- -
- 100%
- +
Люди, в чём-то преуспевшие, покупали себе электронные мозги, думая, что теперь станут доминирующим видом. Неудачники влезали в огромные кредиты, надеясь резко поумнеть и щелчком пальцев решить все проблемы, созданные себе до разорительной операции.
Ключевым моментом в речи миллиардера, основоположника кибергизации населения, выделялась мысль об абсолютной личной неприкосновенности и безопасности, несмотря на связь с серверами «Наск Глобал Кибер Систем». Эйлан Наск несколько раз повторил, что система, с которой соединены все личные чипы, управляется искусственным интеллектом нового поколения. За десять лет стражи системы выдержали десятки тысяч хакерских атак. Все попытки взлома заканчивались неудачей для злоумышленников, многие из которых сейчас отбывают наказание в исправительных учреждениях.
Тут он сильно ошибся. Нет, его информация была абсолютно верна. Куча ламеров действительно получила апартаменты с небом в клеточку. Серьёзные люди прорывались достаточно глубоко в систему, проходя один барьер за другим, но никогда не добирались до ядра искусственного интеллекта, пауком засевшего в многомерной паутине и принимающего решения со скоростью света.
Ошибся Наск, когда сказал, что построенную его спецами защиту невозможно сломать. Так и сказал – невозможно!
Это был вызов.
Сразу после эфира, полсотни хакеров встретились в закрытом виртруме, доступ в который был лишь у избранных. Обменялись соображениями. Решили принять вызов амбициозного богача с непомерным самомнением. Десять дней на подготовку каждому участнику. Тому, кто первый хакнет хвалёные искусственные мозги, выделили приз из общего фонда «членов клуба». В случае командной работы, награду получает группа. Как поделят бабло между собой – их головняк. Пятьдесят электронных подписей скрепили соглашение. Каждый внёс в общий фонд свою долю будущего приза.
Одиннадцать дней назад начались попытки взлома.
Не так. Попытки не прекращались никогда. А одиннадцать дней назад «Наск Глобал Кибер Систем» была атакована одним из полусотни, заключивших пари. Как выяснилось позже, в своём кругу, первым оказался Раскидай, он же Йохан Бьёрнсон. Дальше пошла лавина попыток. Но ни один из претендентов на клубный приз не прорвался к цели. Сам Зупинатор, вернее его действия, были нейтрализованы стражами через пару часов. Перфоратор продержался почти вдвое дольше. Одним из последних приступил Бладжер. Его вирус умел не только ловко прятаться от вездесущих стражей, он мимикрировал, притворяясь чем-то своим, полезным и нужным. Несколько раз даже выдавал себя за стража, пробираясь всё глубже и глубже.
Построенная защита была действительно великолепной. Спецы у Наска работали – что надо. Их извращённой фантазии хватало на многое. Миллионы способов взлома они предугадали и предупредили. А если ничего не ломать? А если пробираться в глубины святая святых, подчиняясь общим правилам? Если даже принимать участие в отлове и ликвидации чужеродных вредоносных программ? Если стать своим и получить право на сканирование серверов, содержащих тот самый хвалёный искусственный интеллект? И даже потом, перебирая файл за файлом этих беспристрастных и неподкупных мозгов ничего не испортить… Только одно маленькое вмешательство. Между блокиратором спама и комплексом программ-мотиваторов, разработанных в помощь неуверенным в себе людям, поставить маленький программный джампер. И ещё… включить в список обязательного обновления индивидуальных чипов результат порочного взаимодействия двух ранее не связанных между собой официальных программ, инструментов по управлению личными чипами.
Семь дней назад все чипы, вживлённые в ничего не подозревающие мозги, получили файлы запланированного обновления вместе с маленьким фрагментом вируса от Бладжера и копией связки спам-мотиватор.
Сразу после программного обновления, во все филиалы большинства банков потянулись вереницы людей. Активно-навязчивая реклама предлагала кредиты на выгодных условиях по индивидуальным критериям каждому обратившемуся. Банки соревновались во вранье, переманивая доверчивых клиентов к себе. Ещё до открытия у дверей скапливались целые толпы, готовые объяснить работникам банка, какие условия кредитования они считают выгодными для себя лично и какие критерии банк обязан в их случае применить при расчёте процентной ставки.
