Когда прошлое стучится в дверь

Дизайнер обложки Екатерина Викторовна Соседина

© Екатерина Соседина, 2023

© Екатерина Викторовна Соседина, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-4474-1990-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Входная дверь с грохотом захлопнулась, и на стол упала связка ключей. Наконец-то я вернулась домой. Этот день был сложнее предыдущих, и дело было вовсе не в начальнице, которая вдруг решила, что у меня слишком много свободного времени, и загрузила меня ворохами папок, чтобы я не мучилась поисками того, чем же себя занять. Нет, дело было совсем в другом.

Устало я скинула туфли и немного потрясла ступнями. Как же я ненавидела шпильки! Куда приятнее было бы засунуть ноги в кроссовки или хотя бы ботинки, но строгий дресс-код не давал мне право носить подобную обувь. Впрочем, и одежда подвергалась тщательному отбору.

Я прошла в комнату, сняла надоевший костюм, небрежно повесила его на «плечики» и впихнула поглубже в шкаф. Меня ждали два выходных дня, и я не собиралась вспоминать о форме, подчеркивавшей мою принадлежность к добровольному рабству, вплоть до понедельника.

Тяжело вздохнув, я быстро переоделась в домашнюю футболку и отправилась в ванную. Повернув кран с горячей водой, я просунула руки под медленно нагревавшуюся струю. Я смотрела на неё не мигая, мысли в голове лениво заменяли одна другую. А ведь я уже слышала такой шум воды. Только громче, сильнее, дольше.

Мне было семнадцать, когда впервые я оказалась на море. Помню, как сильно напугал меня масштаб этого огромного, всепожирающего чудовища, способного за несколько минут смести с лица Земли целый город. Но тогда времени на страх у меня было немного, и он быстро прошёл, сменившись наивными радостью и счастьем.

Тогда я была не одна. Со мной был Он. Высокий брюнет со всегда улыбающимися ярко-синими глазами, он был старше меня на год. Мы познакомились в колледже, и это было наше первое лето вместе. Тогда я была счастлива как никогда.

В руки словно начали втыкать иглы, и я резко отдёрнула их. Я взглянула на ладони. Те были неестественно красного оттенка. Вздохнув, я выключила воду и направилась на кухню, надеясь чем-нибудь перекусить. Готовить совсем не хотелось.

Сегодня, возвращаясь с работы, я встретила его снова. Хотя можно ли сказать – встретила? Как обычно, проходя возле кафе, которое располагалось неподалёку от офиса, я беглым взглядом пробежала по окнам. Я почти прошла мимо, когда меня словно пронзило – я резко остановилась и повернула голову. Да, за одним из столиков сидел он. Я не могла не узнать его. Он остался всё таким же, разве что волосы стали чуть длиннее. А напротив него сидела девушка.

Мне не нужно было вглядываться, чтобы понять, что они – пара. Он держал её за руку и нежно улыбался – так же, как когда-то улыбался мне. Осознание этого заставило сердце болезненно сжаться, и, не позволяя себе смотреть дальше, а тем более вспоминать, я резко отвернулась и направилась в сторону дома.

Микроволновка тихо пискнула. Я достала свой быстрый обед в виде размороженных овощей и, включив телевизор, принялась за ужин.

На экране мелькали какие-то кадры, но я не вглядывалась ни в один из них. Перелистнув пару каналов, я остановилась на образовательном.

– «Р» во французском языке сильно отличается от подобного русского звука, – заговорил диктор с экрана. – Мы имеем дело с увулярным согласным звуком, который в народе называют грассированным или попросту картавым…

… – Ррррррр, – с особым усердием рычу я, пытаясь повторить звук, услышанный на записи. Глеб смеётся.

– Ты рычишь как лев, а надо как француженка! Давай-ка ещё раз!

Я делаю вторую попытку, и Глеб буквально покатывается от смеха. Мне немного обидно, но стоит взглянуть на его смеющееся лицо, и обида испаряется.

Внезапно он перестаёт смеяться, подходит ко мне вплотную и тихо произносит:

– Придётся мне побыть твоим учителем. Ты не представляешь, насколько сексуально звучит французский в исполнении девушки. Особенно, если девушка также красива, как ты.

