пРоза мира. Проза и поэзия о природе мира и человеческой души. Книга 1

Космическая симфония жизни. Леонид Феодор

Серия «Одухотворённая Земля»

Роза жизни

лейтмотив издания

***

Роза Мира – цветок

с корнем, стеблем, чашей

и всем содружеством его лепестков.

***

Роза Мира явится как итог

духовной деятельности множества,

как соборное творчество людей,

ставших под низливающийся поток откровения,

– явится, возникнет, вступит на исторический путь.

Даниил Андреев

***

Победа лежит в основе сегодняшнего Государства Российского. Победа лежит в основании всей русской истории. Победа – это восхитительный цветок, принесённый в русскую жизнь из небесного сада. Победа – это Роза Мира.

Александр Проханов

Дорогой друг, эта книга о природе мира, человека и творчества, поскольку без последнего невозможно духовное существование на земле. Это издательский проект общественной организации писателей, объединившей творцов в разных сферах нашей жизни, представителей науки и культуры.

Борис Шергин, глубинный писатель 20 века, поморских кровей, художник и иконописец, определивший себя как «малую каплю», в которой отражается «солнце Народного Художества», писал: «Любовь к природе – начало многого добра. Ежели книга природы – любимое твоё чтение, ты на благодарном пути. Приникая к красотам природы, увидишь тайну. Красивые „виды“ природы заставляют подумать о Художнике, равно как и благоуханье малого цветочка. Пределы человеческой изобретательности – мертвенные машины. Но в том, что создано Богом: дерево, цветок, – жизнь непостижимая, недомыслимая…»

Восхищаясь красотой родной северной природы он писал в дневнике: «Удивительное, страстное и сладостное состояние овладевало мною иногда, среди этой природы, в этой несказанной тишине», вспоминая при этом близкого ему по мироощущению и стилистике поэта Николая Клюева. Они оба очень обострённо ощущали двойственность мира. В революционной России Николай Клюев говорил Сергею Есенину, который считал его своим учителем, что они дети одного сада, сада яблонь и волков.

В Дневнике за 1945 г. Шергин писал: « Сейчас, живя посреди бедствий неисчислимых, посреди смертей многих, люди стали осатанелыми эгоистами…. Успешных превозносят все. Неуспешных все презирают. Понятия: это – добро, а это – зло, зло – смрад, а это – благоухание, это -свет, а это – тьма – потеряны, потоптаны». Со дня великой для человечества Победы не прошло и 80 лет, а слова эти сегодня звучат как никогда актуально. Мир запутался во лжи и ненависти, предавая святые человеческие ценности, искажая смысл многих понятий, в странах Европы сносятся памятники советским воинам, освобождавшим мир от фашизма, который сейчас подошёл вплотную к границам России. Между тьмою и светом идёт жёсткая борьба за души людские. Медицина лечит тела, врачевание душ – божье слово и языки искусств, на которых Бог говорит с человечеством.

То, что не взошло из добрых посевов мастеров литературы и искусства в саду человеческой души, исправляет затем армия на поле боя. Время осознания исторических ошибок требует возвеличивания человеческого духа, влечет за собой расцвет в цветнике создателя Розы Мира, которая наряду с розой ветров, девятым валом силы искусства может остановить напор темных сил, уничтожающих природу человека и нашу планету.

Это Роза жизни и живописи нашего сада поэзии и прозы, это Победа:

Мира над войнами,

Истины над ложью,

Разума над безумием,

Аромата жизни над тлением смерти.

