Пролог
Космос не прощает ошибок. Он лишь записывает их в шрамы на корпусах кораблей и в морщины на лицах тех, кто осмелился бросить ему вызов.
Джейк Вейланд знал это лучше многих. Его массивная фигура, закованная в потертый летный комбинезон, казалось, была вытесана из самого гранита космических битв. Шрамы на его лице – глубокий рубец через бровь, оставленный плазменным осколком, и сеть мелких отметин от стычки на орбитальной станции – рассказывали историю человека, который слишком часто смотрел смерти в глаза. Серые глаза, узкие и подслеповатые от вечного вглядывания в мерцающие дали, отражали свет приборов, как далекие звезды. Пальцы в поношенных перчатках с обрезанными кончиками нервно постукивали по штурвалу, выдавая напряжение, которое он так старался скрыть.
Лира Шен была его полной противоположностью – хрупкой, словно сотканной из теней и голубого свечения экранов. Ее худощавый силуэт сгорбился над спектрографом, длинные пальцы с тонкими шрамами от лабораторных ожогов летали по панели управления. Синие волосы, выцветшие от времени и дешевого красителя, выбивались из небрежного узла, обрамляя бледное, почти прозрачное лицо. Но больше всего поражали глаза – огромные, неестественно черные, они поглощали свет, словно крохотные черные дыры. В них постоянно что-то вычислялось, даже когда она смотрела на тебя, а не на приборы.
Анна Сорокина стояла у шлюза, прислонившись к стене с мрачной грацией хищника. Ее рыжие волосы, коротко остриженные, торчали в разные стороны, будто ее только что ударило током. Веснушки на скулах и носу делали ее похожей на девчонку, если бы не глаза – зеленые, с желтыми вкраплениями, они смотрели на мир с постоянным вызовом. Левая рука, механическая, старой модели "Ориона", скрипела при малейшем движении. Она не скрывала ее – наоборот, подчеркивала черной краской и царапинами, будто бросая вызов всем и вся.
Их корабль, "Звездный Бродяга", был таким же израненным, как и его экипаж. Корытообразный, с обшивкой, напоминающей лоскутное одеяло из заплат разного цвета, он едва держался на плаву. В кабине витал вечный запах перегоревшего кофе, статики и чего-то металлического. Над креслом пилота в прозрачном кубе висела единственная пуля с надписью: "Первая ошибка".
Они уже прошли через ад. Но самое страшное ждало впереди.
Потому что космос не прощает ошибок.
И у него отличная память.
Глава 1. Разгром «Каравеллы»
Орбитальная станция «Гармония-12», 2189 год
Дождь из раскалённого металла яростно бил по корпусу «Звёздного Бродяги», словно невидимый кузнец ковал их гибель на наковальне космоса. Джейк Вейланд, стиснув штурвал до хруста в суставах, вручную выводил корабль из-под огня. Очередной взрыв сотряс левый борт, и в кабину ворвался едкий дым, обжигающий лёгкие, как память о прошлых ошибках.
– Рекс, щиты? – голос Джейка был хриплым, а по виску, перерезанного осколком, стекала тёплая струйка крови, смешиваясь с потом.
– Двенадцать процентов. Вероятность выживания: 3,7%. Рекомендация: сдаться. – ответил андроид, его механический голос звучал почти издевательски спокойно.
– Хрен им!
На радаре пульсировали три метки – два пиратских истребителя с рваными силуэтами, будто вырезанными из тьмы, и грузовое судно «Каравелла» – их последний контракт, их последняя надежда. Которая теперь превратилась в смертельную ловушку.
Лира вцепилась в спинку кресла, её пальцы побелели от напряжения.
– Джейк, они берут «Каравеллу» на абордаж!
– Вижу.
