По волнам житейского моря

Сергей Спирин

От автора: простые житейские истории о нашей повседневной жизни – порой незаметные, а иногда яркие – представлены в книге «По волнам житейского моря» в форме коротких рассказов. Они не документальны, в них много вымысла, а многие имена и фамилии героев придуманы, поэтому любое сравнение с реальными людьми и событиями будет необъективно.

Только «Рассказ о настоящем человеке» полностью основан на правдивых событиях. Материал о них был опубликован в газете «Якутск вечерний» за 6 ноября 2015 года.

Полностью документален и крохотный рассказ моей мамы, включенный в эту книгу в память о ней.

В сборнике также помещён рассказ моего сына, Алексея Спирина, созвучный общему настроению издания.

Неоценимую помощь в подготовке издания оказала моя жена – Людмила Спирина.

А я жду и буду ждать его всегда

Война! Она принесла много страданий, многих людей лишила родителей и самое главное – многие семьи потеряли отцов. Что такое потерять отца – это семья, лишённая защиты, потеря кормильца, потеря всякой надежды на лучшее существование.

Мой папа погиб в начале войны, а мы с братом остались почти беспризорными – мама много работала. Брат Саша – старше меня на пять лет – он смог поступить в ремесленное училище и получить специальность, а мне предстояло учиться в школе. Это было и трудно, и голодно, но мы всё преодолели.

Однажды маме сказали, что много раненых бойцов находится в Андижане и мы поехали в Узбекистан. А вдруг наш папа жив? Но нет, мы его не нашли – и пришлось пожить в этом городе, пока я не закончила семь классов.

А я жду и буду ждать его всегда

А потом с горячностью юности я сказала маме:

– Еду обратно в Уфу – там буду учиться и папа меня найдёт.

Конечно, уехали все вместе.

Но чудо не произошло – папа погиб в начале войны на далёком Карельском фронте…

А я жду и буду ждать его всегда.

Новый подход

Алексей Степанович, кадровый военный, вышел в запас, отдав Родине и танковым войскам 33 года своей жизни. Перед ним простиралась полная неизвестности пенсионная жизнь. Что делать дальше, чем заниматься и к чему приложить свои не до конца истраченные силы? Эти вопросы не давали покоя офицеру запаса. И вот во время одной из встреч за рюмкой «чая» старый друг майора Иван Васильевич неожиданно сказал:

– Леша, а ты дачный участок приобрести не хочешь? Свежий воздух, свои помидорчики, огурчики. Вон у тебя на столе всё с рынка.

– Боязно, Вань, ну, какой из меня дачник. Навыков работы на земле никаких: кроме окопов и капониров для танков я ничего в жизни не копал, а тут сеять надо, ухаживать за растениями, дело тонкое – это так сложно.

Но старый друг был настойчив и продолжал уговаривать майора вкрадчивым голосом:

– Участок маленький, справишься. А как ухаживать – подскажу, я ведь агроном, хоть и бывший. Бери дачку, не пожалеешь!

И уговорил – таки старого друга. Вот так и появился у Алексея Степановича свой дачный участок. Он был совсем крохотный – всего 4 сотки при шестисоточной норме тех лет и располагался клинышком между дорогой и небольшим озером. Новоявленному землевладельцу надел казался необъятным: на нём произрастал грецкий орех, посаженный крылатым вороньим племенем, и два вишнёвых древа, выросшие после баталий местных ребятишек, которые стреляли друг в друга ягодными косточками.

После соблюдения необходимых формальностей на начинающего дачника обрушился шквал проблем. Фундамент, стены, крыша и венец всему – домик с настоящей печкой и видом на озеро, где водились окуни, щуки и даже сазаны. Жизнь сразу перестала быть пресной и скучной.

Фундамент, стены, крыша и венец всему – домик с настоящей печкой

И вот первая в жизни майора посевная… Она неумолимо приближалась – и первой культурой, которую надо было высадить в грунт, оказался чеснок. Алексей Степанович в нерешительности перебирал посевной материал, подаренный ему Иваном Васильевичем. Что с ним делать бывший агроном толком не объяснил, сославшись на занятость.

– Лёша, всё очень просто, суй его в землю и вся недолга, – весело крикнул он из отъезжающего автомобиля.

