Призрак из прошлого (Моя темная половина). Часть 4. Конец истории

© Натали Сойер, 2023

ISBN 978-5-4498-0073-2 (т. 4)

ISBN 978-5-0050-9879-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

…Живший ожиданием турнира Бристоль, наконец, дождался этого грандиозного события. Теперь центром городской жизни стало именно ристалище – поле для турнира, которое было устроено специально для такого случая.

Место будущих сражений представляло собой поле правильно прямоугольной формы. У одной из длинных сторон был выстроен барьер, предназначенный для конного поединка. Возле короткой стороны стоял частокол из заостренных кольев – на них потом будут надеты тыквы, на которых рыцари буду показывать умение владеть мечом. Остальная территория была разделена на квадраты, предназначенные для сражения конных и пеших участников турнира, и для финального поединка.

В то время участниками турнира могли стать настоящие рыцари, носившие гордую приставку «сэр» к своему имени, или же те юноши, которые только мечтали о звании паладина. Чтобы быть рыцарем, нужно было иметь не только горячее желание сражаться во благо Британии и короля. Чаще всего рыцарский сан покупали своим сыновьям богатые отцы, удовольствие это было далеко не дешевое. Кроме этого рыцарю полагалось иметь собственного боевого коня, а лучше, двух, вооружение, и доспехи. Все это стоило огромных денег, и юноши из обнищавших дворянских семей могли получить сан рыцаря, коня и вооружение, победив в одном из таких турниров. Обычно такие юноши не имели собственных доспехов и вооружения, но могли взять все это у добрых родственников, или тех, кто просто хотел помочь.

Именно такой приз, в виде сана паладина, коня, и полного вооружения, полагался победителю Бристольского турнира. Кроме того, победитель получал сто фунтов золотом и титул виконта, если до сих пор он титула не имел, хотя нетитулованных юношей среди участников почти никогда не встречалось.

По обычаю турнир длился два дня. В первый день в нем принимали участие шестнадцать рыцарей. Начинался турнир с представления судьей участников турнира, и все рыцари объезжали ристалище верхом на своих боевых конях, чтобы увидеть всех соперников. Потом судья проводил жребий, чтобы определить пары участников для первого поединка, и оглашал правила турнира. В первый день турнира самым главныим было сражение на копьях у барьера, когда два всадника скакали навстречу друг другу по разные стороны барьера, с копьями наперевес, и старались вышибить соперника из седла. Проигравшим считался тот, кто падал на землю. Таких попыток каждой паре участников полагалось три, и побеждал тот рыцарь, который падал на землю меньшее количество раз. Итогом первого дня турнира становились восемь юношей, которые получали право на участие во втором дне турнира.

На второй день испытаний для участников было больше. Во-первых, состязание в искусстве владения луком, причем в стрельбе по мишени стоя, с колена, и со скачущей лошади. Для этого состязания соперников тоже разбивали на пары, с помощью жребия, выигрывал тот, кто поразил больше мишеней. На то, чтобы поразить каждую мишень, давалось тоже по три попытки. В следующий этап переходили четверо из восьми участников. Вторым этапом был поединок, в котором сражались рыцари верхом на лошадях уже на мечах. Главным было правило – если один из соперников падал с лошади, второй тоже должен был спешиться, и бой продолжался уже между пешими соперниками. Побежденным считался рыцарь, который поднимал вверх руку в знак поражения, или бросал на землю щит, и в одном, и в другом случае поединок немедленно прекращался. Потом рыцари показывали искусство владения оружием, срубая с кольев надетые на них тыквы, но это было своего рода развлечением. После всех состязаний оставалось лишь два участника, именно их поединок и определял победителя.

Финальный бой был самым тяжелым. Проводился он в специально отведенном для этого месте, это был очерченый на земле круг. Сражались рыцари в полном боевом облачении и пешими, поединок этот был на мечах. Главным было следующее правило – если один из бойцов заступал за черту, он считался проигравшим. В этом и была сложность, ведь в бою рыцари не слишком следили за границами круга. Очень везло тем участникам, у которых были оруженосцы – им дозволялось следить за поединком и криком предупреждать своего паладина, если тот приближался к черте. Брошенный на землю щит, или поднятая вверх рука, считались знаком поражения, и бой прекращался.

