Дом престарелых. Пьеса, в которой есть вымысел абсолютно достоверных событий и фактов

© Anatol Starkou, 2025

ISBN 978-5-0067-7976-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ЧИТАТЕЛЮ

Это произведение является художественным вымыслом. Все персонажи, события, диалоги и описанные обстоятельства созданы воображением автора. Любые совпадения с реальными людьми, живыми или умершими, организациями, местами или событиями являются случайными. Автор сознательно не использует фамилии персонажей. Это решение принято для сохранения художественной дистанции и универсальности образов.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ЕВГЕНИЙ – 72 года, родился в Минске, с 2003 года проживает в Нью-Йорке, гражданин Беларуси.

НЕ ТАКСИСТ – Евгений, в 44 года Жека.

ДЖЕЙН – 69 лет, родилась в Минске, с середины 70-х годов XX века живет в США, а с 2005 года живет в Доме престарелых на Лонг-Айленде, в пригороде Нью-Йорка.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА – Джейн в 39 лет, родилась в Минске.

ГРИГОРИЙ – брат Евгения, перенес инсульт, не говорит, но слышит, обе руки парализованы, 70 лет, гражданин России, имеет квартиру в Минске.

АЛЛА – их сестра, 68 лет, живет в Минске, неподалеку от квартиры Григория. У нее сын. Он разведен.

АНДРЕЙ – их брат, 64 года, живет в Минске на другом конце города.

АНАСТАСИЯ – их сестра, 56 лет, живет в Минске, неблизко от квартиры Григория. У нее сын и дочь.

МАША – 42 года, дочь Григория, живет в Казани. У нее двое детей и муж – их отец, а у мужа дочь от первого брака. Живут вместе.

ПАВЕЛ – 37 лет, сын Григория, живет в Санкт-Петербурге.

НАДЕЖДА – 46 лет, дочь Евгения, проживает на Лонг-Айленде, в пригороде Нью-Йорка, с семьей. У нее двое сыновей и муж.

ДОКТОР – 55 лет, родом из Индии, работает в госпитале на Лонг-Айленде, в пригороде Нью-Йорка.

МЕДСЕСТРА – 45 лет, родом из Индии, работает в госпитале на Лонг-Айленде, в пригороде Нью-Йорка.

ПРОЛОГ-СИСТЕМА, МОНТАЖНАЯ УСТАНОВКА

На сцене нет телефонов, компьютеров, мессенджеров и социальных сетей, но персонажи общаются между США, Россией и Беларусью, между Минском, Норильском, Казанью и Нью-Йорком. Америка на сцене с правой стороны, а Россия и Беларусь – с левой.

Связь передается через звуки, монологи, паузы и экраны.

Слева и справа два экрана, на которых появляются лица героев крупным планом. На сцене установлены две видеокамеры, снимающие актеров в реальном времени. Иногда по сцене движется кинооператор, фиксируя происходящее, которое видно на экранах в реальном времени.

Экран – это не иллюстрация, а монтажная память пьесы.

Звук телефонного звонка – лейтмотив пьесы.

Он появляется в моменты связи между странами.

Актеры не берут трубку.

Звонок – это монтажный сигнал, открывающий диалог между пространствами и временами.

СЦЕНА 1

Минск середины 90-х годов XX века. Жека за рулем желтого автомобиля «Москвич» выпуска конца 1992 года едет по городу. Автомобиль покачивается на дороге из стороны в сторону, будто вспоминает, как ехать на станцию техобслуживания. В микрорайоне Автозавод вдруг на дорогу перед машиной выскакивает Молодая Женщина, машет поднятыми руками, голосует, тем самым просит водителя остановиться и кричит…

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Такси! Такси!

Жека останавливает машину. Молодая Женщина подбегает к передней двери, открывает ее и садится в автомобиль на сиденье рядом с водителем. Ее вещи остались на дороге.

ЖЕКА. Я не таксист. Я еду по своим делам на станцию технического обслуживания автомобиля.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Ну и хорошо, что не таксист. А я устала ждать такси. Сейчас поедем вместе по моим делам, а потом каждый по своим. Правда, когда я увидела вашу желтую машину, то подумала, что желтый цвет автомобиля может быть только у такси.

ЖЕКА. Мадам, это же не Нью-Йорк, а Минск. Здесь другие колеры! Моя машина – исключение. Я ее желтенькую в конце 1992 года в Москве в очереди на автомобильном заводе получил. Всем достались салатовые, а мне желтенькая, как такси в Нью-Йорке.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Вы были в Большом яблоке, как американцы прозвали Нью-Йорк? Я только что оттуда.

