Галерий и Диоклетиан. На изломе истории

– Скоро… Как скоро?

– Не знаю. Может, через час, может, через два…

– Хорошо. Я после этого тотчас же уйду.

– Что же мне с тобой делать!? Давай поступим так. Если он застанет тебя, ты станешь за дверь, которой я прикрою тебя, открывая мужу…

Она была рядом, горячая и взволнованная. Соблазн был настолько велик, что Галерий бросился к ней и стал целовать. Вскоре они оказались на кушетке в прихожей. Он не смог уйти после первого порыва…

Галерий вышел на улицу и поспешно отдалился от дома. Затем пошёл медленным шагом, с большим наслаждением снова и снова переживая эту странную встречу. Так остро он никогда не ощущал женщину…

Через несколько дней друзья снова собрались для серьёзной беседы. Заседание открыл снова Лициний.

– Продолжая разбирать дела императоров, начнём с главной их обязанности – обеспечение безопасности империи от внешних вторжений. Недаром эмблемой Римской империи является воин с мечом в одной руке и щитом в другой. На самом деле оборона страны требует решения многих технических и организационных задач, но они общеизвестны и давно уже в государстве установлен твёрдый порядок их выполнения. Я только обращу ваше внимание на некоторые проблемы обороны страны, имеющие важнейшее стратегическое значение. Это, прежде всего, дороги. Проблема дорог ставилась в Риме издревле, и, к счастью, она успешно решалась. Можно сказать, половина успеха в военных делах падает на хорошее состояние наших дорог, с помощью которых решается как задача по обеспечению войск всем необходимым, так и скорость изменения дислокации войск.

– Лициний, – прервал его Тиридат, – ты всё говоришь оборона, оборона, а не хотел бы ты, став императором, повоевать немного за пределами страны? Ты же у нас будущий великий полководец, а великие они все склонны к дальним походам. Вот Александр Македонский, он до Индии дошёл. А Траян? Он тоже омыл свои ноги в море, которое омывает берега Индии.

– Да, Тиридат, ты вспомни ещё Красса,44 который погиб вместе со своими легионами в походе на Парфию, – отвечал Лициний. – А скажи, какой толк был от завоеваний Траяна, кроме золотоносной Дакии, но которую так же, как и другие, завоёванные им земли, позже пришлось оставить? Вот вам польза от войн за пределами границ империи…

Галерий поддержал Лициния:

– В нашей истории есть ещё одна страница на тему захвата чужих земель, которая была перевёрнута императором Августом. Я имею в виду попытку покорения германцев,45 когда Квинтилий Вар потерпел за Рейном сокрушительное поражение и покончил с собой, потеряв несколько легионов. После этого Август завещал последующим нашим правителям не вести завоевательную политику. Думаю, это было мудрое решение.

– Наверное, друзья мои, воинская слава – самая высокая вершина славы… Для всех она – большое искушение, но, конечно, не стоит ей поддаваться, – заключил Тиридат и предложил на этом закончить замечательную дискуссию тем более, что пора уже, как они договорились, идти в Большой амфитеатр, где сегодня состоится необычное представление.

Лициний предупредил друзей о необходимости ещё одного собрания, чтобы поговорить о внутренней государственной политике императоров.

Тиридат имел друзей среди гладиаторов Большого амфитеатра, и сегодня на арене должен состояться бой с участием одного из них, где тот выйдет один против троих. По условиям предстоящего сражения каждый из участников может выходить с любым набором боевого оружия. На вопрос Тиридата, зачем его друг согласился на неравный бой, тот ответил, что это была его инициатива – он давно уже тренируется справляться с несколькими противниками, а нужно ему это, чтобы отличиться от других, прославиться, быть у всех на устах. Но он согласился на представление, в котором возможен смертельный исход, при условии, что его противниками будут гладиаторы из других го родов.

Этот знакомый Тиридата, а звали его Сервий, был сыном гражданина Рима из всаднического сословия. Он бредил ареной, с детских лет разыгрывая бои гладиаторов с помощью игрушечных фигур. Он рано начал тренировать своё тело. Сервий, прежде всего, стремился овладеть приёмами борьбы с боевым оружием, но и классической борьбой он тоже охотно занимался. Уже в детстве его тренировали известные мастера по физическому развитию, которые позже стали готовить юношу к выступлениям на Олимпийских играх. Ближайшие Игры были в год семнадцатилетия Сервия. Он выступил на них и, хотя и не стал чемпионом, но был в числе сильнейших в соревнованиях по борьбе. Далее он продолжал тренироваться, предпочитая, как всегда, поединки с боевым оружием.