Большинство сотрудников всевозможных банковских филиалов уже через час хватались за голову, безуспешно отбиваясь от настырных, хорошо замотивированных посетителей. Те же из служащих, кто был, счастливым обладателем чипа, оказывались солидарны со своими клиентами и отправляли запросы в головной офис на немедленную выдачу кредитов, несмотря на условия, сильно расходящиеся с политикой банка. Отказы в кредитовании клиентов их не останавливали. Наоборот, желание добиться справедливого решения руководства, соответствующего обнародованной посредством рекламы информации, заставляли повторять запросы многократно. В ответ посыпались предупреждения о служебном несоответствии, увольнения. К обеду большинство банков закрыло двери для посетителей по техническим причинам.
Программисты Наска, справившись с первым шоком, судорожно искали причину сбоя. По тревожному коду в штаб квартиру «Наск Глобал Кибер Систем» срочно прибывали все сотрудники, кроме отправившихся за кредитами на выгодных условиях.
Через несколько часов причина сбоя была найдена и устранена. Оставалось только запустить новое обновление, возвращающее индивидуальные чипы в прежнее состояние. Однако вирус Бладжера блокировал любые изменения в персональных электронных устройствах, нахально информируя, что ни один патч не может быть установлен в течении недели. Следите за таймером самоликвидации. А пока, имея прямой доступ в сеть, искусственные мозги сами решат, как и чем мотивировать своих носителей. Искусственный интеллект, до сих пор успешно управлявший армией своих подопечных может взять отпуск на всё оставшееся время.
Все СМИ срочно снимали рекламу банков. Администраторы сайтов спешно увивали баннеры, ссылки и всплывающие окна, содержащие рекламу, неожиданно оказавшуюся сильным мотиватором. К концу дня кредитный ажиотаж пошёл на спад.
Шесть дней назад спам-мотиватор, утратив интерес к кредитованию населения, переключил своё внимание на другой, расползшийся по сети информационный блок. Приближался Конец Света. Метеоритные дожди, пролетающие мимо астероиды и кометы готовы были обрушиться на многострадальную Землю. Землетрясения, цунами, ураганы, вызванные атакой из космоса, готовились разрушить, смыть, сдуть с поверхности планеты мегаполисы. Чёрные дыры подбирались всё ближе к Солнечной системе, желая поглотить материю, оказавшуюся поблизости.
Эксперты, комментировавшие апокалиптическую информацию на многочисленных сайтах, советовали запасаться продуктами и по возможности покинуть крупные населённые пункты.
Полки продуктовых гипермаркетов опустели почти мгновенно. Очереди на заправочные станции растянулись на километры в ожидании прибытия бензовозов с топливом. Кольцевые дороги и выезды из городов встали намертво, до предела заполненные разномастным транспортом. Дорожная полиция судорожно пыталась ликвидировать заторы, но персонала не хватало. Часть полицейских, следуя велению своего электронного разума, пытались покинуть «опасные» зоны не только на личном, но и на служебном транспорте.
Провайдеры начали массовую блокировку сайтов, содержащих любую информацию на космическую тему, а заодно и советы по выживанию в экстремальных ситуациях.
Пять дней назад, индивидуальные чипы приняли к сведению спадающий в сети метеоритно-астероидный ажиотаж. Логика подсказывала, что угроза из космоса не столь велика и пора обратить внимание на призывы ведущих многочисленных ток-шоу, и высказать, наконец, собственное мнение по всем поднимаемым злободневным вопросам. Активная гражданская позиция – наше всё! Как можно оставаться в стороне, когда вырубаются тысячи гектаров столь необходимых планете лесов? Политики разглагольствуют о коррупции, прилюдно негодуют и обещают приложить все усилия, так сказать. Кулуарно же всё происходит с точностью наоборот. Проблемы превышения миграционных квот, вступающие в противоречия с толерантным отношением к населению стран третьего мира, упорно лезущего к лучшей жизни на пособия, предоставляемые… и так далее. Ежегодная миграция перелётных птиц и влияние техногенных устройств на естественное магнитное поле Земли. Дезориентация пернатых, приводящая к массовой гибели. Упадок в образовательной системе. Государственные программы по реабилитации инвалидов и досрочно освобождённых из мест лишения свободы. Фальсификация истории. Особенности содержания редких пород карликовых кабанчиков в домашних условиях…
Студии едва сдерживали натиск желающих, прорваться на запись очередного шоу. Среди статистов, уже занимающих зрительские места за скромную плату, число стремящихся завладеть микрофоном и вниманием ведущего неожиданно возросло. Напоминание, что за предложенный гонорар их задача сидеть молча и не ёрзая, изредка хлопать, когда включится соответствующая надпись за камерами, чуть охладило пыл. Однако стремление реализовать свою гражданскую позицию оказалось сильнее. Съёмки ряда передач были сорваны. А идущие в прямом эфире по техническим причинам заменены на симфонические концерты. На одном из каналов даже пустили в эфир старую запись «Лебединого озера».
