- -
- 100%
- +
Глава 1
Поезд медленно тронулся, постепенно набирая обороты. За окном, сменяясь, пробегали пейзажи широкой матушки России. Легкое покачивание поезда должно было успокаивать, но моя голова претерпевала бесщадный поток мыслей, а душа была истерзана горечью потери. Кружка чая приятно грела ладони. Черный крепкий чай без сахара. Такой всегда пил дедушка. И снова закололо где-то под грудной клеткой. В памяти всплыло такое родное и теплое лицо дедушки с любящей улыбкой. Я ведь больше никогда не увижу его таким: улыбчивым и живым. Осознание, словно стрела лука, пронзило сердце. Глаза неприятно защипали от надвигающихся слез. Где-то глубоко внутри заголосила странная обида. Почему он не рассказал мне о своей болезни? Для чего скрывал её от меня? Если бы я только знала… я бы сделала всё! Всё на что способна и на что нет. Лишь бы только он был жив. Если бы я не была так погружена в себя, всё могло бы быть по-иному. И дед мог бы жить.
Я больше не могла сдерживать слёзы, и они потоком хлынули из глаз. Я открыла сумочку, достала пластинку снотворного. Запила водой и откинулась на подушку. Не хотелось думать, не хотелось чувствовать. Лучше просто пропустить этот чертов день.
Легкий ветерок покачивал листья деревьев. Вдали трезвонили птицы. Под ногами шуршала листва. Где-то поблизости послышался приятный, заливистый женский смех, который раздавался, казалось, отовсюду. Я шагала по луговому полю, вдоль пригорка, спускаясь к озеру. Водная гладь раскинулась на весь горизонт. Лучи солнце отражались в озере, из-за чего оно переливалось различными красками, сверкало. Я спустилась ниже, подходя к берегу. Там, на ещё зеленой траве, сидела девушка. Почувствовав мое присутствие, она обернулась. На её лице сверкала улыбка, а глаза горели счастьем. Я словно зачарованная подошла ближе, желая разглядеть незнакомку. Вьющиеся каштановые волосы по плечи украшал милый зеленый бант под цвет сарафана. Она смотрела на меня добродушным, нежным взглядом карих глаз, улыбаясь самой теплой и любящей улыбкой.
– Бабушка, это правда ты? – шептала я, подходя всё ближе – Ты так молода и красива.
Девушка встала, подойдя ближе и обняв меня за плечи. В эту минуту меня захлестнуло чувствами, которых раньше я не испытывала. Мне не хватало этой нежной, материнской теплоты и любви, которую я почувствовала сейчас, сквозь улыбку, взгляд и объятья родного человека. Бабушки…
– Пожалуйста, не уходи, останься со мной. Я теперь совсем одна. Мне так плохо без тебя – сквозь слёзы молила я. Бабушка коснулась рукой моей щеки, стирая слёзы. Другой рукой она сжала мою ладонь, поднесла к губам, поцеловала. И стала медленно отдаляться – Нет! Прошу, не оставляй меня! Стой! Там вода! Ты утонешь! – но вопреки моим слезам и упрёкам, она исчезла, оставив меня одну на берегу огромного озера такой, в неожиданный миг, ставшей холодной осенью.
Я проснулась от шороха. На против меня сидела женщина в шёлковом платке, прикрывающий волосы. Около глаз и губ раскинулись лучики морщин. Она медленно доставалась из огромной сумки пакеты с едой и выкладывала их на стол. Заметив мое бодрствование, тут же начала разговор.
– Ой, девушка, извините. Старалась вас не будить
– Всё хорошо, не беспокойтесь. Ваше лицо кажется мне знакомым..
– Уверена, вы знакомы с моими работами и скорее всего натыкались на мою фотографию. Я художница – пояснила женщина, протягивая свой смартфон с фотографией картины, на которой изображена ветка сирени.
– Красиво – я поднялась, протирая глаза. На столе уже был накрыт пир: варёные яйца и курочка, огурцы, помидоры, яблоки, нарезанный белый хлеб и горячий чай. Женщина, с добродушной улыбкой, протянула мою любимую конфету детства – Левушку.
