Идеальная жена

Анатолий проснулся от жуткого дискомфорта. Ощутимые рези в низу живота намекали что надо бы сходить в туалет.

«Водки нет, во рту насрато и вообще херня кака-то» – пришла на ум поговорка. Молодого мужчину мучило похмелье. Очень хотелось пить, нестерпимо зудела верхняя губа. Приоткрыв один глаз и сфокусировав зрение на месте, которое чесалось, он увидел блестящую, огромную навозную муху. Та деловито наводила марафет, периодически перепрыгивая с одной губы на другую. Нетвердой рукой пытаясь смахнуть вонючку, отправил ее в открытый рот. Несчастное насекомое заметалось в пересушенной полости в поисках выхода. Толик резко сел, сплюнув муху на пол. Оглушенная навозница полетела на свет и скрылась в открытое окно.

Оглянулся на спящую жену, та издавала уютный мирный храпоток. С трудом поднявшись с края кровати, на ватных ногах пошел до туалета, тяжело опираясь о стену. Болезненный понос принес невероятное облегчение. Унитаз смывать не стал. Сюрприз вонючий для жены. «А нефиг нафиг дерзить», – подумал про себя мститель.

Попив холодной воды из-под крана, Анатолий побрел в комнату. Початая бутылка коньяка и пачки с соками на столе взбодрили одним своим видом. Пара глотков «Киновского» постепенно возвращала тело к жизни. Прилег на диван, прихватив коньяк с соком с собой. Включил телевизор, любимый РЕН-ТВ: вдруг про инопланетян покажут. Жена спала богатырским сном. У Толяна давно были подозрения, что она с планеты Сириус. На десять лет старше, водку «глушит» в два раза больше. После недельного запоя нормальный человек долго «выхаживается», а этой хоть бы что. Супу, морсу наварит, в квартире приберет. Нигде работать не хочет, что-то в газету строчит – коррэспондэнт типа – и им, мужем, командует. Странно все это и подозрительно. Да и прошлые новогодние праздники… Была в другом городе, а прилетела же в окно проверить, как он себя ведет. По приезде спросил, прилетала или нет. Даже отрицать не стала.

В коридоре раздались шаги, кто-то направлялся в туалет. Удивление сменилось чувством неудобства. Анатолий вспомнил, что вчера уговорил остаться ночевать перебравшего друга. Звуки смываемого унитаза чередовались со звуками мучительной рвоты. Через несколько минут в дверной косяк робко постучали. В проем заглянул «позеленевший» товарищ. Отказавшись опохмелиться, попрощался слабым голосом. Толик прислушался, дверь хлопнула, замок щелкнул.

«Молодец, Санек», – подумал про себя; хоть вставать дверь закрывать не надо. Сделав глоток коньячку, запил соком.

Проснулась жена. Резво выхватив бутылку у потерявшего бдительность мужа, разбавила остатки спиртного кока-колой в огромной кружке. Потерявший дар речи от возмущения супруг наблюдал, как женушка, устроившись поудобнее на подушках, пила алкогольный коктейль, уставив наглые глаза в телевизор.

Обида и злость на супругу рвались наружу. Анатолий разглядывал Аннушку, придумывая, какую бы гадость сказать. Придраться было не к чему, она была идеальна. Тут он увидел ее крупноватые для женщины ладони и коротко подстриженные ногти.

– В такси женщин вожу. У всех такие ногти красивые, маникюры-педикюры, – начал диалог Толик.

– И что? Я же массажистка, мне сейчас не отрастить ногти, да и непривычно уже, – ответила Анна.

– Руки, как у мужика, – поддел Анатоль.

Через секунду у носа качнулся увесистый кулак со сложенными в кукиш крепкими пальцами.

– Вот тебе шейно-воротниковая зона, – объяснила жест жена. Через пару секунд кукиш снова возник перед лицом. – Вот тебе все остальное.

Крыть было нечем. Анатолий пожалел за брошенные в гневе обидные слова. Он очень любил массаж, и часто засыпал под расслабляющие прикосновения умелых теплых рук.

– Дашь глоточек того, что у тебя в кружке – схожу в магазин, – произнес примирительно-заискивающе муженек, не надеясь, впрочем, на положительный результат.

– А на что ты в магазин идти собрался? У тебя деньги пропиты. Вчера шиковал – всех алкашей, что в гараж заглядывали, угощал. Скажи спасибо, что я сходила проверила и двери с воротами гаражными закрыла.

– Ну ты же меня выручишь любимая? Дашь пару тысяч? – проскулил Анатоль.

– За пару тысяч ты у меня воробья в чистом поле загоняешь, – жена пошарила у кровати, достала стакан и плеснула туда на три пальца. Не доверяю я твоим глоткам, – заявила Аннушка. – А теперь жопу в горсть, и в магазин. Скоро ливень начнется.