ЖЕКА. Я по фильмам цвет такси в Нью-Йорке знаю, а родился и живу в Минске. Мы будем сидеть в машине и не двигаться или куда-нибудь поедем по вашим делам?

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Поедем. На Северный поселок. Вот адрес. (Она дает Жеке клочок бумаги, на котором написан адрес.) Только сначала уберем с дороги мои вещи в вашу машину.

ЖЕКА. Не таксист берет тяжелые вещи пассажирки, а вы берете легкие.

Жека, усмехаясь, выходит из машины, берет тяжелые вещи Молодой Женщины и укладывает их в багажник своего автомобиля.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Лучше бы вы были таксистом.

Молодая женщина вышла из машины, взяла легкие вещи и принесла их к машине. Жека положил вещи в багажник и закрыл его. Они вновь сели в машину.

ЖЕКА. И как же вы добрались до Автозавода из Нью-Йорка и не доехали совсем чуть-чуть до Северного поселка? Пешком могли дойти.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. (Пауза.) Могла, если бы знала, куда идти. Понастроили тут, на Северном, что ни вспомнить, ни пройти. На самолете из Нью-Йорка в Минск прибыла, а на такси сюда. Не доехала. Думала, что здесь надо остановиться. Ошиблась. (Пауза.)

ЖЕКА. Так едем-то мы куда?

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Я же вам адрес дала. Вот туда и едем. Я сама не знаю куда.

ЖЕКА. Вы давно здесь не были?

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Лет двадцать не была дома. После школы с углубленным изучением английского поступила в иняз, а после первого курса по блату оказалась в летнем лагере скаутов под Нью-Йорком и осталась в Соединенных Штатах Америки.

ЖЕКА. Да, в СССР секса не было, а блат был. (Смеется.) С его помощью в Советах можно было получить все, даже то, чего не было! Про какой блат вы говорите? (Он сделал ударение на слове вы.) Я тоже хочу в Нью-Йорк по блату. (Смеется.)

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Сейчас другое время для блата. Не ваше. Да и не студент вы. А тогда, в середине 70-х, полагаю, чтобы попасть в редкую или единственную поездку в США в скаутский лагерь трем студентам, деткам партийной номенклатуры, руководству института надо было с ними отправить всего одну сироту. В вузе выбрали меня. Отличницу минской спецшколы, комсомолку и просто красавицу. Так я оказалась в штате Нью-Йорк и осталась там.

ЖЕКА. Моя дочь после такой же школы тоже была в летнем лагере скаутов под Нью-Йорком и сейчас готовится поступать в иняз. (Пауза.) Вы остались в Штатах одна, без родителей?

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Да одна. Я же взаправду сирота. Отец бросил нашу семью в Минске, когда я была еще малышкой. (Плачет.) Мамы не стало. Она не пережила его ухода из семьи. Он уехал в Россию к другой жене. У него там была семья. (Сказала она с ударением на А в слове там.) Прожил там всю жизнь. (Вновь она слово там сказала с ударением на А.) Вернулся в Беларусь. Каким-то образом нашел меня в Нью-Йорке, отправил сообщение: «Приезжай. Помоги в старости, а то отправят в Дом престарелых. Не хочу туда». (Плачет.) И вот я здесь, на родине, на окраине Минска, в вашем желтом такси, будто в Нью-Йорке, на окраине Манхеттена.

ЖЕКА. Простите за желтое такси. А в России я был. Там живет мой средний брат и его семья. В 1980-м я с мамой был у него на свадьбе в Норильске. Он служил в Советской армии в России. После службы переехал жить в Норильск. Там родился его сын – наследник нашей белорусской фамилии. А дочь его родилась здесь, в Минске. Мы в семье, шутя, называем ее белорусской, а его сына – русским. По месту рождения. Хотя мама у них русская, а папа белорус. (Жека замолкает.) Простите за нескромный вопрос, а отец не мог заманить вас в Минск, чтобы подать бумаги в суд на алименты?

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Я говорила с ним из Америки, и он клялся, что такого хода не замышлял и не сделает.

ЖЕКА. Мы, кажется, приехали.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Помогите занести тяжелые вещи в дом, коль вы не таксист.

ЖЕКА. Конечно.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. А сколько я вам должна за проезд?

ЖЕКА. Только спасибо, или дзякуй по-белорусски.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Да. Я еще помню, что спасибо – это дзякуй по-нашему.

Они вышли из машины, и Жека помог поднести вещи к калитке частного дома.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. (Обращаясь к Жеке.) Дзякуй.

ЖЕКА. Вам спасибо за то, что вернулись помочь отцу. А как вас зовут?

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Женя.

ЖЕКА. Значит, Евгения.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. Нет. Женя. Меня так звали в Минске. А вас как зовут?

