Песнь Албасты

Дистанция кончалось.

С вами телеканал «АЗ» и его несомненный корреспондент Тимур. Я нахожусь за городом, где произошло жуткое, пугающее своей загадочностью убийство.

Полиция уже оцепила место происшествия и ищет улики. Пока мы ждём официальных комментариев, давайте поговорим со свидетелям.

– Здравствуйте. Расскажите, что вы видели? – профессиональным тоном спросил корреспондент.

– Здравствуйте… Я уже всё рассказал полиции. Но для вас повторю. Мы с внуком шли домой. По пути увидели костёр – в степи дело обычное. Но внук почувствовал странный запах, и мы подошли ближе…

Среди этого дыма, недалеко от костра, лежали палатки. Одна – будто её разорвало, другая – вся в чёрных пятнах, словно её выжгли изнутри. Рядом – вещи. Сухие, аккуратно сложенные. И… тела.

Дым шёл не вверх, а стелился по земле, будто степь сама выдыхала ядовитое дыхание. Когда мы приблизились, воняло… как от дохлой собаки. Так сильно, что щипало глаза.

Я велел внуку оставаться на месте, а сам пошёл осмотреться. Нутро моё подсказывало, что увижу нечто устрашающее. Впрочем, так и оказалось.

Мы тогда сильно перепугались. Я-то больше за внука переживал. Кричал ему: «Стой, не двигайся!» – а ему стало интересно, и он рванул вперёд… Увидел всю эту картину. До сих пор в себя прийти не может.

– Насколько мне известно, в полицию вы обратились только спустя два дня после обнаружения места. Почему не сразу?

– Я… я был напуган, – голос старика внезапно задрожал. – Думал, что меня могут преследовать… что они вернутся…

– Всё хорошо, уважаемый. Вдох-выдох. Вам сейчас ничего не угрожает.

– Ага… – только и смог выдавить старик, тяжело дыша.

– Спасибо вам большое, что поделились, несмотря на шок. Это очень важно.

(Камера направлена на корреспондента)

Всё, что произошло здесь, – ужасно. Картина, которую мы видим со слов свидетеля, порождает куда больше вопросов, чем ответов.

Аккуратно сложенные вещи… Стелющийся, неестественный дым… Палатка, обожжённая будто изнутри…

Следователи уже шепчутся о возможном почерке. О стиле, который слишком уж знаком им по громким, нераскрытым делам прошлых лет.

Кто мог совершить такое? Нападение дикого зверя? Или это дело рук человека с больной, изощрённой психикой? Сможет ли полиция найти зацепки?

Следите за развитием событий вместе с нами.

Тимур, телеканал «АЗ», на месте трагедии.

Щелчок пульта. Экран погас. В тишине гостиной остался сидеть только один человек.

Мужчина средних лет сидел на диване и не мог переварить услышанное .

Слова диктора – «почерк», «изощренная психика», «обожженная изнутри» – эхом отдавались в его черепе. Неужели это случилось? И здесь?

Дежавю.

Во время показа новостей , он разбирал свои старые вещи . Рука наткнулась на нечто обугленное на самом дне – блокнот в почерневшей от огня обложке. Он не помнил, чтобы хранил эту вещь. Любопытство заставило раскрыть его.

Семь записей. Кривой, рвущийся почерк, знакомый до боли. Его бывший пациент. Его близкий друг. Человек, сбежавший из клиники два года назад, словно испарившийся.

Его захлестнул дикий страх , который идет за ним с самого детства . Ведь

это был не просто пациент , а близкий друг.

Которого он так и не смог дать шанс на лучшую жизнь .

Он как два года сбежал с больницы , его до сих пор не могут найти .

Его дневник. У меня. Сейчас.

И первая же запись – про парное свидание на природе. Про гнев и ненависть к начальнику .

«…Я же сделаю из этого начальника … АААААА! КАКОЙ ЖЕ ТЫ УБЛЮДОК!!»

