Когда звезды спускаются на землю

Глава 8

Утро принесло с собой не только теплые лучи солнца, но и новую обязанность. Сегодня ей предстояло пройти обряд посвящения в женщины. Церемония, где Метера официально должна была возложить на ее голову малый венец – символ того, что девственность позади и она готова принять свою роль как полноценная женщина и преемница. Арсею облачили в ритуальную белую тогу, драпированную так, чтобы одна грудь оставалась обнаженной – символ плодородия и открытости жизни. За ней пришел жрец, и молча, торжественной процессией они направились к храму Солнца. У входа в святилище их встретили верховный жрец Агорх и сама Метера в полном царском облачении. Лицо матери сияло гордостью и триумфом.

– Приветствую новую женщину Кабоса! – провозгласил Агорх, его старческий голос, однако, был крепок и слышен по всей площади. Он взял Арсею за руку и повел ее к каменному возвышению в центре храма, куда падал главный луч света через отверстие в куполе.

– Случилось великое таинство жизни! – возвестил он, обращаясь к собравшимся жрецам и знати. – Эта девушка, кровь от крови нашей Повелительницы, познала прелесть богини любви и приобщилась к плодородному началу прародительниц жизни! Возблагодарим богов и пожелаем благоденствия и мудрости новой посвященной!

При этих словах Метера приняла от младшего жреца сверкающий венец из чистого серебра, украшенный лунными камнями и жемчугом – символ женской власти, подчиненной, но могущественной. Она возложила его на голову дочери. Металл был холоден на ее горячей коже.

– Живи долго и правь мудро, дочь моя! – голос Метеры дрогнул от неподдельного волнения. – Пусть здоровье твое будет крепким, а лоно – плодовитым, дабы род наш не пресекся во веки веков! Затем царица приняла от Агорха тяжелую золотую чашу, доверху наполненную темным, густым вином.

– Выпей это вино, дитя мое, – сказала она, протягивая чашу Арсее, – и пусть сила плодородной богини войдет в твою кровь, наполнит тебя ее мудростью и страстью!

Арсея взяла чашу и, подчиняясь ритуалу, залпом осушила ее. Напиток был сладким, но с горьковатым, травяным послевкусием. Почти мгновенно жар разлился по ее венам, ударил в голову, затуманив зрение. Звуки вокруг стали приглушенными, а собственное тело – невесомым.

– А теперь мы покинем тебя, юная женщина, – проговорил Агорх, беря ее под локоть. – Ты должна остаться наедине с собой, принять силу божественного напитка и соединиться с мужской сущностью божества. Никто не должен мешать этому величайшему таинству.

Арсея, почти не осознавая происходящего, позволила провести себя вглубь храма, в скрытые покои, куда не ступала нога непосвященных. Это была круглая, совершенно пустая комната без окон, лишь с отверстием в потолке, через которое падал столб лунного света. На полу лежали груды мягких, дорогих звериных шкур. Голова Арсеи плыла, в глазах темнело, тело становилось ватным и невероятно чувствительным.

Жрец снял с нее белую тогу, и его прикосновения казались ей обжигающими.

–Ложись и прими бога, дитя мое, – его голос прозвучал эхом из далекого тоннеля. – Отдайся неизведанному. Стань сосудом для божественной силы.

Он уложил ее на шкуры и вышел, задвинув за собой скрытую в стене каменную плиту. Арсея осталась в полной темноте, если не считать призрачного лунного луча. И тогда зелье начало действовать в полную силу. Огонь охватил низ ее живота, грудь, все ее существо. Дыхание стало частым и прерывистым, в голове вспыхивали и рассыпались калейдоскопы безумных, ярких образов. И вот из этого хаоса начал проявляться лик – сияющее существо неземной мужской красоты, сотканное из самого света и огня. Оно приблизилось к ней, и его прикосновения были одновременно и лаской, и ожогом. Его руки, казалось, знали каждую тайную точку ее тела, возбуждая ее так, как не мог ни один смертный мужчина.

В лихорадочном, диком полусне Арсее казалось, что бог перевоплощается – то он был золотым львом с гривой из солнечных лучей, то рекой раскаленной лавы, то самим ветром. Он наполнял ее, проникал в каждую клеточку, заставляя ее испытывать пики наслаждения, один за другим, без передышки, без конца. Она кричала, плакала, извивалась в экстазе, теряя грань между болью и удовольствием, между собой и божеством. Это было безумие, растворение, смерть и возрождение. Всю ночь длился этот священный кошмар и блаженство. Всю ночь Арсея познавала единение с богом страсти и наслаждения, и это было в тысячу раз сильнее и страшнее, и прекраснее, чем то, что она испытала с Мареном. Лишь под утро, на рассвете, истощенное тело отключилось, и она провалилась в глубокий, беспробудный сон.

