Дурман любви

Он не позволил ей перевести дух, и она не смогла вымолвить ни слова – только постанывала от наслаждения. Рука ее поднялась от его плеча к щеке, а затем к шелковистым темным волосам с красноватым отливом. Он также не терял времени даром – Клари тихонько вскрикнула, ощутив прикосновение к груди, но он тут же заглушил этот возглас поцелуем. Мгновение спустя крючки на платье разошлись словно сами собой, и его горячая ладонь легла на обнаженную кожу. Лодка слегка накренилась, когда он переменил позицию, но Клари даже не заметила этого. Она уже не боялась оказаться в воде, ибо целиком сосредоточилась на том, что с ней происходит.

Это было невероятно, немыслимо, невозможно – ничего подобного ей не приходилось переживать. Он раздвинул языком ее губы и проник в рот. Клари почувствовала, как ее уносит горячая волна – забыв о страхе и отвращении, она упивалась этим изумительно долгим поцелуем, замирая и одновременно трепеща в предвкушении небывалой радости.

Она почти не обратила внимания на то, что рука его скользнула вниз, зато сразу же ощутила прикосновение пальцев к коленям и бедрам.

– Клари, – прошептал он, на секунду оторвавшись от ее рта, – не бойся! Позволь мне показать тебе… нет, нет, не надо бояться, сердце мое.

Вслед за этой нежной мольбой его рука скользнула между ее ног, и Кларисса дернулась, пытаясь сжать колени. Он вновь стал целовать ее, и постепенно она расслабилась. Рука его по-прежнему лежала в углублении между бедрами – и через несколько секунд он начал ласкать это углубление. Клари жалобно застонала, еще раз напряглась всем телом, а затем безвольно поникла в его объятиях. Он проникал в глубины ее существа, но она уже не хотела останавливать его. Ей вдруг стало ясно, что она может сойти с ума, если это прекратится – настолько поразительными и чудесными были ощущения. О, неужели он не догадается потрогать… да, да, вот здесь! Его палец, описав круг, коснулся нужной точки, и Клари содрогнулась от наслаждения.

– Что ты делаешь? – пролепетала она.

– Тс-с, любимая, все будет хорошо…

Он вновь прильнул к ее губам. И тогда началось нечто невероятное. В рот ей опять проник его язык, а палец углубился в самую нежную плоть. Напрягшись в его объятиях, Клари вздрогнула, едва он отвел руку назад, и страстно вздохнула, когда палец еще раз вошел в нее. Одновременно с пальцем язык ходил взад-вперед по ее рту. Потом она ощутила второе прикосновение к самой чувствительной точке. Джек слегка постукивал по этому месту, и ее стала бить крупная дрожь. Задохнувшись, она громко вскрикнула от восторга – все вокруг словно бы перестало существовать, настолько сильным и необычным оказалось испытанное ею наслаждение.

Когда к ней вернулась способность соображать, она поняла, что лежит у него на руках, крепко обхватив за талию и не замечая сбившейся наверх юбки.

– Милосердные небеса! – вскричала она. – То есть, милосердный Господь, что это со мной?

Джек крепче прижал ее к себе, и она почувствовала, как его грудь сотрясается от смеха. Приподнявшись, она быстро оглянулась, а затем посмотрела ему прямо в глаза.

– Ты не кончил, – сказала она, мысленно соглашаясь даровать ему то, что он непременно потребует от нее.

– Это не имеет значения. Я готов терпеть некоторые неудобства… какое-то время. Незачем торопить события, – произнес он, глядя на нее очень серьезно. – Клари, нам нужно поговорить. Теперь ты не должна уклоняться от моих вопросов.

– Да, не должна, – повторила она, вновь прильнув к его груди и собираясь с мыслями. – Такого со мной никогда не случалось. Как это было прекрасно!

Она не смогла подобрать более подходящего слова, чтобы выразить свое восхищение. Умиротворяющий покой овладел и телом ее, и душой.

– Я рад, что это впервые случилось именно со мной, – сказал он. – Меня удивляет другое, Клари. Лаская тебя, я обнаружил, что ты не девственница. Думаю, твоя ненависть к мужчинам объясняется тем, что с тобой плохо обошлись или же злоупотребили твоим доверием.

– Это очень близко к истине, – согласилась она. – Нет ничего хуже измены. Лучше бы он просто бросил меня.

– Кто это был? Ты любила его?

– Мне казалось, что я его очень сильно люблю, – медленно произнесла она, лихорадочно обдумывая, как следует говорить, чтобы не рассердить Джека и не сболтнуть лишнего. – Мы вместе росли и всегда дружили. Он был очень милый и ласковый… никогда не приставал ко мне, как другие мальчишки.

– Приставал? – с изумлением повторил Джек.