– Угощайтесь
– Спасибо – приняла из её рук угощение. Рассматривая фантик, я улыбнулась, окунаясь в воспоминание.
– Ада, а ну, подь сюды – из сна меня вывел задорный голос дедушки. Маленькая я вскочила с кровати и побежала к нему. Он стоял в дверях, как всегда взлохмаченный и улыбающийся – Солнышко уже высоко на небушке, а красавица моя все спит – он взъерошил мне волосы, погладив своей шершавой ладонью по голове – А ну, гляди, что тебе зайчик передал – из-за спины он протянул целлофановый пакет, наполненный конфетами «Лёвушка»
– Ах! – воскликнула я – Мои любимые! Спасибо, дедуль!
– Это ты зайчику скажи. Ух-ты, смотри, кто это там тебя на улице ждет
Я выглянула в окошко. На улице, махая руками, стояли мои друзья.
– Дед, а можно я на улицу пойду?
– Конечно, только к обеду прибегай, я нам суп приготовлю.
*****
Художница представилась Лидией и пригласила присоединиться к её ужину.
– Лидия – чудесное имя. У меня так бабушку зовут.
«Вернее звали» – эти слова прозвучали в моей голове, я бы не осмелилась такое сказать. Я не знала свою бабушку и видела её лишь на фотографиях, которые нашла в дедушкином чулане. Мне всегда было интересно, где она, что с ней случилось, куда и почему она пропала. Но сколько бы я не расспрашивала деда, он всегда отвечал одной фразой: «Она ушла очень много лет назад. Больше я её ни разу не видел». Но эта тайна и его неразговорчивость лишь подстёгивали мой интерес. Я понимала, что дед мало, что расскажет мне, поэтому спрашивала у соседей, которые знали её. Но сколько бы я не пыталась, никто так и не смог утолить мой интерес. Я узнала лишь то, что в один вечер она пропала, оставив деда и мою маму, которая тогда была совсем малюткой. Одна женщина сказала мне, что Лидия никогда бы так не поступила. Не бросила бы родную дочь. Эта женщина была уверена, что Лидии нет в живых. Но почему её тело не нашли, она не знает.
Тут наступила ночь, в вагоне зажегся теплый свет. Лидия расстелила себе кровать и улеглась. Под тихую качку поезда, меня снова потянуло в сон и через 15 минут уснула. Вскоре поезд прибыл на конечную станцию. Это был небольшой городок. Я вышла с поезда, выкатывая чемодан, и огляделась. Со спины ко мне подошёл мужчина и перехватил чемодан.
– Здравствуйте – поздоровалась я, на что мне ответили кивком. Этот молчаливый, вечно хмурый мужчина – родной брат моего деда. Его зовут Анатолий. Впервые он приехал к нам, когда мне было 9. В отличие от моего деда, он был серьёзен, хмур и неприветлив. Почти не разговаривал и любил проводить время в одиночестве, копаясь в огороде. Я помню, в тот раз он привёл мне красивую куклу в красном платье, я назвала её Ниной. Это была моя любимая кукла, за которую я ему благодарно по сей день.
Анатолий загрузил мой чемодан в багажник машины и сел за руль. Я, зная его темперамент, села на заднее сиденье. Этот человек любил одиночество и раздражался, когда люди нарушали его пространство. Удивительно, что он со своей единственной женой в браке уже 30 лет. Весь путь мы проехали молча. Я пыталась отвлечься, разглядывая пейзажи за окном. Но не выходило, мысли то и дело, возвращали меня к деду. К его шуткам, смеху и его любимой перловой каши, которую мы ели каждый день на завтрак. К слову, это вошло у меня в привычку, и переехав в город, я продолжая начинать свой день с перловой каши. Дедушка был единственным человеком, воспитывавшим меня, и очень многое от него передалось мне. А теперь мой любимый человек мёртв, и я еду к нему на похороны. От одной только мысли об этом всё внутри сотрясает больным спазмом.
