Ртуть

Первое, что хочется сказать о «Ртути» – это БОЛЬШАЯ книга (хочется, видимо, не только мне, с этого факта начинается половина рецензий, но из песни слов не выкинешь). Это касается как показателей чисто количественных – 928 страниц все-таки – так и совершенно поражающих воображение масштабов происходящего. Кажется, в «Барочный цикл» можно уйти, а потом заблудиться там и пропасть без вести: путешествие предстоит непростое, challenging, как сказали бы братья-англичане. Уже с первых страниц читателю предстоит погружение в поток информации о событиях XVII века; человека более просвещенного он, наверно, должен бы быстро ввести в курс дела, а вот я чувствовала себя жуткой невеждой (так, что же я помню… был сначала Кромвель, потом Реставрация, после Реставрации в Англии правил Карл II, и у него было много любовниц… и еще все часто болели венерическими заболеваниями, вот). Дальше – больше, но одновременно политические перипетии Нового времени из преданий старины глубокой превращаются во что-то актуальное здесь и сейчас, на те дни или недели, пока читаешь книгу – сопоставимое по значимости с окружающим миром. Что это за огни вдалеке, не Великий ли лондонский пожар?..Рассказать, о чем «Ртуть», не так-то просто, связно пересказать сюжет – и вовсе почти невозможно. Конечно же, натурфилософия, Ньютон, Лейбниц и Гук, философские рассуждения и научные выкладки, астрономия, физика, математика, непривычный мир, где даже лучшим умам еще совсем не очевидны вещи, сегодня кажущиеся само собой разумеющимися, зарождение современной науки, идеалы Просвещения…Идя сюда, я видел в костре карту, только что из этого дома. Карта была пустая, ибо изображала океан – скорее всего ту часть, где люди ещё не бывали. На пергаменте были проведены несколько параллелей, и несколько островов изображены с большой уверенностью, а там, где картограф не смог сдержать воображение, он изобразил фантастических чудищ. Эта карта для меня – алхимия. Хорошо, что она сгорела, и правильно, что она сгорела сейчас, в канун Революции, которую я осмелюсь назвать делом своей жизни. Через несколько лет мистер Гук создаст настоящий хронометр, завершив труд, начатый тридцать лет назад Гюйгенсом, и тогда Королевское общество составит карты, на которых будут не только широты, но и долготы, дающие сетку, которую мы называем декартовой, хоть не он её изобрёл, и если там есть острова, мы нанесём их правильно. Если нет, мы не будем рисовать ни их, ни драконов, ни морских чудищ. Настанет конец алхимии.Впрочем, это только некоторая часть романа. Идеалы – это отлично, а в Европе войны, мятежи и чума, тюрьмы полны тех, кто не попал в религиозный мейнстрим, чтобы оказаться в рабстве, попасть в рабство вполне может не повезти даже и белым, и, таки да, они там все болеют венерическими заболеваниями. Рядом с историей ученых разворачивается и плутовской роман (вот уж не думала, что так проникнусь судьбой бродяги-сифилитика), и закрученные шпионские интриги, а уж от религиозных и политических распрей и вовсе не продохнуть…Все сплетено в гигантскую панораму, все связано со всем, и разве может быть иначе? Впереди два тома. И все остальное, что написал Нил Стивенсон, чего уж там мелочиться.