К концу дня большинство теле и радиоканалов развлекало свои аудитории заунывной музыкой без рекламных вставок.
Четыре дня назад. В одной из социальных сетей стартовал анонсированный некоторое время назад конкурс «Угол зрения». К участию допускались селфи, запечатлевшие авторов в нестандартных ракурсах, на фоне необычных конструкций, уголков природы или атмосферных явлений. Администрация обещала три ценных приза авторам фотографий, набравших наибольшее число лайков за сутки. Начался селфи бум, уже через несколько часов споткнувшийся о полностью исчерпанные резервы электронных хранилищ, которыми располагали владельцы данной социальной сети. Срочно подключались дополнительные жёсткие диски, которые тут же заполнялись до отказа новыми и новыми файлами. Временно арендовались мощности других хранилищ, что приводило лишь к кратковременному всплеску до следующего затыка. Где народ брал столько причудливых бэкграундов оставалось загадкой.
Три дня назад. Жизнь входила в прежнее русло. Банки, магазины и дороги возвращались к повседневному ритму. Сотрудники компаний, оказавшиеся жертвами неизвестного хакера, были временно отстранены от своих служебных обязанностей. Остальные, поминая недобрым словом программистов, компьютеры и безумного миллиардера, работали сверхурочно. Телеканалы осторожничали, но постепенно выпускали в эфир ранее отменённые передачи, перемежая их не самыми мотивирующими рекламными роликами. Однако внимание обладателей персональных чипов было приковано к совершенно иной информации. В сети активно обсуждалась сложившаяся ситуация. Разумеется, пострадавшие не остались в стороне, аргументированно доказывая, что любое их действие – не результат программного влияния, а проявление личной свободной воли, гарантированной Конституциями всех цивилизованных стран. Кто-нибудь сомневается в таких высоких гарантиях?
Несколько известных блогеров излишне резко характеризовали события последних дней, предлагая принудительно изолировать всех обладателей чипов, сравнивая их с душевнобольными, которые тоже считают себя здоровыми и полноценными, но…
Волна негодования прокатилась по городам и весям. Сочтя себя оскорблёнными по причине зарождающейся дискриминации, многие из прошедших процедуру усовершенствования персонального интеллекта, дружно писали жалобы и подавали иски в суды всех уровней. Свобода слова и волеизъявления должна оставаться под защитой закона! Власти вынуждены были временно закрыть доступ к блогам, с подачи которых негодующие народные массы стекались к зданиям судов и прокуратур. Владельцы и ведущие заблокированных сетевых ресурсов мгновенно регистрировали новые адреса, где пытались продолжить прерванные дискуссии, угрожая, в случае следующего бана, лично отправиться в суд с исками по той же самой причине: препятствие гарантированной свободе слова и волеизъявления.
Вечером этого же дня состоялось вручение призов трём авторам-победителям конкурса «Угол зрения».
Два дня назад. Массовая смс рассылка одного из сотовых провайдеров информировала о крупномасштабной акции, проводимой сетью магазинов электроники по замене старой техники на новую. Ввиду краткости сообщения, детали и условия акции остались за кадром. Личные чипы помогли своим владельцам быстро сориентироваться и додумать возможные варианты условий, предлагаемые гражданам.
Желающие воспользоваться щедрыми предложениями гипермаркетов электроники вереницами стягивались к магазинам. Обменять пытались всё, что подпадало под определение «электронное устройство». Недавно приобретённые или сменившие несколько владельцев коммуникаторы, комплектующие для морально устаревших компьютеров, бытовую технику, если в ней имелась хоть одна маленькая плата с несколькими радиодеталями. С чердаков доставались забытые и почему-то не выброшенные телевизоры с чёрно-белыми кинескопами. На пункты приёма старой техники тащили всё.