Победитель турнира получал право выбрать королеву турнира из присутствующих среди зрителей девушек. Для этого он садился верхом, и судья вешал на конец копья рыцаря бриллиантовую корону. Рыцарь объезжал ряды зрителей и протягивал корону выбранной девушке, после чего она спускалась на ристалище и садилась на лошадь победителя. Рыцарь с королевой объезжал ристалище по кругу, под апплодисменты зрителей, а потом она дарила ему поцелуй, и вручала приз. После турнира устраивался бал, который открывала королева турнира вместе с победителем, а остальные участники получали из ее рук драгоценные золотые кубки, украшенные самоцветами, в качестве утешительного приза. Кроме того, сама королева получала из рук судьи награду в двадцать фунтов, бриллиантовая корона тоже оставалсь ей.

Было и еще одно правило. Все поединки на турнире велись затупленным оружием. Но победитель турнира имел одну привелегию – он мог, не объясняя причины, вызвать на бой любого из участников турнира, для этого он подъезжал к выбранному сопернику и бил копьем в его щит. Тогда вместо двух дней, турнир длился три дня – этот бой откладывался на следующий день, чтобы дать возможность участникам отдохнуть, ведь это был бой насмерть, настоящим, острым оружием, причем выбрать оружие было привелегией победителя. Отказ от поединка грозил крупными неприятностями – лишением титула и сана рыцаря, хуже позора придумать было трудно. Право дать сигнал к началу боя принадлежало королеве турнира, она же могла в любой момент остановить поединок, ударив в гонг. Но на памяти судьи, сэра Грира, еще ни один турнир не оканчивался боем насмерть.

Аманда, Селена и Дженн в нетерпении ждали начала турнира. Правда, Аманда всерьез опасалась, что среди участников могут оказаться ее несостоявшиеся женихи. Один из них – барон Седрик Кессинджер, точно был паладином, и не пропускал ни один турнир, таская в качестве бесплатного оруженосца своего младшего брата Троя. Еще один, виконт Генри Кросби, тоже все уши прожужжал девушке о том, что обязательно будет учавствовать в ближайшем турнире, в надежде получить сан рыцаря.

Тем не менее, Аманда очень хотела увидеть турнир. Ее подружки тоже сгорали от нетерпения. Правда, после случившегося с ней, Дженн еще долго боялась выходить на улицу, да и сам Френсис не выпускал ее из дома одну. Аманда приехала к подружке на следующий же день, чтобы узнать, как она себя чувствует. Дженн успела успокоиться, хотя, по возвращению домой ей пришлось увидеть настоящий кошмар, когда прямо с порога ее муж набросился на своего давнего врага, и принялся избивать его так, что не выдержал даже Джейсон, и едва ли не силой отогнал своего помощника от Смита.

Но Смиту не повезло вдвойне – обыскав его, лорд Ульрих нашел у него за поясом свиток, в котором было написано несколько слов:

«Джейсон Ульрих, Френсис Маккензи, Кристиан Веласкес, Алистер Грир, Энрике Кортес, Грейс Каллахан, вы, шестеро убийц, пославших на смерть невиновного, скоро поплатитесь за это!»

Написанное в свитке привело в ярость теперь уже начальника стражи. Он сразу понял, о каком «невиновном» идет речь, ведь Веласкесу уже угрожали за смерть Джо Коллинза. Он с трудом угомонил разбушевавшегося помощника, и увез Смита в Кроу-хилл. В течение следующих пяти дней злосчастный Смит пытался, и не мог вспомнить, откуда он знает Джо Коллинза и зачем принес Френсису письмо. Но вспомнить он, к его несчастью, ничего не смог, несмотря на старания Веласкеса и Джейсона, а на шестой день отдал Богу душу, к неудовольствию судьи, имя которого тоже было в письме. Сэр Алистер позвал Джейсона в свой кабинет, и показал ему письмо, которое нашел в своем доме.

«Вспомни Джо Коллинза! — гласило послание, – все убийцы ответят за его смерть!

Джейсон, как и раньше, не мог понять, почему, спустя год, кто-то вдруг вспомнил убийцу пяти девушек, и почему так уверен в его невиновности? Эта история уже начала действовать ему на нервы, он всерьез забеспокоился, но о своих подозрениях никому решил не говорить. Только возле домика Аманды снова появилась охрана, и девушка уже не возражала. Она и сама была напугана этой историей, ведь имя ее любимого тоже было в письме. Энрике успокаивал девушку, но она теперь, как когда-то Дженн, боялась куда-то надолго его отпускать, сходя с ума при мысли, что он может не вернуться. Дженн тоже боялась, но ее муж все время был с ней, и говорил, что на пустые угрозы он никогда внимания не обращал.