В свои восемнадцать лет Сервий стал ходить на тренировки в школу гладиаторов, якобы для подготовки к военной службе. После двух лет усиленных тренировок он посчитал себя готовым выйти на арену, и теперь ему можно было заявить о своей профессии открыто. Юноше был уже 20 лет, он мог сам распоряжаться своей судьбой, и он распорядился. Несогласие отца его не смущало, потому что, став гладиатором, он становился финансово независимым от него – бойцы на арене за каждый бой получали столько, сколько рядовой легионер получает за год службы.

Сервий выступал на арене уже два года и провёл за это время двадцать боёв, из которых половина была со смертельным исходом. Он был уже известным бойцом. Но ему этого было недостаточно, он хотел слыть лучшим, исключительным.

Друзья сидели на втором ярусе длинной стороны амфитеатра. Обозрение было прекрасным, смотреть было что, хотя первые поединки сегодняшнего дня больше походили на показательные выступления, и публика не неистовствовала, но и не требовала пока крови – всем было известно о предстоящем жёстком противостоянии. И вот было объявлено о сражении «один против троих».

На арену сначала вышел Сервий, и амфитеатр наполнился криками приветствия и одобрения. Он вышел совершенно без доспехов и без щита. В правой руке у него был длинный меч, в левой – кинжал, и с правой стороны свисал с пояса коротки меч.46 На него, стоящего уже в центре арены, вышли от дальней боковой стороны три бойца, двое из которых были подобны легионерам – со щитами и короткими мечами, а третий, ретиарий, – с сетью и трезубцем47. Они шли рядом друг с другом, но, приблизившись к противнику на расстояние десятка метров, быстро разошлись, окружая его.

При их приближении Сервий оставался стоять спокойно, но, когда к нему в тыл стал заходить гладиатор с сетью, нужно было действовать немедленно. Он быстро развернулся к нему через правое плечо, когда тот, уже начиная размах сетью, сделал свою шею незащищённой наплечником. Мгновения оказалось достаточным, чтобы кинжал Сервия, который он метнул, не останавливая своего разворота к противнику, вонзился в горло ретиария. Тот в беспамятстве присел, затем свалился набок, обливаясь кровью. Когда наш герой повернулся к двум другим бойцам, он уже держал в левой руке короткий меч.

Бой с оставшимися двумя противниками казался со стороны лёгкой тренировкой для Сервия. Он двигался, не давая им обоим стать к нему во фронт. Фактически он при этом противостоял как бы одному и делал с ним, что хотел. Отстраняя от себя меч противника длинным мечом, он одновременно сближался с ним, готовый совершить решающий удар коротким. Это было очевидно. Но Сервий не хотел рано завершать бой. Он стал разыгрывать с противниками настоящее представление, показывая зрителям, как трудно ему с ними справиться. Он позволял им проявлять своё мастерство, уходя от их ударов, кажется, в последний момент. Так, «с переменным успехом» бой продолжался минут десять-пятнадцать, когда Сервий, наконец, поражает бойцов ударами в бёдра и грудь. Оба противники сваливаются с ног, и к горлу одного, пытавшегося подняться, был тут же приставлен меч.

Зрители были очень довольны зрелищем, они громкими возгласами выражали восторг ловкостью гладиаторов и скандировали имя победителя. Количеством крови они тоже, очевидно, были довольны, потому что в протянутой вперёд и вверх руке направляли большой палец вниз,48 выражая просьбу пощадить поверженных. Жертвой этого сражения стал только ретиарий, поражённый кинжалом…

Сервий выглядел идеальным бойцом, так решили наши герои, обсуждая перипетии боя на пути к дому.

– Галерий, ты обратил внимание, как точно и легко он контролировал свои и чужие удары? – восхищался Тиридат, отдавая должное мастерству Сервия. – Его реактивностью и хладнокровию можно позавидовать. И надо же такое устроить! Он играл с двумя противниками, как кошка с мышкой, но выглядело так, как будто кошка с кошкой!

– Да, ты прав, и ты это хорошо всё заметил, потому что, мне кажется, ты такой же реактивный. У таких, как вы с Сервием, очень быстрый разгон от начала движения до разящего контакта, или, лучше сказать, от мысли об ударе до самого удара. Но меня больше поразило то, как он метнул кинжал. Ты заметил, что он запустил его левой рукой? Хотя он правша, поскольку главное оружие, длинный меч, он держал в правой руке.

– Тиридат, – решил сказать своё слово Лициний, – как ты думаешь, сколько Сервий получит за этот свой бой? Думаю, это будет огромная сумма…

После посещения Большого амфитеатра друзья в третий раз собрались для обсуждения проблем императорской власти.

