Добро пожаловать в лабиринт «Удача», или Это вам не игра в кальмара. Книга вторая

Еще не закончилось

Проснулась ночью, когда в комнате царил полумрак. Подошла к выключателю, подняла руку, но в следующий момент, отдернула ее. Автоматически закрыла глаза рукой, постояла какое-то время. Уличного освещения вполне хватало, чтобы передвигаться по квартире. Надо же, хоть что-то полезное сделали для меня. Раньше включала все лампы. Нравилось, когда дома светло. Не так одиноко чувствовала себя. Посмотрела на часы, чтобы понять сколько проспала. Стрелки показывали половина третьего. Ничего себе, неужели сутки? От удивления села в кресло. Что же произошло день назад? Я покачала головой. Разве этого ожидала? А что вообще ждала от своей авантюры? Семь миллионов – это не семь тысяч! Даже не семь рублей, если учесть, что на улице не валяются. От воспоминаний меня затошнило. Скажи кому, покрутят у виска или отправят в сумасшедший дом. И правильно сделают! Вспомнила лица тех, с кем провела этот странный день. Каждый стоял перед глазами. “Ботаник”…, интересно, выжил? Вспомнила последнюю картинку, перед тем, как выйти со стройплощадки. Неужели убили друг друга за деньги? Я резко встала. Не хотелось верить, в человеческую алчность. Он же не дурак, неужели ввязался в драку? Я нервно расхаживала по квартире. Неужели молодые парни погибли, деля бабло. Вновь вернулась и села в кресло, чтобы успокоиться. Решила, как только рассветет поехать на стройку, посмотреть место. Если там произошла трагедия, встречу полицию. Попробую узнать у них хоть какие-то подробности.

Вся издергалась, пока дождалась восьми часов. Оделась и поехала по знакомому адресу.

По тропинке от дороги подошла к входу и… не увидела его. Обошла всю стойку вокруг, но не нашла и щели, чтобы проникнуть внутрь. Плакаты возвышались от земли на метра два, так что прыгай не прыгай, ничего не увидишь. Я стояла и не понимала, что делать. “На душе кошки скребли”. Не успокоюсь, пока не узнаю судьбу каждого. Решила идти в свой полицейский участок. Им известна вся оперативная информация по городу. А там будь что будет.

В окошке дежурки полицейского участка сидел лейтенант. Он что-то писал. Я ждала, когда он уделит мне внимание. Наконец, оторвал взгляд от листа и посмотрел на меня.

– Что-то случилось?

– Я…, я бы хотела узнать

– Что?

– Вы обладайте оперативной информацией по городу?

– Что конкретно вас интересует?

Меня кто-то взял за плечо и легонько отодвинул от окна, подавая лейтенанту фотографии. Я невольно взглянула на нее и… увидела жабу. Подняла глаза, чтобы посмотреть на человека, который держал их. Позади меня стоял старший лейтенант.

– Выбрось.

– Куда? – спросила я.

– Я не вам, – ответил он.

– Уже не нужны? – спросил дежурный.

– Да. Снял со стенда. Больше не нужны, все само собой разрешилось.

– Постойте, как разрешилось? – спросила я, схватив его руку, не давая отдать фотографии.

– А вы кто? – он с интересом посмотрел на меня.

– Я знаю ее.

– Да? Откуда же? – он оценивающе посмотрел на меня.

– Знаю. Почему все само собой разрешилось?

– Она с подельником погибла на строительной площадке. Наверное, бежали от преследователей и напоролись на арматуру. Они вас тоже ограбили?

– Нет… Они что грабители?

– Нет. Разводили людей на деньги. Два года находились в розыске.

– Вот оно что? Сейчас все понятно.

Он развернулся, чтобы уйти, но я схватила его за руку.

– Постойте!

– Что-то еще?

– Вы сказали, что они погибли на стройке. А… кто-то еще там был? Ну…, в смысле, мертвый?

Он пристально посмотрел на меня.

– Давайте поговорим в моем кабинете. Я вас приглашаю, он рукой указал на коридор.

Секунду поколебавшись, пошла за ним.

– Присаживайтесь и рассказывайте.

– Меня интересуют другие. Там кто-то еще был?

– Что вы знайте о смерти девушки и ее подельника?

Только сейчас до меня дошло, что жаба погибла вместе с блондином.

– Покажите мне фотографию подельника.

Порывшись в столе, старлей выложил две фотографии.

– Да, это они. Жаба и блондин.

– Как вы сказали? Это что, их клички?

Я откинулась на спинку стула и замолчала.

– Вы знайте их?

– Нет. Мы впервые встретились на игре.

– Какой игре? – в его вопросе прозвучало неподдельное удивление.