Роза Мира – это божественный цветок духовного знания, расцветающий в сердце человеческом по законам справедливости, сострадания, сорадования и любви, главными его отличиями русский философ-мистик Даниил Андреев считал: биение социальной совести, бескровность её дорог, общественное служение, превращение планеты – в сад, а государств – в братство, что « откроет путь к разрешению задач ещё более высоких: к одухотворению природы». И возможно это только через творческий подход ко всему: « Творить во всём: в слове и в градостроительстве, в точных науках и в садоводстве, в украшении жизни…, в богослужении и в искусстве…, в любви мужчины и женщины, в пестовании детей, в развитии человеческого тела и в танце… и в игре. Потому что всякое творчество, кроме демонического, совершаемого во имя своё и для себя, есть богосотворчество: им человек поднимает себя над собой, обоживая и собственное сердце, и сердца других». Андреев подчеркивал, что именно в том факте, что личность содержит единоприродные с Божеством способности творчества и любви, заключена её абсолютная ценность.

Магистральный стиль, присущий Розе Мира в литературе и искусстве, по мысли Андреева, – это «восприятие сквозящее, различающее через слой физической действительности другие, иноматериальные или духовные слои..» Это искусство, «мужественное своим бесстрашием и женственное своим любвеобилием, мудрое сочетание радости и нежности к людям и к миру с зорким познаванием его тёмных глубин», философ определил как сквозящий реализм или метареализм. Однако он считал, что произведению искусства не обязательно быть образцом «сквозящего реализма», ибо люди, причастные духу Розы Мира, «будут радоваться всему, что отмечено талантом и хотя бы одной из этих особенностей: чувством прекрасного, широтою охвата, глубиною замысла, зоркостью глаза, чистотой сердца, веселием души».

Приглашаем наших читателей, погрузиться в этот удивительный мир, где каждое произведение наполнено божественной сутью человека, одухотворяющего своим творчеством Мир и Землю. Книга оформлена работами заслуженного художника России Леонида Феодора.

Галина Дубинина (Яковлева), составитель сборника, главный редактор проекта БАРС (Библиотека Академии «Русский Слог»).

Леонид Александрович Феодор, профессор, заслуженный художник России, живописец, график, скульптор, иллюстратор, дизайнер, художник современных технологий. Организатор и руководитель Музея Русской Культуры, более 40 лет изучает и отображает в своём творчестве жемчужину русской и мировой культуры«Слово о полку Игореве». Произведения Леонида Феодора находятся в музейных (более 30) и частных собраниях России, Европы, США, Канады, Египта, Марокко, Китая.

ТРИ РОЗЫ

Богородица веками

Славится тремя венками,

Соблюдая свято разность:

Розы белые – как радость,

Розы желтые – как слава

Матери пречистой нрава,

Розы красные – страданье

Как в божественном преданье.

Мечта о голубой розе

Хорошо на Светлой седмице за куличами и чаем помечтать о чём-нибудь таком. Особенно, если видишь перед собой целый розовый сад, цветущий и на яркого лака жостовских подносах, и на чашках дулёвского фарфора, томящихся от жара кипятка, и на самом заварном чайнике, подобно розовому кусту, водружённому в сердцевине застолья. Когда за окном ещё пусто и голо, и вся природа ещё не оттаяла от зимнего обморока, ещё замирает и грезит в ожидании первого цвета. И если уж на то пошло, художнику, взявшему в руки кисть ради увеселения сердца, приличнее было бы изобразить то, что ближе и различимее русскому глазу: подснежники, например, ландыши, какие-нибудь лютики или полевые васильки, или всем так знакомые ромашки. Но розы… Они хотя и хорошо рифмуются в русской поэзии с «морозами», но уживаются с ними плохо. И, как ни крути, а всё же чужды природе Русского Севера. Они порой напоминают неприступных дев Севера, удививших когда-то поэта своей нездешней красотой. Пушкин писал: «И с розой сходны вы, блеснувшею весной: Вы так же, как она, пред нами. Цветёте пышной красотой И так же колетесь, Бог с Вами.» Другой поэт, Владимир Соловьёв, уже позднее, восторгаясь чистотой и невинностью белой лилии и пылкой трепетностью любви алой розы, замечал: «Белую лилию с розой С алою розой мы сочетаем.» Но никаких алых роз в природе во времена Соловьёва не было и в помине. Это были только грёзы поэта. Пророческие грёзы. Или вот объединение русских художников начала ХХ века «Голубая роза»: М. Сарьян, К. Петров-Водкин, Н. Сапунов, С. Судейкин, П. Кузнецов, П. Уткин… Эта роза могла цвести только на их полотнах, ибо при всей изощрённости природной палитры роз – от кремово-фисташковых до бело-розовых и золотисто-жёлто-багряных, голубая встречалась и цвела разве что в раю воображения, но никак не на грешной земле. И тем сильнее чаялось русскому человеку ещё в земной жизни прикоснуться к её небесному сиянию.