Беседу снова открыл Лициний:

– Государственная власть по части внутренних дел страны должна иметь в виду экономику, социальную сферу и вопросы воспитания и образования. Самые трудные проблемы создаёт экономика, поскольку процессы развития хозяйства и оборот денег не поддаются ясному пониманию. Как-то влиять на них можно по двум направлениям. Первое – облегчать производство товаров с помощью кредитов и создавать возможность их сбыта, развивая дорожную сеть и водный транспорт. При этом строительство дорог, пристаней и причалов должно быть полностью за государственный счёт. Второе, что должно делать государство в экономике, бороться с коррупцией. Но это очень трудное и очень опасное дело – в нашей истории известны несколько случаев гибели императоров от рук коррупционеров. Коррупцию можно пресекать только внезапными арестами и казнями. Первую акцию нужно устраивать тут же при вступлении на престол, о чём я говорил ещё в первый день наших заседаний. Ещё до вступления на престол следует знать круг сановников, склонных к взяткам и воровству государственных средств, чтобы без промедления предать их смерти на страх остальным.

– Лициний! – воскликнул Галерий. – Ты все проблемы власти хочешь решать с помощью хирургического вмешательства! Но ты же сам сказал, что коррупция непобедима! Мне кажется, с коррупционерами можно бороться и мягкими методами, ведь, относится ли чиновник к таким подобным видно по величине его богатства, вдруг взявшегося ниоткуда, – далее Галерий замедлил свою речь, выделяя каждое слово с присущим ему ударением, чтобы подчеркнуть важность сказанного. – Когда чиновники начнут выделяться по богатству из ряда вон, издаётся императорский указ о том, чтобы те, чьё богатство превышает такую-то сумму, жертвовали, ну, допустим, треть своего состояния на строительство общественных зданий, к примеру. И это естественно, ведь даже нажитое честным трудом большое богатство зачастую жертвуется их обладателями на благотворительность.

– Хорошо, Галерий, – согласился Лициний. – Тогда итогом нашей дискуссии по поводу борьбы с коррупцией может быть такое решение: при вступлении на престол – хирургические методы, а в процессе правления – терапевтические…

– Галерий, – воскликнул Тиридат, – следует согласиться с нашим очень грамотным и начитанным претендентом на красную мантию… напоминающую, что без крови править ну, никак нельзя! Меня лично подкупает многообразие предложенных способов борьбы с общественным злом, так что этим жадным до денег паразитам некуда будет деться, если кто-то из нас окажется правителем империи.

– Тиридат, – отозвался Лициний, – ты своим красноречивым выступлением, можно сказать, подвёл черту под темой о коррупции. Друзья, переходим теперь к следующей теме, прямо противоположной богатству – проблеме бедных. Поскольку количество бедных намного превышает число богатых, то, да, это самая важная проблема, и от её решения зависит спокойствие в стране. Однако, мне кажется, в этой сфере, социальной, все действия давно уже определены, надо только не забывать выполнять предписанное в этом отношении нашими предками. Я имею в виду специальную службу, которая оказывает регулярную бесплатную раздачу беднякам, инвалидам и сиротам хлеба, прежде всего, но и других продуктов, а по праздникам и вина. Но есть и адресная помощь многодетным семьям и детским приютам, это, так называемые, Алиментарные фонды, которые основал император Нерва.49 Я уже не говорю об издревле установленной форме социальной помощи в виде общественных трапез, публичных зрелищ, сопровождавшихся угощениями, раздачей денег или жетонов на получение различных товаров или продуктов питания.

– Несомненно, знание прошлого подсказывает нам что делать, – заговорил Галерий, – При этом очень поучительна история самой империи, а не жизнеописание отдельных императоров. Мы выбрали правильную форму обсуждения, где обобщается то, что нужно для благополучия страны. А императоры, они же, как мы знаем, не боги, а люди, они все разные по характеру и подходам к управлению империей. К тому же они действовали в своих специфических обстоятельствах и со своим наборов приближённых, поэтому не имеет смысла перенимать у них методологию власти. Достаточно знать только общие принципы и цели власти и управления… Но я позволю себе всё-таки пройтись по делам одного конкретного императора, и этот император – Нерон. Мне кажется, как стать популярным среди народа, нам нужно учиться у него. Он был первым, кто проявил заботу о рабах, отменив закон, распространяющий вину одного раба на всех рабов, принадлежащих одной семье. Также Нерон запретил патронам отбирать свободу у своих клиентов, его вольноотпущенников50. Практически все его действия были направлены на облегчение жизни граждан. Он ограничил суммы штрафов, а налоги были уменьшены почти вдвое. Также были отменены таможенные пошлины для купцов, перевозивших свои поклажи морем. Кроме того, было проведено большое количество арестов по обвинению в вымогательствах. Народная любовь к нему доказывается появлением после смерти этого императора нескольких претендентов на престол под его именем, так называемых Лженеронов. А такие личности, как известно, возникают при любви народа к своему правителю.