Девятьсот двадцать страниц.Сначала читаешь дома перед сном урывками, лень брать тяжеленный том с собой в метро. Потом понимаешь, что нет, это не «Криптономикон», здесь так просто не выйдет. «Крипто» был горячим потоком расплавленного золота, лившимся в голову и лёгкие, он кружил и захватывал своим искрящимся потоком в удивительные дали.А «Ртуть» это ртуть. Пытаясь собрать в одну горсть серебряную жидкость, терпишь поражение. Сюжет рассыпается из рук круглыми юркими шариками. Сифилис и чума. Пожар и рабство. Геометрия и алхимия. Война и война. Роды с осложнениями и камни в мочевом пузыре. Потом, странице этак на двестипятидесятой, берешь с собой в метро, с гордостью таща блестящий фолиант и с ухмылкой покалывая углами совагонников. Потому что план, потому что надо «Ртуть» дочитать в августе, негоже тащить из месяца в месяц. Том тяжёл. Бумага бела. Чернила черны.Нил не то что чересчур интересуется половой жизнью героев – он эту половую жизнь смакует в издевательстве над читателями, недовольными парой софт-порно сцен в «Криптономиконе». Нил как чёртов капитан Очевидность открывает мне глаза на семнадцатый век. И при всём своём скепсисе я удивляюсь.Это не сказочка об идеальных людях в идеальном обстоятельстве, что так легко читается и с лёгким сердцем откладывается на полочку. Понять выкладки Ньютона и Лейбница сможет не каждый. А Д'Артаньян? Шарль Ожье де Бац де Кастельмор? Ах, он умер при осаде Маастрихта и, говорят, настолько разжирел, что с трупа с трудом можно было содрать огромные перстни. Потом финальный заезд. Ночное бдение. Последние двести страниц в ночь с субботы на воскресенье. До ломоты в мозгах. И долгий послеоргазменный отходнякНа очереди «Смешенье». Семьсот тридцать страниц. И «Система мира». Девятьсот девяносто страниц. И «Анафем». Итак. Давайте отложим вопрос о существовании Бога до следующей книги и просто примем, что каким-то образом на этой планете возникли самовоспроизводящиеся организмы и тут же начали изничтожать друг друга, либо до отказа заполняя жизненное пространство своими грубыми копиями, либо более прямыми методами, о которых нет надобности распространяться. Большей части это не удалось, их генетическое наследие кануло в никуда; однако некоторые выжили и размножились. Примерно через три миллиарда лет этой местами занятной, местами нудной фуги жора и соития в Форт-Мид, штат Мэриленд, у лабораторного техника-биохимика, супруги профессора электротехники Университета Айовы, родился сын. Нил Таун Стивенсон

– Почтенная публика! Рады приветствовать вас на нашем спектакле «Битва за дифференциальное счисление, или Куций *** большой политики»! Только у нас! Алхимики и маги, любовь и кровь, смерть и богатство, пикантные приключения и неожиданные сюжеты! Калейдоскоп! Щекотка для нервов и полезная информация для самообразования!Интерлюдия.Поднимается занавес.Декорации английского учебного заведения. Зеленые лужайки и каменные стены.На сцену выходит худенький белобрысый мальчик. Он смотрит в небо. Притаившиеся одноклассники выскакивают из засады и закидывают его яблоками. Мальчик убегает.ПАФОСНЫЙ ГОЛОС ИЗ-ЗА КУЛИС: – Это был Исаак Ньютон!!!Смена декораций на американские болота.На сцене пожилой профессор сколачивает хибарку. Кругом раскиданы части механизмов и перфокарты.ПАФОСНЫЙ ГОЛОС ИЗ-ЗА КУЛИС, слегка повизгивая:– Это будущий Массачусетский технологический институт!!!Смена декораций на кабинет где-то в Германии.На сцене Лейбниц морщит лоб и что-то пишет. Проходит минут двадцать. Зал скучает.ПАФОСНЫЙ ГОЛОС ИЗ-ЗА КУЛИС, пуская «петуха» от восторга:– Это изобретение двоичного кода!!!Смена декораций на некий европейский город.На сцену выталкивают напуганную женщину в чепце. Поспешно поклонившись, она вновь скрывается за кулисами.ПАФОСНЫЙ ГОЛОС ИЗ-ЗА КУЛИС, захлебываясь ПАФОСОМ и брызжа слюнями:– Это была пра-пра-пра-прабабушка Альберта ЭЙНШТЕЙНА!!!!111Первое действие.