Очнулась она только через сутки, уже в своих покоях. Она не помнила, как ее перенесли. Все тело ломило, будто ее переехала колесница, голова была тяжелой, а руки и ноги подрагивали от перенесенного напряжения. Она почувствовала звериный голод. Рабыни, заметив, что она проснулась, тут же подали поднос с жареным мясом, свежим хлебом, фруктами и сладким вином. Насытившись, Арсея почувствовала, что силы понемногу возвращаются к ней, но в душе оставалась странная, горькая пустота.

Дверь открылась, и в комнату вошла Метера. Ее взгляд был полон материнской заботы и скрытого любопытства.

– Ну как ты, дочь моя? Оклемалась немного?

– Да, мама, – голос Арсеи был хриплым. – Мне уже… нормально.

– Прекрасно. Сегодня отдохни, наберись сил. А завтра мы продолжим отбор в твой гарем. У тебя осталось еще семь претендентов. Надеюсь, следующий окажется искуснее.

– Да, – тихо ответила Арсея. – Надеюсь.

Метера приподняла бровь. – А что, первый претендент тебя не устроил? Марен, вроде, достаточно красивый и страстный юноша. Я сама замечала на него взгляды своих служанок.

– Он красив, – согласилась Арсея, глядя в окно. – Но… полного удовлетворения я от него не получила. Быо приятно, но… чего-то не хватило.

На лице Метеры мелькнуло понимание. – А, так вот в чем дело… Ну что же, видимо, приятная внешность и пылкость – это еще не все. Искусство любви – это умение чувствовать партнершу, ее ритм, ее желания. Думаю, из оставшихся претендентов обязательно найдется тот, кто проявит себя с лучшей стороны.

Она наклонилась и поцеловала Арсею в лоб. – Отдыхай.

Когда мать вышла, Арсея велела рабыням приготовить ей душистую ванну с травами, чтобы смыть с себя остатки священного безумия и земного разочарования. Погружаясь в теплую воду, она закрыла глаза. Образы ночи в храме смешались с воспоминаниями о ночи с Мареном и… с призрачным ликом Атара. Она поняла, что ищет не просто умелого любовника. Она ищет того, кто сможет дотянуться до ее души, того, чье прикосновение будет не просто лаской, а разговором. И этот поиск только начинался.

Глава 9

Несколько дней слились в череду одинаковых ночей. Арсея проводила их в объятиях прекрасных юношей, но ее душа оставалась холодной. Каждый избранник был искусен, их тела – совершенны, ласки – отточены до автоматизма. Но за этим техническим мастерством не стояло ничего, кроме желания угодить и выполнить долг. Они не зажигали в ней огня, не будили того безумного, животного трепета, который она мельком ощутила в ту первую, роковую ночь. Все их прикосновения, хоть и приятные, были лишены сердца, и Арсея начала тосковать от этого бесстрастного совершенства. В ее голове уже зрела мысль о новом, дополнительном отборе, когда мать посоветовала ей провести ночь с двумя оставшимися претендентами – братьями Люденом и Заримом.

Братья вошли в ее покои, и контраст между ними заставил Арсею на мгновение забыть о скуке. Люден был воплощением ночи: жгуче-черные волосы, ниспадавшие на высокий лоб, густые брови и пронзительные голубые глаза, сиявшие, как полярные звезды. Его брат, Зарим, казался его солнечным отражением: золотистые волосы, доходившие до лопаток, и яркие, изумрудные глаза на удивительно красивом лице. Оба были высоки, мускулисты и полны скрытой силы.

– Не стойте как статуи, – проговорила Арсея, откидываясь на ложе и сбрасывая тунику. Ей вдруг захотелось сломать их церемонную почтительность, увидеть настоящую страсть. – Покажите, на что вы способны.

Это был вызов. И братья приняли его. Скинув плащи, они предстали перед ней во всей своей первозданной красоте. Но сейчас ее интересовала не красота, а жар, исходивший от их тел, огонь в их глазах. Они подошли к ней, и их руки, теплые и уверенные, коснулись ее кожи. И это было не похоже на предыдущие ласки. В их прикосновениях не было подобострастия – в них было желание.