У меня перехватывает дыхание, когда его лицо вдруг приближается, и, не в силах держать глаза открытыми, я закрываю их, стараясь удержать в памяти томный взгляд синих, словно морские волны, глаз, смотрящих на меня с неудержимой страстью и любовью.

…Я потрясла головой из стороны в сторону, отгоняя нежеланный морок.

– Это было давно и неправда, – тихо произнесла я себе под нос и принялась мыть посуду.

***

Утро встретило меня пасмурным тёмным небом, хмуро затянувшим всё пространство окон. Я поднялась с кровати и направилась в душ.

Обычно мои выходные представляли собой череду монотонных действий вроде завтрак – телевизор – обед – телевизор – ужин – сон, но сегодня мне захотелось чего-то особенного.

Быстро позавтракав, я натянула на себя джинсы, кофту, схватила зонт и стремительно покинула квартиру.

Мне хотелось прогуляться, ни о чём при этом не думая, и первый час мне это удавалось. Люди сновали туда-сюда, будто день был вовсе не выходным, а вполне себе будничным. Изредка громыхало, но дождь не спешил начинаться.

Парк, находившийся рядом с домом, где я и совершала свою прогулку, был небольшим, и я прошла его буквально за час. Мне показалось недостаточно такой прогулки, и я пошла на второй круг.

В этот момент у меня зазвонил телефон. Нехотя я сняла трубку. Звонила начальница.

– Это что за дела, Лер? – раздался из трубки недовольный голос.

– В чём проблема, Елена Николаевна? – спросила я устало. Мне совсем не хотелось думать о работе.

– Ты свой отчёт видела? Я молчу про оформление, но информация? Название партнёрской компании напечатано с ошибками, а в первых трёх предложениях перевод в принципе недостоверен. В понедельник уже сдавать. Так что давай, делай что хочешь, но в понедельник у меня на столе должен лежать исправленный вариант, – и в трубке раздались короткие гудки.

Выходные были испорчены. Я понимала, что мне в любом случае придётся ехать в офис и исправлять всё на месте, так как именно этот перевод я не брала на дом, считая, что успешно его завершила.

Как назло, погода резко испортилась. Разбушевался шквальный ветер, практически снося с ног. Через несколько секунд сверкнула молния, и с неба на землю обрушился сильный ливень.

Проклиная весь мир, я достала зонт, но тот, как назло, решил заклинить и отказался раскрываться. В итоге, запыхавшись, я ворвалась в квартиру абсолютно мокрая и бесконечно злая. Однако переодевшись и расположившись в гостиной, я здраво рассудила, что день был достаточно отвратным, чтобы портить его ещё и внеплановой работой, а потому, достав с полки книгу, которую давно и безуспешно пыталась дочитать, я улеглась в тёплую кровать, укрылась толстым одеялом и принялась за чтение. Работой я решила заняться завтра.

***

В офис я отправилась с самого утра. Погода была ясной, солнце ярко светило, ослепляя своими лучами. Заняв место за столом, я принялась исправлять работу.

Ошибок было действительно немало, и я задавалась вопросом, как так получилось, что я допустила столько опечаток. И я не переставала удивляться тому, что Елена Николаевна продолжала держать меня в фирме, после таких-то косяков.

Закончив работу к обеду, я ещё раз перепроверила результаты и, положив бумаги на стол начальнице, направилась домой.

Уже пройдя мимо знакомого кафе, я почувствовала, как хорошее настроение резко улетучилось. Воспоминания, с таким усилием впихивавшиеся мною в самые дальние уголки сознания, вырвались и принялись снова мучать меня.

Я вспоминала наше знакомство, общение, отношения, и упорно отказывалась думать о расставании. Мы не виделись уже несколько лет, и за это время я почти забыла всё, что стало значимой частью моего прошлого. Но теперь всё вернулось снова.

… – Угадай, что это! – Глеб смотрит на меня, хитро улыбаясь. Его руки за спиной, и, даже очень постаравшись, я не могу разглядеть, что там.

– Коробка конфет? – произношу я наугад.

Глеб хмыкает.

– Мелко мыслишь.

Я задумываюсь. Это явно что-то небольшое. Но что? В голову лезут странные догадки, но ни одну из них я не осмеливаюсь озвучить. Три месяца отношений – слишком мало для предложения.

– Ладно, – смирившись, произносит Глеб и протягивает мне конверт.

Я нетерпеливо вскрываю его и достаю два билета.

