- -
- 100%
- +
От издателя
О ком эта книга
В этой книге собраны рассказы о людях, владевших и владеющих крупнейшими мировыми состояниями, причем на протяжении более или менее длительного времени.
Как удалось им скопить богатство?
И самое главное, сохранить его, сделать устойчивым?
О чем эта книга
В книге пять частей.
В первой части («Династический принцип») рассказывается об отцах-основателях великих династий, созидателях промышленных и финансовых империй и их потомках. Границы поля деятельности этих титанов, как и границы любых империй, простирались очень широко и охватывали целые отрасли экономки и многие страны мира. Насколько прочны эти империи?
Во второй части («Короли и “капуста”») речь идет о «владельцах заводов, газет, пароходов» – магнатах, королях различных областей бизнеса, будь то промышленность, торговля, СМИ или сфера услуг, а также просто о королях – правящих монархах, которые не брезговали и деловыми операциями. Все ли могут короли?
Третья часть («Богатые и знаменитые») посвящена людям, которые стали богатыми, потому что были знаменитыми. Это люди искусства, которые приобрели свое богатство не столько в силу деловых способностей, сколько благодаря обладанию уникальным товаром – продуктом своего труда. Прагматичность таланту не помеха?
В четвертой части («Динозавры») собраны рассказы о тех, кто сделал свое состояние в начале XX века. Это были «динозавры», о которых Паниковский говорил, что «таких теперь уже нету и скоро совсем не будет». Они не основали династий, но навсегда остались в истории – собственно, они эту историю и творили. Ушли ли в историю их состояния?
В пятой части («Иконы и андердоги») представлена галерея наших современников, сделавших свое состояние во второй половине XX века и продолжающих делать его в XXI. Жизнь изменилась, бизнес стал сложнее, сегодняшние миллионеры и миллиардеры не похожи на своих предшественников. Даже поле их деятельности очертить весьма сложно – они занимаются всем понемногу (или, вернее, помногу). И решает все не только воля к богатству, но и умение генерировать новые идеи, создавать новые области деятельности или ставить с ног на голову старые. Их опыт вошел в учебники. Многие из них написали книги о себе и своем бизнесе. На их примере учится молодое поколение (миллионер – всем ребятам пример).
В чем же рецепт прочности, устойчивости состояний и богатства?
Предисловие
Великое разделение народов
Кому татор, а кому – лятор.
Советский фольклорБогатые были всегда. Адам Смит и Карл Маркс не родились; трудовая теория стоимости не была разработана; земледелие не было достаточно развито для того, чтобы приносить ренту, промышленность была кустарной, не было денег и, соответственно, финансовых инструментов. Даже торговли еще не было. Ничего не было, а богатые были.
Предоставим историкам спорить о том, как именно происходило «первоначальное накопление». Но если принять во внимание, что человеческая природа с доисторических времен изменилась мало, можно предположить, что одни силой или хитростью отбирали у других мясо и шкуры (присваивая не только прибавочную стоимость, но и целиком c + v + m, а заодно и жизнь сородича); вторые трудились чуть больше других; третьи умели делать что-то такое, чего не умели другие; четвертые были особенно удачливы на охоте или бережливы.
Впрочем, богатству людей, живших в первобытном обществе, сегодня вряд ли кто-либо позавидовал. Скорее всего, оно представляло собой всего лишь некоторый избыток предметов первой необходимости – еды и одежды. И вряд ли у одних этого добра было намного больше, чем у других. Но дело не в размерах богатства, абсолютных или относительных. Дело в том, что у одних оно было, а у других – нет. Раз и навсегда население Земли разделилось на две категории: богатых и всех остальных.
При этом богачи мало задумывались о том, откуда, собственно, берется богатство (как и о том, откуда ведут свое происхождение частная собственность и государство), они просто старались приумножить и сохранить его всеми доступными средствами.
Люди и деньги
Сытый голодного не разумеет.
Русская пословицаИ тут оказалось, что важно не только то, каким способом приобреталось богатство, но и то, как люди к нему относились.