Он видел всё. Видел, как пираты в чёрных скафандрах с кроваво-красной эмблемой скрещённых клинков вскрывали шлюз, как хирурги, оперирующие без наркоза. Видел, как капитан «Каравеллы» – седой ветеран с протезом вместо ноги и глазами, полными холодной решимости, – поднёс пистолет к виску. Последний выстрел прозвучал в вакууме беззвучно, но Джейк его услышал.
– Это «Клинки Эриды», – прошипела Анна, целясь из бортовой пушки. Её голос был острее лезвия. – Твои старые дружки, Вейланд.
Пять лет назад он был одним из них. Пока не предал. Пока не попытался убежать.
Последний залп «Клинков» разорвал «Каравеллу» пополам, и груз – медикаменты для умирающей колонии на Титане – рассыпался в пустоте, как лепестки мёртвого цветка.
– Вот и наш гонорар, – Джейк плюнул в угол кабины, но горечь во рту осталась.
Лира молча смотрела на обломки. В её глазах стояло что-то, от чего сжималось сердце – не упрёк, не страх, а понимание. Понимание того, что они теперь часть этого хаоса. Навсегда.Бар «Последний шанс 2.0», станция «Дедал-5»
Бар пах дешёвым виски и кровью. Джейк швырнул на стойку чип с остатками аванса.
– Виски. Настоящий.
Бармен-киборг с раздражением посмотрел на него:
– Ты уже должен «Клинкам» 50 тысяч. Они сказали: в следующий раз – принесешь свои пальцы.
– Тогда налей двойной.
За соседним столом Лира изучала данные с «Каравеллы».
– Джейк… тут что-то не так. Она повернула экран: «Каравелла» трижды меняла курс. И везла не только медикаменты.
– Нас подставили, – Анна ударила кулаком по столу. Кто-то слил маршрут.
Джейк не ответил. Он смотрел на Лиру – на её тонкие пальцы, на синие пряди волос, выбивающиеся из хвоста. На губы, которые он почти поцеловал месяц назад, после той пьяной ночи у реактора.
Анна заметила его взгляд. Её механическая рука сжала стакан так, что стекло треснуло.
– Я пошла отсюда, – резко сказала она, вставая. Осколки битого стакана звякнули о стол, но она уже повернулась и шла к выходу, даже не оглянувшись.
«Звёздный Бродяга», грузовой отсек
Тени от щелевых светильников тянулись по стенам, будто чёрные трещины в реальности. Анна преградила Вейланду путь, её голос прозвучал тихо, но с ледяной остротой:
– Ты ослеп, Вейланд. Она играет тобой.
Он попытался пройти мимо, не глядя:
– Не мешай, Сорокина.
Но она не отступила. В её словах дрожала давно копившаяся горечь:
– Помнишь, чем закончилось для того, кто в последний раз поверил тебе? Ты сбежал. Как всегда.
Он резко развернулся, чтобы уйти, но её пальцы впились в его запястье, цепко, словно стальные когти.
– Я стояла рядом, когда ты закапывал свою совесть. Лира даже не догадывается, кто ты на самом деле.
В этот момент дверь со скрипом отъехала в сторону. На пороге застыла Лира, в её руках дымился повреждённый чип.
– Я кое-что обнаружила… – её голос оборвался, когда взгляд скользнул по ним.
На потрёскавшейся поверхности чипа мерцала кроваво-красная маркировка:
«Собственность «Орион Индастриз». Серия «Эпсилон».
Глава 2. Тень сестры
«Звёздный Бродяга», грузовой отсек
Пластиковый чип хрустнул в её пальцах, треснув под напором сжатых судорогой ногтей. Лира не чувствовала боли – только ледяное, методичное бешенство, пульсирующее в висках.
– Это с «Каравеллы»? – её голос был гладким, как лезвие, заточенное до неестественной остроты.
Джейк видел, как её зрачки расширились, поглощая свет – точь-в-точь, как тогда, на Хребте Пандоры, когда она впервые наткнулась на лабораторные записи. На страницы, испещрённые номером «Образец 12» и кривыми биометрическими графиками её сестры.