Прошло около получаса пути. За окном стали мелькать родные просторы. На холмистой местности расположилось село Марьян. Когда-то оно было большим и процветающем, сейчас там живет около 40 человек. Если спустится с холма, то окажешься во власти кристального озера, в честь которого было названо село. Озеро было главным другом всех местных. Люди брали оттуда воду, стирали одежду и просто весело проводили время на берегу.
А тем временем мы уже подъехали к дому. Я вышла из машины. Возле двора уже стояла ритуальная газель, вокруг неё столпились люди. Я хотела подойти к машине, как ко мне подбежала женщина, одетая в тяжёлое черное платье до щиколоток. Схватив меня под локоть, она повела в сторону.
– Адочка, милая, как хорошо, что ты приехала – проговорила женщина, поглаживая мою руку. – Ох, горе то какое, горе! И вот, дурак старый! Умирал, но не говорил некому. Всегда такой был! Всегда! – причитала Галина – родная сестра моего деда. Видела я её лишь на фотографиях, потому не сразу угадала. Но вскоре стало ясно, что это именно она. У неё была одна отличительная особенность – большая родинка на щеке. – Мы без тебя не начинали, всё тебя ждали. Как же хорошо, что ты приехала. – меня порядком начинала раздражать её болтовня. Сейчас совсем было не до неё. Я рвалась душой к деду. – Это горе, Адочка, конечно. Ох, и жалко мне тебя. Тебе кажется, что одинока теперь. И так сирота, так и дед умер. Но у тебя есть мы. Мы всегда поможем. Всегда будем рядом.
– Мне нужно отойти – набралась решимости вымолвить и на трясущихся ногах поплелась к газели. Увидев гроб, голова закружилась, и я потеряла равновесие. Хорошо, что сзади меня оказались крепкие женские руки.
– Ада, держи – моим спасателем оказалась Екатерина Алексеевна – жена Анатолия. Она протянула мне таблетку.
– Что это?
– Успокоительное. Положи под язык. Нужно уже выдвигаться. Ты поедешь в газели?
– Да – закивала я, кладя таблетку в рот. Екатерина подозвала мужа и тот помог мне забраться. Я оказалась в машине, рядом с дедом. Заглянула в гроб. Когда-то румяное и наливное лицо деда теперь было сухим, белым, безжизненным. Кожа под глазами свисла, очертания губ расплылись, веки просели. Я коснулась его руки. Холодная. Стало больно. По-настоящему больно в груди, я ощутила это физически. Боль заставила согнуться пополам. Всё ещё не отпуская руки деда, я старалась унять боль, лишить кислорода, точно погасить огонь. Но она так и полыхала в сердце – никуда не делась. Но прорвалась иначе из глаз. Его жизнь окончена, моя продолжается. Но не было бы моей жизни, если бы не он. Мне было четыре, когда он забрал меня. У него на руках я оплакивала погибших родителей. Хоть я была крошечной, но тот страшный миг навсегда запечатлён в моей памяти. Темная трасса, я на заднем сиденье, мимо мерцают огни. Плотное движение. Машины мчатся, обгоняя нас. Ослепляющий свет, гул сигнала и грохот. Всё потухает. Спустя время меня достают чьи-то холодные руки и отвозят далеко.
– Как же мне жить без тебя, дедуль?
*****
Я вымывала посуду, оставшуюся после поминок. К счастью, мне помогала баба Марина. Это была очень милая женщина примерно ровесница моего деда. Я помню, как в детстве часто пила у неё чай, и как она дарила мне платья, что шила сама. Баб Марина всегда помогала мне, вот и сейчас не бросила. Намывая чашки, я снова вспомнила деда, слезы накрыли глаза. Баб Марина тут же укутала меня в объятиях и заговорила своим нежным голосом.
– Ну, солнышко, не нужно. Не плачь.
– Я потеряла самое ценное, что у меня было. – сквозь слезы шептала я – Как я могу не плакать?