Арман вжался в спинку кресла. Это был не просто бред. Это был план. Предвестник. И следующая запись…

«Я видел, как старик с внуком замерли у костра… смотрели на то, что нашли.»

Он смотрел на экран телевизора и понимал: дневник описывал не прошлое. Он описывал то убийство с телевизора. С точки зрения убийцы. Чернила в дневнике были свежими , хотя сам блокнот наполовину сожжен.

Глухой удар. Арман с силой треснул кулаком по стеклянной столешнице, и та треснула. Адреналин жег его изнутри.

Он снова схватил дневник, его пальцы скользнули по шершавой бумаге. Он вчитывался в каждое слово, ища зацепку, намёк, любую зацепку.

ПЕРВАЯ ЗАПИСЬ

Так устал. Сейчас со своей девушкой на Парное свидании.

Отдохнуть решили на прИроде , так как погода на улице замечательная. Птички

говорили, потусторонние меня не трогали. Красота!

Говорил бРатишка опять о рАботе. Ну вот, зачем?!

Разве не понимаешь, как я ненавижу этот офис с таким начальником, зачем ты здесь про него говоришь?!

Йя…

Сделаю из этОго начальника – котлет , да побольше !

ХАХАХАХХ

ПочеМу он еще продолжает , его так Нахваливать !

Я! Я ИЗ НЕГО ТОЖЕ СДЕЛАЮ..!

Нет! СтоЙ ! Я не хочу с ним это делать !

ААААААААА!

Опять эти голоса… УБЛЮДОКИ!!

ПОЧЕМУ ВЫ ВООБЩЕ ТАКИЕ РОЖДАЕТЕСЬ!

Это ты такой родился , я здесь не виноват.

(рядом красовались капли слез вперемешку с кровью)

Я вернулся домой спустя сутки!! Один! Один.. Без нее…

Ужас… Совершенно не помню, что произошло, я сильно напуган..

Господи…

Решаю выйти прогуляться, природа все же помогает мне успокоиться.

Арман замер. Его взгляд, привыкший выискивать паттерны в хаосе чужого сознания, машинально вернулся к началу текста. Он пробежался по первым буквам некоторых строк… и сердце его пропустило удар.

П О И Г Р А Й С О М Н О Й, Д Р У Г

Ледяная волна прокатилась по его спине. Это не было совпадением. Это был прямой, наглый вызов. Адресат – он.

– Пофиг, если даже потеряю лицензию, найду тебя, – прошипел он, вставая.

Профессиональная дистанция кончалась. Уверенным тоном на всю квартиру врач говорил то ли с кем-то, то ли сам с собой:

– Игра принята.

Арман быстро собрал все нужные вещи и отправился к знакомому.

Камера включается. Камера выключается.

Телевизионный эфир закончился. Камера выключена.

Тимур отошел подальше от этого места, чтобы дать полицейским возможность работать. Он включил диктофон на смартфоне, чтобы записать свои мысли о происшествии. Его голос звучал уже по-другому – без телевизионного лоска, более приглушенный и глубокий.

Запись Тимура

"Дело на выезде. Слишком чисто. Слишком… театрально. Почему все сразу подумали на него? Потому что это легко. Потому что страшно. Страх ослепляет."

(Делает паузу, смотрит на горящие фары машин скорой.)

"Но самая опасная ловушка для следователя – это увидеть то, что он ожидает увидеть. А я… я не верю в призраков. Я верю в улики. Здесь пахнет не маньяком, а психопатом. Пахнет чьим-то холодным расчётом."

Он щелкнул диктофоном, и экран погас. Несколько глубоких вдохов и выдохов не помогли – напряжение в теле не отпускало. От усталости его тело начало подрагивать от малейшего движения.

Тимур снова полез за сигаретой, чтобы успокоиться, как вдруг заметил в толпе своего старого знакомого – детектива Саида – и решил подойти. Тот стоял неподвижно, вдыхая запах гари и делая пометки в блокноте.

Запись Саида

Вещи:

– Обгоревшие палатки.