То, что семена должны быть уложены в землю бывший военный знал и без Ивана Васильевича. А на какую глубину и с какой дистанцией это нужно делать – задача казалась неразрешимой. После мучительных размышлений, привыкший все делать со скрупулезной военной точностью, Алексей Степанович выработал тактику посадки и решительно приступил к севу. Чесночные строчки легли на грядки ровно и чётко, как пулемётные очереди. Майор залюбовался свой работой. Всё учёл при посадке старый военный, кроме того, что зубочки чеснока нужно сажать корешками вниз, а не наоборот. Эта досадная оплошность выяснилась вечером, когда друзья поднимали стопочку за начало полевых работ. Алексей Степанович огорчился, но переделывать работу, конечно же, не стал, справедливо рассудив, что, рванув в атаку, прекращать наступление нельзя. А ещё, немного подумав, объявил свою работу новым подходом к возделыванию чеснока в регионе.

А у Степановича уродились головки чеснока размером с небольшое яблоко

– А возможно, и мире, – рассмеялся Иван Васильевич.

Соседи – дачники тоже посмеивались над «новым подходом», но, как говорится, – «цыплят по осени считают». Дачный посёлок ахнул, когда его облетела весть о том, что на фоне общего чесночного неурожая, у Степановича уродились головки чеснока, размером с небольшое яблоко.

– Да в твоём лице, Степаныч, отечественная, а может, даже и мировая агрономия потеряла выдающегося деятеля. И что ты столько лет на танках катался? – заявил Иван Васильевич во время застолья, посвященного окончанию дачного сезона, ставшего первым в жизни бывшего военного человека.

И действительно, в последующие годы Алексей Степанович неоднократно заставлял говорить о себе дачников. Среди его достижений были и 28 литров малины, и три годовых урожая картошки по размерам, не уступающей маленьким арбузам, а огромный сазан, выловленный в озере рядом с домом, положил конец мифам о том, что крупная рыба в нём не ловится.

Вот так и превратился старый военный в доброго дачника и никогда не пожалел об этом.

– А я что говорил? – авторитетно заявил по этому поводу Иван Васильевич.

Золотые рыбки лесного озера

…А дело было так: сидим, ловим карасей – мешок, в который мы их складывали, переполнился и я решил отнести добычу в домик, где есть морозильник и заодно принести новую тару. Мой дружок Вова просит меня прихватить пивка из холодильничка. А пока я ходил, к месту, где мы обосновались, подошли юные рыбаки и сели рядом с нами. Очередная подсечка – и Вова вытаскивает золотую рыбку.

Местные рыбаки привстали, а Вова и говорит:

– Рыбка золотая, надо бы желание загадать.

Почесал затылок и с таким видом, как будто ловит золотых рыбок каждый день, заявляет:

– Пивасика хочу!

И тут появляюсь я с бутылкой холодного пива. Сказать, что с парнями случился столбняк – это не сказать ничего. Немая сцена, как у классика в «Ревизоре»…

Рыбку мы, конечно, отпустили.

Второй день рыбалки, действующие лица и исполнители – те же. Молодёжи, явно, нужна рыбка, выполняющая желания. Но рыбацкое счастье капризно, а фортуна опять улыбнулась Володе. Снова золотая рыбка в его руках и, слегка помедлив, он царским жестом дарует ей свободу.

Очередная подсечка – и Вова вытаскивает золотую рыбку

Я со второй Вовиной рыбкой

Толпа ахнула:

– Как? И желание не загадал?

Но после того, как Вова поймал подряд штук пятнадцать хорошеньких карасей, всем стало ясно, что он не так прост и рыбка без заказа не ушла.

Проверка на интеллект: какое Вовино желание исполнила рыбка?

Вот. Такие вот дела рыбацкие…

Ты же мужчина!

– Кроты, – сказала жена.

– Что, кроты? – не понял Николай.

– Губят наш урожай на даче, – пояснила женщина и добавила с упрёком: Коля, сделай же что-нибудь. Ты же мужчина. Получив от жены такую вводную, Николай поскрёб огромной мозолистой рукой затылок и призадумался. Последний мужской поступок был совершён им месяц назад, когда они с Катей принесли из магазина новый настенный ковёр.