– Да, – Анна отпустила его руку, и её пальцы на мгновение замерли в воздухе, будто не решаясь произнести следующее. – Но медикаменты были лишь прикрытием. «Орион» прятал что-то ещё.
Лира развернулась к терминалу резко, словно её дёрнули за невидимую нить. Пальцы пронеслись над клавишами, высекая цифры и символы с яростной точностью.
– Рекс, взломай протоколы «Каравеллы». Всё, что связано с серией «Эпсилон». Всё.
Андроид безмолвно подключился, его оптический сенсор сузился до тонкой щели, вытягивая данные из повреждённой матрицы. Голограммы вспыхивали и гаснули, вырисовывая контуры спрятанной правды.
– Обнаружены криокапсулы. Двенадцать единиц, – его голос был ровным, но в нём проскользнула едва уловимая статическая рябь. – Назначение: транспортировка биоматериала.
– Какие ещё данные? – Лира наклонилась вперёд, её тень перерезала экран пополам.
– Файл повреждён. Но сохранились координаты: заброшенная станция «Дедал-9».
Воздух словно вырвали из её лёгких.
Флешбек: 2174 год. Лаборатория «Орион»
Холодный белый свет. Лира (14 лет) прижалась ладонями к стеклу, оставляя на нём мутные отпечатки дыхания. За прозрачной перегородкой – Лиэн, её сестра-близнец, запертая в камере с надписью «Образец 12».
– Не бойся, – шепчет Лиэн, но её глаза говорят другое. – Они просто берут кровь.
Иглы впиваются в её руки, и вдруг – серебристые прожилки, расползающиеся под кожей, как ртуть. Лира бьётся в стекло, но её оттаскивают, а сестра… сестра больше не кричит.
– Ли? – Джейк коснулся её плеча.
Она дёрнулась, словно от удара током.
– Мы летим на «Дедал-9».
Анна шагнула вперёд, перекрывая путь.
– Это ловушка. «Клинки» уже знают про чип.
– Моя сестра могла быть в одной из этих капсул! – голос Лиры сорвался, обнажив рваные края ярости и отчаяния.
Тишину разорвал резкий сигнал тревоги.
– Капитан, – голос Рекса звучал необычно – механически, но с подтекстом чего-то… чужого. – Обнаружен корабль. Сигнатура соответствует «Пионеру-7».
Экран грузового отсека вспыхнул алым. Где-то в темноте космоса, за корпусом «Бродяги», зажглись навигационные огни.
Кто-то уже шёл по их следу. «Бродяга» совершил прыжок.
Заброшенная станция «Дедал-9»
Станция повисла в космической пустоте, как мертвое чудовище, забытое временем. Ее корпус, некогда гладкий и сияющий, теперь был изъеден странными, пульсирующими наростами – словно неведомый биогель с Хребта Пандоры пророс сквозь сталь, превратив металл в подобие живой плоти. В щелях между пластинами что-то шевелилось, будто станция дышала.
– Сканеры фиксируют жизнь, – Рекс склонился над панелью, его голос звучал неестественно громко в мертвой тишине мостика. – Один сигнал. Человеческий.
– Высаживаемся, – Джейк щелкнул затвором, проверяя обойму. В его глазах мелькнуло что-то тяжелое, словно он уже предчувствовал недоброе. – Анна – с нами. Рекс – прикрывай.
Шлюз открылся с протяжным, болезненным скрипом, будто станция стонала от их вторжения. Воздух внутри был холодным и спертым, пропитанным запахом стерильности и чем-то кислым – как в заброшенном морге, где слишком долго лежали неопознанные тела.
– Боже… – Лира замерла на пороге.
Стены коридора были опутаны серебристыми нитями, будто гигантский паук сплел здесь свою сеть. Они мерцали в свете фонарей, переливаясь, как жидкая ртуть, и тянулись вглубь станции – к центральному залу.
Там, в полумраке, стояли двенадцать криокапсул.
Одиннадцать – пустые.