– Потери будут всегда и всегда они будут нас огорчать, делать нам больно. Одни больше, другие меньше. Но потеряв что-то, мы обязательно обретаем что-то новое. Твой дедушка ушел и это больно. Но значит, так было нужно. Это должно было случится именно сейчас, именно в этот момент. Позже ты поймешь, почему так произошло. Чтобы не происходило – это имеет последствия на тебя и на мир вокруг. В конечном итоге, мы всё поймём. Просто нужно подождать
Её слова заставили меня прикусить язык до жгучей боли и подавить слёзы. Я замолкла, полаская чашку. Затем решилась и спросила.
– Я знаю, что не раз уже спрашивала тебя, но расскажи мне о бабушке, какой она была?
– Лидия… она была чувственным человеком, творческим. Я помню, как красиво она однажды нарисовала мой портрет. Ох, она любила окружать себя красотой. И пела здорово. Постоянно в нашем клубе концерты давала. Голос сильный был. Многие в клуб приходили, чтобы её послушать. Способной была, многого могла достичь. Но у судьбы другие планы.
– Вы были близки?
– Знали друг друга, разговаривали иногда, но нет. Близки не были.
– Когда она пропала?
– Это осень была 85 года. Может, числа 3-5 ноября. Я точно не помню.
– Ты сказала, что она могла многого достичь, могла ли она именно поэтому от деда уйти, дабы достичь лучшей жизни?
– Я не могу тебе ничего сказать, так как сама не знаю. Мы можем только гадать, правда всё равно нам неизвестна. Да и что мы об этом. Давно забытое дело. Тебе не стоит в этом капаться – Марина похлопала меня по плечу и вернулась к работе.
*****
Нужно было с чего-то начинать и первое, что я сделала – взобралась на старый, захламлённый чердак. Дедушка никогда не разрешал мне сюда забираться, говорил, что тут может быть опасно. Не соврал. Весь пол чердака был усыпан досками, из которых торчали гвозди. Свободного места здесь практически не было, всё пространство уставлено коробками, ящиками, старой мебелью и огромными белыми мешками. Я, точно улитка, медленно и старательно двигалась к включателю, стараясь на наступать на гвозди. Но, увидев оголённую проводку, не решилась идти дальше. Достала фонарь и огляделась с чего стоит начать. Столько всего здесь было. Но в дальнем углу, скрывшись в паутине и пыли стоял резной комод. Помниться, раньше он стоял в доме. Почему дед перенёс его сюда? Кошмар, даже представить страшно, как он его сюда тащил с больной то спиной. Обойдя все препятствия на пути, я наконец достигла цели. Комод был просто пропитан пылью, хотя, возможно, он и сам был пылью. Один из ящиков был с замочной скважиной. Я попыталась открыть, но замок был заперт. Интересно, где ключ? Сразу вспомнился дедин гараж со старым, неработающим холодильником, где в коробке от гвоздей лежали ключи. Недолго думая, я ринулась к шаткой лестнице и спустилась с чердака. Внизу меня поджидала Екатерина с пустой трёхлитровой банкой в руках. Она стояла смирно, наблюдая, как я спускаюсь. Стоило мне встать на землю и повернуться лицом к ней, как она заговорила своим спокойным и немного надменным тоном.
– Ада, могу тебя попросить о помощи? – Екатерина выждала паузы, ожидая моей реакции. – Нужно сходить к Марине Александровне, она молоко обещала отлить.
– Хорошо, схожу. – я перехватила банку и вышла со двора. Баб Марина жила через 3 дома от нас, у неё была большая семья: муж, двое детей и трое внуков. Я всегда восхищалась ей и её семьёй. Истинный показатель настоящей, дружной, счастливой семьи. Нет, у нас с дедом тоже была прекрасная семья. Но сколько бы дед не старался, он не смог заменить мне мать, хотя так же нежно расчесывал мне волосы, заплетая в косы, готовил вкусную кашу и читал перед сном. Он не смог заменить мне брата или сестру, хотя так же задорно играл со мной. Он не смог заменить мне бабушку, хотя так же любил меня больше всего на свете и кормил меня очень много и плотно. Но всё это было не то, я ему безумно благодарна, но один человек не может заменить всех. Так что я всегда мечтала о такой дружной и большой семье, как у бабы Марины.
