© Анатолий Сомов, 2018
ISBN 978-5-4493-1939-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
В дебрях сознания, у каждого человека есть сумасшедший, что просится на волю. Только одни его усмиряют, а другие поддаются его зову. Я поддался…
Глава первая «Первая палата»
День первый
«Лишь бы очнутся дома!» Эта мысль билась мне в голову, пока я не открыл глаза. Белый потолок. Белые, округлые лампы, чуть очерченные ржавчиной по основанию. Три круглые, безразличные, стоваттные изверги били своим светом мне в глаза. Я сомкнул веки, не силясь смотреть на это. Голова разрывалась от боли. Сколько же вчера я выпил? Литр? Вряд ли. Три? Может. Но скорее всего, гораздо больше! Похмельный синдром взревел жуткой болью по всему телу. Я почесал лоб и почувствовал, как на нем проступили капли пота. Холодный пот растекся по подушечкам пальцев. Четыре весящие капли на пальцах. Я поднял левую руку перед собой и провел по лбу, так же, капли… Я вытер пот с обеих рук об матрац. Что здесь происходит? Где я?
Я повернул голову направо, от увиденного у меня сковало челюсть. Парень лет двадцати, лежал на такой же койке что и я. Бледное, чуть посиневшее лицо устремилось взглядом в потолок. Не смыкая глаз, он не то чтобы изучал линии на потолке, он что-то видел в этих линиях и это его сильно пугало. Я взглянул на то место, куда уставился парень, ничего особенного на потолке не было.
– Эй, парень, что там? – Спросил я, переведя взгляд на него.
– Нет… – Тихо ответил он.
– Что нет? Я спрашиваю что там?
– Нет… – С той же интонацией пробормотал он.
– Странный ты, какой то.
Не став больше тревожить его больной мозг я повернулся налево и от увиденного мое сердце чуть не остановилось. Это была палата. Стены бирюзового цвета, высились трех метровой высотой все к тому же белому потолку. Девять, железных коек, стояли в форме буквы «П» по периметру палаты. Выход в коридор был без дверей. Лишь небольшой столик стоял у входа, за которым сидела женщина, лет пятидесяти пяти. Белый халат еле сходился на ее пышном теле. Под халатом виднелась вязаная кофточка бордового цвета. Только я хотел подняться и подойти к ней, как она очень громко закричала «Подъем, шесть часов!» Странно, насколько я помню подъемы обычно в девять часов. Я вспоминал это с детской больницы, в которой я лежал покусанный собакой. Какой подъем в шесть, еще спать и спать. Но как ни странно все потихоньку зашевелились, приподнимаясь с кроватей.
Не поднимаясь с кровати, я начал всматриваться в «Пациентов» Обычные люди. Ни гипсов, ни бинтов на них не было. Правда, одеты были странно. Какие-то темно синие пижамы разукрашенные, у кого-то цветами, у кого-то полосами, и все тоже синие, но темнее. Пациенты вставали нехотя со своих коек. Кто-то принялся заправлять свое, так сказать ложе. Кто-то просто сидел на краю постели. Лишь только парень справа все лежал почти бездыханно и смотрел в потолок. Я тоже не горел желанием подниматься. Все тело ломило после вчерашней попойки, в голове будто взрывались бомбы, отдавая болью по ушам и глазам.
– Кирилл, это и к вам относится. Подъем! – Будто специально громко закричала женщина, обращаясь ко мне
– Простите, но где я? – Спросил я у нее, приподнявшись на локтях.
– Пить меньше надо! – Опять крикнула она. – Так, Пономаренко или встаем или зову санитаров!
Поняв, что санитары этот что-то серьезное, от чего мне будет худо, я начал подниматься с постели. Еле шевелясь, я сел на край и посмотрел вперед. Предо мной лежал тот же бедолага и, не смыкая глаз, глядел вверх.
– Эй, парень, ты живой? – Спросил я, потирая лоб.
– Оставь его – Послышался голос слева от меня. Я повернул голову и увидел седого мужчину лет сорока. – Он вчера получил свою дозу галоперидола.
– А что это? – с удивлением спросил я.
– Похоже, ты парень впервые здесь?
– Здесь это где.
– Ты действительно не знаешь где ты? – С ухмылкой ответил мужчина. – Ну что же, правда тебя неприятно удивит. – Он громко засмеялся и пошел к своей койке.