В двенадцатой лежала девочка. Лет восьми, с белыми, как лунный свет, волосами. Ее лицо было неестественно спокойным, будто она спала, но не во сне, а в чем-то более глубоком. На тонком запястье чернела татуировка: «7-Эпсилон».
– Она жива! – Лира бросилась к панели управления, ее пальцы дрожали над кнопками.
В этот момент Анна резко вскинула пистолет.
– Не трогай ее!
– Ты с ума сошла?! – Джейк шагнул вперед, но Анна не опустила оружие.
– Посмотри на стену!
Он обернулся.
Среди плесени и ржавых подтеков на стене четко проступали слова, выведенные корявым, торопливым почерком – кровью.
«ОНИ ПРОСЫПАЮТСЯ»
И ниже, почти сливаясь с ржавчиной, подпись: «Л. Шен».
Лира побледнела так, что казалась прозрачной.
– Это… – ее голос сорвался. – Это почерк моей сестры.
В тот же миг капсула с девочкой зашипела.
Механизмы пришли в движение.
Крышка начала открываться.
Глава 3. Отзвуки забытой эры
1. Пробуждение
Крышка криокамеры откинулась с протяжным шипением, выпуская клубы ледяного пара. Белёсый туман медленно рассеялся, словно нехотя открывая взглядам то, что скрывал десятилетиями. Внутри, свернувшись калачиком, сидела девочка – хрупкая, почти прозрачная, будто сотканная из лунного света и теней. Её волосы, белые и тонкие, как паутина, спадали на колени, а огромные, неестественно вытянутые зрачки – узкие, как у ночного хищника – медленно, с трудом фокусировались на фигурах перед ней.
– Не подходите! – резко скомандовала Анна, вскидывая пистолет, но Лира уже шагнула вперёд, опередив её инстинктивный порыв.
На внутренней стороне запястья ребёнка красовалась татуировка: 7-Эпсилон.
– Вы… не из Ориона? – голос девочки был хриплым, словно ржавым механизмом, который не смазывали годами.
Лира медленно присела на корточки, стараясь не делать резких движений, и протянула ладонь.
– Нет. Меня зовут Лира. Это Джейк и Анна. А тебя?
Девочка замерла, её кошачьи зрачки сузились ещё сильнее.
– 7-Эпсилон… – прошептала она, затем, после мучительной паузы, добавила: – Но одна женщина… называла меня Люси.
Анна вздрогнула, будто её ударило током.
Воспоминание вспыхнуло перед глазами:
Лаборатория «Дедал-9». Пять лет назад. Ослепляющие аварийные огни, рваные тени на стенах. Кайла Векслер – её халат в крови и биогеле, лицо искажено отчаянной решимостью – прижимает к груди ребёнка. «Забери её, Сорокина! Ради всего святого!» Вокруг – лужи синтетической плоти, пульсирующей, словно живой, формирующей чьи-то конечности, лица, пальцы…
– Какая женщина?! – Анна вцепилась в плечо Люси, её голос сорвался. – Она жива?!
Девочка задрожала, её глаза расширились от страха – и в этот момент…
БА-БАХ!
Станцию содрогнуло от мощного удара. Где-то вдали раздался гулкий треск металла.
– Капитан! – в комм ворвался перекошенный помехами голос Рекса. – «Пионер-7» выпустил шлюпку! На борту…
Остальное потонуло в хаосе статики.
Тень пробежала по лицу Анны. Она медленно подняла взгляд на Люси – и в её глазах застыло нечто большее, чем просто тревога.
Это было началом.
2. Тень «Пионера»
Темноту аварийного отсека прорезал луч фонаря, выхватывая из мрака искажённое металлическое кружево обрушенной балки. Под ней – Лира. Её дыхание было частым, прерывистым, а в глазах застыл немой вопрос. Джейк, стиснув зубы, упёрся плечом в перекореженную конструкцию и рывком освободил её.