Её дом был большой, красивый, впереди дома расположился милый цветник с пестрыми, яркими цветами разных видов. Заходя через калитку дома, тебя встречала высокая яблоня с красными, румяными плодами. Я постучала в дверь, и не дождавшись ответа вошла. Как и раньше меня встретил душистый аромат выпечки.
– Баб Марина – крикнула я, и через секунду в проеме двери показалась хозяйка в фартучке.
– Ох, Ада, проходи – я прошла за ней в маленькую кухоньку. Марина трепетала над яблочным пирогом. Закинув его в духовку, она повернулась ко мне и с сердечной улыбкой принялась наливать ароматный чай.
– Вкусно пахнет. С чем он?
– О, это наш любимый. – протянула Марина, растягивая звуки. – Зелёный китайский и черный индийский. А ещё я положила туда чабрец и добавила каплю ароматического масла. – наполнив чашки до краёв, она присела на стульчик. – Моя мать всегда такой готовила, вот и мне передалось.
– В доме так тихо, где все?
– На рыбалке. Скоро уж должны прийти. Вон – она махнула головой в сторону духовки. – решила угостить добытчиков. – Баб Марина игриво подмигнула и снова рассмеялась.
– Баб Марин, я к вам по делу – показала ей банку. Марина сощурилась, разглядывая её, вспоминая. А затем ойкнув, затараторила.
– Снова всё забыла! – махнула она рукой – Эх, голова моя непутевая. Сейчас, Адочка, сейчас схожу – прихватив банку, она умчалась, оставив меня одну. Аромат пирога возвращал домой, в беззаботное детство, куда мне так хотелось вернуться. Часы стуча, отсчитывали секунды. Кухня почти и не поменялась с того раза, когда я была здесь последний раз несколько лет назад. Единственным изменением оказалось пополнение фотографий в стеклянном шкафу. Я подошла, чтобы разглядеть поближе. Вот фотография Марины в молодости. Какой она красоткой была, хотя и сейчас такая же, ничуть не потеряла привлекательности и кокетливых глаз. Рядом стояла фотография со свадьбы Марины и её мужа Алексея. Она в красивом, кружевном белом платье и длиннющей фатой, и он рядом, держащий её за руки, в строгом костюме с галстуком. Такие счастливые. Была ещё куча фотографий их детей и внуков В комнату вошла Марина, запыхавшись, она поставила банку.
– Вот, держи, перелила. Свежее, утром только подоила. – увидев, меня у фотографий, она подошла. На её лице засияла улыбка, взгляд стал теплый. – Да, вся жизнь запечатлена в нескольких снимках. Эх, как же быстро она промчалась, Ада. Тебе повезло, у тебя ещё все впереди. Жизнь только начинает бить ключом. И всё у тебя будет – она коснулась моего плеча, поглаживая.
– У вас родилась внучка? Такая крошечная – я указала на самую свежую фотографию.
– О, да – рассмеялась она – Чудная такая. Знаешь, как назвали? Айгуль в честь прабабушки. Моей матери.
– Ты никогда не рассказывала мне о своих родителях, что с ними случилось? – приметила я.
– Дойдет время до этого – расскажу.
Тут послышался шум, гам и в дом большой гурьбой завалилась малышня и дед Алексей.
– Бабушка! Бабушка, ты посмотри, что я поймал! – подпрыгивая, восклицал ребёнок, которого я помню малышом двух лет.
– Ой, Адочка, здравствуй. Как ты себя чувствуешь? – на кухню вошел дед Алексей, поставив ведро, наполненное рыбой, он обратился ко мне с улыбкой.
– Всё отлично, спасибо. За молоком приходила.
– Молоко-это здорово! – сказал Алексей и посмотрел на внука, и тот тут же подбежал ко мне, протягивая руку.