Толик натянул шорты, футболку и пошаркал за спиртным.

– Мусор захвати, – донеслось из спальни.

Он остановился, вытер ноги об пол так, как собаки на улице зарывают свои какашки. Выразив этим молчаливым жестом все, что он хотел бы сказать в ответ.

«Ливень начнется, – думал про себя, спускаясь по лестнице. – Откуда знает? Точно с Сириуса».

На улице светило яркое солнце, стояла душная жара. У ослабевшего от алкоголя мужчины закружилась голова: «Хоть бы не упасть». Пришлось на минутку присесть на лавку. Подъехал коллега таксист из соседнего подъезда.

– Валерик, довези до магазина, не дойти.

– Садись, поехали. Тебя ждать?

– Нет, обратно сам дойду

У входа в небольшой магазинчик стаял местный старичок-попрошайка. Невысокий, худощавый, на удивление, опрятно одетый мужичок заикался, поэтому просил милостыню глазами. Толик ощутил на себе взгляд добрых лучистых глаз.

– Чего купить? – спросил у старика

– Э-э-э… – дальше слушать заикание не стал и зашел в прохладу торгового зала.

«Вот прям кинул бы тут матрас и лег – прохладненько. И выпить и минералочки».

Набрав пакет коньяка с соком (чтоб мало не было), Толян раздобрел, купил попрошайке полторашку холодного пива и пачку сосисок.

Выйдя на улицу, очень удивился: небо быстро темнело, подул прохладный ветер. Обрадованный угощению старик семенил рядом, что-то лопотал, заикаясь. Анатолий ничего не понимал, но кивал в ответ, по-лошадиному мотая головой. Темнота сгустилась, громыхнуло так, что содрогнулся воздух, небо на горизонте расцветили яркие молнии. Остановившись прикурить сигарету, он почувствовал, как в карман его шорт попрошайка сует какой-то предмет, похожий на маленькую грязную бутылку. Никак не прикуривалось, зажигалку гасило ветром. Прикурив, обнаружил, что мужичок ушел. После пары затяжек сигарету затушила крупная капля. Начался весенний ливень. Домой пришел мокрый и взбодрившийся. Работала стиральная машинка, жена на кухне гремела посудой. В спальне пахло травой, свежестью. Завалившись на кровать со свежим бельем, Толик наслаждался покоем и предвкушением выпивки. Шум дождя успокаивал. Нащупав в кармане какой-то предмет, достал бутылку. Засунув ее обратно, снял шорты и закинул на кресло. Фестивалили еще сутки, потом отсыпались и отпивались морсами и бульоном.

Поставив машину в очередь на «пятаке» (стоянка такси), Анатолий откинул кресло и в ожидании клиента решил помечтать. На улице с утра поливал нудный дождик. Дворники, гипнотизируя, сновали по стеклу.

«Зачем женился на этой старухе? – думал Толян. – Женился бы на Наталье. Такая деваха. Миниатюрная, хвост на макушке из густющих черных волос, не то что у жены. Ногти – залюбуешся. А ресницы? Какие у нее ресницы… Раньше не замечал, удивительно. Опять же, родители богатые. Сейчас бы на джипе ездил, и на хорошую работу тесть пристроил бы».

И вдруг показалось, что он всю жизнь любил Наталью. И куда глаза смотрели? Ведь нравился же ей. Друзья во время пьянок говорили, да и сама Натаха не раз намекала. Нет, приехала чикса Северодвинская двухметровая и на себе женила….

Нащупав в кармане бутылку, что навязал ему старик, решил по хорошему рассмотреть, что за штука такая. Емкость была занятной: темно-красного стекла, с выпуклыми непонятными знаками. Протер влажной салфеткой грязноватый бок, чтоб рассмотреть рисунок.

«Прям как на бутылке «Кинзмараули» коряво что-то написано», – пришло в голову Анатолию. Открыл затейливо расписанную пробку, понюхал горлышко. Из сосуда потянуло удивительным запахом, пряным, восточным. Немного закружилась голова.

Толик тихонько подъехал к коттеджу. Новенький джип был идеален, просто восторг.

«Вот это свекры. Хорошо, что еще до свадьбы стал их мама и папа называть. Понятно, что мелкий подхалимаж, зато у меня теперь есть ласточка, такая машина у одного в городе», – думалось про себя, но радости не было.