***

Как мне объяснили учёные, роза существовала на Земле очень давно и появилась, примерно, 35 миллионов лет назад. Многие виды растений – её сверстники и сверстницы – давно погибли, а роза – цветёт. Удивительно, что её не съел динозавр и другие гигантские, когда-то обитавшие на Земле травоядные животные. Наверное, потому, что у розы были шипы. Её приручили и окультурили примерно в ту же эпоху, что и ячмень, рожь, пшеницу, то есть когда люди научились выращивать потребные для их существования злаки. Но если внимание к хлебу насущному оправдано борьбой человека за своё существование, то какой прок, какая польза могла быть от розы… Единственно – её красота. А значит прекрасное и тогда, в человеческой праистории было уже существенно необходимым, духовно и душевно потребным. Иначе чем объяснить, что документальные свидетельства о разведении человечеством роз уводят нас в глубь прошлого на 5 тысяч лет назад. Считается, что исторической родиной садовых роз была именно Персия (а в давнюю пору Иран). Именно отсюда её вывезли древние греки, а позднее и римляне. Впрочем, сами греки были уверены, что белая роза возникла из хлопьев морской пены на теле Афродиты, когда та вышла из пучины морской на сушу. Долгое время роза – этот цветок Афродиты – была знаком женского лона. Но красную розу, как верили древние, сотворила другая богиня – Флора. Безответно влюбившись в Амура, она решила создать цветок, который одновременно и смеётся, и плачет. Роза являлась людям символом весны, времени любви и желаний, но в то же время и знаком смерти. Ведь весной, как они считали, оживают и показываются на земле души предков. Для них тоже наставала весна и расцветала роза. На римской тризне розы раздавали всем присутствовавшим. Ими украшали гробницы. Эти обряды именовали розалиями. Роза у римлян – непременный цветок похорон. Богиня Геката носила венок из роз.

Роза была известна в древности и славянам. Она была цветком богини любви Лады. Если верить малороссийской легенде, однажды парень влюбился в кареглазую красавицу и решил подарить ей цветок небывалой красоты. Пошёл он в лес, нашёл там цветущую ветку шиповника, сорвал её и принёс домой. И решил посадить в саду возле дома любимой, что и исполнил. И вскоре выросла из той ветки роза… Другая легенда сообщает, что Роза была невестой Дуная. Послал он к ней сватов, но свадьбу родители отложили до Иванова дня, запретив влюблённым видеться. Но, как известно, настоящая любовь все преграды превозмогает. Стояла весна, а до июля, до Иванова дня было ещё далеко. Дунай тайком вызвал Розу на берег для беседы, усадил в чёлн и вынес его на середину реки. И с тех пор Розу никто не видел. По деревням раньше пели веснянку: «Дунай сведёт с ума. За рученьку возьмёт, злат-перстень снимет». Отголоски славянской древности свидетельствуют о знакомстве наших далёких предков с этим дивным цветком, который, возможно, выращивался в римских провинциях, соседящих на юго-востоке со славянами, а возможно и на самой славянской земле. Но легенды-легендами. Достоверно известно, что в средневековую Европу роза попала вместе с крестоносцами, возвращавшимися из походов в Святую Землю. Вместе с награбленным по дороге добром воители в сердечной простоте вывезли из мёдоточивой земли и этот, удививший их суровые души, цветок. И тут лишний раз убеждаешься в проницательной правоте нашего поэта Лермонтова, однажды написавшего: «Не стопчет розу мрачный воин». Да, такова вечная сила красоты…