– Стёпка Владимирович – серьёзно сказал малец, вызвав у меня умилительную улыбку.
– А я Ада. Просто Ада.
– Не бывает такого, чтобы просто. Должно быть отчество. Какое у тебя отчество?
– Моего папу звали Кармин.
– Кармин? Какое странное имя. – удивился Стёпка. – Получается ты Ада Карминовна?
– Ну, наверное да, получается. – таинственно улыбнулась я.
– Хочешь я тебе покажу рыбку, которую поймал? – предложил Стёпка, смотря на меня снизу большими глазами. Сначала я думала согласится, но вспомнив про чердак и ключ, решила поспешить домой.
– Как-нибудь в следующий раз обязательно. Мне нужно идти домой. – повернувшись к Марине, я с улыбкой поблагодарила её, потрепала Стёпку за волосы и попрощалась с Алексеем, а затем пошла домой. Приближаясь к дому, я заметила Галину, что расхаживала вдоль дворовой дорожки, рядом на лавочке сидел Анатолий, читая газету.
– Может удастся продать за двести. Хотя, дом в глуши, без ремонта почти, гляди, и развалиться скоро. Двести много. Не возьмут.– причитала Галина, продолжая ходить туда-сюда. – Ну сто! За сто должны взять!?– раскинув руки, обратилась она к Анатолию, за что тот одарил её надменным взглядом. – А по-другому уже грабёж! Да и вообще, ты чего молчишь? Язык прикусил? Решать нужно быстрее, решать! Иначе поздно будет. Ни копейки не получим.
Ага, вот в чём дело. А я то думаю, ну не могли мои дорогие родственнички просто так остаться здесь, чтобы поддержать меня. Решили продать дом. Последнее, что осталось от деда. Ну уж нет. Надо бы придумать что-то. А пока, я решила уйти от них, и заняться своими делами. Не хочу видеть их лицемерные лица. Прямиком я направилась в гараж. Здесь было не лучше. Всё так же было захламлено, но хотя бы был свет. Я хотела направиться сразу к цели-холодильнику. Но не смогла. На полочке, которой раньше не было, аккуратно были расставлены мои детские игрушки. Красненькая машинка, маленькие куколки, зверюшки и плюшевый мишка, которого подарил мне дед на моё пятилетия. Это полка была словно лучик солнышка, и сильно отличалась от всего, что находилось в гараже. Остальные предметы, вещи были неряшливо разбросаны, покрыты слоем пыли и паутины. Но не игрушки. Представилось, с каким трепетом дед расставлял их на эту полочку. Смотрел на них, когда скучал по мне.
Во дворе послышались крики. Звали меня. И звала Галина. Видимо, хотела поговорить насчет продажи дома. Но разговаривать с ней об этом сейчас я не была готова. Поэтому быстро подскочила к холодильнику, вытащила оттуда коробку от гвоздей и быстро десантировалась с гаража. Открыла я коробку уже на чердаке. От количества ключей внутри, глаза полезли на лоб. Для чего ему нужно было столько ключей? От чего они все? Как найти нужный? Я взглянула на замочную скважину на комоде, она маленькая. Отбросила все большие ключи. Осталось не так много, поэтому решила пробовать каждый. Вскоре я нашла нужный. Ящик со скрипом открылся. Он был пуст за исключением белого плотного конверта. Рванными движениями, я раскрыла его. Внутри оказалась карта, пару фотографий и записка. Я присела, разглядывая, совершенно забыв о грязном поле. На первой фотографии меня встретило юное, улыбающееся лицо бабушки, точно такое же, какое я видела во сне. На фотографии она была в школьной, советской форме с фартучком и с двумя бантами. Другая фотография была совсем детской, здесь она стоит, скорее всего, со своими двумя сестрами. Девчонки были младше Лидии, и стояли по обе стороны от неё. Девочки задорно хохотали, а вот Лидия была серьёзна или расстроена. В детстве я от кого-то услышала, что у бабушки были сестры. Моё детское любопытство снова привело меня к деду с расспросами, но он ответил, что никогда их не знал. Обидевшись, на его молчаливость и скрытность, оставила попытки разобраться хоть с чем-то на время. Следующая фотография была уже вместе с дедом. Это была их свадьба. Непривычно было видеть деда молодым, здесь он не был таким полненьким, даже наоборот, очень худым. А вот бабушка выглядела, как настоящая принцесса. Фотографии закончились и я вцепилась в записку.