Ковёр был очень красив, а яркие, насыщенные с переливами цвета, придавали ему особое великолепие. Коля выстрогал аккуратненькие чопики, просверлил в стене отверстия и не спеша заколотил туда кусочки дерева. Гвоздики, на которых должен был висеть ковер, отливали медью и, чтобы от ударов молотка шляпки не потеряли свой цвет, Коля забил их через дощечку. Наконец ковёр был водружён на стену и в комнате стало светлей и уютней. Жена с благодарностью посмотрела на Колю. Проблема возникла ближе к вечеру, когда Катя решила погладить бельё. Дело в том, что единственная в комнате розетка оказалась под ковром. Вот тогда – то и прозвучало: «Коля, сделай же что-нибудь. Ты же мужчина».

– Завтра, – буркнул озадаченный Николай.

– Кроты, губят наш урожай на даче – сказала жена Николая

«Завтра» пролетело незаметно, долбить стену для переноса розетки не хотелось, а до прихода Катерины с работы оставалось не больше получаса. Слово мужчины надо держать. Озарение пришло внезапно, как гром с небес. Мгновение – и в центре ковра на уровне розетки была проделана дыра. Проблема решена, Николай отошёл от стены, довольный собой. Вернувшаяся с работы жена, только ахнула от «восхищения» широтой технической мысли Николая…

И вот снова:

– Коля, сделай же что-нибудь. Ты же мужчина!

Работа не клеилась, мысль вертелась вокруг кротов, подсказывая самые невероятные способы борьбы с ними, которые через мгновение ей же и отвергались. Напарник Василий с удивлением поглядывал на Колю. Во время очередного перекура Николай не выдержал и поведал коллеге о своей проблеме, которую тот решил почти не задумываясь.

– Карбид в норки, сверху водички, огоньку – и никаких проблем, – изрёк он.

На стройке, где работал Коля, недостатка с карбидом не было. И вот Коля на даче. Битва за урожай началась. Кротовые ходы сообщения заполнены карбидом и обильно залиты водой. Немного подождав, когда горючий газ расползётся по подземным коридорам, незадачливый борец с кротами бросил горящую спичку в кротовый тоннель. Бахнуло так, что дрогнули кроны ближайших деревьев. Соседка за забором истошно заорала:

– Теракт! Теракт!

Причинил ли взрыв вред маленьким зверькам – Коля не узнает никогда, а вот урожайность огорода пострадала конкретно. Приехавшая вечером на дачу жена, была «приятно» удивлена происшедшей здесь метаморфозой…

Народ и армия – едины

Мы – в увольнении. Мы – это Юрка, Рома и я – рядовые срочной службы авиации ПВО страны. Все вместе просто гуляем в огромном парке у реки. Ранняя осень, сухо, тепло и красиво. И вдруг навстречу нам змей – искуситель в лице широкоплечего, лохматого парня.

– Что, военные, грустим? Направо, вниз под горку, к речке – замечательный «пивнячок» и патруль там никогда не бывает, – хохотнул он, довольный своим советом.

Решение приняли, не сговариваясь. Разворот со снижением под горку и мы у цели. Снаружи пивбар был похож на огромный хрустальный стакан – такой же круглый и прозрачный. Внутри всё было обыкновенно: стойка, столики, много людей и табачного дыма. Военных не было. Добросовестно отстояли в очереди и получили по кружке пенного напитка. Уже усаживаясь за столик, увидели в конце очереди офицерскую фуражку с красным общевойсковым околышем. Деваться было некуда и мы устроились поудобней в надежде, что «красная шапочка» нас не заметит.

Нас заметили. Глаза у подполковника округлились, а фурага от негодования подпрыгнула на его лысой голове. Мы не верили глазам своим – подполковник в пивном баре с маленькой пятилитровой канистрой. Сон. Сказка. Байка. Чудо. Размахивая канистрой, «чудо» приближалось к нам.

– Встать! Военные билеты сюда! – заорал подполковник не своим голосом, размахивая перед нашими носами канистрой. Клубы дыма застыли в воздухе и в зале установилась напряжённая тишина. Встать – то мы встали, а вот с военными билетами медлили.

– Не приставай к ребятам и вали-ка ты отсюда по – хорошему, раздался твёрдый голос одного из посетителей.

Пивка попить мальчишкам не дал

И за соседним столиком люди начали привставать. Зал одобрительно загудел. Такого развития событий подполковник не ожидал. Размахивать канистрой и дальше ему, явно, расхотелось. Медленно отступая, он шипел что – то невнятное. Хлопнула дверь и сквозь стеклянную стену кабачка мы увидели, как удаляется грозный вояка.

