились к старушке, лежавшей без движений… Отнесли старушку в морг… Ужас какой-то!
Протокол Даша читала совершенно измученная, понимая бессмысленность вызова охранников порядка, которые и протокол-то составили возмутительно: неразборчиво написали, безграмотно и непонятно. Голова раскалывалась. Вот так и встретила рассвет…
Спала чутко, тревожно, поэтому моментально подскочила, когда в палату вернули Асю. Девушка взяла Дашу, подсевшую к ней, за руку и со слезами произнесла всего одно слово:
– Спасибо.
– Как ты?
– Горло болит.
Ася приподняла подбородок. Странно, вид задушенной девчонки произвел меньшее впечатление, чем синюшный след петли.
Даша сжалась. Ночью, забыв о собственном несчастье, бросила все силы на спасение Аси. Тогда мысль, что девчонка может погибнуть, придавала решимости, подстегивала к действию. Теперь же, увидев спасенную, со страшным следом от ремня, убежала в туалет, пропахший хлоркой и с постоянными перебоями воды, где у раковины стоял бак с ковшом на крышке. Запершись в кабинке, Даша рыдала взахлеб, оплакивала близких. Ее сына некому было спасти. Этими горючими слезами и громкими всхлипываниями, уткнувшись лбом в кафельную стенку, она прощалась с ними, пытаясь смириться с их гибелью. Если в туалет кто-то заходил, зажимала рот обеими руками, стараясь не выдать себя.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.