– Греция? – я смотрю на него с недоверием.

– Ты же мечтала увидеть море. Я подумал и решил – почему бы и нет?

С радостным криком я бросаюсь ему на шею и приникаю своими губами к его, пытаясь через поцелуй передать все свои радость и благодарность.

– Надеюсь, ты не против общего домика, – произносит он, когда я, наконец, отрываюсь от него.

– Конечно, не против! – отвечаю я радостно. Это лето будет лучшим – думаю я.

…С тех пор я больше никогда не была на море. Сначала пропала возможность, а потом мы расстались, и вид моря стал для меня слишком болезненным. Каждый отпуск я старалась уехать как можно дальше из города, в самую глушь, и в течение месяца наслаждалась видами природы и страдала от собственного одинокого существования.

Добравшись до дома, я с силой хлопнула входной дверью, тем самым как бы закрываясь от непрошеных воспоминаний. Если бы всё было так просто.

Глава 2

Рабочая неделя началась и пролетела почти незаметно. Каждый день ворохи переводов ждали своей очереди, и на каждый из них я старалась тратить как можно больше времени и уделять каждому как можно больше внимания.

Елена Николаевна была мной довольна, и это не могло не радовать. Вечером пятницы я возвращалась домой в приподнятом настроении, надеясь, что выходные пролетят незаметно, и я снова смогу приступить к работе.

Я обогнула знакомое кафе, свернула в переулок и пошла дорогой, ведущей прямо к моему дому, когда сзади раздался голос, заставивший меня резко остановиться и застыть в ступоре:

– Лера? Это ты? – голос Глеба звучал также звонко, как и много лет назад. Натянув на лицо самую вежливую из всех улыбок, я повернулась и ответила:

– О, Глеб! Сколько лет, сколько зим! Да, это я.

Глеб улыбался, и это заставило мои колени предательски задрожать. Я ненавидела себя за это, но ничего не могла с собой поделать.

– А я смотрю – ты идёшь. Ещё думал, что ошибся. Оказалось, что нет, – Глеб подошёл ближе. – Как жизнь? С работы идёшь?

– Да, – ответила я, всё также держа на лице искусственную улыбку, – вышла на выходные сегодня. Ты как?

Вдалеке раздался грохот. Я подумала, что только этого не хватало – кажется, снова надвигалась гроза.

– Может, зайдём в кафе? – он кивнул в сторону. – Пообщаемся.

Я не знала, как отказать ему, а потому согласилась. Через минуту мы уже сидели в кафе.

Глеб подошёл и поставил передо мной чашку с горячим шоколадом.

– Помнится, ты его любила, – произнёс он, садясь напротив.

Я ничего не ответила. Мне совсем не хотелось общаться с ним. Не хотелось пить горячий шоколад, который я ненавидела уже много лет. Хотелось запереться в своей квартире, выключить свет и забыть, что существует внешний мир. Вопреки своим желаниям, я ответила:

– Многое меняется.

Он понимающе кивнул.

– Кем работаешь? – спросил он после короткого молчания.

– Переводчиком, – произнесла я, пожалуй, чересчур жёстким голосом.

Он тяжело вздохнул.

– Слушай, я всё ещё корю себя, за то, что тогда произошло. Я поступил как подлец. Понимаю, сейчас бесполезно просить прощения, но всё же прости меня. И, – добавил он, – я рад, что в итоге ты достигла своей цели.

Я смотрела на Глеба и не знала, что ответить. Это было глупо, но я никогда не ненавидела его за то предательство, которое он совершил в отношении меня. Я помнила только то, как была счастлива с ним, и это раздирало мою душу в клочья много лет подряд.

… – У тебя всё ещё не готов проект? – я поражённо смотрю на Глеба. – Ты с ума сошёл? Завтра сдавать! Ты же помнишь, что нам говорили! Даже небольшая задержка неприемлема. Тебя же исключат!

Глеб успокаивающе улыбается. Как будто я не готова, а не он.

– Всё будет в порядке. Я что-нибудь придумаю. У тебя-то всё готово?

– Естественно, – отвечаю я сердито, кивая в сторону стола. – Уже давно.

– Слушай, – говорит он просяще, – может, приготовишь мне чаю? Я так устал сегодня!