– Рекс, ситуация! – его голос прозвучал резко, как щелчок взведённого курка.
Андроид замер на секунду, его оптические сенсоры мерцали в полутьме.
– Неизвестные на борту. Три сигнала. – механический голос дрогнул, будто наткнулся на внутреннее противоречие. – Биометрия… Пауза. Ошибка.
Лира, протирая окровавленный лоб, резко подняла голову.
– В чём дело?
– Совпадение 98% с экипажем «Пионера-7».
Тишина. Давняя, как космос, леденящая память ворвалась в сознание.
– Это невозможно… – прошептала Лира, и её пальцы непроизвольно сжались. – Они погибли десять лет назад.
В этот момент Люси, до сих пор молчавшая, прижалась к стене. Её глаза, широко раскрытые, отражали не свет, а что-то другое – словно она видела сквозь сталь корабля, сквозь время.
– Они идут за мной… – её шёпот был едва слышен, но от него по спине пробежал холодок. – Они хотят вернуть своё.
И словно в ответ, по полу коридора заструился серебристый биогель. Он пульсировал, принимая странные формы, и из его глубин донёсся эхо-шёпот, повторяющий слова девочки:
«…вернуть… своё…»
Анна молча перезарядила плазменный резак. Голубоватый отсвет лег на её лицо, подчёркивая жёсткую решимость.
– Выход через вентиляцию. – Её команда прозвучала чётко, без колебаний. – Лира – тащи ребёнка. Джейк – прикрывай тыл.
Но Люси внезапно дёрнулась, выскользнула из рук Лиры и рванула вперёд – туда, где во мраке шевелилось что-то, напоминающее людей.
– Люси! – крикнул Джейк, но было поздно.
Девочка бежала навстречу теням прошлого, а биогель смыкался за ней, как живая дверь в забытый кошмар.
3. Встреча с призраками
Грузовой отсек станции был усеян телами. Они лежали в неестественных позах, словно застывшие в последнем отчаянном порыве, их лабораторные халаты пропитались темной влагой, а пустые глаза уставились в потолок, будто всё ещё видя тот ужас, что их настиг. Воздух гудел от статики, а под ногами хлюпала вязкая жижа – смесь биогеля и крови.
И посреди этого хаоса, будто порождения самого кошмара, стояли они.
Три фигуры в скафандрах «Пионер», их шлемы мерцали тусклым светом аварийных ламп. Центральная – чуть выше, чуть массивнее – казалась их предводителем.
– Капитан Райс? – голос Джейка прозвучал хрипло, но рука, сжимающая пистолет, не дрогнула. Ствол был направлен точно в центр шлема.
Шлем медленно повернулся. За стеклом не было лица – лишь пульсирующая масса биогеля, которая, словно в насмешку, сформировала нечто, отдалённо напоминающее улыбку.
– Вейланд… – голос хлестнул, как удар хлыста. Он звучал так, будто десятки голосов слились в один, накладываясь друг на друга, шепча, крича, стеная. – Ты принёс нам ключ.
Люси отпрянула, но слишком поздно – биогель с пола ожил, извиваясь, как змея, и впился в её ноги, обвиваясь выше, сжимая, втягивая в себя.
– ОНА НЕ ВАША! – Лира выстрелила почти в упор.
Пуля прошла навылет, оставив после себя лишь дрожащую рябь в гелевой массе.
И тогда —
Анна рванула вперёд, её механическая рука вспыхнула пронзительным синим светом. Казалось, сама тьма отшатнулась от этого сияния.
– Протокол «Омега». – её голос больше не принадлежал ей. Он стал холодным, как сталь, безжалостным, как код.
Биогель завизжал, отползая, будто обожжённый, его нити обуглились и рассыпались в прах.
– Предатель! – «Райс» зашипел, его форма дрожала, голос трещал, как испорченная запись. – Ты носишь его код!
Люси рухнула на пол, освобождённая, её дыхание было прерывистым, а глаза – полными ужаса.