Клубы табачного дыма снова пришли в движение, вновь возник шум, обычный для кабачка, а с соседнего стола нам прислали три соленых рыбки. Идиллия питейного заведения была восстановлена. Мы наслаждались янтарной жидкостью и грызли свою таранку. Все происшедшее казалось просто недоразумением. И вдруг…

– Смотри, гад, патруль ведёт, – произнёс сосед по столу. – Сквозь стекло стены было хорошо видно, как с горки катился ревнитель дисциплины и порядка, а за ним неторопливо шествовал патруль.

Дело принимало серьёзный оборот, теперь уже валить нужно было нам.

– Парни, уходите чёрным ходом, а этому… я сам «пятак» начищу, – сказал нам высокий мужчина.

– Валя, проводи. Пивка попить мальчишкам не дал, зараза, – обратился он к женщине, протиравшей столы. Валя вывела нас во двор и показала едва заметную в зарослях кустов тропинку, по которой мы и ушли.

Не знаю, начистил ли «пятак» подполковнику наш спаситель, но уверен – настоящего полковника из орущего в пивняке на солдат офицера с канистрой никогда не получится.

Любовь к небу

Необозримые просторы астраханских степей, необъятные поля, засеянные сладкой, сочной ягодой…

И над всем этим арбузным великолепием низко-низко летит маленький трудяга сельхозавиации Ан-2. Под мерный, бархатный рокот мотора командиру вспомнились полчища саранчи, с которыми в начале лета пришлось бороться экипажу «Аннушки». А сегодня под крылом арбузное море, которого могло и не быть.

– Командир, прямо по курсу шалаш, арбузика хочется, – вывел командира из состояния философской задумчивости второй пилот.

– Спросим арбузик у сторожа, – отозвался тот.

Послушная «Аннушка» сделала круг и плавно приземлилась, закончив свой пробег у шалаша. «Гостеприимство» сторожа оказалось столь безгранично, что пилоты предпочли поскорее покинуть его владения. Лихой охранник грозился всех арестовать, отдать под суд и привести к знаменателю. При этом он часто переламывал старенькое курковое ружьишко и зловеще досылал патрон в патронник.

Обиженная «Аннушка» взлетела почти с места, рассерженно урча мотором, набрала высоту и спикировала на злобного стража арбузного поля. Эффект оказался потрясающим. Грозный дед бросил ружьё, на четвереньках добрался до ближайших лопухов и зарылся в них. Лётчики улыбнулись и полетели дальше.

Спросим арбузик у сторожа

Обиженная «Аннушка» взлетела почти с места

Но история на этом не закончилась. Дед, оказавшийся ветераном Великой Отечественной войны, написал письмо в местный райком партии. Начиналось оно так: «Я – ветеран войны, ни разу в своей жизни не кланялся «мессерам» … – и далее на двух листах следовало подробное описание того, как «Аннушка» загнала его в лопухи.

Секретарь райкома, прочтя письмо, посмеялся над ситуацией, но выводы сделал и меры принял незамедлительно.

В авиаотряде на наказание тоже не поскупились: замполит долго и нудно говорил о чести советского пилота, об уважении к ветеранам и соблюдении правил визуальных полётов. Командир отряда кивал головой… Итог – лишение пилотского свидетельства.

…Прошли годы. Любовь к небу и друзья помогли пережить тяжёлое время опалы, а Север закалил характер. Слава стал снова командиром и занял левое кресло в кабине самолёта.

Настоящий полковник

Занятия по радиоделу подходили к завершению. Вел их полковник запаса Александр Васильевич Андрусенко, отдавший тридцать пять лет своей жизни службе в Радиотехнических войсках. Тема сегодняшнего урока: «Генератор звуковых волн различной частоты.» Студенты слушали с интересом. Внимание аудитории Александр Васильевич завоёвывал без труда. Эмоциональный рассказ о скучнейших вещах, происходящих в радиомире, сдобренный случаями из жизни и приправленный меткими замечаниями, всегда имел успех даже у не слишком старательных учащихся. А его сравнение колебательного контура с качелями, на которых раскачиваются Танечка с Манечкой, стало краеугольным камнем всех лекций по радиоделу. Категорически не переносил старый радиоинженер, когда в его присутствии или, хуже того, на экзамене, головные телефоны называли наушниками. За это можно было и двойку схлопотать, в остальных своих проявлениях это был милейший человек и студенты его любили.

