Дом

– …Старуха? – недоверчиво переспросил Том. Его страх стал медленно, но верно сменяться недоумением, а затем и легкой, нервной усмешкой. – Серьезно? Какая старуха? Ты имеешь в виду, какая-то бабка сбежала из дома престарелых и теперь шастает по твоему дому? И… что, она тут живет? Родители ничего не замечают?

Мысль показалась ему настолько абсурдной, что он снова фыркнул. Напряжение стало потихоньку уходить, уступая место странному облегчению. Не привидение, не маньяк, а просто… сумасшедшая старушка.

– Ох, – Том провел рукой по лицу. – Ну ты даешь, Беннет. Я уже думал призраки или… не знаю. А всего-то бабка с деменцией. Поэтому вам дом и достался за бесценок, да?

Том вспомнил, что у соседского мальчишки бабушка тоже с возрастом стала чудить, они не раз ловили ее на автобусной остановке, когда она собиралась поехать в свой дом, который продали лет пятнадцать назад.

– Ну, надо будет тогда твоим родителям вызвать соцслужбу, ее заберут.

Он ожидал, что Барни улыбнется, с облегчением поддержит его версию. Но тот лишь смотрел на него своим новым, усталым взглядом.

– Да, – бесцветно согласился Барни, снова отводя глаза. – Наверное, ты прав. Деменция. Надо будет вызвать.

Он произнес это так, словно говорил о чем-то совершенно невозможном. Как будто предлагал вызвать службу, чтобы забрали саму тень или ветер. Но Том уже ухватился за это логичное, пусть и немного странное, объяснение, оно было в тысячу раз лучше необъяснимого ужаса в глазах его друга. Том шумно вздохнул, поднялся и потянулся.

– Ладно, посидели достаточно. Давай уже на улицу, а то я тут с ума сойду от твоей старухи и этой дурацкой математики. Тут душно, Беннет. И скучно. Пойдем, посидим на ступеньках. Или в палисаднике, ты же сам говорил, что тебе тут не по себе. Так выйдем!

– Не надо, – выдавил Барни. – Давай лучше тут. Поиграем во что-нибудь.

Он потянулся к рюкзаку, словно пытаясь найти спасительное развлечение, но движения его были вялыми, лишенными энтузиазма и надежды.

– Во что тут играть? В дроби? Уравнения? Я уже наигрался, – рука Тома коснулась холодной ручки двери. – Сиди тут один, если так хочешь. Я пойду. Мне нужно подышать.

– Том, нет… Я не хочу, лучше не надо, – голос стал упрямым, он вжался спиной в стену, будто кто-то собирался тащить его силком, но на Тома это не подействовало, и тогда Барни вскочил, а его лицо исказила тревога. – Не ходи туда.

Том смерил его взглядом. Чем больше Барни сопротивлялся, тем упрямее становился его друг. Страх смешивался с настырным любопытством и желанием доказать, что все это – чушь.

– Ой, да брось! – Том махнул рукой, открывая дверь. – Она так тебя закошмарила? До дрожи в коленках? Может она вообще божий одуванчик? Пошли, поговорим с ней. Вызовем ей такси до дома престарелых, вдруг правда сбежала? Жалко же.

Он говорил с напускной уверенностью, сам не до конца веря в свои слова, но уже завелся. Ему нужно было действие, чтобы развеять этот ступор.

– Том, нет! – жалобно попросил Барни, но Том уже вышел за дверь.

Он стоял один в пустом, неосвещенном коридоре, воздух здесь был еще тяжелее, еще слаще. Тишина давила на уши.

Через секунду в дверном проеме возник Барни. Он не вышел, а просто вцепился в косяк, робко выглядывая, его лицо сейчас выглядело жалким.

– Вернись, – прошептал он. – Пожалуйста.

Том почувствовал, что хотел бы: послушаться, вернуться. Однако отступать было уже поздно. Он пошел вперед. За ним, после недолгого колебания, поплелся Барни, он больше не пытался останавливать Тома, просто шел следом, словно приговоренный, его плечи были ссутулены, а взгляд не поднимался от пола.

Они спустились по лестнице в холл. Солнечные лучи уже удлинились, окрашивая паркет в золотистые тона.

Том огляделся, ничего не изменилось с тех пор, как они поднялись, старухи он тоже не увидел.

– Ну и где твоя… – он не договорил.

Барни не смотрел на него. Он стоял, вжавшись в стену у подножия лестницы, указывая куда-то вглубь холла, в угол, который тонул в тени. Том сначала ничего не заметил – просто глубокая ниша, образованная массивными ступенями лестницы.

– Она там, – выдохнул Барни, его шепот был таким тихим, что Том скорее угадал слова по движению губ, нежели услышал.

Том присмотрелся и тогда разглядел в тени под лестницей узкую, неприметную дверь из темного дерева, она почти сливалась со стеной, ее выдавала только ручка – железная, кованая, потускневшая от времени.