Устав спорить с неутомимыми клиентами, работники гипермаркетов прятались и отсиживались в подсобках, изредка выглядывая и снова ныряя в тишину служебных помещений.
Через три часа новая смс рассылка подробно объясняла, какие старые электронные устройства подлежат замене на новые по условиям, опубликованным ранее.
Разочарованные таким поворотом событий, люди нехотя расходились, оставляя невостребованную технику на ближайших помойках. Дворники матерились, наблюдая быстрый рост мусорных куч на своих территориях.
Ближе к вечеру того же дня к Толику заглянул, как и обещал, Сашка. Ему не терпелось увидеть шедевр, созданный недавним учеником, во всей красе. Обосновавшись в рабочем кресле друга, он, смакуя каждую деталь вирусной программы, вначале ухмылялся время от времени, явно сдерживая порыв рассмеяться от души. Позже он перестал бороться с естественными порывами. Прокручивая страницу программного текста за страницей, откидывался на спинку кресла и ржал в голос.
– Прикинь, Толян, наши уже ставки делают, на какой спам поведутся эти кибермозганутые в последний день. Ясен перец, что приз твой, но остальным до жути интересно, что будет в конце. И ещё все в недоумении, почему твой вирус не зацепил самый активный и вездесущий спам?
– Ты про рекламу сайтов знакомств, свингер-клубов и прочую эротическую и порно хрень?
Бладжер вывел на монитор несколько строк кода и ткнул пальцем в одну из них. Зупинатор всмотрелся. Через несколько секунд он согнулся пополам от смеха и свалился с кресла.
– Ну… ха-ха, ты, блин… точно уссусь… ха-ха… даёшь.
– Да, ладно. Всего-то сделал эту спам-мотивацию отложенной.
– Ха-ха… вирусяга… ыы-ха-ха, цепанул порнушку в первую очередь и зарыл её в мозгах поглубже.
– Завтра в пять утра по местному времени эта спам-мотивация станет приоритетной.
– Ха.. а все наши до сих пор извилины ломают, думают, что ты решил обойти эту тему.
– С какого? Всё по чесноку, пусть хавают, что наплодили.
– Блин, такое нельзя пропустить. Сегодня же подключусь к камерам наблюдения, где обычно народ кучкуется. И надо Перфоратору намекнуть, что к чему. Он свою ставку на последний день ещё не сделал.
– Мухлёж…
– Я же не себе… Пусть человек порадуется. Бабла немного поднимет, когда из своих хат повыползает куча озабоченных с электронными мозгами и будет пытаться трахнуться со всем, что попадётся на глаза. В пять утра начнётся, говоришь? А самоликвидация вируса потом в полночь?
Блаждер кивнул.
Шесть суток специалисты «Наск Глобал Кибер Систем» безуспешно пытались преодолеть блокировку личных чипов на программное обновление. Начальство вынуждено было смириться с фактом собственного фиаско. Пора дать людям немного отдохнуть. Благо до самоликвидации вируса оставалось менее двадцати часов.
октябрь 2019.СПАЗМ
Огонь в бочке почти погас, да и сама бочка грозила скоро развалиться. Прогорела в нескольких местах. Бигль пару часов назад отправился за дровами, вернее за всем, что может гореть. Заодно пообещал поискать что-нибудь взамен дышащему на ладан общему имуществу, долгое время служившему очагом. Грелись, готовили нехитрую снедь, смотрели на огонь.
В проломе стены, наконец, показалась фигура вернувшегося с добычей товарища. Самум принялся помогать разбирать тележку. По части того, что можно жечь, за Биглем нужен глаз да глаз. Как-то он умудрился сунуть в огонь кусок старой автомобильной покрышки. Завоняло знатно, народ чуть не на изнанку от кашля выворачивался. Кое-как вытащили горящую резину прочь, но вонь держалась ещё долго.
– Новой бочки нигде не приметил? – Квач помешивал в котелке густое варево. – А? Бигль!
– Недалече торчит из земли кусок железной трубы. Где дорога провалилась и дождями потом провал размыло. – Бигль подошёл ближе к источнику тепла и ароматного запаха. – Одному, да с телегой не с руки было докатить, толстая больно. Если на попа поставить, чуть пониже бочки будет, но шире. Да и откопать чуток надо. Завтра сходим, никуда не денется.