Внутри каждой из двух категорий сразу же образовалось еще по две. И бедные, и богатые разделились на тех, кто хотел быть богатым, и тех, кто хотел просто быть – и готов был довольствоваться тем, что имел.
Те, кто выбрал путь сознательного безразличия к богатству, становились святыми и монахами, странствующими рыцарями, бедными художниками и поэтами, а позднее – российскими земскими врачами и советскими учеными, учителями и инженерами, готовыми работать за гроши ради высших идеалов; те, кто богатство ненавидел (особенно в чужом кармане), – народовольцами и революционерами; те, кто вообще о нем не задумывался, – бродягами, клошарами, хиппи и бомжами.
Те же, кому богатство было не безразлично, достигали своей цели двумя путями: либо отбирали материальные ценности у других, либо создавали их сами. Пираты, разбойники, конокрады, карманники, домушники, медвежатники и мошенники всех мастей – потомки тех, кто когда-то отбирал кусок мамонтятины у своих сородичей при помощи дубины или хитрости. Честные охотники, скотоводы и землепашцы дали жизнь тем, кто сегодня зарабатывает честные оклады, гонорары, бонусы и дивиденды.
Со временем процесс «первоначального накопления» становился все более четко оформленным, а добытое честным или нечестным путем передавалось по наследству. Потомки богачей уже при рождении получали фору перед другими. Появились те, кто был богат (и даже обязан быть богатым) по праву рождения, наследования или положения – короли, падишахи, султаны и магараджи.
К тому же выяснилось, что отношение к богатству – это в конечном счете отношения между людьми. Богатые, которые не дрожали над своим богатством, и бедные, которые не стремились стать богатыми, жили мирно. Но те, кто хотел иметь больше независимо от того, сколько имел, оказались непримиримыми врагами. Богатые говорили про бедных, что «простота хуже воровства», бедные про богатых – что «все крупные состояния нажиты самым бесчестным путем» и что «от трудов праведных не построишь палат каменных». И те, и другие ненавидели и боялись друг друга.
Шли годы, века и тысячелетия.
Возник рынок, а с ним и деньги. Все стало и проще, и сложнее.
С одной стороны, появилась возможность приобретать богатство, не прибегая к грубой физической силе. С другой стороны, рынок дал великое множество таких способов обогащения, по сравнению с которыми дубина и кинжал казались детской забавой.
Рожденный в муках буржуазных революций рынок не примирил врагов, но лишь изменил соотношение сил.
Цена вопроса
Богатство – хороший слуга, но плохой хозяин.
Фрэнсис БэконПоскольку человечество накапливало не только материальные, но и духовные ценности, перед людьми всегда стоял вопрос: богатство – это хорошо или плохо?
Ответ на этот вопрос могла дать только религия.
Церковь не дает прямого ответа на вопрос о том, хорошо или плохо богатство само по себе. Нигде не сказано, что богатые не войдут в Царствие Небесное. Сказано только, что это очень трудно – труднее, чем «верблюду пройти сквозь игольные уши» (Мф. 19:24). В Священном Писании есть и притча о богаче, который «одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно» (Лк. 16:19–31), – он получил все блага на этом свете и потому обречен на вечные муки; и про человека, который радовался, наполнив свои кладовые всевозможным добром, не зная, что не доживет до утра (Лк. 12:16–20). Есть и трогательный рассказ о юноше, который от юности своей соблюдал все заповеди и спрашивал у Господа, что еще ему надо сделать, чтобы войти в Царствие Небесное. Господь отвечал: «…Все, что имеешь, продай и раздай нищим…» (Мк. 10:17–21).
Богатство само по себе не грех. Грех, причем грех очень тяжелый, смертный, – это сребролюбие, то есть отказ от Бога и Его заповедей ради золотого тельца, страсть, сжигающая человека и сеющая ненависть. Не будучи специалистами в области других мировых религий, рискнем все-таки предположить, что они дают примерно такой же ответ на вопрос о богатстве и нравственности.
Богатство – не грех, но источник огромной опасности: слишком много соблазнов таит оно в себе – ложь, чревоугодие, сластолюбие, мздоимство, жестокость, алчность, тщеславие – имя им легион.