***

Возвращаясь в Россию, к достоверно известным фактам, следует рассказать о том, что в начале ХVII столетия роза впервые попала в Москву. Её привёз царю Михаилу Фёдоровичу немецкий посол, возможно один из потомков тех самых крестоносцев. О судьбе той розы достоверно ничего не известно. Была ли она высажена в грунт или завяла, не выдержав дыхания русского холода, мы не знаем. В России роза прижилась столетием позже, уже при Петре. Известным любителем роз был граф Г. И. Головкин. В его поместье каждый год расцветал огромный розовый сад, за которым ухаживал специальный садовник, выписанный из Англии. В помощь садовнику-англичанину прикрепили нескольких крепостных. И один из них превзошёл мастерством учителя-иноземца. Граф дал ему вольную и всей его семье. И повелел впредь именоваться Розановыми. И думается не случайно потомком этих садоводов был гениальнейший писатель и философ начала ХХ века Василий Васильевич Розанов, унаследовавший от своих предков необыкновенно тонкую восприимчивость ко всякой красоте, способность к размышлению о таинствах природы и человека. Другой великий мыслитель, поэт и учёный – Гёте так же был неравнодушен ко всему прекрасному. Особое место в его естественнонаучных опытах занимали розы. Гёте, как и русских художников-символистов, не оставляла мечта о голубой розе. Садовникам он советовал выращивать голубую розу в специальных теплицах со стёклами синего цвета. Но как ни старались садоводы, с голубой розой у них ничего не получилось… Роман с розой в России – довольно поздний. На Западе до него промелькнули уже целые столетия. Роза вошла в богословскую мысль, в храмовую повседневность, в живопись, скульптуру, а мы ещё только начинали, только к ней приглядывались…

***

А. Н. Веселовский, современник Блока и Брюсова, написавший в своё время статью «Из поэтики розы», отмечал, что ещё со времён святого Амвросия роза на Западе стала символом крови Христа и самого Христа, Христа страдающего. Символика розы связана и с Богородицей. У святого Бернарда эта связь уже вполне определённа. Богородица – розовый куст, роза – Христос. Богоматерь по пророчеству Исайи и есть тот жезл от корня Иессеева, от которого прозябнет и явится Цвет – то есть Спаситель. Символом Пресвятой Девы признавался и чудесно процветший жезл Аарона. В средневековом раю, наполненном розами, святые Запада представляли себе Богородицу, сидящую среди розовых цветов, среди щебетания диковинных птиц. Розы в воображении западных богословов и поэтов распускались на гробницах святых, вырастали по смерти из их уст, глаз и ушей. Алые и белые розы, как писал Веселовский, расцветали в январе из шипов и терний, на которые когда-то бросился святой Франциск, чтобы умертвить вожделения плоти.

У великого Данте на страницах «Божественной Комедии» является образ Богородицы-розы. Беатриче, героиня поэмы, задаёт рассказчику вопрос: «Зачем ты так в лицо моё влюблён, Что красотою сада неземного, В лучах Христа расцветшей, не прельщён? Там роза, где божественное Слово Прияло плоть; там веянье лилей, Чей запах звал искать пути благого…»

Под «лилеями» – «лилиями» здесь надо понимать апостолов. Рай у Данте – это огромная раскрытая роза. В ней, как на ступенях амфитеатра восседают души, достойные райского блаженства, сама Дева Мария, библейские пророки, вся святая дружина Христова. «Так белой розой, чей венец раскрылся, Являлась мне святая рать высот…»