Я фыркаю и отправляюсь на кухню. Он не заслуживает чая, думаю я, но всё равно делаю так, как хочется ему.

А на следующий день он приходит в колледж с моим проектом, который я безуспешно искала весь вечер и всю ночь.

– Ты умная девочка, ещё найдёшь свой путь, а для меня этот колледж – последний шанс. Если меня сейчас отчислят – то придётся идти в армию. Это разлучит нас!

– Забудь про нас, – выплёвываю я злобно. Мне обидно до слёз, хочется уничтожить его, но я не могу. Я слишком люблю его. Но не смогу видеть его день за днём, зная о том, что он сделал.

– Всё кончено, – произношу я сквозь слёзы и ухожу. Он не останавливает меня, и это даже радует. По крайней мере, мне не придётся уговаривать себя уйти.

На следующий год я восстанавливаюсь курсом ниже.

… – Я не злюсь на тебя, – наконец, ответила я. – Твоё предательство помогло мне в карьере.

Я заметила, что слово «предательство» ему неприятно, а потому почувствовала какое-то злобное удовлетворение.

– Что ж, я рад это слышать.

– А ты кем работаешь? – я решила перевести тему.

– Обычный менеджер, – он улыбнулся, – каждый день – переговоры.

– Французский не пригодился? – я не знала, что хотела услышать больше – положительный ответ или отрицательный. В конце концов, должно же было его предательство как-нибудь окупиться. Иначе ради чего я пострадала?

– Пригодился, – ответил Глеб, и я всё же почувствовала разочарование. – Переговоры с французами. Хотят открыть у нас архитектурную компанию. Заняться строительством. Помогаю в этом деле. Ну, и веду переговоры с инвесторами. В общем, многоплановая работа.

Я улыбнулась, но в душе всё клокотало. Ему всегда везло больше, чем мне, и раньше, конечно же, меня это радовало, но теперь ранило самолюбие. Я понимала, что это мелочно, но ничего не могла с собой поделать.

– Кажется, я видела тебя в этом кафе недавно. Переговоры? – я прикусила язык. Всё-таки не удержалась! Теперь он решит, что мне интересна его личная жизнь. И поймёт, что я его видела.

Глеб удивлённо поднял брови:

– Видела? А я тебя и не заметил. Нет, в кафе я переговоров не проводил. У меня было свидание.

– Вот как, – ответила я, и воцарилось неловкое молчание.

– Но оно прошло не очень удачно, – как бы оправдываясь, произнёс Глеб.

Я едва заметно улыбнулась:

– Бывает. А сегодня что делал в наших краях?

– А вот сегодня был на переговорах, – он перевёл взгляд на окно, глядя сквозь него на противоположное здание. – В здании напротив неплохой ресторан. Пока проходили переговоры, я случайно выглянул в окно и заметил тебя. Я быстро свернул встречу и поспешил, чтобы догнать тебя.

– Зачем? – вырвалось у меня.

Глеб на мгновение замешкался.

– Чтобы узнать, как ты живёшь. Мы давно не виделись, – добавил он с задержкой.

Я улыбнулась и отодвинула кружку с остывшим шоколадом.

– Здорово, что мы встретились, но мне пора.

Он понимающе кивнул.

– Я провожу.

Я отрицательно помотала головой.

– Не стоит, – произнесла я. Нет, провожать меня я ему не позволю. – Я недалеко живу, да и светло пока. Нет нужды в проводнике.

– Хорошо, – его голос прозвучал разочарованно. – Телефон тоже спрашивать нет смысла? Всё-таки злишься на меня.

Он давил на жалость, и у него это прекрасно получалось. В итоге я дала ему номер своего телефона и быстро покинула кафе.

Уже дома, скинув туфли и оказавшись в комнате, я задумалась о том, что произошло.

Я сидела в кафе вместе с Глебом. Мы обсуждали нашу жизнь, и это было до безумия неловко и глупо. Но главное – я поняла, что если он позвонит, я не смогу ему отказать. И это было ужасно.

Глава 3

Глеб позвонил в воскресенье.

– Я подумал, может, хочешь сходить в кино? Не похоже, что ты часто проводишь время вне дома, а в кинотеатре, что на площади, сегодня много премьер. С моей стороны это, конечно, наглость, но я собираюсь настаивать на том, чтобы ты согласилась.