На сцене – декорации Англии. Выходят белобрысый юноша с набором иголок и АВТОР. АВТОР объявляет:– А сейчас подросший Исаак Ньютон проведёт опыт по изучению кривизны глазного яблока! Просьба вывести детей из зала.Затемнение.Вернувшиеся дети находят своих родителей позеленевшими. Театральные служащие бегают между рядов с тазиками.***На сцене – декорации Лондона.Выходит группа красиво одетых горожан, ведущих легкую остроумную беседу. Неожиданно один из них прерывает свой анекдот и обращается к залу хорошо поставленным голосом экскурсовода: – Вам будет любопытно узнать, что пересечение этих улиц было создано лишь после Великого пожара. Посмотрите налево – мы проезжаем стройку будущего собора…(обзорная экскурсия по старому Лондону на сорок минут)Театральные служащие разносят по рядам сувенирную продукцию и предлагают сфотографироваться с тауэрским вороном или королевским гвардейцем.***На сцене суета сует. Напудренные дамы танцуют, бравые молодцы поигрывают бицепсами, всадники устраивают джигитовку, нищие живописно устраиваются на ночлег и поют ангельскими голосами. Ньютон и Лейбниц решают задачки на скорость. Публика в восторге – наконец-то начались обещанные приключения.Внезапно АВТОР выходит и начинает зачитывать подробную процедуру удаления камня из мочевого пузыря в условиях XVII века.По требованию родителей служащие торопятся вывести детей из зала.Конец первого действия.Антракт.Родители дегустируют коктейли и набираются храбрости перед следующим действием. Для детей работает студия аква-грима «Усекновение носа и выжигание клейма в Олд-Бейли».Второе действие.На сцене – декорации разоренной Вены. Крылатые гусары маршируют, прекрасные одалиски спасаются, страсти бурлят. Публика ревет от восторга.Всеобщее благоденствие прерывает АВТОР, появившийся на сцене с улыбкой на устах и медицинским справочником наперевес. Дети покорно тянутся к выходу уже без напоминаний со стороны служащих.***На сцене – романтические пейзажи. Звучит романтическая музыка. Романтическая девушка и романтический бродяга объясняются в любви. Но романтический бродяга имеет неромантический физический изъян, мешающий окончательному воссоединению влюбленных. Дамы в зале тихонько плачут.Неожиданно театральные служащие вновь просят вывести из зала детей.Затемнение.По возвращении дети находят дам счастливо улыбающимися. Покрасневшие мужчины рассматривают свои кулаки и прикидывают их диаметр, смущенно ерзая на стульях.***Сцена преображается в палубу корабля. Дети кричат и топают от радости. В разгар абордажного боя выходит экскурсовод, включает микрофон и просит внимания. Публике читается небольшая лекция об устройстве парусных судов. Демонстрируются слайды. Дети заняты раскрасками с Джеком Воробьем.Конец второго действия.АнтрактВ буфете тематическое угощение «Что ели лондонцы в XVII веке». Желающие приобретают кулинарные книги с автографом АВТОРА. Места общего пользования также оформлены в соответствии с эпохой. АВТОР азартно подписывает брошюры по санитарно-эпидемиологическому контролю и демонстрирует всем желающим муляж чумных бубонов.Третье действие.Занавес поднимается под озорную увертюру. На сцене – Амстердам, чистенькие голландки, благородные кавалеры. Начинается хитроумная интрига с переодеваниями.Интрига обрывается шумным выволакиванием громоздких династических схем. Звучит лекция о салическом законе. Проводится небольшая проверочная работа на листочках.Схемы унесены, интрига возобновлена, но публика отвлеклась и шепотом сверяет ответы с соседями. Особо продвинутые ищут ответа в гугле.Конец третьего действия.Все актеры выходят и кланяются.Взрослая публика оглушительно хлопает. Утомленные дети дремлют в фойе, куда их в очередной раз вывели, да там и забыли. Театральные служащие предлагают приобрести на память программку и завязанную узлом 10-дюймовую баранью кишку.