– Бегуны не укатят? Может сейчас сходить? – Кашевар зацепил снедь из котелка кончиком ложки, поднёс к губам и стал дуть.
– Не. Они же хватают только то, что можно быстро унести, оттого и бегуны. – Бигль протянул ладони ближе к жару. – Сейчас жрать охота. Чем порадуешь, стряпуха? Опять харч из кошкиных консервов сварганил?
– Кончилась кошкина хавка, на той неделе ещё. Жбан где-то брикеты, не пойми какие, нашёл. Надпись стёрлась, но съедобные, а Баз пару чаек на свалке словил. Вот и весь пиргой!
– Пир горой, – поправил Самум.
– Да хоть как, – пожал плечами Квач, – будите братву, сваргинилось.
Бигль подошёл к противоположной от пролома стене. Отодвинул рукой брезент, которым завесили дверной проём вместо двери. Там, в небольшой каморке на драных матрасах, набитых сеном, спали трое: Баз и двое недавних приблуд, совсем малолеток. Старшему лет восемь, или десять. Только щуплый больно, больше восьми не дашь. А младшему… да кто его знает. Старший говорит, что пять. Может и так.
– Эй, Баз, – позвал тихонько Бигль, – просыпайся.
Судя по похрапыванию, первая побудка не удалась.
– Баз, – Самум поднырнул под руку, которой Бигль придерживал брезент, – Баз! Базар-Вокзал! Твои чайки улетели!
– Чо надо? – послышался сонный голос, – жратва, что ли, готова?
– Готова, готова. Малышню поднимай, им тоже подкрепиться не помешает.
– Вот ведь, на нашу голову…
– Не гунди. Сам такой не был? Бегуны их, что ли, приютят? Или мародёры? Или, не приведи супостат, клановцы? Самим им тут не выжить.
– Да ладно тебе, разошёлся, самый умный? А, Самум, сам себе ум? – Баз улыбнулся собственной шутке и принялся расталкивать малышню.
За ужином молчали, вычерпывая до дна из своих мисок ароматное варево с волокнами птичьего мяса.
– Завтра за трубой пойдём, замест бочки поставим, – начал Бигль, соскабливая согнутым пальцем остатки еды со дна миски.
– Ты говорил, её откапывать надо.
– Чуток. Найдём по дороге пару железяк, откопаем и прикатим. Очаг – что надо получится.
– Поели? Все сыты? – Самум поднялся, плеснул воды в миску и взял пакли, которой мыли посуду.
Малыши переглянулись, но, по всей видимости, попросить добавки побоялись.
– Эй, старшой, – пакля гоняла мутноватую воду по посудине, – помоги малому потом миску помыть. Кстати, надо вас как-то называть по-человечески. Имена есть? Помните, как вас звали?
Послышалось какое-то тихое бормотание, старший мальчик пытался что-то сказать.
– Громче говори, не бойся, – подал голос со своего места Жбан, – не обидим, раз уж накормили.
– Меня Толиком зовут, а это Андрейка, – чуть громче повторил мальчик.
– Ничего себе, – присвистнул Самум, – как это вас с такими именами на Отчуждение занесло?
– Нас, – Толик пожал плечами, потом показал пальцем на База, – вот этот дядя нашёл.
– Хорошо, – кивнул Самум, – это как раз понятно. Раньше-то вы где были?
– Раньше? – мальчик задумался, – раньше мы в приюте жили. Там еды мало было, и воспиталка злая. Мы не долго там. А потом она нас отпустила. Сказала, что приют и без нас по швам трещит, и отпустила.
– В приюте тоже таких имён не дают, – шепнул Баз сидящему рядом Биглю, – так детей могли только в Городе назвать.
Бигль молча кивнул.
– А до приюта, – продолжал расспрашивать Самум, – вы в Городе жили?
Глаза Толика набухли слезами. Андрейка поднял голову, посмотрел на брата и расплакался первым.
– Мы… когда папа и мама были, – всхлипывая, говорил старший мальчик, – там, за стеной, жили. У самой стены. Потом, когда они домой не пришли, приехали дяди в полицейской форме и отвезли нас в приют.
– Давно это было?