– Волосы (отправить на экспертизу).

– Вещи сложены отдельно от пожара.

Тела:

Три трупа – 2 девушки, 1 мужчина. Сильно обгорели. Лица не опознать.

– У девушек – кожа белее мела, глаза будто выцвели, словно всё живое из них вытянули.

– У мужчины – пальцы сгорели дотла. Сидел в неестественной позе, будто качал ребёнка.

– Все трое были связаны, есть следы борьбы.

Версии:

– Потасовка.

– Убийство.

– Несчастный случай.

(конец записи)

– Саид, – тихо окликнул его Тимур.

Саид не поворачивался. Он медленно выпрямился, и Тимур увидел его профиль. Глаза детектива были прищурены, в них не было привета старому знакомому – только ледяная, сконцентрированная ярость. Он дышал тяжело, будто только что вышел из боя.

– Не сейчас, Тимур. Уйди, – сквозь зубы, не глядя на него, бросил Саид.

– Я не уйду. И ты знаешь почему. Ты видишь то же, что и я, да? Это на него похоже? Скажи, – тихо, но настойчиво попросил Тимур.

Саид резко повернулся. Его взгляд был обжигающим. Он сделал шаг вперед, заслоняя Тимура от остальных, и его голос стал низким, ядовитым шепотом, предназначенным только для одного уха.

– Похоже? Это насмешка, Тимур.

Он ткнул карандашом в сторону тел.

– Смотри: вещи сложены. Аккуратно. Демонстрация контроля. А этот… (взгляд на мужчину) …он не бежал. Он укачивал пустоту. Это не почерк маньяка, Тимур. Это – цитата. Кто-то выучил его стиль, как таблицу умножения, и поставил пошлый спектакль, – сердито сказал Саид.

Тимур замер, осознание медленно проступало на его лице. Саид подошел еще ближе.

– Он хочет, чтобы мы подумали на него. Чтобы мы бегали по его старым следам. А сам будет смеяться в сторонке. Но он ошибся. Один раз. В позе. В деталях. Он оставил свою собственную подпись, – закончил монолог Саид.

– И что ты будешь делать? – тихо спросил Тимур.

Саид отвел взгляд, его глаза снова остановились на обгоревших палатках. Ярость в них сменилась холодной, почти нечеловеческой решимостью.

– Сыграю в его игру. Чтобы поймать этого демона… (его голос обрел стальное спокойствие) …нужно заставить поверить, что ты – старший демон. Я дам ему то, чего он хочет. Ещё одну цитату. Из моего репертуара, – холодно сказал Саид.

Не дожидаясь ответа, Саид развернулся и ушел, оставив Тимура с леденящим холодом внутри. Тот холод не был просто метафорой – он жил где-то под ребрами, тяжелым, не тающим комом. Слова Саида висели в воздухе, ядовитые и густые, как тот странный дым. “ Старший демон… Цитата из моего репертуара…”

Тимур почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. Внезапно его собственная правая рука, инстинктивно прижалась к груди, словно защищаясь от ледяного дыхания Саида, начала неметь. Пальцы стали тяжелыми, ватными. Ему показалось, будто они распухают, наливаются свинцовой тяжестью, а кожа натягивается и покалывает, будто ее утыкали сотнями иголок. Он сжал кулак, пытаясь вернуть ощущение реальности, но оно лишь усилилось – чудовищное, иррациональное чувство, что его плоть вот-вот разорвется.

Он застонал, едва слышно, и прислонился лбом к прохладному стеклу служебного микроавтобуса, пытаясь отдышаться.

– Тимур, брат, с тобой все в порядке? – услышал он обеспокоенный голос оператора Влад. Тот уже упаковал камеру, но его взгляд, привыкший выхватывать малейшие изменения в мимике, сразу уловил неладное.

– Ты белый, как мел. Руку потянул?

Тимур с трудом оторвался от стекла.

– Рука… – его голос прозвучал хрипло. – Кажется, опухла.