– Хорошо, – ответила я, – но мне потребуется минимум час, чтобы собраться.

– Где ты живёшь? Имею в виду дом и улицу, – добавил он, – встречу тебя.

– Лучше встретиться у кинотеатра, – оборвала я его. – Давай через полтора часа.

– Как скажешь, – произнёс Глеб разочарованно. – Буду ждать.

Сборы в кинотеатр могли стать для меня серьёзной причиной сойти с ума. Выбор одежды, макияж, причёска – я должна была выглядеть так, будто и не готовилась вовсе. И в то же время жуткое желание заставить его пожалеть о том, что упустил меня, не позволяло мне натянуть на себя драные джинсы и растянутую футболку. В итоге на мне оказались светлое ситцевое платье свободного кроя и белые босоножки на небольшом каблуке. Недолго покрутившись перед зеркалом, я решила не убирать волосы и оставила их свободно лежать на плечах. Прихватив сумочку, я выскочила из дома.

Глеб стоял у кинотеатра и нетерпеливо оглядывался по сторонам. Я не опаздывала, поэтому, кажется, он просто волновался перед встречей.

– Привет, – произнесла я с улыбкой, – идём?

– Привет, – ответил он и протянул мне руку. Желание отказать было таким же сильным, как и согласиться, и в итоге второе желание победило. Я взяла его под руку, и мы направились в кинотеатр.

Несмотря на мои возражения, он наотрез отказался взять у меня деньги за билет.

– Обижаешь, – сказал он, и мы пошли в зал.

Фильм был не особенно интересным, да и сидевший рядом Глеб своим присутствием не давал мне сосредоточиться.

… – Прекрати! – шепчу я, смеясь и отталкивая Глеба, пока тот безуспешно пытается запустить руки мне под юбку. – Мы же в кинотеатре!

– Как будто кто-то смотрит! – возражает он, и его губы начинают бродить по моей шее.

Мне смешно и неловко, но мы не так часто выбираемся в кинотеатр, чтобы это было для меня чем-то обыденным. На экране происходит что-то интересное, и я не хочу потерять нить сюжета. Я отталкиваю Глеба и бросаю на него сердитый взгляд.

– Смотри фильм! – приказываю я ему. Тот тяжело вздыхает и отворачивается.

Проходит минута, и всё повторяется снова.

…Фильм подошёл к концу, но я так и не уловила сути сюжета. Кажется, главные герои нашли друг друга и решили прожить вместе оставшиеся годы жизни. Банально.

Мы вышли из кинотеатра, и Глеб, повернувшись ко мне, спросил:

– Прогуляемся? Или ты снова занята?

– Прогуляемся, – кивнула я, сделав вид, что не заметила упрёка.

Мы шли вперёд, не особо выбирая путь. Кажется, каждый думал о своём, потому что никто не произносил ни слова.

– Завтра снова на работу, – сказала я, наконец, чтобы нарушить надоевшую тишину.

– Это точно, – Глеб тяжело вздохнул. – Надоело. В отпуск хочу. К морю, солнцу, песку.

Я лишь пожала плечами.

– Ты не хочешь?

– Нет, – ответила я кратко.

Глеб остановился и внимательно посмотрел на меня.

– Лер, если ты не хочешь общаться со мной, то так и скажи. Я пойму. А если хочешь – то давай не будем играть в эти краткие ответы, как бы говорящие «ты совсем меня не знаешь». Да, я не знаю тебя. Но это совершенно не мешает мне желать узнать. Ты изменилась, и я хочу знать, как сильно и почему.

– Прости, – ответила я виновато и опустила голову. – Ты прав. Постараюсь не быть такой скрытной.

Он улыбнулся.

– Вот и отлично.

Мы гуляли почти до вечера. Просто бродили и молчали, изредка обмениваясь ничего не значащими фразами. Когда стало темнеть, я решила, что пора заканчивать это вымученное свидание.

– Я провожу тебя, – произнёс Глеб в ответ на мои слова о том, что пора по домам, – и возражения не принимаются.

Мы остановились возле моего подъезда, и я выдавила:

– Спасибо за отлично проведённый день. До скорого! – я повернулась к домофону, собираясь открыть дверь и войти в подъезд.

В этот момент его рука вдруг перехватила меня поперёк талии и потащила за собой. Мы остановились, и я обернулась.

