Художник Яна Черепанова
© Илья Стефанов, 2025
ISBN 978-5-0065-8754-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие к второму изданию
Первое издание книги «Трагические стихи» было выпушено под настоящим именем автора – Черняк Владимир Степанович. Илья Стефанов – его псевдоним, о котором он объявил в 2001 году при публикации своей стихотворной повести «Золотой ларец». Книга «Трагические стихи» была издана в мае 1996 года новосибирским издательством «Литературный фонд» под редакцией поэта Александра Ивановича Плитченко, тогдашнего главы Новосибирской писательской организации. В новое издание книги добавлен цикл стихов «Песни разбойников» и несколько поздних стихов раздела «Мой исход», не вошедших в первое издание, а также представлен отзыв редактора.
Отзыв Александра Плитченко
О книге «Трагические стихи» Владимира Черняка
(Газета «Вечерний Новосибирск», 14 октября 1996)
Песни Тревоги
Это первая книга автора, что само по себе в наши дни – редкость, но меня поразили стихи, составившие эту книгу. Называется она «Трагические стихи», однако автор понимает трагедию не на обыденном, бытовом уровне. Название сборника относит читателя к пушкинским «Маленьким трагедиям». При всей открытости дарования Владимира Черняка он больше склонен к эпическому пониманию и воспроизведению действительности, чем к чистой лирике.
Противостояние самодостаточной личности, мощного природного характера – с предельно обытовлённой жизнью, политической порнографией, мелкотравчатыми страстями, приземлённостью общественных целей и интересов – вот нерв книги Владимира Черняка.
Умирать не больно:
Если боль – это жизнь!
Таково отношение лирического героя книги к главным вопросам бытия. Что это – несгибаемость? Всеприятие? Трагизм жизнеутверждения? Да, но главное – противостояние. Оно и в колорите книги, её тематической направленности – свет противостоит тьме, жизнь противостоит смерти, страстная любовь – слепой бесстрастности, и даже излюбленные автором цвета – белый и чёрный, сверкание солнца, белого листа бумаги, сибирских снегов противостоят мраку ночей, духовному мраку, мраку небытия.
Второе отличительное качество стихотворений Владимира Черняка – движение, динамика, содержащиеся почти в каждом из его произведений. Это – движение навстречу своему чувству, движение навстречу опасности, навстречу жизненным преградам.
Какова же отправная точка движения души автора книги? Она заявлена в стихотворении о том состоянии, которое поэт преодолевает постоянно и мучительно:
Я нашёл погибель в суете,
Будним дням покорствуя напрасно,
Позволяя загнанной мечте
Представлять, что жизнь и так прекрасна.
Я привык чужие песни петь,
Укрощать слова, дела и страсти,
Скуку жизни с кротостью терпеть
И без слёз переносить напасти.
От этого миропорядка – обыденного, мещанского, пытающегося стать нормой жизни, – герой стихов Черняка рвётся к жизни настоящей, где даже боль – жизнь, а не помеха в жизни. Рвётся к тому состоянию, когда внутренняя свобода составлена из бескорыстия чувств и неодолимого желания быть равным себе, своим ценностям. А эти ценности просты – родина, родная земля, верность и честь, правда и красота, а ещё сила жизни в красоте и правде.
Можно считать это романтикой. Романтика «Трагических стихов» Владимира Черняка нисколько не похожа на романтику комсомольских строек, «первых колышков», «барачного рая». Это – скорее романтика Джека Лондона, его мужественных героев, для которых важно не только преодолеть внешние обстоятельства, но ещё и преодолеть себя. Не случайно в оформлении книги рефреном проходит голова волка – символа силы, свободы и борьбы.
Каковы же уроки книги? Они в самом её содержании, в рассказе о днях и ночах героя, полных неравнодушия, честного отношения к миру и к себе, они в тревожных срывающихся ритмах стихотворений, в образах, к которым автор пристрастен.
Владимир Черняк, как явствует из краткого предисловия, уроженец села Журавка Чистоозёрного района нашей области, нефтеразведчик, повидавший страну и мир. «Трагические стихи» – первая его книга, за пределами которой осталось много написанного, в том числе и произведения для детей.
Надо сказать доброе слово об издателях этой книги – «Литературном фонде» (г. Новосибирск), поскольку новая книга новосибирского автора в наши дни – большая редкость, а тираж в тысячу экземпляров, конечно же, себя не окупит. Однако то удовольствие, та неожиданная радость, которую могут испытать любители поэзии, стоит всех усилий и затрат.
Смятение
(преамбула)
Ночь
бессердечно
Давит мне грудь.
Ночь бесконечна!
Мне не уснуть!
Мысли
как тени
В чёрной ночи.
Сердце
в смятении
Глухо
стучит.
Что-то случилось
В жизни моей.
Что-то разбилось
В золоте дней.
Может быть,
друга
Сухость и злость,
Ложь —
всё недугом
Отозвалось
В сердце печальном,
В сердце больном.
Тьму изначальную
Вижу кругом.
Может,
любимой
Видится взгляд,
Непобедимый,
Ждущий наград,
Гордо послушный
Хладной крови
И —
равнодушный
К слову любви.