Наталья до свадьбы держала жениха на «диете», интима не было, от того страсть разгоралась еще сильнее. Анатоль считал дни до счастливого дня бракосочетания. Вот кореш как в воду глядел, сказав, что хорошее дело браком не назовут. Отгуляли свадьбу по-богатому; дорогой ресторан, куча гостей, подарки шикарные. Невеста выглядела сногсшибательно. Толик гордо смотрел на приглашенных гостей, друзей. Удивительно ему было, что зависти в глазах корешей не увидел. Зато у Натахи да тещи с тестем свинячья радость перла наружу.

Толян тогда за столом вспомнил фильм «Собачье сердце». «Может, я породистый?» – пришла на ум фраза Шарика. Разочарования начались в первую брачную ночь. Новоиспеченный муж вышел из ванны чисто намытый и во всеоружии. Молодая супруга, улыбаясь, сняла с головы хвост и положила волосы на тумбочку! У муженька тут же пропала эрекция. Трусливо юркнув под одеяло, Анатоль задрожал. Его трусило, и он не мог понять, что делать. Выручила Наталья, предложив выпить коньячку. От благородного напитка полегчало. Разливающееся по телу тепло уняло дрожь. Наталья в постели показала удивительное мастерство. Новым сюрпризом стало то, что супруга не девственна. Толику это, конечно, было не особо и важно. Но почему тогда отказывала в близости до свадьбы? Обидно.

Проснувшись далеко за полдень, Анатолий потянулся в постели. Повернулся приласкать супругу, но ее рядом не оказалось. Зато на белоснежной подушке он увидел паука! Этих насекомых он ненавидел с детства, они вызывали у него страх и отвращение. Пружиной вылетев из кровати, молодожен уставился на подушку. Паук не шевелился. Постояв минут пять приглядываясь, он понял что это что-то другое. Осмелев, решил рассмотреть поближе и взял в руки. Это были ресницы. Густые Натахины ресницы! Сколько сюрпризов. Что ему еще уготовано? Толян решил, что надо срочно выпить. Спустившись со второго этажа подаренного супруге ее родителями дома, он увидел тещу. Та кормила свою противную собачонку. Наглая шавка истерично заверещала: лаем издаваемые ею звуки назвать было нельзя. Псина с первого дня знакомства невзлюбила Толика, тот отвечал ей тем же. Мелкая вонючка два раза больно покусала тогда еще женишка за ногу, а в Новый год нагадила в дорогие ботинки. У него возникло желание запустить «любимицу» пинком в недовольное расплывшееся тещино мурло. Достав из холодильника бутылку виски, стал выбирать, чем закусить.

– Ты бы, зятек, поменьше на спиртное налегал, – пропела теща.

– Странно, раньше сами предлагали. С тестем выпивали чуть не каждый день, а тут на тебе, – на душе у зятька стало тоскливо. – Вы не знаете где Наталья? – поинтересовался у «жабы», как только что прозвал про себя «любимую маму» зять.

– На реснички уехала, —ответила та и поплыла в гостиную смотреть сериал. Новобрачный поднялся в спальню и решил выпивать и смотреть телевизор до приезда жены. Так и уснул, не дождавшись.

Через два месяца семейной жизни Анатолий затосковал. Теща оказалась сварливой, тесть нудным. Красота у Натальи оказалась не настоящей. С души воротило, когда он видел, как та «рисует» себе по утрам лицо. Волосы на голове супруги оказались жидкими. Зато на ногах и в интимном месте, если не побреет, пугали черной густой щетиной. Идиллия закончилась, секс сошел на нет.

Тесть устроил зятя к себе на работу. Толян с утра до вечера таскал и переставлял бытовую технику в семейном магазине. К вечеру уставал так, что сил оставалось только на ужин и дойти до кровати. Спать стал болезненно, беспробудным сном без сновидений.

Однажды ночью Анатолий внезапно проснулся, на душе было паршиво. Натальи рядом не было, хотя часы показывали час ночи. Решил выйти на улицу покурить. Спустился на первый этаж и услышал из гостиной противный лай.

«Опять теща ночует» – зло выматерился про себя. Спиртное из холодильника исчезло. Бутылки приходилось проносить наверх в рукаве.

«Натахе с тещей дак бухать можно, тестю можно, а мне вдруг стало нельзя».

Нашарив в темноте тапки, вышел во двор. Скрипнула калитка, и зашла Наталья. Вся помятая, глазки бегают, смеется.

– Ты чего не спишь? – спросила игриво,

– Ты где была? – ответил вопросом на вопрос супруг.

– Да Светка заезжала, ключи от дачи отдала, – ответила Наталья.

«Зачем Светке дача, если у нее дом за городом?» – промелькнуло в голове.