Соприкасаясь с Западом, малороссы оказались не чуждыми их поэтических представлений. В поверьях отречённого (нецерковного) происхождения Богородица-роза и сама была зачата от розы. На средневековом Западе из уст в уста передавили предание о том, что Архангел Гавриил преподнёс Деве Марии три венца, сплетённых из особых, небесных роз: белых, красных и золотых (жёлтых). И потому верующие часто украшали такими венками статуи Богоматери. Белый венок означал радость, красный – страдания. Жёлтый – славу. Средневековая роза являлась знаком многих западных святых: Анжелы, Кекилии, Дорофеи Каппадокийской, Елизаветы Венгерской, Розалии, Розы из Пимы, Розы из Битербо. «Ave, Rosa» – «Радуйся, Роза». С такими слова обращался к Богоматери средневековый молящийся. Благочестивый обычай – выращивать в храмовых двориках розы. Как цветут! Как пахнут! Кроваво-красная роза и её шипы – символ Страстей Господних. Роза красная – милосердие и мученичество. Полагали, выросла она из капель крови Христа на самой Голгофе. Но это ещё и пылкое чувство, вожделение. Роза белая – само воплощение чистоты и невинности. Дарили её в знак искренней любви. Жёлтые розы означали радость, ликование. Они символизировали Церковь и небесное благословение. Роза в поэзии Данте – это ещё и символ Духа Святого.

С розой издревле связана тайна. У римлян – это знак молчания. Недаром к розе благоволили разные мистические и тайные общества. Эмблема небезызвестных розенкрейцеров – роза и крест. Золотой крест – это тело человека, несущее испытание жизнью. Красная роза в его центре – это человеческая душа, её поэтапный расцвет, стремление к совершенству. Соединение двух символов – розы и креста означает расцветшую душу. Мистицизм розы, поклонение розе не могли не привлечь внимание поэтов. Среди них конечно же Блока, создателя драмы «Роза и крест». «Красные розы Всё над тобой… Откуда же чёрный цветок Попал на сердце тебе?» Изощрённое знание средневековья, погружённость в символизм темы отмечены многими литературоведами. Стоит сказать и о созвучности Блока своей эпохе, времени, когда создавалась драма (1912 год), расцвету модерна в архитектуре и живописи, уходу от прямолинейности форм – назад, к гибкости и изяществу живой природы, закруглённости и причудливости линий, иногда – витражной многоцветности, нарочитой готичности. Последние рыцари ещё бряцали мечами, клялись в верности, поэты ещё писали о любви, и подковы ночных всадников ещё щербили мостовые. Ценились пока благородство и честь, талант и букет красивых роз в руках возлюбленной. Но скоро это пройдёт. Как сон.

***

Когда великого русского художника Николая Рериха однажды спросили, какая разница между Востоком и Западом, он сказал: «Лучшие розы Востока и Запада одинаково благоухают». Иконы Божией Матери Неувядаемый Цвет (Благоуханный Цвет), впервые, как полагают, появились на Афоне или в Константинополе. И сейчас читаются византийские акафисты, в которых Богоматерь, как и Христос, сравниваются с неувядаемыми и благоуханными цветами. Самый известный и до сей поры такой образ хранится в монастыре Эсфигмен на Афоне. Изначально на иконе изображалась лилия, означавшую чистоту и непорочность. Именно лилию вручил Архангел Гавриил Богородице в знак благой вести о рождении Христа. Но потом она заменилась жезлом с процветшими райскими розами, напоминая о процветшем ветхозаветном жезле из корени Иессева, и о чуде с жезлом Аарона, давшем неожиданно росток с распустившимся цветком миндаля. Цветок, как и было сказано ранее – Богоматерь, а плод – Спаситель. Иногда на иконах Богородица держит в руке лилию, а Спаситель как бы вырастает, восстаёт из раскрывшегося большого бутона розы. Эта древняя символика ещё недавно была жива у елисаветпольских армян, справлявших праздник Вардавар, что значит Преображение Господне. Преображение Господне у армян зрительно воспринимается как сияние розы. Армяне считают, что Христос до своего Преображения был подобен розе в бутоне, но во время Преображения из его тела разлилось в мир и загорелось розовое сияние. Точно такое, какое было у Адама в раю. Этим сиянием Преображения Христос свидетельствовал славу и величие Творца. И потому парни и девушки обмениваются песнями в навечерие и в ночь на Преображение Господне. В припеве этих песен упоминается о розе.