Индустриальная эпоха, пришедшая в христианский мир, вызвала к жизни Реформацию и обусловила новые течения в Церкви. Протестанты попытались примирить земное богатство с Небесными сокровищами. Отныне капиталисты уже не просто делали деньги, но выполняли высокую миссию, исполняли свое предназначение. Честные протестанты вели дела честно – на смену концепции «не обманешь – не продашь» пришла логика деловой этики, fair play.
На смену индустриальной эпохе пришла постиндустриальная. Потом было общество потребления, информационные технологии и глобализация. Мир изменился. Изменились и содержание богатства, и его масштабы. Сегодня оно измеряется не в шкурах и ракушках, не в бушелях пшеницы и бочонках пива, не в серебряных монетах и золотых слитках (впрочем, золото осталось золотом), а в суммах на банковских счетах, в недвижимости, в активах, рыночной стоимости компаний и объемах продаж.
Появились не просто богатые люди, а баснословно богатые. Миллионеры, мультимиллионеры и миллиардеры. Размеры их состояний выражаются цифрами с множеством нулей. Но опасность, связанная с богатством, никуда не исчезла. Просто все стало еще сложнее и окончательно запуталось. Ясно одно: все дело в том, как именно человек приобретает богатство и для каких целей он его использует. Кто кому служит – человек богатству или богатство человеку?
Или, иным словами, какую цену человек платит за богатство?
Богатство не купишь
Век живи – век учись, а дураком помрешь.
Русская пословицаМы не знаем, последовал ли библейский юноша совету раздать свое имущество. Известно только, что «он отошел с печалью, потому что у него было большое имение» (Мк. 10:22). Почему-то кажется, что он это сделал – ведь это был человек молодой, не отягощенный грехом, да и трудно представить себе, что он мог пренебречь советом, данным самим Господом. Если так, то он, видимо, помог очень многим людям.
Но, между прочим, чтобы раздать богатство, его надо сначала скопить.
Иными словами, проблема богатства имеет не только моральную, но и практическую сторону: как стать богатым?
В чем секрет успеха тех, кто хотел стать богатым и стал?
Достаточно ли желания, силы, воли, ума, таланта, трудолюбия, удачи и бережливости для того, чтобы стать богатым – не просто состоятельным, зажиточным, а по-настоящему богатым человеком? Или для этого нужно что-то еще? Случай? Везение? Удача?
Но ведь не из воздуха же все это берется! Это человеку – дается.
Богатство – это судьба.
Богатым надо родиться – так, как люди рождаются поэтами, художниками и музыкантами. Так, как родился богатым библейский юноша – для того, чтобы в один прекрасный день (так хочется надеяться!) свое богатство раздать.
Реальные деньги
Что отдал – с тобой пребудет, что сокрыл – то потерял.
Народная мудростьБогатство мало скопить. Его нужно еще и сохранить. И если первое удается немногим, то второе – и вовсе единицам.
Кому же?
Скупым рыцарям, трясущимся над сундуками с золотом? Ворам, аферистам, мошенникам? Грабителям с большой дороги?
Прагматикам, рационалистам, ходячим арифмометрам, готовым на все ради прибавочной стоимости?
Лукавому и ленивому рабу из евангельской притчи, зарывшему свой талант в землю?
Или доброму и верному рабу, употребившему свои таланты в дело (Мф. 25:14–30)?
Богатство – это талант, который можно пустить в оборот, распорядившись им с умом, во благо людям и ради посильного облагораживания мира сего.
Деньги должны работать. Причем работать эффективно, то есть не перемалывать воздух, не выдувать мыльные пузыри и не возводить пирамиды. Они должны созидать – товары, нужные людям; культурные ценности; рабочие места для трудоспособного населения; достойную жизнь для стариков; наконец, национальную безопасность и благосостояние граждан.
ДЕНЬГИ ДОЛЖНЫ РАБОТАТЬ. ПРИЧЕМ РАБОТАТЬ ЭФФЕКТИВНО.
Деньги, работающие таким образом, – реальные деньги. Реальное богатство – богатство, которое служит людям.