– Эй, постой! Где я? – Я попытался узнать у него правду, но он только все больше смеялся.
Поняв, что от него не добиться ответа, я решил потребовать ответ у седовласой женщины за столом. Надев свои тапочки, я встал с кровати и лишь тогда увидел, что я в том же одеянии, что и остальные пациенты. Мне это показалось странным, но на это нет времени, надо поскорее узнать, что тут творится. Каждый шаг отдавал болью в голове. Я чувствовал, как опущенные вниз руки дрожали, будто их било током. Тело, в общем, тоже трясло, но меньше. Пройдя пару метров, меня будто подкосило, и я оперся на край койки, на которой, уже заправленной лежал мужчина и нервно смотрел на меня.
– Простите… – Я попытался извиниться.
– Моя койка, уходи! Она моя! – С испуганным лицом, ответил хозяин кровати.
– Да что тут, черт возьми, твориться? – Тихо спросил я сам себя и пошел дальше.
Проходя по узкому проходу, между коек, я смотрел на мужчин. Кто-то сидел, прижав колени к себе, кто-то заправлял свою постель, и что-то бормотал. Кто меня больше всего удивил, так это все тот же бедолага, который не вставал с постели, уставившись в потолок.
Медленно и мучительно, я все же добрался до деревянного столика. Облокотившись на него рукой, я посмотрел на женщину в халате, но та даже не подняла глаз, а просто читала какой-то журнал.
– Простите, где я нахожусь? – Сквозь боль в голове спросил я.
– Пономаренко, вернитесь к своей койке! – Со строгостью в голосе ответила она.
– Я прошу, ответе мне.
– Ах, теперь ты просишь? А не помнишь как ты вчера орал на всех трехэтажным матом и требовал вернуть тебя к дружкам?! – Она все же оторвала взгляд от глянцевой страницы.
– Нет, не помню. Я вообще плохо помню вчерашний день.
– А теперь вернись на свою кровать! Немедленно!!! – Она чуть ли не кричала на меня. Ее голос был очень звонким и пронзительным, от чего у меня еще больше разболелась голова.
– Хорошо, вернусь. Но можно мне хотя бы таблетку от головы?
– Ни чем не могу помочь. – Ответила она и опять уставилась в журнал.
Я смотрел на нее еще секунд пять, но ответного взгляда не было. Ясно, она мне не помощник. Я повернулся в сторону палаты и оглядел всех, никто даже и не думал на меня смотреть, все занимались своими делами. От кого же тут узнать правду? Кто может ответить на терзающий вопрос. И тут я увидел того мужчину, который первый заговорил со мной. Он сидел, облокотившись на спинку койки, и читал книгу. Наверное, с ним можно поговорить. Медленно я начал подходить к нему.
Делая каждый шаг, я нарочито смотрел на посидевшего, кудрявого мужчину. Ответа, конечно, не было, но я знал, что он видит, как я направляюсь к нему. Еще было видно по его лицу, что он не хотел ни с кем разговаривать, особенно с наглым новеньким, то есть со мной. Но мне было плевать на его намеренья, может это был еще хмель в голове, может я действительно такой наглый, но все что я хотел это узнать где я. С трудом я добрался до его лежака и выпрямись, смотрел на него.
– Ну чего тебе? – Не отрывая глаз от книги, спросил он.
– Я вижу, что вы тут более менее адекватный…
– С чего ты это взял? – Не дав договорить, перебил мужчина. – Я такой же, как и все, только не подаю виду.
– Но как же? – Я удивился. – Вы не бормочите, не пускаете слюни в потолок!
– Внешность обманчива. А теперь, будь добр, заправь постель.
– Что простите?! – С еще большим удивлением спросил я.
– Заправь постель!!! – На всю комнату заорал он, оторвавшись от книги.
Такого поведения я ни как не ожидал и сделал шаг назад. Мужчина смотрел на меня как голодный лев на полуживую газель.
– Алик, пожалуйста, успокойся. – Послышался женский голос со стороны коридора. – А вам молодой человек, стоит прислушаться к его просьбе.
– Да, что тут, черт возьми, твориться?!!! – Так же громко закричал я. Но в ответ мужчина и женщина за столом уткнулись обратно в свое чтение.