« Дорогая моя внучка, моя Ада, я уверен, что любопытство тебя не подвело и ты все же залезла в этот комод. Ада, ты всегда была для меня моим лучиком, моей отрадой, моей гордостью. Ты самое светлое, что было в моей жизни. В детстве ты была такой смышленой и умненькой девочкой, а еще очень любопытной. И ты всегда любила загадки. Твои глаза горели, когда перед тобой вновь возникала какая-нибудь тайна. Ада, ты с ног до головы окутана в тайны. В этом есть и моя вина. Я не набрался смелости сказать тебе о них лично и более никогда не наберусь. Но уйти, не рассказав тебе о многом, я не смогу. Не хочу, чтобы мои откровения попали в чужие руки, поэтому я спрятал ещё одну записку, ключ к разгадке которой сможешь найти только ты. В конверте помимо письма и фотографий ты увидишь карту. В ней ты найдёшь разгадку к тому, где я спрятал следующее письмо»
– О, дедушка, что это значит? – нахмурив брови, я перечитала записку повторно. Ошибки или подмены быть не может. Подчерк точно деда. Я раскрыла карту. Она была нарисована от руки – рукой деда. Карта была точно прямиком из детства.
– Дед, давай поиграем!
– А во что ты хочешь поиграть?
– В сыщика!
– В сыщика? – расхохотался он – Что ж, давай поиграем. – он достал из кармана листок бумаги и ручку и что-то усердно принялся рисовать, через несколько минут он вручил этот листок мне.
– Что это? Карта?
– Верно. Смотри, елочка обозначает лес, волна – озеро, треугольник – наш дом, дуга – это холм.
– А крест что такое?
– А крест – это кладбище. Оно тоже должно быть на карте, чтобы в точности передать нашу местность.
– А галочка?
– А галочкой отмечено то место, где тебя ждет клад
Я провела рукой по мету на карте, где была нарисована синяя галочка – возле креста.
– Дедушка, зачем ты отправляешь меня на кладбище?
Через час я бродила по сельскому кладбищу, следуя по нарисованной дедом карте. Толи так работало моё подсознание, толи в действительности было так, но с каждым шагом мне было всё не спокойнее. То листва зашуршит, то тень почудится, то и вовсе услышала чей-то чих. Но стоило мне оглядеться, как я убеждалась в полном одиночестве. И списав это всё на игры разума, я продолжила идти. Я вышла в самый конец кладбища. Тут под ветвистой берёзой, словно скрыта от людских глаз, стояла одиночная, старая, но ухоженная могилка. Именно эта могилка была отмечена дедом. Он хотел, чтобы я пришла сюда, но зачем? Я подошла ближе. На могиле лежали уже немного увядшие цветы. Лилии – мои любимые. Имя на могиле было почти стёртым и не понятным, я не стала разбирать, что там написано. Вместо этого я обратила внимание на деревянный крест. Из него торчал белый треугольничек, едва заметный. Я подошла поближе и потянула. Ещё один конверт. Я немедля распечатала его. Ещё одна фотография, она не сильно меня интересовала, ведь в конверте лежало письмо. Неожиданно, что-то шевельнулось в кустах. Это уже точно мне не почудилось. В кустах кто-то сидел. И исходя из одежды, виднеющийся через просветы листвы, этот кто-то был мужчиной. Сердце провалилось в пятки. За мной всё время, пока я бродила по кладбищу, следил какой-то мужчина. Всё моё тело м ног до головы накрыло волной страха, я попятилась назад, не отрывая взгляда от куста. Заметив шевеления, пустилась в бег.