Возможно, смысл богатства – в том, чтобы не было бедных.
А бедность существует для того, чтобы богатые знали, как сделать свои состояния устойчивыми.
Потому что есть множество способов скопить богатство, а способ сохранить его – только один.
Не зарывать свой талант в землю.
Валерия Башкирова
Часть 1
Династический принцип
Если попросить собеседника (особенно представителя старшего поколения) не задумываясь назвать фамилию миллионера, многие назовут фамилию одного из людей, о которых пойдет речь в этой части. При этом отвечающий, скорее всего, не задумается о том, кого именно из Асторов, Вандербильтов, Рокфеллеров или Ротшильдов он имеет в виду. Потому что представителей каждой из этих фамилий было много.
Это были титаны, ставшие первыми в истории миллионерами и миллиардерами (многие из них и по сей день считаются богатейшими людьми планеты). На них держались созданные ими же промышленные и финансовые империи. Это их Киплинг называл «детьми Марфы»:
«Это на них во веки веков прокладка дорог в жару и мороз,Это на них ход рычагов; это на них вращенье колес».(пер. Д. Закса)Но прославились они не только этим. Они стали отцами-основателями великих династий, сумев родить и воспитать (как правило, многочисленных) потомков, не растранжиривших, а приумноживших богатство отцов и дедов.
Может быть, самое надежное хранилище для денег – семейные закрома?
Первый из Асторов
Асторы
Основатель династии: Джон Джейкоб Астор (John Jacob Astor), 1763-1848
Место действия: США
Сфера интересов: пушнина, финансы, недвижимость
Первый занимает четвертое место
мультимиллионер в списке самых богатых
Америки: людей Америки ($115 млрд по ценам 2007 г.)
Корни этой великой династии уходят в XVIII век. В 1763 году родился первый из Асторов – Джон Джейкоб, который долгие годы считался настоящим символом успеха по-американски. Прусский юноша, приехавший в Нью-Йорк с пригоршней долларов в кармане, сумел основать могущественную меховую империю, скупил половину Манхэттена и закончил жизнь обладателем состояния более чем в $200 млн. Это был первый мультимиллионер Америки и основатель великой династии Асторов.
Пасмурным ноябрьским утром 1783 года из Ливерпуля вышел парусник до Нью-Йорка. На борту этого самого обычного судна среди прочих пассажиров находился самый обычный юноша – Джон Джейкоб Астор. Кроме небольшого узелка с личными вещами, он имел при себе всего-навсего $25 и семь флейт собственного изготовления.
Вряд ли кто-либо из его попутчиков, глядя на молодого человека, путешествующего, как было указано в его билете, «вне всех классов и без права претензий», мог подумать, что едет рядом с будущим меховым королем и крупнейшим финансовым магнатом Америки.
Джону Джейкобу Астору было суждено стать легендарной личностью. Вашингтон Ирвинг назвал его «величайшим в мире
станком для изготовления денег», «современным царем Мидасом, своим прикосновением обращающим любые вещи в золото».
Однако Джон Джейкоб, в отличие от мифического Мидаса, появился на свет вполне традиционным способом. Произошло это ровно за 20 лет до того, как он отправился в Америку, в небольшом поселке под немецким городом Вальдорф.
Имя, которое он получил при крещении, в переводе с древнееврейского означает «зачинатель, основоположник» (Иаков). Джейкоб был третьим по счету сыном местного мясника, весьма небогатого человека. Как и многие в Пруссии после Семилетней войны, Асторы едва сводили концы с концами. Мясная лавка не могла прокормить всю семью. Поэтому, достигнув 20-летия, из дома в поисках лучшей доли уехал сначала старший сын Джордж, а затем и средний – Генри. Разоренная войной Пруссия была одной из беднейших стран Европы, поэтому неудивительно, что Джордж отправился в Лондон, а Генри – в Нью-Йорк.
Помимо традиционного немецкого трудолюбия Асторы обладали еще и великолепным музыкальным слухом. Последнее позволило Джорджу делать неплохие музыкальные инструменты и успешно торговать ими. Вскоре к его бизнесу подключился и Джон Джейкоб. Он был еще совсем молод, но покинул родной дом, ставший тесным, поскольку отец вторично женился (мать Джона Джейкоба умерла).