Стоять, и таращится на этого Алика, смысла не было, поэтому я направился к своему лежаку. Пройдя по косой, я облокотился на спинку. И только тогда я заметил, что под моей подушкой виднелся край целлофанового пакета. Пройдя к нему, я откинул подушку и увидел, что в этом пакете лежали мыло, зубная щетка, туалетная бумага и небольшое полотенце для рук. Значит, меня забрали из дома, так как я узнал этот тряпочный квадрат. Но еще это означало, что я тут надолго, но в тот момент я этого не сообразил. Не разворачивая пакет, я положил его обратно.
За окном потихоньку вставало солнце, и я увидел заснеженные горы. Они поднимались ввысь, будто четыре седовласых великана. Подножье этих гор закрывало здание, что стояло за двориком больницы. В прочем этот дворик был не большой, от силы четыре сотки. Заполоняли эти сотки, яблони и березы. По росту этих деревьев я смекнул, что нахожусь на третьем или четвертом этаже. Любоваться видом из окна мне не очень хотелось. Мне даже стал противен этот вид, там такая умиротворенность, а я здесь в четырех стенах, да и еще с какими-то психами!
Я встал, немного потянулся и ощутил прилив похмелья. Дрожь в руках, боль в голове, все навалилось с еще большей силой. Не найдя другого выхода, я опять рухнулся на кровать. Что же делать? Точно! Если этот мужик кричал «Заправь койку» Может после этого он заговорит со мной? Я медленно поднялся и как умел, а точнее как мог, начал заправлять постель.
– Красный… Красный… Стой, там красный. – Послышался голос за спиной. Я повернулся. Тот же парень лежал не шевелясь.
– Так ты все же говоришь? – Не найдя других слов, спросил я.
– Красный… Красный… – Все бормотал он.
– Да друг, чем же тебя накачали? – Задал я риторический вопрос. Но вдруг последовал ответ.
– Гало… галопе… – Парень, задыхаясь, пытался выдавить название препарата.
– Ясно, ясно. Отдохни. – Сочувственно сказал я и принялся застилать свое место обитания.
«Восьмая, шестая и пятая палата, завтракать!» Раздался женский голос, где то в дали коридора. Я посмотрел на женщину, что сидела за столом. Она даже не отреагировала на этот крик. Так же уткнувшись в журнал, она медленно перелистнула страницу. Ясно, значит, наша палата не относится к этим цифрам.
Заправив постель, я улегся поверх покрывала и просто смотрел в потолок. Лампы уже погасли, свет из окна освещал палату. Солнце иногда скрывалось за тучи, тем самым наводя тоску.
– Ну вот, теперь и поговорим. – Послышался голос у ног. Я приподнялся на локти и увидел, как этот мужчина грузно рухнулся на край лежака.
– Вы можете мне рассказать, где я?
– А ты сам не догадываешься? Палата почти в серых тонах, люди, что совсем не похожи на нормальных? Плюс эта медсестра?
– То, что я в больнице, это я понял. Но вот… – И тут пришла жгучая мысль, от которой к горлу подкатил ком. – Я что, в психушке?! – Почти криком спросил я?
– Тише, тише. А то и тебе вкатят лекарство, от которого сутки будешь лежать овощем.
– Но как!? Я не могу… Я не должен… Кто меня привез? – Я стал задыхаться. Ком уже закрыл все горло. Не силясь, держатся на локтях, я рухнул и сильно ударился головой о железную спинку.
– Послушай парень, не стоит так убиваться. Полежишь месяц, подлечишься.
– Месяц?! – Не обращая внимание на боль, вскрикнул я. – Какой нахрен месяц?!
– Пономаренко, что у вас там происходит? – Вмешалась в наш разговор медсестра.
– Ничего Валентина Георгиевна, все в порядке. – Ответил ей мой собеседник и повернулся ко мне. – Парень, говори тише. Не хватало нам еще санитаров в палате.
– Я ни чего не понимаю. Как я мог докатиться до такого? Я ведь не сумасшедший! – Закрыв глаза руками, тихо сказал я.
– Все мы, в какой-то мере сумасшедшие. Ладно, ты отдыхай и приходи в себя. – Он похлопал рукой меня по коленке и ушел.
