Река Вечного возвращения

– Он… сбежал? – испуганно прошептала Сяо Лянь, глядя на пустующую поляну.

Сердце мое упало, но нельзя было показывать отчаяние.

– Возможно, – степенно отозвалась я. – А возможно, почуял то, чего мы пока не чуем. Дух горы, лисиц. Говорят, твари чувствуют их первыми. Может, мы уже близко?

Я не верила в свои слова, но мне отчаянно нужно было за что-то цепляться. Хотя бы за эту соломинку.

Сумерки сменились густой, непроглядной тьмой. Идти стало невозможно. Я уже почти приготовилась рухнуть на землю и ждать рассвета или смерти, как вдруг моя нога, потерявшая всякую чувствительность, наткнулась на что-то твердое и холодное. Одновременно из темноты прямо под ногами раздался жалкий, душераздирающий скулеж.

Я вздрогнула и отшатнулась, сердце бешено заколотилось в груди. Сяо Лянь вскрикнула и схватилась за мою ладонь.

Осторожно, протянув дрожащую руку, я присела на корточки. И тогда в жидком, молочном свете восходящей луны я разглядела ее.

Рыжая лисица. Небольшая, с изящной мордочкой и шерсткой, отливающей в лунном свете серебром. Ее задняя лапа была мертвой хваткой зажата в железных зубьях старого, ржавого капкана. Шерсть вокруг была сваляна в бурый, кровавый ком. Она смотрела на нас не со злобой, а с молчаливой, бесконечно усталой покорностью обреченного существа. Ее большие, умные глаза, светящиеся в темноте, как два желтых уголька, были полны немой мольбы.

Мы замерли, глядя на это застывшее страдание. И тут я услышала сдавленный шепот Сяо Лянь:

– Пошли дальше. Или… добьем ее. Покончим с ее мучениями.

– Добьем? – я обернулась к ней, и усталость моя внезапно сменилась холодной яростью. – Мы идем на гору Цзюйвэньшань просить о милости у хулицзин, и первым нашим делом будет убийство их сородича? Это не милосердие, Сяо Лянь, это верх лицемерия.

Как я посмотрю в глаза оборотнице, если часом назад загублю жизнь этой рыжей красавицы?

Лисица тихо пискнула, словно понимая суть нашего спора.

– Мы поможем ей, – заявила я, закатывая грубые рукава своей робы. – Что она нам сделает? Она ранена и слаба. Вдруг у нее поблизости детеныши?

Лиса снова взвизгнула, на этот раз более пронзительно.

– Детеныши? – в голосе Сяо Лянь послышалась тревога. – А если она и есть одна из них? Оборотень? Они выходят на охоту с закатом…

– Если бы она была хулицзин, – отрезала я, уже отыскивая взглядом подходящую палку, – она бы давно приняла облик девы и выскользнула из этой железной пасти. Нет, мы поможем ей. Сочтем это подношением духам этой горы. Разве можем мы просить о жизни, отняв ее?

Сяо Лянь сдалась, да у нее и не было сил спорить. Мои глаза уже привыкли к темноте. Я нашла увесистую, прочную палку и приблизилась к пленнице. Опустившись на колени на холодную землю, я встретила ее взгляд.

– Я не причиню тебе зла, – прошептала я, медленно протягивая к ней пальцы, чтобы показать отсутствие оружия. – Позволь мне помочь.

Я сидела так долго, застыв в немой мольбе. И, кажется, лиса то ли привыкла, то ли прочла что-то в моих глазах. Она перестала рычать, ее тело обмякло, и она тихо, жалобно пискнула. Я не удержалась и осторожно, кончиками пальцев, коснулась ее шерстки между ушей. Она была удивительно мягкой и нежной.

– Я вставлю палку, нажму, и замок ослабнет, – тихо говорила я, больше себе, чем ей. – А ты должна будешь выдернуть лапу. Сяо Лянь, – я обернулась к спутнице, – как только я скажу, тяни ее лапу на себя. Силы надолго не хватит.

– А она меня не укусит? – голос девушки дрожал.

– Даже если укусит, – устало выдохнула я, – ее укус ничто по сравнению со стальными зубьями, что дробят ей кости. Ей больнее. Пожалей ее.

– Я сделаю это только потому, что ты просишь, – процедила Сяо Лянь. – И потому что одна я здесь пропаду. Давай уже.

Мне пришлось подняться. Впиваясь в шершавую кору палки, я с силой, на которую сама не рассчитывала, нажала на скобу механизма. Металл заскрежетал, я почувствовала, как напряглись все мускулы лисы. Она завизжала, отчаянно дернулась, и в тот же миг Сяо Лянь, зажмурившись, рванула ее за лапу.

Капкан с грохотом захлопнулся, разламывая мою палку пополам. Лисица, высвободившись, метнулась прочь, мелькнув рыжим призраком в темноте. Она даже не оглянулась.

– Пронесло, – выдохнула Сяо Лянь, вся дрожа. – Не укусила…

Но меня уже не было сил слушать. Последние силы покинули меня. Я рухнула на колени, а потом и набок, на влажную, пахнущую мхом землю. Сознание поплыло. Я думала лишь о том, как бы уснуть, просто уснуть…

Но желание спать мгновенно испарилось, сменилось ледяным ужасом, когда с ближайшего холма, гулко и протяжно, раздался вой. Низкий, голодный, зловещий. И он был совсем не лисьим.