О письмах и угрозах узнала и Джулиана. Лорду Ульриху пришлось клятвенно заверять обеспокоенную женщину, что ничего плохого с ним не случиться. Волнение матери заметил и Энрике, в душу которого уже не раз закрадывались какие-то смутные подозрения, но он пока ничего не говорил, лишь внимательно наблюдал за матерью и своим другом.

…Страхи страхами, но, все же турнир Аманда не пропустила. В тот день, когда он открывался, Джейсон самолично привез Селену и Аманду на ристалище, и остался с ними. Аманда надеялась, что Джейсон все-таки примет участие в турнире, но он огорчил девушку, сказав, что в его возрасте уже не место на ристалище. Для начальника стражи полагалось лучшее место, поэтому все поле было видно, как на ладони. Дженн и Френсис, к радости Аманды, тоже присоединились к ним, среди зрителей Аманда увидела и Эмму, та приветливо помахала девушке рукой. По просьбе Аманды лорд Ульрих позволил Эмме один раз увидеть Этель, но легче не стало никому – Этель, впав в ступор, не узнала Эмму, а трактирщица только еще больше расстроилась, увидев, в каком состоянии находиться ее бывшая жилица.

Завидев Эмму, Дженн демонстративно обняла своего мужа, и поцеловала его, а потом гордо задрала вверх подбородок. Несмотря на усилия Аманды, девушки так и не подружились…

– Милорд, а турнир скоро начнется? – нетерпеливо вертелась на скамье Селена, осматриваясь вокруг со жгучим любопытством.

– Считай, уже начался, – ответил Джейсон, – сейчас соберуться зрители, и судья подаст сигнал, потом все участники выедут на ристалище, и он представит их. А ты уже видишь себя королевой турнира, Селена?

– Ну что вы, милорд, я и не помышляю об этом, – проговорила девушка, и ее щеки залила краска.

– Кого бы ни выбрал королевой заносчивый юнец в доспехах, все равно самая красивая королева на этом турнире моя! – Френсис обнял Дженн, и та в ответ улыбнулась, прижавшись к его груди.

– Спасибо, любимый…, – прошептала она.

– Жаль, здесь нет вашей королевы, милорд…, – шаловливо шепнула Аманда на ухо Джейсону, обняв его за шею, и тот, не поворачивая головы покосился на нее.

– Не понимаю, о чем ты? – спросил он шутливым тоном, и девушка улыбнулась.

– Сами знаете, милорд…

– Конечно, знаю, это я просто так спросил, – Джейсон тихонько вздохнул, – ей, как и ее сыну, нельзя посещать праздники, к сожалению, это закон…

– Я хотела остаться с Энрике, но он велел мне веселиться, ведь после свадьбы все запреты перейдут и на меня тоже, – Аманда пожала плечами, – но я не думаю, что мне захочется видеть турнир каждый год…

Пока они разговаривали, скамьи постепенно заполнялись зрителями. Веселые окрики, которыми знакомые между собой люди приветствовали друг друга, перекликались с восторженным лепетом юных прелестниц. Они нетерпеливо подпрыгивали, впиваясь взглядом в шатры, раскинутые за пределами ристалища. Там, вдалеке, уже можно было разглядеть блестевшие на солнце, закованные в латы фигуры участников – рыцари выстраивались для торжественного выезда. Между скамьями бегали шустрые торговцы вином и сладостями. Когда один из них остановился напротив начальника стражи, Джейсон выбрал для девушек сахарные груши, мужчины же взяли себе по кружке легкого кислого вина – в жару оно хорошо освежало.

Аманда, Дженн и Селена, для которых все было в новинку, смотрели по сторонам с огромным любопытством. Девушки мало кого знали в городе, поэтому людей не разглядывали, им была интересна окружающая обстановка и атмосфера праздника.

К своему удивлению, Аманда вдруг увидела знакомые лица несколькими рядами ниже, на мягких подушках, сидел старый барон Джон Дерби, а рядом с ним его дочь, леди Офелия, унылая особа пятнадцати лет от роду, видимо, ее уже выпустили из монастыря, где она воспитывалась. Леди Офелия была точь в точь похожа на своего брата – худая, с невыразительным, прыщавым лицом, и волосами цвета перепревшей соломы. Аманда видела ее лишь один раз, когда барон Форестер приглашал семейство Дерби на обед, и ей уже тогда хотелось придушить недалекую баронессу, которая плаксивым голосом сообщила ей, что очень хочет назвать ее сестрой, видимо, братец научил ее, как разжалобить леди Аманду. Как они попали на турнир, Аманда не знала.