Зарим приник к ее губам в поцелуе, который был не ритуалом, а захватом, полным властной нежности. В то же время Люден, стоя сзади, опускал свои губы на ее шею и плечи, и его горячее дыхание смешивалось с ароматом ее волос. Руки братьев скользили по ее телу, не следуя заученному сценарию, а словно читая ее тайные желания. Одна ладонь сжимала ее грудь, вторая скользила по внутренней стороне бедра, третья обнимала ее за талию, прижимая к сильному телу Людена. Арсея почувствовала, как знакомое возбуждение накрывает ее, но на этот раз оно было глубже, острее, иррациональнее. Она застонала, уже не сдерживаясь, отдаваясь потоку ощущений.

Она ощущала себя центром бури, вокруг которого кружились две стихии – ночь и день. Их губы, руки, тела сливались в едином порыве, целью которого было не выполнение долга, а ее наслаждение. И когда волна, наконец, накрыла ее, заставив выгнуться и вскрикнуть, это был не просто физический оргазм. Это было чувство полного растворения, потери контроля, того самого страстного самоозабвения, которого она так жаждала.

Всю ночь они предавались страсти, и Арсея, наконец, почувствовала себя утоленной не только телом, но и душой. Братья, Люден и Зарим, остались в ее гареме.

Утром за завтраком Метера смотрела на дочь с удовлетворением. По раскрасневшимся щекам и сияющим глазам Арсеи она все поняла.

– Арсея! Я вижу, наконец-то ты выбрала себе достойных мужчин.

–Да, мама, – ответила девушка, и в ее голосе звучали непривычные для нее теплые ноты. – Это два брата. Они… другие. В их ласках есть не только умение, но и огонь.

–Я рада, что этот отбор не прошел даром. Кстати, твоя сестра Клеопатра прислала письмо. Я еще не открывала. Прочти его вслух.

Арсея взяла протянутый пергаментный свиток и развернула его. Буквы были выведены уверенной, царственной рукой:

«Привет тебе, сестра моей матери, тетя и царица Кабоса Метера! А также приветствую свою любимую сестру Арсею!

Став царицей Египта и наконец избавившись от притязаний на власть моего брата Птолемея и всех других претендентов, я сосредоточила в своих руках всю государственную власть. Хочу поздравить свою сестру с посвящением в женщину. Наверное, сейчас она как раз занимается пополнением своего гарема. Я помню свое посвящение, когда гостила у вас. Арсея была тогда еще маленькой прелестной крошкой.

После посвящения богиня любви, видимо, щедро одарила меня властью над мужскими сердцами. Мне удалось очаровать одного из величайших людей Ойкумены – правителя Рима, самого Юлия Цезаря. Надеюсь, слухи о его могуществе долетели и до вашего острова. Именно он помог мне стать единоличной правительницей Египта. Надеюсь, вскоре состоится наше бракосочетание, и я хочу видеть свою сестру на этой церемонии. Мне не терпится увидеть, какой ты стала.

Можешь взять с собой любимых мужчин, хотя сомневаюсь, что у тебя найдется на них время в вихре придворных увеселений. Да и мужчин здесь, поверь, всегда в избытке! Отговорок не принимаю. Жду! Царица Верхнего и Нижнего Египта, Клеопатра.»

Арсея свернула свиток. Мысль о далеком, блистательном Египте и могущественной сестре зажгла в ее глазах огонек азарта и любопытства.

– Поезжай, – мягко сказала Метера, угадав ее настроение. – Увидишься с сестрой, повидаешь мир. Возьми с собой своих братьев. А я буду ждать твоего возвращения, чтобы по прибытии передать тебе власть. Я сейчас же пошлю гонца к Клеопатре с вестью о твоем скором приезде.

–Хорошо, мама! Я с удовольствием поеду! – воскликнула Арсея, и ее сердце забилось от предвкушения нового, неизведанного.

Через неделю у причала качался на волнах готовый к отплытию корабль. Вместе с Арсеей на борт поднялись Люден и Зарим. Они были ее защитниками, любовниками и спутниками в этом путешествии. Дорога предстояла долгая, а будущее, туманное и манящее, звало ее вперед, прочь от родных берегов, навстречу ветру перемен.

Глава 10 Египет

Индийский океан был на редкость спокоен, словно затаив дыхание перед величием предстоящих перемен. Глубокого сине-зеленого цвета вода у горизонта сливалась с небом в единую, необъятную ширь, поражавшую воображение. Знойное солнце безжалостно палило, покрывая блестящим потом тела рабов-гребцов. Мерные, ритмичные удары их весел задавали мелодию этому путешествию – гипнотизирующий ритм покоя и вечности. Арсее предстояло проплыть по бескрайнему океану в Красное море, чтобы навестить мать Клеопатры, Новкатрису, которая управляла Египтом в отсутствие дочери.