– Ну, мальчишки обычно лапают своих подружек, – объяснила она, – норовят зажать в углу и поцеловать, а некоторые требуют того, что девушка не должна делать.

– А, я понял. Он обращался с тобой как джентльмен и тем самым привлек к себе. Очень умно с его стороны. Когда же его поведение изменилось?

– После женитьбы.

– Ты замужем?

Он сел так резко, что лодка накренилась.

– Теперь уже нет, – сказала Клари. – Еели бы я осталась в двадцатом веке, то развелась бы с ним. А в этом времени я вообще не могу считаться замужнем женщиной, потому что Рич еще даже не родился. Поверь мне, если бы он вдруг объявился здесь и предложил мне выйти за него, я бы бросила ему в лицо твердое и решительное «нет».

– Твое необычное положение, действительно, дает тебе некоторое преимущество. Разумеется, ты не можешь считаться замужней женщиной. – Он вновь прилег рядом с ней, но не обнял ее. – Верна ли моя догадка, что твоя ненависть к мужчинам объясняется дурным обращением Рича?

– Скорее, это было просто равнодушие. Думаю, он никогда меня не любил. Наверное, он женился на мне только потому, что все этого ожидали.

– Такое порой случается, – сказал Джек. – Значит, это был несчастный брак?

– Поначалу мне казалось, что все образуется… что нам нужно просто привыкнуть друг другу. Но через пару месяцев Рич стал все больше отдаляться от меня. Я старалась, как могла, но ему было со мной тоскливо. Он называл меня занудой. Джек, знаешь, наверное, это нехорошо, что мы лежим здесь вот так и обсуждаем Рича?

– Напротив. Полагаю, для нас жизненно важно все рассказать друг другу. Лишь тогда я смогу понять, почему мужчины вызывают у тебя такое неприятие.

– Это я могу объяснить тебе в двух словах, – произнесла Клари с горечью. – Мы с Ричем жили вместе два года, и я постоянно чувствовала себя виноватой, потому что он дал мне понять, что я не удовлетворяю его как женщина. В тот вечер я застала его с… Ну, в общем, мы считались лучшими друзьями.

– Ты не должна была этого видеть, – сказал он, нежно погладив ее по щеке. – Наверное, это тебя потрясло.

– Это привело меня в бешенство. Это было как удар молнии. И я поняла, что все мои попытки стать хорошей женой были напрасны. Я только зря тратила силы и нервы. Поэтому я ринулась прочь из дома, вскочила в машину и помчалась на страшной скорости, сама не зная куда. Проезжая по мосту через канал, я едва не столкнулась с грузовиком, и мою машину занесло. Видимо, я продолжала давить на газ… хотя до сих пор толком не понимаю, что именно произошло. Но машина рухнула в канал, а когда я очнулась, то увидела тебя.

Клари надеялась, что Джек удовлетворится этим объяснением и не станет больше выпытывать, какой была ее жизнь в двадцатом веке. Ей не хотелось признаваться в своем унижении – в том, что брак с Ричем оказался катастрофой. Она еще плохо знала Джека, иначе догадалась бы, что его нельзя остановить на полпути.

– Теперь я начинаю понимать, – сказал он. – Полагаю, близость с Ричем не доставляла тебе удовольствия?

Она ничего не ответила, и он добавил:

– Ты сама призналась несколько минут назад, что никогда не испытывала подобного наслаждения.

– Это так, – выдохнула Клари, сознавая, что нужно признаваться во всем. – Близость с ним всегда была очень короткой и, в общем, не слишком приятной. Я слышала, что поначалу это бывает и думала, что со временем все наладится. В двадцатом веке сексуальные проблемы обсуждались открыто, поэтому я знала, чего мне недостает и как нужно вести себя в постели. Я читала специальную литературу и пыталась обсуждать наши проблемы с Ричем, но это его только раздражало. Он заявил, что у нас с ним не ладится по моей вине. У меня не было других мужчин, кроме него, и я, в конце концов, решила, что он прав – все дело во мне. Я не способна принести счастье мужчине.

– Грубая себялюбивая скотина, – пробормотал Джек.

– Нет, он не был скотиной. Он ни разу не ударил меня и всегда был со мною вежлив. Проблемы начинались в спальне, правда, только для меня. Его, кажется, все устраивало… может быть, потому что я никогда не отказывала ему.

– Грубая себялюбивая скотина, – повторил Джек. – Клари, я обладаю опытом в этой сфере. Если бы я рассказал тебе, каким образом приобрел этот опыт в молодые годы, ты, возможно, была бы шокирована. Сейчас я остепенился, превратившись в почтенного фермера. – Он криво усмехнулся. – Я не собираюсь хвастать своими юношескими победами. Но я прекрасно знаю, как откликается женщина на ласки мужчины, поэтому ты должна поверить моим словам: ты обладаешь восхитительной чувственностью – возможно, по страстности с тобой не сравнится ни одна из женщин, которых мне довелось познать.