– Галерий, ты знаешь, – стал возражать Лициний, – многие законы Нерона вскоре были отменены его последователями. Да, конечно, они нравились бедным, но не нравились богатым. А императорской власти нужно опираться, прежде всего, на интересы богатых. Нерон это не делал, и поэтому он плохо кончил.

– Да, мой друг, я согласен, есть интересы богатых, и есть интересы бедных. Удовлетворяя интересы бедных, император может лишиться жизни, как Нерон, но, потакая богатым, он может лишиться страны, которая падёт перед лицом врага без поддержки народа. Как выражаются умные люди, здесь нужна мера, важен баланс между тем и другим. Но у нас осталась ещё одна тема – вопросы воспитания и образования, а я бы сказал точнее – вопросы идеологии. Лициний, я правильно выразился?

– Да, ты прав, Галерий – во внутренней политике важна именно идеология, именно она приводит граждан страны к единению и благополучию, а иностранцев к страху и уважению. Главная цель идеологии – повышение духа патриотизма. Чем это достигается? Методология патриотизма была разработана императором Августом и последовательно осуществлялась его приемниками. Главным в этом деле является знакомство граждан страны, начиная со школьных лет, с её историей. При этом особое внимание нужно обращать на боевые достижения и духовные подвиги, что рождает веру в особую миссию римлян, а также в божественное предназначение верховной власти. Август утверждал, что именно это весьма благоприятно для устойчивости и процветания государства.

– Это ещё не всё, – возразил Галерий – чувство патриотизма воспитывается также распространением и демонстрацией шедевров архитектуры, скульптуры, а также родной литературы и картин выдающихся наших художников, что способствует психическому здоровью человека и сплачивает людей.

Тут вмешался Тиридат:

– Друзья мои, мы столько дней уже уточняем наши представления об императорском долге и, видно, исчерпали все темы обсуждения, потому что начали наслаждаться своим красноречием, разбирая давно известные и даже, можно сказать, банальные истины, если только об истине можно так выразиться. Это показывает, что мы стали слишком умными. Вот я и говорю – не пора ли к нашему уму примешать немного глупости?51 Я предлагаю закончить нашу полемику бокалами вина, которое мы, как истинные патриоты Римской империи, выпьем за её величие и процветание, чему будем в своё время способствовать в качестве императоров, надеюсь!

– Эвой! Эвой!52 – поддержали его возгласом одобрения Галерий и Лициний.

После заседаний по обсуждению прав и обязанностей императоров друзья вновь побывали в Большом амфитеатре на выступлении того же Сервия.

Дело в том, что Сервий не добился той славы, на которую рассчитывал за своё противостояние «один против троих». Поговаривали, что он, собственно, сражался только против двоих, выключив перед этим из борьбы третьего. Сервий решил повторить представление на новых условиях – он выйдет на бой против троих гладиаторов только с двумя мечами, кротким и длинным.

То, что увидели друзья на арене, их потрясло. Сервий решал вопрос своей славы всерьёз – он показывал возможность противостояния трём противникам одновременно. И, казалось, это ему удаётся без особого труда, правда, удаётся только отклонять от себя удары. Похоже, что он и не пытался обыграть и поразить кого-то одного из противостоящих, ведь этим он мог бы подставиться под удар меча его соратника. Постоянно маневрируя, он не позволял соперникам окружить себя. При этом он перемещался так, что нападающие заслоняли друг друга. Таким образом он исключал из боя то одного, то сразу двоих нападающих.

Сервий легко двигался, склонялся и уклонялся, но, поскольку он сам не нападал, соперники теснили его к краю арены, и получилось так, что через некоторое время он оказался у стены в той части арены, где возвышалась императорская ложа, которую занимала сегодня привилегированная часть публики. И тут произошло то, к чему, по-видимому, и подводил Сервий, режиссируя своё выступление. (Сам процесс его отступления к императорской ложе им тоже, наверное, планировался). Перед лицом высокопоставленной публики он вдруг смертельно поражает одного из соперников, после чего оказывается лицом к императорской ложе перед двумя оставшимися. Далее Сервий показывает мастер-класс в борьбе одного против двоих. Он сначала противостоял двум, стоящим перед ним во фронт, но затем, как бы показывая, как нужно действовать рационально, он ставил этих двоих в створ, сражаясь каждый раз с одним из них, показывая полное своё преимущество перед ним. Наконец он наносит тяжёлые раны обоим своим соперникам.

Как ни странно, публика не потребовала смерти двум раненым соперникам Сервия. Всем было очевидно – победил он не потому, что его противники были слабыми, а потому что сам он обладал высшей степенью ловкости и мастерства. Публика не хотела принижать славу теперь уже своего любимца, объявляя его соперников слабаками.

Спектакль, разыгранный Сервием, был похож на представление мага или фокусника. Это было захватывающее зрелище, в котором человек побеждает смерть…