Влад нахмурился, внимательно посмотрел на его совершенно нормальную, здоровую руку.

– Да нет, вроде… Все как всегда. Может, отлежал? Или нервное. После такого-то…

– Нервное, – с усилием выдавил Тимур, отводя взгляд. Ему было стыдно за эту слабость, за этот надуманный, но оттого не менее реальный симптом.

– Просто… этот взгляд Саида . И слова. "Сыграю в его игру". Он же с ними на одном языке говорит, Влад. Я как будто подслушал разговор двух сумасшедших гениев и ничего не понял, кроме того, что мне теперь тоже придется в этом участвовать.

Он снова посмотрел на свою руку. Ощущение распухшей, чужой плоти медленно отступало, оставляя после себя лишь легкое, неприятное онемение, как после укола у зубного. Но осадок – тяжелый, темный – оставался.

– Пошли отсюда, – тихо сказал Тимур, пряча дрожащие пальцы в карман куртки.

– Здесь пахнет безумием. И я начинаю его вдыхать.

Шепот в степи

Они медленно шли за аппаратурой , которые оставили не далеко. Но когда Тимур заметил группу полицейских у опушки леса. Среди них он увидел помощника Саида . Что-то в его напряженной позе заставило Тимура изменить курс.

– Вы слышали? Он говорит, что это… инсценировка, – обратился Тимур к помощнику детектива, молодому парню с бледным от напряжения лицом.

– Да уж… – тот нервно провел рукой по затылку.

Тут и без того жутко. Место нехорошее. Говорят, старики, тут когда-то тропа Албасты проходила. Дух-обманщица. Любит чужим страданием питаться, всё подстроить так, чтобы виноватым оказался не тот, кто надо… – Он махнул рукой. – Чушь полнейшая.

– Ага, во что только не верят, лишь бы заглушить собственную тревогу, – беззвучно ответил Тимур.

В этот момент он прислонился к стволу старой берёзы на краю поляны – и тут же отшатнулся, словно от удара током. Сквозь куртку просочился резкий, обжигающий холод.

– Тимур, ты чего? – оператор Владислав, шедший рядом, насторожился и инстинктивно поднял камеру.

Луч фонаря выхватил из мрака светлый ствол. Трое мужчин застыли.

На коре, в том самом месте, где только что была спина Тимура, проступал иней. Но не седой изморозью, а причудливым, узорчатым цветком. А из-под него, с высоты человеческого роста, по древесной плоти стекала вниз тонкая, извилистая полоска льда, словно змеиная тропа, теряющаяся в пожухлой траве.

– Что это? – прошептал Тимур, чувствуя, как холодный пот выступает на спине.

Помощник детектива побледнел и судорожно перекрестился.

– Это… это её след. Албасты. Она холодом дышит. Она тут была… стояла за тобой! Она могла всё это устроить! – его взгляд метнулся на оператора, – или это она нас сейчас сбивает, чтобы мы подумали на неё, а не на того, кто настоящий виновник!

В это время детектив Саид, стоявший у палаток, резко обернулся, услышав взволнованные голоса. Его взгляд скользнул по перепуганным лицам, затем упал на берёзу. Лицо его стало каменным.

– Все отойти! – его команда прозвучала резко и властно.

– Немедленно оградить эту зону! Никого не подпускать!

Он быстрым, решительным шагом направился к дереву, оттесняя Тимура и оператора своим телом. В его движениях не было страха – только холодная ярость и полный контроль.

И тут воздух сгустился. Из теней за деревом что-то хрустнуло, и на поляну пахнуло запахом влажной земли, старой крови и мёда – сладким и тошнотворным. В темноте что-то зашевелилось. Не очертания, а само движение было ужасом – клубящаяся, плотная масса, в которой на мгновение мелькнуло что-то отвратительно знакомое: спутанная грива волос, мелькание бледной, волосатой кожи, отблеск длинного, изогнутого глык.