Занятие заканчивалось, теоретический материал изложен, генератор собран и наступал тот волнующий момент, когда сборщики задают себе вопрос:

– Запищит или нет?

Собранный генератор должен был выдавать звуковые сигналы различной частоты и каждый из участников сборки мог услышать их через головные телефоны.

Высокоомные головные телефоны, в сеть ни в коем случае не втыкать!

Александр Васильевич в окружении студентов проводил контрольный осмотр прибора. Ближе всего к нему находились Борис и Людочка. Боря откровенно скучал, с радиоделом он познакомился ещё в армии и сегодняшнее занятие ему было неинтересно, а воображение девушки занимал стройный молодой парень, которого она встретила в общежитии сегодня утром.

– Как его найти? Как подойти? Как познакомиться? И что из этого выйдет дальше? – вот круг вопросов, который занимал Людочку и непрерывно вертелся в её хорошенькой головке.

Между тем контрольный осмотр генератора подошел к концу. Александр Васильевич водрузил на свою голову наушники и торжественно произнёс:

– Это – высокоомные головные телефоны, в сеть ни в коем случае не втыкать!

Немного помедлив, чтобы до студентов дошёл смысл его слов, полковник радиотехнической службы протянул рядом стоящей Людочке вилку от телефонов и по-армейски скомандовал:

– Врубай!

Команда неожиданно вернула девушку к реальности. От резкого голоса, заставшего её врасплох, Людочка вздрогнула и лёгким молниеносным движением руки всадила вилку наушников в розетку с напряжением двести двадцать вольт.

Остатки волос на лысой голове преподавателя встали дыбом, глаза сделались квадратными, а из высокоомных головных телефонов к потолку потянулись голубоватые струйки дыма. В воздухе запахло жжёной изоляцией. Студенты остолбенели и только скучающий Борька не растерялся и мгновенно выхватил вилку из электрической розетки.

К полковнику медленно возвращалось сознание, а в голове уже роился набор слов, от которых мог покраснеть и ротный старшина. Но бледные губы наставника только выдохнули:

– Чем же ты слушала, милочка моя???

Да, Александр Васильевич Андрусенко, отдавший тридцать пять лет своей жизни службе в Радиотехнических войсках, был настоящим полковником.

Эй, старик!

До семнадцати лет меня все называли мальчиком и вот однажды, в переполненном автобусе, пожилая женщина сказала:

– Молодой человек, пробейте билетик, пожалуйста.

Я даже сразу не понял, что просьба обращена ко мне. Спустя несколько лет, также в переполненном автобусе меня нарекли дядей. Молоденькая мама сказала своему маленькому сыну, что дядя заберёт Кузю, если Кузя не вынет палец изо рта.

Малыш страшно испугался и засунул в рот всю пятерню. А Кузина мама растерялась.

– Ну вот, какой я взрослый, мной уже и малышню пугают, – подумал я.

– Мужчина, мужчина, ну дайте же пройти, – нетерпеливо визжала огромная тётка, пробиваясь к трамвайной двери. На её пути был я, зажатый с трёх сторон людьми. Как мы разошлись, я и сам не понял, только на следующей остановке, расталкивая пассажиров, тётка благополучно выкатилась из трамвая.

Так я стал мужчиной.

…Поезд подходил к Краснодару, когда в наше купе ввалился окровавленный парень. Из раны на его руке жутковатым пульсирующим фонтанчиком била ярко – красная кровь.

– Отец, отец, я не умру? – бормотал он испуганно – белыми губами. Руку перетянули полотенцем, резинового жгута у проводницы не оказалось, кровотечение остановили, а в Краснодаре парня увезла «неотложка».

– Спасибо, отец, – на прощание тихо сказал он.

И вот вчера у дверей нашего подъезда соседка уговаривала трёхлетнего сынишку:

– Пойдём домой, котик, уже поздно.

И, увидев меня, добавила:

– Видишь, и дедушка уже домой идёт.

Я оглянулся – какой дедушка? Оказалось, речь шла обо мне. Время бежит и, вероятно, завтра сама жизнь скажет:

– Эй, старик, отойди с дороги. Не видишь молодые люди идут?

И всё повторится вновь…

И всё повторится вновь…

Пора на пенсию, или «Век воли не видать»

Старушка устроила цветы в вазу и…