Джон Джейкоб отличался не только трудолюбием и слухом, но и еще одним крайне необходимым для преуспевания качеством – он умел прогнозировать. Живя в Лондоне, Джон Джейкоб понял, что борьба американских колонистов за независимость от Англии рано или поздно закончится их победой и появлением на карте мира нового государства, в котором у молодого человека без капитала, но со способностями шансов преуспеть будет гораздо больше, чем в Англии.
А пока Джон Джейкоб не терял времени даром – учил английский и пытался как можно больше узнать об английских колониях в Северной Америке. А через два месяца после окончания войны за независимость Джон Джейкоб, собрав необходимую для поездки сумму, морем отправился в Нью-Йорк.
Путь до Америки занял немало времени. Только в марте 1784 года Джон Джейкоб ступил на нью-йоркскую землю. Но эти несколько месяцев он опять-таки провел не зря. Среди своих попутчиков Астор нашел человека, знания которого приоткрывали ему дверцу в мир успеха и процветания.
Соотечественник Джона Джейкоба, сделавший себе состояние на торговле мехом, насмехавшийся над «дудками» юноши и сравнивавший его с Гансом Крысоловом, помог ему определиться в главном – понять, что и как он будет делать в Америке.
Как и его удачливый попутчик, Джон Джейкоб Астор решил заняться меховой торговлей.
* * *Америка поразила Джона Джейкоба своими неосвоенными просторами. После тесной Европы все здесь казалось грандиозным. Но любоваться природой, а уж тем более бесцельно путешествовать Джону Джейкобу было некогда. «Первым делом деньги, а романтика потом» – с этими словами он отправился по меховым конторам искать работу и довольно быстро нашел себе место.
Вскоре ему удалось открыть свой бизнес. Начальный капитал для него Астор добыл традиционным для молодого человека образом – выгодно женился. Супруга Джона Джейкоба Сара Тодд происходила из датской семьи торговцев мехами (они торговали уже более 100 лет), и ее приданое состояло из $300 капитала, опытного глаза эксперта по мехам и полезных связей.
Сумма в $300 в те времена была серьезными деньгами, и в 1786 году Джон Джейкоб смог открыть в центре Нью-Йорка магазин по продаже мехов и музыкальных инструментов. Не подумайте, что он выставил там привезенные из Лондона флейты – их он продал сразу, снизив цену до минимума.
Возможно, кому-то свой магазин показался бы вершиной карьеры, однако Джон Джейкоб был не таков. Магазин, как и семья, был лишь ступенькой для него. Он и Сара не тратили лишних денег, не теряли времени, семейные обязанности были расписаны от и до. Сара занималась магазином, Джон Джейкоб – закупкой товаров. Надо было двигаться дальше.
Всю свою энергию Джон Джейкоб направил именно на это. Используя деловые связи жены и свои собственные, он вскоре стал своим человеком среди меховщиков американского Северо-Запада. Не видя в совсем молодом немце серьезного конкурента, многие опрометчиво рассказывали ему о проложенных по дикому краю маршрутах, о самых дешевых рынках и многом другом.
НЕ ТОЛЬКО МОЛЧАНИЕ ЗОЛОТО, НО И ВЫВЕДАННЫЕ ТАЙНЫ.
«Не только молчание золото, но и выведанные тайны», – решил Джон Джейкоб и обратил чужие слова в свое золото. К началу 1790-х годов Астор добился ошеломляющих успехов – практически вытеснил конкурентов с рынка продажи меха в Нью-Йорке и заключил сверхвыгодную сделку с Северо-Западной компанией, которая позволила ему импортировать товары, экономя огромные суммы.
К началу XIX века Джон Джейкоб стал самым крупным меховщиком США и Канады. По самым скромным подсчетам, его состояние составило $250 тыс.