Арсея стояла на носу корабля, подставив лицо соленому ветру, который трепал ее длинные черные волосы. Рядом, как тени, находились Люден и Зарим. Плавание заняло несколько долгих месяцев, и когда на горизонте наконец показался багровый от водорослей берег Красного моря, а затем и величественные очертания Египта – Черной Страны Кимет, – ее сердце забилось чаще. Страна пирамид, сфинксов и вечности манила к себе.

Ранним утром корабль пристал к берегу. Далее предстоял недельный путь по знойной пустыне. Караван, посланный Новкатрисой, уже ждал их. Вскоре Арсея, измученная жарой, устроилась в закрытые носилки-лектику, которые рабы понесли к далекому Гелиополю, Городу Солнца. Ее спутники предпочли сопровождать караван верхом.

Когда же запыленный караван достиг цели, и перед Арсеей возникли алебастровые стены Гелиополя, ее усталость сменилась изумлением. Белоснежные здания, расписанные яркими фресками, величественные храмы с бесчисленными колоннами и дворец, ослепляющий золотом и слоновой костью – все это было потрясающе.

На ступенях дворца, окруженная свитой, стояла стройная женщина с оливковой кожей, облаченная в белоснежные одежды. На ее сложном черном парике сияла золотая диадема – урей, символ власти, из двух переплетенных змей. Это была Новкатриса.

– Приветствую тебя, моя дорогая племянница! – проговорила она, широко раскрыв объятия. – Твой путь был долог, ты, наверное, измучена?

– Да, – искренне призналась Арсея, прижимаясь к ней. – Ужасно устала от этой жары и палящего солнца.

– В городе бога Ра не принято жаловаться на солнце, – мягко, но твердо заметила Новкатриса, сделав отстраняющий жест, дабы отвести возможную гневную волю божества. – Это не страх, дитя мое, а глубокое уважение. Уверена, после посещения нашего храма ты поймешь это.

Взяв Арсею за руку, она повела ее во дворец, поражавший немыслимой роскошью. После скромности Кабоса это буйство красок, золота и драгоценных материалов было почти болезненным.

– Рабы помогут тебе освежиться и снимут усталость пути, – сказала Новкатриса, оставляя Арсею в окружении слуг. – Затем нас ждет пир. А сколько ты планируешь прогостить?

– Несколько месяцев, – ответила Арсея, все еще ошеломленная блеском всего вокруг.

Новкатриса удовлетворенно кивнула, отдала распоряжения относительно Людена и Зарима и, хлопнув в ладоши, призвала двух рослых, хорошо сложенных рабов.

–Проводите госпожу в купальню и позаботьтесь о ней, – был ее лаконичный приказ.

Рабы склонились в почтительном поклоне и проводили Арсею в просторное помещение с бассейном из розового мрамора. Воздух был напоен ароматами дорогих масел и трав. Когда дверь закрылась, они, молча и профессионально, помогли ей снять дорожные одежды. Их прикосновения были уверенными, но почтительными. Однако вскоре Арсея с удивлением почувствовала, что их руки не просто освобождают ее от одежды, но и ласкают кожу – сначала робко, затем все более смело. Один из рабов, темноволосый и мускулистый, склонился, и его губы коснулись ее плеча, в то время как руки другого, светлокожего и статного, обвили ее талию.

– Что вы делаете? – выдохнула Арсея, больше удивленная, чем возмущенная.

– Нам приказано доставить госпоже удовольствие и смыть усталость пути, – тихо, но четко ответил темноволосый раб. – Таков обычай в этом доме для почетных гостей. Если госпожа против, мы немедленно прекратим.

Арсея заколебалась на мгновение. Это было непривычно, ново. Но в их прикосновениях не было ничего грубого или навязчивого – лишь служение и желание угодить. Любопытство и жажда новых ощущений пересилили.

– Нет… продолжайте, – тихо разрешила она, чувствуя, как по ее коже пробегают мурашки.

Они ввели ее в прохладную воду бассейна. Их сильные, умелые руки скользили по ее телу, смывая пыль и усталость путешествия. Но это было не просто мытье. Их пальцы задерживались на изгибах ее бедер, ласкали спину, поглаживали живот. Движения были плавными, почти гипнотизирующими, рождая странную смесь расслабления и нарастающего возбуждения. Арсея закрыла глаза, отдаваясь потоку новых ощущений. Это было иначе, чем с мужчинами из ее гарема. Более плавно, более… церемониально, но от этого не менее приятно.