Как я до такого докатился? Что я творил вчера? Вопросы плыли один за другим, все больше и больше вбивая меня в панику. Не ужели я проторчу здесь целый месяц? Месяц… Целый месяц в четырех стенах с людьми-овощами! Целый месяц, закрытый от целого мира! Но вопрос, который меня мучил больше остальных, придет ли меня кто-то навещать?! Неужели я вот так и проваляюсь в этой больнице один… В ответ я услышал «Четвертая, третья и вторая палата, завтракать!»
Прошло около получаса, я лежал и мучился в разных мыслях. Вспоминал родных, вспоминал друзей. А еще мечтал о двух вещах, быстрее оказаться дома и о синем дыме сигарет. Курить хотелось как никогда, тем более что запах табака доносился с коридора. Видимо место для курящих находилось недалеко от нашей палаты. «Первая палата, завтракать!» Послышался громкий крик из коридора, все начали вставать и медленно подходить к столику у входа. Валентина Георгиевна отложила свой журнал и встала в проеме, что бы повести всех в столовую. Я тоже не стал мешкать и прошел к выходу.
Выйдя из палаты я ужаснулся. Длинный коридор, будто огромная колея лежала предо мной. На глаз я оценил метров двадцать или тридцать кафельного пола. В дали у самого выхода стоял еще один стол, где сидели медсестры. Взглянув налево я увидел старую, деревянную дверь с облезлой краской. По исходящему аромату я понял, что это местный туалет. Но что меня больше всего обрадовало, что это и есть место для курения. Сделав для себя, так сказать мысленную заметку, я побрел медленным шагом вдаль по коридору. Первая палата, Валентина Георгиевна и я шли так медленно, что мне казалось, дойдем мы только к обеду. Но даже при этой черепашьей скорости, кто-то смог отставать.
Немного пройдя вперед, я насчитал, по правой стороне три палаты, которые так же были без дверей, а по левой все дверные проемы были крепко закрыты дверьми. И вот напротив четвертой палаты показался холл, в котором стояли пара лавочек, телевизор, DVD проигрыватель, игровая приставка SEGA и горшочки, с цветами подвешенные под потолок. В этом открытом помещении сидели несколько человек и смотрели телевизор. Правда взгляд у них был какой-то не живой, было впечатление, что они не понимают, что им вещает телевиденье. Кто-то из них улыбался, кто-то сидел с испуганным видом, а кто-то вовсе закрыл глаза. И лишь один пухлый паренек пел в свой кулак, представляя, что это микрофон. Я знал этого парня, он жил в одном районе со мной. Ни каких проблем от него не было, он просто так же ходил по улицам и пел в воображаемый микрофон. В детстве мы издевались над ним, обзывали его психом, кричали «Вот идет дурачок, в микрофон поет» Я даже и представить тогда не мог, что буду в одной больнице, в одном отделении, в одном коридоре с ним обитать. Допевая очередной куплет песни «Ласкового Мая» мы встретились взглядом. Не проявляя ни какого удивления, он просто слегка улыбнулся и отвернулся к окну.
Пройдя еще две палаты, в которых творилось почти тоже, что и в первой, я увидел застекленное помещение, на двери которой весела табличка «Столовая» Ну наконец, то! Дошли! От исходящего аромата мой живот будто взорвался журчанием. Голод был невыносимый, такое впечатление, что я не ел уже неделю. Заглянув за плечо впереди стоящего мужчины, я увидел восемь круглых столов расставленных по всей комнате. Сама комната была большой, от двери до буфета около пяти метров, но и сам буфет был еще три или четыре метра в длину. Но вот что было неудобно, так это дверной проем, в нем помещался только один человек, да и то с трудом. А за этой широкой щелью сразу стоял маленький, железный, переносной стол. На этом столе были зеленые, пластиковые баночки, на которых виднелись фамилии. Такую тару я сразу узнал, они были очень похожи на коробочки для рыболовных крючков.
Пройдя изнуряющую очередь у входа, я направился к первому столу. Но на мое удивление, люди, сидящие за этим столом, сразу заняли все стулья и отрицательно махали головой. Тоже происходило и со вторым и третьим столами. Тогда я просто прошел в конец столовой и сел за пустой стол. Ни один человек не смотрел на меня. Кто-то просто принялся быстро есть, кто-то рассматривал рисовый суп, будто пытаясь в нем что-то найти. И лишь один Алик, посмотрел на меня и решил сесть рядом со мной.