– Я все расскажу, но вы мне напишите расписку, что не отправите меня в сумасшедший дом.

Я видела, что мои слова добили полицейского.

Он расстегнул верхнюю пуговицу, ослабил галстук. Встал. Прошелся по кабинету.

– Скажите, я похожа на сумасшедшую?

– Вообще-то нет, поэтому вы своим вопросом поставили меня в тупик. Какой сумасшедший дом?

– Вы не волнуйтесь. Я все сейчас расскажу, – поспешила утешить его.

– Да уж, расскажите, прошу вас. – Он вернулся за свой стол.

– Вы читайте свою почту?

– Имейте ввиду электронную?

– Да.

– Естественно. И не один раз в день.

– Понимаю. У вас работа такая… Я не публичный человек, пенсионерка. Веду довольно замкнутый образ жизни. Каждый день утром включаю свой ноут и проверяю почту. Мне никто не пишет, я не в соцсетях. Просто привычка, которую не отменяю. В спаме, увидела объявление, с моей любимой цифрой, 7. Есть такая слабость. В нем приглашали на игру. За каждое испытание давали по миллиону.

Старлей хмыкнул, покачав головой.

– Ну да, развод. Я тоже так подумала, поэтому позвонила.

– Не боялись, что разведут на деньги?

– Уже много раз пытались. Не это не важно. Приняла решение пойти на игру.

Я рассказала ему без подробностей ход игры. Старлей качал головой, несколько раз вставал, потом садился, потом снова вставал, ходил по кабинету. Когда закончила свой рассказ, спросил

– Вы хотите, чтобы я вам поверил?

– Вы обещали, помните? Но не в этом дело. Мне необходимо знать, что случилось с “ботаником”, боксером, утопленником и братьями. Вы же обладайте оперативной информацией за день?

Он тяжело вздохнул. Сел за стол, набрал текст на клавиатуре, подождал пока файл не откроется. Посмотрел на меня

– Судя по вашему рассказу, вы ничего не боитесь?

– Ну…

– Смотрите, – он развернул монитор ко мне.

– На фотографиях в два ряда я увидела лица мертвых.

– Личности устанавливаются, для этого требуется время.

Я внимательно разглядывала фотографии. Лица, практически всех, представляли собой кровавое месиво. Меня привлекла одна из них.

– Думаю, вот этот близнец, – ткнула пальцем в монитор.

– Почему вы так думайте?

– Знакомая бородка. Если он среди убитых, значит и брат его тоже. – Я внимательно продолжала изучать фотографии, но не могла найти второго.

Старлей что-то набирал на клавиатуре, поняла, что с кем-то переписывается.

– Их забили случайно до смерти.

– Да вы фантазер! Как можно случайно кого-то забить? Так и скажите, что убили.

– Я рассказываю вам со слов виновных. Их трое. Охрана винного маркета. Будете слушать?

– Конечно. Извините.

– Парни зашли в супермаркет, набрали много дорогого спиртного, рассчитались. Ушли, а купюры в пять тысяч на глазах у продавца превратились в пепел. Вызвали охрану. Те догнали парней. Отмутузили, превысили полномочия. Сядут лет на пять. Правда, утверждают, что оставили их живыми. Но так все говорят, когда понимают, что перестарались.

Я сидела с открытым ртом.

Старлей хмыкнул.

– Развели? – он рассмеялся.

– Развели, – согласилась я, – не упомянув о миллионе, лежавшем в моей сумочке.

– Если хотите, чтобы начали расследование, вот бумага, ручка, пишите, – предложил он.

– Зачем? У меня против них ничего нет. Я жива, подписала все бумаги, дала согласие на игру. Даже оценила.

– Вот что с вами стариками делать? Говоришь, говоришь, пишешь, предупреждаешь, а вы все туда, где вас разводят, – старлей покачал головой. – Все?

– Нет. Мне бы про “ботаника” что-нибудь узнать, да и остальных тоже.

– Ничем не могу помочь пока описание, которое вы дали не всплывет в оперативных сводках.

Я вернулась домой. Села напротив стола с сумкой, где лежали две пачки пятитысячных купюр. Приняла решение избавиться от мусора. Оторвала стопки от боковин сумки. Купюры рассыпались по полу. Я выругалась. Пошла на кухню за веником и совком – пепел лучше сразу вымести, иначе разлетиться по всем комнатам. Вернулась к той же картине. С купюрами ничего не произошло. Я подняла одну из них, рассмотрела. Меня прошиб пот. Ноги подкосились. Я едва не упала. Достала вторую пачку, пересчитала. Миллион. Не обманули. Я села в кресло, вокруг меня валялись купюры. “Не развели”, – вспомнила слова старлея.