На древних иконах Преображения Господня этот исходящий от Христа свет очень похож на раскрывающийся бутон цветка. Эта символика предощущаемого рая содержится в канонах Иосифа Песнописца, творившего в 9-ом веке. Источник, дарующий жизнь, лилия, роза, звезда, солнце, оливковая ветвь, прекрасный сад, всё это относится к Богородице, всё это мы найдём на древних иконах Неувядаемый Цвет. Неувядаемый Цвет – это и есть изображение рая, как его понимали тогда изографы и богословы. Не случайно на некоторых почитаемых иконах Божией Матери вместе с розами и лилиями изображаются райские деревья, лестница на небо, царские палаты, даже кусочек плащаницы, скрывающий от зрителя нестерпимый для многих свет Истины. Господствующий цвет на иконах красный, свидетельствующий о Воскресении, любви, животворящей энергии. Присутствующий там белый говорит о святости и чистоте. Синий – это само небо, окутывающая рай созерцательная энергия. Синие и вишнёвые одежды Богоматери означают соединение Земного и Небесного мира. Зелёный свет символизирует всё живое, а голубой – чистоту и целомудрие, Приснодевство Богоматери.

Всё это, вместе взятое, свидетельствует и повествует нам о православном рае – таким, каким он видится умозрению православного человека. Но важнейший его знак и символ – это роза. Если нужно выразить одним словом понятие русского рая, то этим словом будет роза.

***

В искусстве народа, в его традиции, выработанной веками, нет ничего наносного, случайного. Надо только научиться понимать его, разгадывать погружённые в его глубину великие символы. Ну, опять же, к примеру, возьмём те же жостовские подносы, выставленные хозяйкой к Великому дню будто напоказ. Куличи, пасхи, а под ними полыхающее пламя роз над чёрной лакированной бездной. Можно подумать, что художник специально взял фоном чёрный цвет, чтобы ещё ярче горели его цветы и розы. Но из Священного Писания мы знаем, что цветы и всякая зелень явились в третий день творения мира, когда ещё не было ни Солнца, ни Луны, ни звёзд, ещё тьма окутывала Землю. Но тот незримый, преображающий душу и всё живое, нетварный свет уже светил, и навстречу этому свету распускались розы и тюльпаны. «Сияние солнца, свет луны», – всё это будет завтра. В четвёртый день творения. Такое вот богословие в красках. А мы пьём чай, крушим за столом кулич и Пасху, невольно припоминая, что вот и ещё прошёл один год, и что кого-то, кто ещё недавно сидел тут вместе с нами, уже нет на этом свете. Но мы верим, что он теперь насельник иных мест, обильных и злачных. И как тут не припомнить слова из книги Иова: «Человек, рождённый женою, краткодневен и пресыщен печалями: как цветок, он выходит и опадает.» Всё правильно, не поспоришь. Но, как говорили мудрые, увенчаемся цветами роз прежде, чем они увяли… Современному человеку кажется, что чудеса этого мира давно прошли, что они были когда-то, когда святые пророки имели дерзновение двигать горами. Икона Божией Матери Неувядаемый Цвет тоже воспринимается как рассказ, как свидетельство о давно случившемся чуде. Если покопаться в литературе, то узнаем: чудо это случилось очень давно, где-то на далёком греческом острове в Ионии. Там увядшие, засохшие лилии, простоявшие несколько месяцев без воды перед иконой Божией Матери, вновь неожиданно зацвели… Но мы, по крайней мере, большинство из нас, и не ведаем, что чудо это происходит там и сегодня, и что цветы, сорванные и поставленные на Благовещение перед чудотворным образом Богоматери, уже совершенно засохшие, без всякой воды снова начинают распускаются и зацветать каждый год на Преображение Господне. Так и живём не замечая, что «Доселе в резвости беспечной Брели по розам дни мои…» Это Пушкин когда-то сказал.