Неподалеку она увидела и еще одну особу, наличие которой среди зрителей не удивило ее, ведь она предполагала, что один из ее «женихов» будет учавствовать в турнире. На скамье, гордо подняв вверх подбородок, восседала леди Кларисса Кессинджер, это ее старший брат Седрик безуспешно сватался к Аманде. И хотя леди Кларисса, юная девушка, которой недавно исполнилось тринадцать лет, была с виду приятнее Офелии, все же Аманда и с ней не смогла подружиться. Ее бесило поведение леди Клариссы по отношению к ее старшему брату, за которым она ходила буквально по пятам, причем на второго брата, Троя, она и внимания не обращала. Конечно, никто не запрещал старшему брату любить и оберегать сестру, но барон Седрик делал это слишком ревностно, а леди Кларисса буквально висела у него на шее. Аманда тогда заявила барону, что не слишком удивиться, если увидит леди Клариссу на брачном ложе. Неудивительно, что сейчас леди Кларисса здесь, это говорило только о том, что барон Седрик будет учавствовать в турнире. Судя по довольному и гордому виду леди Клариссы, в мыслях она уже примерила корону королевы, осталась лишь самая малость – чтобы барон Кессинджер победил в турнире и протянул корону своей прилипчивой сестре.

Когда появился, по крики зрителей, судья Грир, шум усилился. Поднявшись по ступенькам в собственную ложу с мягким креслом, возле которого стояло кресло поменьше, предназначенное для королевы, судья встал, и глашатаи громко затрубили в рога. Шум постепенно стих, и судья взял свиток, протянутый ему Роско – помощник сэра Грира был рядом с ним.

– Приветствуем всех жителей города на ежегодном большом турнире! – провозгласил судья, – начало которого я, судья города, сэр Алистер Грир, объявляю прямо сейчас! В турнире примут участие шестнадцать сильных и храбрых юношей, которые гордо носят сан паладина, или хотят заслужить его своей доблестью в турнире!

Зрители громко закричали и заапплодировали, особенно старались девушки. Судья подождал, пока утихнет шум, а потом продолжил свою речь.

– Главным призом для победителя станет великолепный боевой конь, полное вооружение и доспехи рыцаря, а также титул виконта, сан паладина, если победитель не имеет ни того, ни другого, и сто золотых фунтов! Победитель выберет королеву турнира среди прекрасных девушек, которые уже ждут в нетерпении, и откроет с королевой бал, назначенный на завтра! Выбранная королева получит из моих рук двадцать фунтов золотом и вот эту корону!

Сэр Грир, под восхищенный ропот городских прелестниц, поднял вверх сверкающее великолепие из трехсот бриллиантов чистой воды, которое зажглось в лучах солнца миллиардами разноцветных искр. Над этой короной и день и ночь в течение месяца трудились два ювелира-еврея, кропотливо подбирая каждый камень. Пожалуй, это был единственный случай, когда судья допускал к себе евреев.

– А сейчас я, наконец, представлю вам участников турнира! – сэр Грир развернул другой свиток, и глашатаи снова затрубили в рога.

Вереница всадников в сверкающих доспехах, пустив коней рысью, въехала на поле будущих состязаний, и направилась вдоль ограждения, мимо рядов зрителей, лошадей некоторых участников турнира вели в поводу оруженосцы. Аманда краем глаза заметила, что леди Кларисса вскочила с места, ее глаза взбудораженно вспыхнули.

– Сэр Вильям, лорд Лакоста! – начал читать судья, и Аманда поняла, что приставка «сэр», означает, что участник уже был титулованным рыцарем.

Всадник без оруженосца, верхом на вороном, в белых «чулках», громадном першеронском скакуне, покрытом красно-белой попоной, ехал первым. Забрало на его шлеме было поднято, ветер трепал красный плащ, спадавший до седла, в руке он, по обычаю, держал родовой флаг, на нем был изображен крест. Тяжелая поступь першеронского жеребца заставляла землю трястись. Вид у этого рыцаря был очень надменный, и, проезжая мимо девушек, он помахал им рукой.

– Сэр Седрик, барон Кессинджер!