Послышался тяжёлый, влажный топот, и хриплое, похожее на храп, дыхание. Это не было ни собакой, ни лисой – это было тем, что лишь на мгновение принимало их черты, чтобы скрыть свою истинную, невыразимую суть.

Она не просто убегала. Она растворялась в ночи, оставляя за собой волну первобытного ужаса, от которого стыла кровь.

Саид, не дрогнув, сделал шаг вперёд, навстречу от ступающему мраку. Он не стрелял, не кричал. Он просто стоял, впиваясь взглядом в пустоту, его фигура в распахнутом пальто была единственной точкой опоры в этом внезапно обезумевшем мире.

И когда последний отголосок присутствия Албасты растаял, он медленно повернулся к ошеломленным людям. Его лицо было бледным, но голос – твёрдым, как сталь.

– Никаких духов, – произнёс он отчётливо.

– Это наша работа. И мы её закончим.

Добровольцы

Новости уже не показывали те кадры, но разговоры в городе не утихали. Кто-то шептал, что в степи завёлся зверь. Кто-то – что это дело рук кого-то психопата. А кто-то уверял, что в ту ночь над степью стоял густой туман, и в нём слышалась песня – женский голос, зовущий по имени. Будто сама земля кого-то звала.

Этот лес был велик и стар, но дело было не в лесу. Дело было в людях, которые в нем пропадали. Не первый раз .

В маленьком, пропахшем пылью и старым кофе полицейском участке инспектор Саид отодвинул от себя папку с фотографиями. Четыре тела. Четыре жизни, оборванные без крика, без борьбы. Только странные ожоги и пригоршня чужих волос, оставленная рядом, как зловещий сувенир. Официальное расследование буксовало, упираясь в отсутствие улик и логики.

Саид посмотрел на часы. 18:30. Он провел рукой по лицу, смахивая усталость. Его взгляд упал на пустую доску , а затем на записи с блокнота. Старая схема не срабатывает , самому не справится в одиночку . Нужна помощь .

Саид организовал добровольцев из знакомых, кто ему поможет найти виновного .

Откликнулись пять человек.

Тимур – корреспондент .

Данияр – ведущий и блогер криминального шоу.

Ислам – бывший полицейский.

Азат – программист.

Арман – учитель. ( хорошо знает местность ).

Сбор группы – 08:00 утра , 13.08. Начало расследование.

***

07:40

Ислам с Данияром шли на место встречи. По потрескавшемуся асфальту, между двух старых панелек. Небо висело низко, и оттуда тянуло сыростью, как будто город тоже устал слушать эти истории.

Ислам шёл немного позади – молча, руки в карманах, взгляд в землю. Данияр, напротив, двигался быстро, почти вприпрыжку, телефон в руке, улыбка на лице.

– Ну что, готов стать частью расследования века? – спросил он, не оборачиваясь. – Представь заголовок: *«Раскрытое дело Албасты. – в нашем шоу эксклюзивный репортаж»* – звучит?

Ислам хмыкнул.

– Мы идём не на съёмки, Данияр. Это не контент.

– Да ладно тебе, – махнул рукой тот. – А если мы и правда что-то найдём? Я включу камеру, и всё – миллион просмотров. Люди обожают мистику. «Реальный дух», «пропавшие туристы», «проклятие степи». Вот увидишь – вирусный материал.

– Или найдём настоящего убийцу, – тихо сказал Ислам, глядя в серое небо. – Тогда уже никакие просмотры не спасут.

Данияр задумался на миг, потом усмехнулся:

– Тем интереснее. Хоть не зря живём.

– А если это не человек? – спросил Ислам.

– Ты опять? – Данияр покачал головой. – Духи, песни, сказки – всё это бабушкины байки. Просто кто-то свихнулся, вот и всё.

– Может, – ответил Ислам. – Только иногда у сказок бывает слишком много правды.

Данияр толкнул Ислама локтем:

– Готовься, брат, к работе. Обязательно найдем этого придурка.