ЖЕКА. Просто Жека. (Пауза.) Прощайте, Женя.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА. До свидания, Жека желтый москвич.

Из дома вышел старик встретить дочь. Жека направился к автомобилю. Уехал.

СЦЕНА 2

Прошло четыре года. Конец 90-х годов XX века. Минск. Трехкомнатная квартира Евгения. Раздался междугородный телефонный звонок. На другом конце связи его племянница Маша.

МАША. Здравствуйте, дядя Женя. Это Маша из Норильска.

ЕВГЕНИЙ. Здравствуй, Маша.

МАША. У меня просьба, связанная со школой. Я с сентября пойду в финальный, одиннадцатый, класс и узнала, что в Минске есть хорошая школа с художественным уклоном. Я тоже рисую. У меня есть несколько работ. Прошу принять меня к себе в дом и определить в эту школу, чтобы я окончила ее в Минске.

ЕВГЕНИЙ. Интересную задачку ты задала мне. Моя дочь Надежда собирается на ПМЖ в Америку. Ты в таком случае останешься без двоюродной сестры.

МАША. Родители согласны, чтобы я из Норильска переехала жить и учиться к вам.

ЕВГЕНИЙ. А ты согласна остаться у нас с женой одна в нашей квартире, без сестры Надежды?

МАША. Это же всего один учебный год в школе, дядя.

ЕВГЕНИЙ. Надеюсь, родители в курсе твоих планов, и они не против них? Кто-нибудь из них есть рядом? Дай им трубку.

ГРИГОРИЙ. Привет, Жека. Я и жена здесь. Всё слышали и согласны.

ЕВГЕНИЙ. Здравствуй, Гриша. Мои жена и дочь в курсе и тоже слышали наш разговор с Машей. Мне придется помогать на два фронта: обустроить Машу в Минске и подготовить документы для дочери.

ГРИГОРИЙ. Надеюсь, ты справишься.

ЕВГЕНИЙ. Хорошо. Я помогу Маше устроиться в Минске в школу с художественным уклоном. Вскоре мне с Надеждой придется ехать в Киев, где она пройдет медкомиссию в американском медицинском центре, и в итоге надо будет ехать вместе с ней в Варшаву, в посольство США, чтобы пройти интервью, после чего она получит грин-карту и сможет поехать в Штаты.

ГРИГОРИЙ. Справишься. Мы еще созвонимся и сообщим тебе, когда приедет Маша в Минск, чтобы ты ее встретил. Машу из Норильска в Москву будет сопровождать мама, и она же посадит ее на вечерний поезд до Минска. Утром ты ее встретишь.

ЕВГЕНИЙ. Договорились. Встречаю Машу в Минске.

СЦЕНА 3

Прошла пара недель. Маша прибыла в Минск и живет у дяди.

ЖЕКА. Здравствуй, Маша. Как дела в школе? Нравится?

МАША. Доброе утро. Все нормально. Конечно, нравится.

ЖЕКА. Что читаешь?

МАША. Книгу, которую мама дала. Я привезла ее с собой.

(Жека берет книгу. Перелистывает.)

ЖЕКА. Это о черной магии?

МАША. Да. О волшебстве.

ЖЕКА. Зачем тебе это?

МАША. Мы с мамой увлекались этим в Норильске.

ЖЕКА. Моя жена говорит, ты ворожишь в доме. Это правда?

МАША. Это были простые опыты. Я делала их по примерам из книги.

ЖЕКА. Честно, мне это не нравится. Жена насторожена. Я прошу тебя прекратить.

МАША. Дядя… Я хочу вернуться в Норильск. После интервью в Варшаве Надежда уедет в США. Я не хочу оставаться одна – без нее, без ее подруг-ровесниц.

ЖЕКА. Я тебя понимаю. Созвонись с мамой. Договоритесь о встрече в Москве. Я по возвращении из Польши посажу тебя вечером на поезд из Минска. Утром мама встретит в Москве.

МАША. Хорошо.

СЦЕНА 4

Прошло двадцать три года. Действие происходит в американской квартире Евгения в Нью-Йорке. Монолог Евгения. Он обращается к зрителям в зале.

ЕВГЕНИЙ. Вся моя семья уже девятнадцать лет в Америке. Здесь не стало жены – рак унес ее жизнь. В Норильске распалась семья брата Григория. Прожили они в браке лет семнадцать.

Полагаю, причиной развода было увлечение его жены странными практиками – черной магией. Григорий не мог этого принять. В Беларуси такие увлечения пресекались властью. Он вырос в другой белорусской системе, где подобное считалось опасным, даже преступным.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.