Аманда с интересом рассматривала бывшего жениха в рыцарских доспехах, прикрытых черным плащом с белой каймой, на красной подкладке, и изображением на нем двух вздыбленных лошадей красного цвета, шлем его тоже украшали черные и белые перья. Забрало было поднято, Аманда даже рассмотрела шрам, пересекавший правый глаз барона. Боевого коня, гнедой масти в черных «чулках» на задних ногах, покрытого черно-белой попоной, вел низкорослый, сутулый оруженосец – брат Седрика, которого Аманда тоже узнала, в руке он держал копье. Увидев Аманду, сэр Седрик, как истинный рыцарь, отвесил ей поклон, и девушка послала ему воздушный поцелуй. Джейсон удивленно посмотрел на нее.

– Вы что, знакомы? – спросил он, и девушка кивнула.

– Сэр Седрик был восьмым по счету претендентом на мою руку, – скромно сказала она.

– И сколько же их было? – весело спросил Джейсон, и девушка пожала плечами.

– Пятнадцать…

– Вот это да! – услышав ее слова, воскликнул Френсис, – и все они принимают участие в этом турнире?

– Нет, с лордом Лакоста я не знакома…, – похлопала ресницами Аманда и снова обратила взор вниз, перед зрителями уже появился следующий участник.

– Сэр Тобиас, виконт Райден!

Невысокий, какой-то больно худощавый, даже в доспехах, виконт проехал мимо зрителей на сером боевом коне, покрытом ярко-зеленой попоной, оруженосца с ним не было. Доспехи покрывал такой же изумрудный плащ с волчьей головой, красного цвета.

– Сэр Джордан, барон Виллфред!

Боевого коня этого рыцаря в ярко-синей попоне, огромного гнедого жеребца шайрской породы вел оруженосец. Забрало его шлема было опущено, шлем украшали синие перья, в руке он держал свой флаг с изображением золотого медведя. Такое же изображение, только белого цвета, было на попоне коня и на груди рыцарского плаща барона.

– Виконт Генри Кросби!

Аманда вздрогнула от неожиданности, услышав второе знакомое имя. Бедный Генри не был рыцарем, но горячо мечтал, чтобы к его имени добавляли слово «сэр». Он был сыном давно обнищавшего виконта Виктора Кросби, и его доспехи выглядели так, словно он нашел их на свалке и сам заново вычистил.

Боевым коня тоже нельзя было назвать, это была обычная упряжная лошадь, и Аманда мысленно помолилась, чтобы в конном поединке в соперники виконту не достался барон Седрик – его живой таран сметет лошадь Кросби, даже не заметив, что попало ему по ноги. Девушке от души стало жаль бедного виконта, и она мысленно пожелала ему удачи, понимая, что победить в турнире ему поможет, разве что, невероятное чудо. Словно услышав ее мысли, Кросби повернул голову, и встретился взглядом с бывшей невестой.

– Леди Аманда! – выкрикнул он, – о, прекрасная леди, вас послал сюда Господь! Я буду драться до последнего, чтобы протянуть вам корону!

– Спасибо, сэр Генри! – Аманда смахнула слезинку и послала ему поцелуй.

– Еще один жених? – хитро спросил лорд Джейсон и Аманда кивнула. Стоявшие рядом с ней подружки захихикали.

– Барон Кессинджер выглядит более мужественно! – заметила Дженн, и Аманда шлепнула ее веером.

– Барон Лоренс Дерби!

– Кто?! – выкрикнули в один голос Аманда, Селена и Джейсон, и все трое наклонились вниз.

Аманда не верила ни ушам, ни глазам. Так вот почему барон Джон и леди Офелия были здесь! Барон Лоренс решил поучавствовать в турнире, и покрыть себя неминуемым позором! Аманда, поспешно прикрыв лицо веером, чтобы Дерби не увидел ее, снова вознесла молитву Господу, в этот раз она, как раз наоборот, просила его свести в поединке давних врагов – Дерби и Кессинджера. Девушка не сомневалась, что после схватки с таким опытным бойцом, каким был барон Седрик, Дерби, напрочь, забудет о следующем турнире и гордой приставке «сэр» к своему имени.

– Жаль, я не участник этого турнира, – разочарованно проговорил Джейсон, сжав кулаки, – вот уж кому бы я бросил вызов на бой насмерть!

– Я очень хочу увидеть, как барон будет сражаться с настоящими рыцарями! – добавила Аманда, – вот умора будет…

– Сэр Гектор, лорд Дешанел!