Став состоятельным человеком, Джон Джейкоб начинает вкладывать деньги в репутацию. Он приобретает фешенебельный особняк в центре Нью-Йорка, где устраивает светские приемы, поражая гостей тонким вкусом. Количество его деловых партнеров растет, а вместе с ним растет и сфера его интересов. «Не имей сто долларов, а имей сто достоверных источников информации, как их приобрести» – вот его девиз.
Вскоре по приглашению одного из новых друзей Джон Джейкоб едет в Лондон, где покупает лицензию на право торговать во всех портах Ост-Индской компании. В Нью-Йорке Астор легко находит компаньонов и открывает новое дело – морскую торговлю с Китаем.
Это было рискованное, опасное, но сулящее большие доходы предприятие. Первый же рейс принес Джону Джейкобу $50 тыс. чистого дохода. На прибыль от торговли с Китаем он покупает недвижимость в Нью-Йорке. Вскоре цена на землю выросла в десятки раз, принеся ее владельцу не только деньги, но и славу единственного человека в мире, который когда-либо владел фактически половиной Манхэттена.
Но мех по-прежнему оставался главным делом Джона Джейкоба.
* * *Представление о том, как функционировал пушной бизнес Астора, легко составить по советскому фильму «Начальник Чукотки».
ВЫГОДНЫЙ ОБМЕН: ЗА ОДНУ БОБРОВУЮ ШКУРКУ – ОДНУ СТАЛЬНУЮ ИГОЛКУ.
Тысячи агентов компании ездили по неосвоенным регионам Северной Америки и обменивали у индейцев меха на промышленные товары – одну бобровую шкурку на одну стальную иголку.
Это приносило огромную прибыль, но и конкуренция была жестокой. Главными соперниками Джона Джейкоба были канадские и английские торговцы, и с ними шла настоящая война. Полями сражений были как кабинеты высших государственных чиновников, где главным оружием выступал доллар, так и девственные леса Канады, где дело часто доходило до рукопашной.
В 1808 году Джон Джейкоб основал Американскую меховую компанию. Через ее многочисленные форты осуществлялась широкомасштабная закупка мехов по всему Дальнему Западу. По мере истребления бобров агенты Астора забирались все дальше и дальше на Запад. Это не только увеличивало себестоимость меха, но и усиливало конкуренцию. Джон Джейкоб вынужден был искать союзников.
Естественно, что его выбор пал на влиятельнейшую СевероЗападную компанию, которая была своего рода профессиональной ассоциацией американских меховщиков. Он предложил совету директоров основать Тихоокеанскую меховую компанию, причем свой доход от ее деятельности определил в две трети. Несмотря на противодействие конкурентов и другие трудности, в 1810 году все необходимые документы были подписаны. Результатом этого стали не только дополнительные прибыли Джона Джейкоба, но и присоединение к США штата Орегон.
Однако и это не остановило Джона Джейкоба. Его ум по-прежнему не знал покоя. Теперь он думал о мировом торговом господстве.
Суть нового плана была такова. Ежегодно из Нью-Йорка в Орегон выходят два торговых корабля с американскими товарами для индейцев. В Орегоне товары обмениваются на меха; затем корабли везут мех в Китай, где продают его. На вырученные деньги закупаются китайские товары, которые отправляются в Европу. В Европе они меняются на другие (разумеется, с выгодой), и караван с грузом отправляется обратно в НьюЙорк. Продажей европейских товаров в Америке завершается годичный цикл. И так каждый год.
Этому замыслу не суждено было воплотиться: один из кораблей, приготовленных для этих плаваний, сгорел; подготовка другого была прервана начавшейся в 1812 году второй англо-американской войной.
Но и на этой войне Джон Джейкоб сумел заработать.
И ДОЛГИ ГОСУДАРСТВА МОГУТ СТАТЬ ВЫГОДНЫМ ПРИОБРЕТЕНИЕМ.
В конце военной кампании американское правительство оказалось в стесненном финансовом положении, в результате чего долговые обязательства государства в
несколько раз упали в цене. Астор стал скупать их, утверждая, что тем самым спасает страну от разорения. Но, выкупив достаточное количество ценных бумаг, он добился, используя свои связи, выплаты ему всей суммы до единого цента, причем вместе с процентами и пеней за просрочку.