– Что ты делаешь? – спросила я. Мне было страшно. Страшно из-за того, что он перестал быть этаким вежливым мужчиной и решил нагло нарушить границы, которые я устанавливала с таким трепетом.

– Я не отпущу тебя, – ответил он голосом, не терпящим возражений.

У меня не было выбора. Так я убеждала себя, когда обвивала руки вокруг его талии и зарывалась лицом в воротник его рубашки, едва касаясь носом крепкой шеи.

– Ты уже отпустил, – почти прошептала я.

– Больше этого не повторится, – он сделал шаг назад и заглянул мне в глаза, – можешь мне верить.

И я поверила.

– Пойдём, – произнёс Глеб и потащил меня в сторону моего подъезда. Я не смогла ему отказать.

Глава 4

Он ушёл рано утром, пояснив, что сейчас переговоры находятся в самой что ни на есть активной стадии, и он должен контролировать процесс с особой тщательностью. Поцеловав меня на прощание, он произнёс:

– Встретимся вечером, хорошо? Во сколько ты заканчиваешь?

– В шесть, – ответила я, всё ещё не веря в то, что происходило.

– В полседьмого буду ждать тебя в нашем кафе. Не опаздывай! – и он ушёл.

Весь день я провела как в бреду. Работа не спорилась, я мало реагировала на разговоры коллег и упрёки начальства. Из моей головы не выходили мысли об абсурдности сложившейся ситуации.

Столько лет я тешила свою боль, столько лет пыталась забыть. Сотни раз представляла нашу встречу и то, как снова отвергаю его, чтобы больше не дать ему возможности предать меня. А в итоге всего день – и я опять не представляю своей жизни без него. Забыто предательство, забыто то, как легко он отказался от меня. Я ненавидела себя за эту слабость, но глубоко в душе я была счастлива из-за того, что всё так вышло.

Кое-как досидев до конца дня, я направилась в кафе. Заказав крепкий кофе без сахара, я заняла место за свободным столиком и принялась ждать. Глеб опоздал почти на пятнадцать минут.

– Прости, – быстро выговорил он и поцеловал меня в щёку, – возникли проблемы с французами.

Он расположился напротив. Несколько минут мы молчали. Наконец, Глеб заговорил:

– Как прошёл день?

– Неплохо, – ответила я и едва заметно улыбнулась, – как твой?

Он слегка пожал плечами:

– Не очень хорошо. Эти переговоры сведут меня с ума.

Я вздохнула и накрыла его руку, лежавшую на столе, своей:

– Рано или поздно эти переговоры закончатся.

Его рука дрогнула, и он сжал мою ладонь.

– И начнутся другие. Это моя работа, я не жалуюсь.

То, что произошло дальше, было настолько внезапно и стремительно, что я мало что успела понять. В кафе ворвались люди в полицейской форме и, найдя глазами Глеба, кинулись к нашему столу.

– Стоять! – крикнул один из мужчин, прижав Глеба к столу. – Вы арестованы по подозрению в умышленном убийстве нескольких девушек. Вы имеете право хранить молчание.

На руки ему нацепили наручники. Я видела, как Глеба уводили из кафе, и не знала, что мне делать.

– Следуйте за нами, – произнёс один из полицейских, до этого стоявший в стороне. – Нам нужны ваши показания.

– Мне нечего сказать, – ответила я тихим голосом. – Мы общаемся второй день.

– Любые показания могут повлиять на следствие, – возразил полицейский. – Пожалуйста, проследуйте за нами.

Я подчинилась.

***

Передо мной лежали фотографии убитых девушек. При первом взгляде меня замутило, и пришлось резко отвести глаза, чтобы не потерять сознание. Зрелище было отвратительным. Тела были изуродованы, но лица почти не тронуты.

Я сразу узнала одну из них. Именно её я видела в кафе с Глебом. Но я не могла поверить в то, что он мог убить их всех.

– Над ними жестоко измывались, прежде чем убить, – произнёс следователь хладнокровно. – И у каждой из этих девушек была связь с подозреваемым. Их видели вместе в кафе, в кинотеатре, в парке. У нас есть свидетели. Поэтому всё, что требуется от вас, это рассказать – как давно вы знакомы с подозреваемым, с какой целью общаетесь, не замечали ли вы что-то подозрительное в его поведении.

Я подняла глаза на следователя.