– Никогда не думала о себе как о страстной и чувственной женщине, – прошептала она.

– Меня это не удивляет, – ответил он. – И я готов научить тебя всему, что знаю сам.

Теперь уже Клари резко приподнялась и села.

– Ты опасный человек, – сказала она.

– Возможно.

Он пробежал пальцами по ее обнаженному бедру, и она вновь затрепетала, но тут же оттолкнула его руку и опустила сбившийся вверх подол платья.

– Возможно, – произнесла она, – что ты тоже разобьешь мне сердце, если я поддамся тебе.

– Рич не разбил твое сердце. Он исказил твои представления о себе и больно ранил твою женскую гордость. Разрешаю тебе ненавидеть его за это. Но в сердце твоем нет даже трещинки, поверь мне.

– Быть может, ты прав, – согласилась она, обдумав его слова. – Мы с Ричем вместе росли и всегда дружили, но последние два года разрушили все. У меня не осталось добрых чувств к нему. Разумеется, это вовсе не означает, будто я готова довериться другому мужчине.

– Нужно учиться доверять, – сказал он. – Ты на верном пути, иначе не согласилась бы поехать со мной на пикник.

– И вот к чему это привело!

– А разве тебе не было приятно?

По губам его скользила улыбка, он поглаживал ей руку. Клари едва не улыбнулась в ответ, но тут же нахмурилась и стряхнула его пальцы.

– Я поверю тебе, – заявила она, – если узнаю о твоем прошлом столько же, сколько тебе известно о моем.

Он цепко схватил ее за запястье, и улыбка исчезла с его лица.

– Ты знаешь все, что нужно знать. Моя жизнь проходит на твоих глазах… суди меня по тому, что видишь каждый день.

И он добавил глуше:

– Суди меня по тому, что я не сделал ни единой попытки взять тебя силой, хотя с первой же нашей встречи страстно тебя желал. И я могу добиться того, что ты тоже будешь страстно желать меня, Клари. Сегодня я узнал о тебе столько, что в моих силах заставить тебя умирать от желания… и тогда ты будешь ползти ко мне ночью на коленях и умолять, чтобы я взял тебя. Да, я страстно желаю тебя, но даже когда ты лежала в моих объятиях обнаженная и готовая на все, я не овладел тобою, потому что не хотел обидеть тебя, не хотел, чтобы ты потом об этом сожалела.

– Не говори со мной так!

Она тщетно пыталась вырвать свою руку, а его взгляд словно гипнотизировал ее.

– Видишь, до какой степени ты можешь довериться мне, Клари? Другие мужчины, возможно, недостойны этого, но мне ты должна верить.

– Тогда назови мне свое настоящее имя, – прошептала она.

– Я не могу.

– Ты просишь меня довериться тебе, а сам мне не веришь.

– Здесь замешаны интересы других людей.

– Ты женат? – вскрикнула она, ужаснувшись при одной лишь мысли об этом.

– Нет, – сказал он, слегка ослабив хватку. – Узнав твою историю, я понимаю, почему ты спрашиваешь об этом. У меня нет жены и никогда не было. Порукой тому мое слово.

– Почему ты не хочешь назвать свое настоящее имя?

– Потому что я связан клятвой, которую принес шесть лет назад. Как честный человек я не имею право ее нарушить. Ты же не хочешь, чтобы я нарушил обещание, данное тебе?

– Конечно, нет, но…

– Ты просто должна мне поверить, Клари. В этом суть веры: кто верит, тот не требует доказательств.

– Не знаю, способна ли я на такое, – сказала она, уставившись на свои сложенные на коленях руки.

– После того, что ты пережила, это нелегко. Но ты обязана превозмочь себя. Дай мне шанс доказать тебе, что я честный и достойный твоего доверия человек. Ты согласна?

Она ответила не сразу, устремив взор на великолепный закат, окрасивший небо в золотые и багровые тона. В мягком сумеречном свете желтели песчаные берега реки, овеянные зеленью деревьев. Лодка лениво скользила вниз по течению к той косе, откуда началась их прогулка. Из воды выпрыгнула рыба, проглотила мошку и вновь нырнула. Клари зачарованно смотрела на рябь, прошедшую по волнам. Она успела полюбить и эту реку, и эти берега, и эту ферму. Люди, жившие на ней, стали дороги ее сердцу. И она сознавала, что по уши влюбилась в хозяина Эфон-Фарм. Ей предстояло принять самое важное решение в своей жизни – если она поддастся этому чувству, возврата не будет. Был ли Джек честен с ней? Быть может, он просто завлекает ее? Она вздрогнула, вспомнив о том, что произошло между ними – а ведь это было только начало! Сколько всего они еще смогут сделать вместе! И она отбросила все малодушные опасения – пусть страхи и сомнения утонут в волнах этой реки! Решившись, она смело встретила его вопрошаю Щий взгляд.