Дальние дали,
Льющие новь,
Видно, налгали
Мне про любовь.
Ночь
бессердечно
Давит мне грудь.
Ночь бесконечна!
Мне не уснуть!
Мысли
как тени
В чёрной ночи.
Сердце
в смятении
Глухо
стучит.
Может быть,
жизни
Чуждым я стал.
В тьме укоризной
Блещет кинжал…
Силой
железной
Правит судьба.
Виснет над бездной
Тело раба.
Правит коварство
Силою лжи.
Тёмное царство
Точит ножи.
Сонмы видений…
Ужас и жуть!
Сгиньте,
злодеи,
Дайте заснуть!
Чёрные черти,
Злы и страшны,
Ждут моей смерти,
Рвут мои сны.
Вижу их тени
В чёрной ночи.
Сердце
в смятении
Глухо
стучит.
ТРИАДА О ВОЛКАХ
Волки
Стонут волки.
Серым – худо.
Им бы, злыдням,
Кровавое блюдо.
Но лес пустой,
Заледенелый,
А снег не истоптанный,
Белый-белый!
Рыскали, метались,
Поджав животы,
Но натыкались
Лишь на свои следы.
Всем в мире, кто ищет,
Конечно, ясно,
Как обидно
Искать напрасно.
Тяжёлым шагом
Сквозь темь и стужу
Пришли к оврагу
Облегчить душу.
Упиваются горем,
Входя в экстаз,
Сначала каждый,
Потом все враз.
Тянут прямо из-под сердца,
Аж по коже мороз!
Жалко им, болезным,
Своих собачьих грёз.
Но все ж тем хорошо,
Кто плакать умеет:
Хоть кругом темно,
На душе светлеет.
И кажется волкам:
Сбудутся грёзы —
Отольются кому-то
Волчьи слёзы!
И уже с надеждой,
А не по привычке
Идут навстречу
Кровавой стычке.
Волк
Северный ветер
Колет иглами в бок.
Не легко это,
Идти ветру поперёк.
Впереди над поляной
Небо в белых крестах.
На лесной окраине
Постою в кустах.
Ветер начал рьяно
Жёсткий наст шлифовать.
По такой поляне
Мне б оленя гнать!
Хоть и скор рогастый,
Можно гнать одному:
Грани жёсткого наста
Рвали б жилы ему.
И когда распростёртый
На снегу б он лежал,
Я в бока его тёплые
Жадно б зубы вонзал.
Эти сладкие думки —
Паралич для души!
Когда пусто в желудке,
Не нужны миражи.
Знаю: наша забота —
Только снег топтать.
Здесь теперь не охота,
А одна суета.
Уже многие сутки
Просто нечего жрать.
Мои братья, ублюдки,
Стали падаль глотать.
Это разве по-волчьи?
Жалкий, мелкий сброд!
Лишь позорят, сволочи,
Гордый волчий род.
Трудно жить, конечно,
Ох, как трудно жить!
И, наверное, вечно
Волку волком выть.
Но не дрожать же шакалом
И глотать гнильё,
Раз теснят нас нагло
Люди – злое зверьё.
Эти злыдни-охотники
Не дают нам дышать.
Я решил сегодня же
Одного растерзать.
Трудно будет, конечно,
Его только тронь!
Он из пасти железной
Извергает огонь.
Но я знаю их повадки
И имею дар
В быстротечной схватке
Упреждать удар.
Я надеюсь, что встречу
В две полоски след.
Будет в лоб мне картечью
Или жирный обед.
Но – довольно! Продрог я,
Разум слушая свой.
Мне милее трогать
Жизни пульс тугой.
Умирающий волк
Умирать не больно:
Если боль – это жизнь!
Только мне с моей болью
Уж не долго жить.
Я теперь уж не встану,
Здесь, в кустах, мне лежать,
Ведь смертельную рану
Знаю – не зализать.
Ну и что, что смертельно,
Если это в бою!
Я за всё, что мной сделано,
Славлю дерзость мою.
Дерзость мне помогала
Выжить в сотнях драк.
Дерзость мне помогала
Против стаи собак.
Ещё в резвую молодость
Мной ответ жизни дан:
Чем сгибаться от голода,
Лучше сдохнуть от ран.
Умирать не больно,
Больно жалким слыть.
Обо мне в жизни вольной
Будет память жить!
Память – рваные раны,
След разящих зубов.
Память – грубые шрамы,
Что на шкурах врагов.
Всё, что было со мною,
Пронеслось, как гроза.
Жизнь
Гремит за спиною,
Смерть
Глядит в глаза…
Между жизнью и смертью
Есть чудесный миг.
Тайну жизни и смерти
Я теперь постиг:
Умирать не больно,
Смерть на радость дана,
Если жизни полную
Чашу выпил до дна.
Но хотелось, чтоб кто-то
Обо мне смог провыть!
На высоких нотах
Прожалеть, проскулить.
Ты взгрустнёшь ли подруга,
Что меня извела,
Длинноногая сука
Из лесного села?
Или будешь…
И щенята…
Стало трудно дышать.
…муравей в траве,
Трава измята…
Жить… не жить… умирать…
Что-то вспыхнуло,
И – ряд колец…
Мыслям, чувствам ли —
Конец.