Затем они вывели ее из воды, осушили тело мягчайшими полотенцами и уложили на кушетку для массажа. Теплое ароматное масло, ловкие руки, растирающие каждый мускул… А затем их прикосновения вновь изменились, став более интимными, целенаправленными. Она почувствовала, как волна наслаждения, медленная и глубокая, начала подниматься из самых ее глубин. В этом не было страсти, которую дарили Люден и Зарим; это было что-то иное – тотальная, почти мистическая концентрация на ее собственном теле, доведенная до виртуозности руками рабов. Когда волна наконец накрыла ее, это был не взрыв, а продолжительная, сладостная разрядка, смывающая последние следы напряжения.

Дверь отворилась, и в купальню вошла Новкатриса с белоснежным одеянием в руках. Ее взгляд был понимающим и одобрительным.

– По выражению твоего лица я вижу, что усталость пути полностью покинула тебя, – улыбнулась она. – Мои слуги искусны в своем деле. Я принесла тебе свежие одежды. Отдохни немного и облачайся.

– Спасибо, – с легким смущением сказала Арсея. – Это было… неожиданно и очень приятно. У нас на Кабосе не приняты такие обычаи.

– Здесь многое иначе, – мягко заметила Новкатриса. – Лекари уверяют, что наслаждение, дарованное умелыми руками, наполняет тело живительной энергией, продлевая молодость и здоровье. Иногда руки слуги могут дать больше, чем пыл, но неискушенный любовник.

– Возможно, ты права, – задумчиво проговорила Арсея, вспоминая свои первые, не всегда удачные опыты.

– Конечно, права! – рассмеялась Новкатриса. – А теперь одевайся, нас ждут яства, способные пробудить аппетит даже у самого привередливого гостя.

Арсея кивнула, чувствуя себя не просто отдохнувшей, но и обновленной, готовой к новым открытиям, которые сулила ей эта удивительная страна.

Глава 11

Утро в Гелиополе наступило ясное и знойное, обещая день, наполненный нестерпимым жаром. Арсее предстояло сопровождать Новкатрису в храм бога Ра на ежегодное торжество, посвященное небесному владыке. В далеком детстве она уже видела нечто подобное, но тогда церемония казалась ей лишь красочным, но бессмысленным действом. Теперь же она смотрела на все глазами взрослой женщины, наследницы престола, пытаясь понять суть этой древней веры.

Новкатриса облачилась в парадные одежды: узкую, струящуюся тунику, затканную золотыми нитями, которая вынуждала ее делать маленькие, семенящие шаги, полные достоинства. Ее голову покрывал белый плат в синюю полосу, увенчанный все тем же золотым уреем – двойной змеей, чьи холодные изумрудные глаза, казалось, следили за каждым движением. Арсея надела похожее платье, но отказалась от головного убора, позволив своим черным как смоль волосам свободно ниспадать на плечи, что выделяло ее среди египтянок.Их, облаченных в шелка и золото, рабы бережно понесли в носилках к храму. За ними следовала колесница, груженная дарами – корзинами с фруктами, амфорами с маслом и вином, изделиями из золота и лазурита.

Белоснежный храм, окруженный лесом исполинских колон, поражал своим масштабом и ощущением вечности. У входа высилась статуя Ра с головой сокола, отлитая из чистого золота; она ослепительно сияла под палящим солнцем, словно второе светило. Увидев приближение соправительницы, навстречу вышел верховный жрец. Его бритый череп блестел, а облачение и тяжелый нагрудный символ власти говорили о его высоком статусе.

– Велик тот день, что озарился твоим прибытием, о, Новкатриса! – его голос был громким и поставленным. – Да ниспошлет Ра удачу и процветание твоему дому! Позволь же нам начать священнодействие.

– Начинай, – кивнула Новкатриса, занимая предназначенное для нее место в тени колоннады.

Воздух вздрогнул от заунывных звуков флейт и ритмичных ударов в медные тарелки. Мелодия, тоскливая и гипнотическая, нарастала, заполняя собой все пространство. Из темноты храма вышли двенадцать жрецов с бритыми головами, облаченные в белейшие льняные одеяния. Они выстроились в два ряда перед золотым идолом и начали песнопение – древний гимн, восхваляющий огненную колесницу бога, что каждый день очищает небосвод от звезд.

«Меркнут звезды, бледнеют созвездия,

Трепещут кости созвездия Льва…

Видят они Солнце сияющим, одушевленным…

Его сила в горизонте…

Небожители отданы солнцу:

Он дает свет и тепло всем живущим на земле;

Дает всемирный свой злак и пищу.

Он вводит сытость и являет себя в виде воды.

Все дышат, сердца ликуют, утробы радуются,

Все молятся, все прославляют красоту его.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.