– Прошлой осенью. Андрейке только четыре исполнилось.
– Ближе к стене в Городе рабочие кварталы находятся, – так же шёпотом сказал Жбан, – видать, предки пацанов там и жили, пока живы были. Как ещё дети могли на Отчуждение попасть?
– Ясно. – Подвёл итог короткому рассказу Самум. – Баз, ты первый дежуришь, потом меня толкни – подменю. А теперь, всем спать. Стемнело уже.
Ночь прошла спокойно. Солнце поднялось и разогнало туман. Бигль проснулся первым. Выбрался из жилища отлить, потом вернулся и зачерпнул мятым пластиковым стаканчиком дождевой воды из лохани. Напился и пошёл будить остальных. Квач, сменивший на дежурстве Самума, уже во всю суетился у очага, замешивая остатки яичного порошка с какой-то сушёной травой.
После завтрака Бигль, Баз и Самум выкатили тележку и отправились за трубой, прихватив с собой Толика. Толик, по привычке, взял за руку и потащил за собой брата, но ему сказали, что за малым присмотрит Квач, а они скоро вернутся обратно. Жбан, как давно уже собирался, отправился на поля, которые после заморозков не охраняли.
Труба, и правда, была подходящей и не так уж далеко от дома. По дороге повезло разжиться ещё кое-чем полезным для хозяйства. Всё найденное грузилось на тележку. В одной из новых куч так же нашлось кое-что съестное. Даже полбуханки чёрствого хлеба в пакете. Водилы грузовиков должны были отвозить мусор на свалку, но некоторые вываливали его, отъехав не слишком далеко от стены. Экономили бензин, который потом меняли у клановцев на ласки их девок. Для обитателей отчуждённых территорий, вываленный у дорог мусор становился источником почти всех благ. В кучах всегда находилось что-нибудь полезное или пригодное в пищу, если бегуны первыми не растащат. Особенно, если мусоровоз забирал помойки центральных районов, где жила элита. Эти что только не выбрасывали.
Трубу откапывали по двое, попеременно. Кто не копал – присматривал за тележкой. Тем более, вокруг крутилась пара бегунов. Хорошо, что не больше. Двое на рожон на полезут, разве что будут ждать момента, чтобы стащить что с телеги, если зазеваться. Не на тех напали!
Настала очередь рыть землю Базу и Самуму. Бигль и Толик отдыхали, заступив на место тележных сторожей. Неугомонная парочка чужих всё ещё пряталась неподалёку. Но Бигль их прекрасно видел. Он даже встал во весь рост и поставил ногу на тележное колесо.
– Эй, вы, валите отсюда. Только суньтесь, я вас так откредитую, друг друга не узнаете! Аутсорсинг вам, а не наша добыча. Кэшбек вам в жопу по самые инвестиции! Так по тендыру настучу, что только дыры и останутся.
Баз даже копать перестал, заслушался. Лицо его расплылось в широкой улыбке.
– Бигль, дружище, я, вот, всё спросить хотел, где ты так ругаться научился?
– Да, так, это я от бабки своей…
Парочка бегунов больше не показывалась. Или ушли, или затаились до поры.
– Бабка, когда совсем из ума выжила, как зайдётся тараторить, старыми словами так и сыплет…
– Не спрашивал, что это всё значит?
– Пытался. А что толку? Она пока тараторит, ничего не слышит, а потом только молчит или плачет. Это у неё началось, как деда, мужа ейного убили.
– Ты раньше об этом не говорил…
– А что тут говорить? Я деда своего нае видел. Мать рассказывала. Она тогда молодая была, и они все вместе в Городе жили. Хорошо было, сытно. Мамка даже школу городскую закончить успела до коллапса.
– Вот ведь. – Хмыкнул Баз.
– До того, как в прежней жизни что-то сломалось и люди перестали жить как раньше. Когда стену вокруг Города ещё не построили. Да и то, её не сразу построили. Вначале всё исправить пытались, а когда поняли, что всем хорошую жизнь не вернуть, то и сделали Город отдельно, а Отчуждение отдельно. И стеной отгородились.
– Так с дедом-то твоим что приключилось, – перебил Самум, – мамка не рассказывала?
– Дед до коллапса на заводе работал, инженером-гидравликом…
– Это как? – спросил Баз. – На двух работах что ли?