– Обязательно, – повторил Ислам, для уверенности.

***

**08:00 – Начало встречи**

В квартире пахло кофе, металлом и пылью. Саид стоял у доски, рядом с картой степи.

—Проходите, только вас и ждем, – сказала он.

Все расселись. Саид перелистнул папку, и в тишине послышался шелест бумаги.

– Итак, начнем – нашли четыре тела. Мужчины и женщины. Следов борьбы нет, но у всех – ожоги. Никаких отпечатков, никаких следов обуви. Только волосы. Целая пригоршня, будто их нарочно срезали и оставили.

Данияр фыркнул:

– Может, просто кто-то из местных сошёл с ума? Проверяли людей, которые неподалеку живут?

– Людей проверили, в той части живут только пенсионеры. Иногда с внуками, но у всех есть алиби. Которое подтвердилось.

Саид посмотрел на него медленно, без улыбки.

– Эти люди умерли одновременно. Без крика. Без следов насилия. Их вещи аккуратно сложены рядом – как будто кто-то позаботился, чтобы всё выглядело… спокойно.

Она переложила фотографии, показала следующую.

– Вот здесь – последняя точка. Отсюда шёл дым, когда пастухи нашли лагерь. Следы вели в сторону лесополосы. Там дорога кончается.

Азат – тихий, задумчивый парень, сидевший ближе всех к окну – спросил:

– А кто-нибудь видел самого убийцу?

– Никто, – ответила Сейда. – Но есть два свидетельства. Одни слышали ночью пение – женский голос. Другие видели человека в капюшоне, уходившего в лес.

Арман, журналист, усмехнулся, поправляя диктофон:

– Звучит как начало хоррора. Осталось, чтобы кто-то сказал: «Нам туда не стоит идти».

Данияр рассмеялся:

– А я скажу наоборот. Надо проверить. Если это убийца – найдём. Если дух – снимем. Контент всё равно будет!

– Контент, – повторила Сейда с усталой иронией. – Если хочешь контента, сними, как роешь яму. Может, потом пригодится.

Брифинг закончился. Группа, разделившись на две машины, выдвинулась в сторону степи. Данияр не умолкал ни на секунду, строя планы по съемкам. Ислам молча смотрел в окно на уходящие назад огни города.

Азат вел машину с сосредоточенным видом, Саид проверял навигатор, а Арман досматривал свой короткий сон, демонстрируя поразительную способность отдыхать в любой момент.

.

Машина резко дернулась, за скрипев тормозами, когда прямо под колёса, из придорожного тумана, выскочила фигура.

Он был абсолютно голый. Тело покрывали синяки и ссадины, будто он продирался сквозь колючие заросли. Мокрые волосы липли ко лбу. В расширенных зрачках плясала паника.

– НЕ ЕЗДИТЕ ТУДА! – его хриплый крик разорвал ночную тишину. Он ухватился за дверцу, его пальцы впились в рукав Данияра.

– ОНА ТАМ! В ТУМАНЕ! ОНА ПОЁТ… ОНА ЗНАЕТ МОЕ ИМЯ!

Он задыхался, судорожно ловя воздух. Вся его оголённая плоть билась в конвульсиях, не от холода, а от беспредельного ужаса.

– ОНА СКАЗАЛА… ИЛИ ОН… ЧТО Я СЛЕДУЮЩИЙ!

В салоне воцарилась мёртвая тишина, напряжённая, как струна. Азат, сидевший за рулём, инстинктивно посмотрел на Саида. Их взгляды встретились всего на долю секунды, но в этой мгновенной молчаливой коммуникации пронеслось всё: шок, стремительная оценка угрозы и леденящее душу понимание.

Потом, как по команде, они оба перевели глаза на Тимура.

И глава оборвалась. Резко. Без всяких объяснений. На этом взгляде – на бледном, искажённом безумием лице голого человека за стеклом и на двух мужчинах в салоне, которые только что поняли, что игра вышла на новый, непредсказуемый и пугающий уровень.