– Да, – сказала она просто. – Я согласна дать тебе этот шанс. Я хочу верить тебе.

Когда лодка уткнулась носом в песок и Джек помог Клари выйти на берег, она уже была готова на все – конечно, они расстелили бы одеяло на траве и предались своей любви, если бы им не помешал Люк. Она помнила, как подрагивала, предвкушая еще более сильное наслаждение и стремясь вновь оказаться в его объятиях, помнила, как он, ответив на ее признание долгим страстным поцелуем, заторопился к берегу. Взор его был прикован к ней – он только один раз обернулся, чтобы определить направление. Ступив на землю, Клари облизала пересохшие губы, думая только о поцелуях и ласках Джека. Она была уверена, что это желание ясно читается на ее лице. Впрочем, и ей самой нетрудно было убедиться, как сильно хочет ее Джек – ведь они сидели бок о бок.

– Джек, – прошептала она.

– Да, Клари. Я знаю.

Голос его был хриплым от волнения. Он склонился к ней, обняв одной рукой за плечи, а другую положив на грудь. На какое-то мгновение они застыли, а потом он встал и подал ей руку. Она оперлась о его плечо, готовясь спрыгнуть на сухое место – и именно в этот момент из-за кустов выскочил Люк.

– Мистер Джек, – крикнул он, задыхаясь. – Папка прислал меня за вами. Идите скорее! Гнедая кобыла совсем плоха. Папка думает, что у нее прихватило живот.

– Хорошо, Люк, сейчас пойдем, только отдышись сначала.

И, повернувшись к Клари, Джек добавил тихо:

– Прости, но это очень важно.

– Да, да, я понимаю, – кивнула она.

Было видно, как ему не хочется расставаться с ней, но иначе он поступить не мог. Ей тоже не терпелось заняться с ним любовью, однако она не обиделась на него. Ведь это был не Рич Браун, которому она надоела, это был Джек, страстно желавший ее. Все-таки он был фермером, и на нем лежало хозяйство. Но с какой же неохотой отказался он от своего намерения немедленно овладеть ею! Для ее женского самолюбия, так долго страдавшего от небрежения Рича, это было словно живительным бальзамом.

– Мы выберем другое время. Ты не должен лишиться этой лошади. Скажи, чем я могу помочь?

– Отнеси домой остатки нашего пикника. С этими словами Джек вытащил лодку на берег, а затем подал Клари корзинку и шляпку.

Одеяло взял Люк.

– Прости, но мне придется тебя оставить. Я должен быть на конюшне. Мозес не стал бы тревожить меня по пустякам.

– Конечно, – промолвила она с улыбкой, стараясь ободрить его. – Я все уберу, и Сара не будет ворчать, что мы намусорили в ее чистенькой кухне.

– Спасибо, Клари.

Она знала, что он благодарит ее не за обещание убрать на кухне – он был признателен ей за то, что она сознает, сколь велики обязанности владельца Эфон-Фарм, и отпускает его безо всяких капризов.

– Проводи мисс Клари до дома, – сказал Джек Люку, – и помоги ей прибраться. Затем можешь прийти на конюшню, где будем мы с твоим отцом.

Улыбнувшись Клари, Джек быстрым шагом направился по тропинке, ведущей к ферме. Клари и Люк шли следом, но гораздо медленнее.

– Ступай, Люк, – сказала Клари мальчику, едва за деревьями показались поля. – Я знаю, ты хочешь быть на конюшне с остальными мужчинами.

– А вы сами справитесь, мисс Клари?

Он просиял, услышав, что его также считают мужчиной, однако уйти не решался и стоял, переминаясь с ноги на ногу. Клари знала, что нужно приказать ему.

– Разумеется! – кивнула она, взяв у него одеяло. – Ступай, Люк! Скажи мистеру Джеку, что я сварю кофе и буду держать кастрюлю на печи. Возможно, вам он понадобится, чтобы не заснуть. Иди!

– Спасибо вам, мисс Клари. Дело такое, что нам, мужчинам, быть может, всю ночь придется провозиться.

Люк побежал к дому прямо через поле. Примерно через час Клари, закончив все дела на кухне, вскипятила воду для душа. Думая, что Джек проведет с ней эту ночь, она вымылась розовым мылом мадам Розы. Однако он все не появлялся, и она решила подождать его в постели. Она лежала, вспоминая его ласки и прислушиваясь в надежде услышать знакомые шаги – и, незаметно для себя, заснула.