Мужественное имя никак не вязалось с нескладной фигурой следующего участника, хотя у него и был прекрасный конь, кованые доспехи и оруженосец. Но смотрел он по сторонам с очень гордым видом.

– Виконт Винсент Долан!

Всадник в алом плаще поверх доспехов проскакал мимо рядов мелкой рысью, он был без оруженосца, поднятое забрало открывало лицо совсем молодого юноши, почти мальчика, с наивным детским взглядом, и чистыми, небесно-голубыми глазами.

– Лорд Ричард Стенфорд!

Мимо рядов, выгибая шею, проскакал вороной першерон, на котором восседал рыцарь в легкой, длинной кольчуге, едва прикрытой панцирем, в синем плаще. Оруженосца с ним не было, да и выглядел он не слишком презентабельно, для турнира его доспехи казались слишком легкими.

– Сэр Джон, лорд Шелби!

Появление следующего участника, с виду тоже молодого, который ехал на прекрасном коне першеронской породы, без оруженосца, особенно громкими и радостными воплями приветствовала девочка лет лесяти, сидевшая двумя рядами ниже Аманды, и женщина, державшая девочку на коленях. Он тоже повернулся в их сторону и поклонился. Джейсон тронул Аманду за плечо и указал на них.

– Это Мэри Флемминг, – с улыбкой сказал он и Аманда догадалась, что это та самая Мэри, дочка бывшей прачки, и прошлогодняя королева турнира. Что же, если лорду Шелби повезет, у Мэри есть шанс снова выйти на ристалище в бриллиантовой короне, подумала Аманда.

– Сэр Сайрус, виконт Вентура!

Следующий паладин выглядел постарше остальных участников, ему с виду было около тридцати лет. Гордое лицо его, видимое из-под забрала, сияло самодовольным выражением, и он смотрел на остальных соперников свысока. Аманде не понравился этот взгляд, она догадывалась, что такие высокомерные господа обычно ничего из себя не представляют.

– Барон Отто фон Герц!

Появление на турнире немца удивило Аманду не меньше, чем появление на нем же барона Дерби. Как выяснилось, этого участника знали Френсис и лорд Джейсон – Отто фон Герц был охотником за ведьмами и жил в Малмсбери, Джейсон иногда с ним встречался, и они помогали друг другу в их нелегком и даже опасном ремесле. Глядя на холодное, бледное лицо барона с застывшим, как лед, взглядом светло-голубых глаз, Аманда уже не захотела бы оказаться на месте ведьмы. Он увидел среди зрителей лорда Джейсона и Френсиса и приветственно поднял руку, тоже самое сделали и они, причем Аманда заметила, что второй рукой Френсис машинально натянул поглубже капюшон на голову Дженн.

– Сэр Элиот, барон Баррет!

Конь следующего участника, молодого и довольно приятного с виду рыцаря, видимо, рвался в бой – всаднику приходилось сдерживать его, и он шел не рысью, а мелким галопом.

– Виконт Эдвард Моррана!

Этот участник выглядел столь же уныло, как и Генри Кросби. Невыразительная внешность, какие-то старые, даже, заметно помятые, доспехи, и простая крестьянская лошадь, вместо боевого рыцарского коня оставляли мало шансов на победу в турнире. Так же бедно выглядели и два последних участника – барон Вильям Стентон, и Джозеф Бриар. Последний участник вызывал к себе наибольшую жалость – он не был рыцарем, и не имел титула, а его доспехи выглядели еще хуже, чем у виконта Кросби. Видимо на последние деньги он купил себе участие в турнире, надеясь получить сан рыцаря и титул виконта.

После того, как судья представил участников турнира, они объехали ристалище, пустив лошадей галопом, а потом выстроились перед ложей судьи, в одну прямую линию. Аманда про себя насчитала восемь титулованных паладинов, и восемь обычных юношей, все было по-честному и поровну, но вот оруженосцы были только у троих участников.

Судья развернул другой свиток, который подал ему Роско, и громким голосом зачитал им правила турнира, хотя, как минимум, половина присутствующих, знала эти правила наизусть. Аманду удивило то, что победитель мог запросто вызвать любого участника на бой насмерть, не объясняя ему причины. Судья добавил, что в случае возможной гибели самого победителя, приз не доставался никому, но, при этом, он благосклонно добавил, что не помнит ни одного турнира, который оканчивался смертельным поединком.