Молодожены поднялись в спальню. Наталья улеглась, не приняв душ, берегла наклеенные реснички. Отстегнула и бросила на тумбочку хвост, повернулась спиной к супругу и тут же захрапела. Тут Толян почувствовал подозрительно знакомый запах автомобильной «вонючки». Такую он обонял в машине своего друга детства, одноклассника. По спине пробежал неприятный холодок. То-то Серега его стал избегать. Как то случайно встретились, вяло поздоровался, глазки бегали. Гнев, обида от предательства вызвали тошноту. Наталья повернулась во сне на другой бок и положила руку на грудь супруга. На пальцах ее руки не было двух ногтей! На безымянном и указательном вместо красивых лакированно-расписных ногтевых пластин «красовались» два огрызка. Толик брезгливо, двумя пальцами, поднял за кисть руку жены и скинул со своей груди.

«Ладно, завтра поговорю с Серегой, все выясню», – решил про себя. Уснуть не получилось. Еле дождавшись утра, ушел на улицу, сходил до речки освежить голову. Дождавшись восьми часов, поехал к Сереге на работу. Тот работал в автомастерской, встретил друга без особой радости и вяло пожал руку.

– Пошли поговорим, – предложил Толик. Сергей нехотя пошел за ним за гаражи.

– Ты с моей женой того? – в лоб спросил друга.

– Толян, да ты че, офигел, что ли? Иди на… – взбрыкнул тот в ответ и гордо собрался уйти. Прямой удар в печень согнул кореша пополам. Несильный пинок ногой по лицу снял всю спесь.

Выяснив жестокую правду, рогоносец домой не пошел, ноги сами понесли в магазин. У универмага стоял попрошайка. Глядя на Толика добрыми лучистыми глазами, пытался что-сказать, заикаясь и протягивая сухую загорелую ладонь. Протянутая рука, показавшаяся из рукава поношенного пиджачка, оказалась удивительно светлокожей.

«Бомжовский загар», – саркастически подумал про себя, хотя сам имел точно такой же солнечный «окрас» из-за работы в такси и рыбалки.

Набрав в магазине спиртного, сока и сосисок, решил ехать на берег реки. На выходе опять увидел нищего, тянущего к нему руку.

– Пить будешь? – спросил у старика. Получив утвердительный ответ, махнул рукой, приглашая следовать за ним. Радостный мужичок засеменил рядом, что-то лопоча. На машине уехали на берег реки. Толик пил, не закусывая и не запивая. Ему хотелось забыться, уйти от реальности. Душили злоба и обида. Он понимал, что все, все знали, кроме него. А он еще удивлялся, чего Натаха не замужем, красавица и богатая в придачу.

– Красавица… Тьфу! – неожиданно произнес вслух. Рядом что-то рассказывал старик-попрошайка и совал ему в руку маленькую бутылку.

– Да не надо мне ничего, себе оставь, – отмахнулся Анатолий. Ему захотелось покурить. Выйдя из машины, пошел к воде. Поднялся сильный ветер, небо быстро темнело. После двух затяжек закружилась голова, тлеющую сигарету потушила тяжелая капля. Небо над рекой засверкало молниями, громыхнуло так, что показалось, будто земля качнулась. Начался весенний теплый ливень. Сев в машину, с удивлением увидел, что дедушки-собутыльника уже нету. Опустив спинку сиденья, решил поспать, повернулся на бок. В кармане лежал какой-то твердый предмет. Толик с удивлением рассматривал бутылку темно-красного цвета, немного грязноватую. Опустив стекло, высунул бутылясик под дождь. Протерев салфеткой занятный сосуд, стал разглядывать надпись.

«Каракули какие-то, наверное, на грузинском языке», – подумал про себя. Он видел похожие буквы не бутылке вина «Кинзмараули». Открыл затейливо расписанную пробку и понюхал горлышко. По салону машины поплыл сладковато-пряный аромат. В голове затуманилось. Откинувшись на сиденье, стал мечтать.

«Надо было на Светке жениться. Грудастая, веселая и волосы свои – коса пшеничная до пояса. Живет в пригороде, в частном доме. Свежий воздух, романтика. Летом рыбалка, зимой – на охоту с тестем. Огурчики-помидорчики, лучок-укропчик прямо с огорода на стол, на закуску. Бухай, валяйся в огороде, никто тебя не видит. Поговаривали, правда, что у нее двое детей. Но Свете всего восемнадцать лет, да и с коляской ее никогда не видел. Сочиняют, наговаривают на девчонку. Лучше бы на ней женился» – и провалился в глубокий сон.

БМВ летела по песчаной накатанной дороге. Из открытых окон машины гремела музыка: пела любимая группа Толяна – «Сектор газа». За рулем был лучший друг жениха – Серега, он же свидетель на свадьбе. Свидетельница Вероника – лучшая подруга невесты, и только что заключившие брак в городском загсе Анатолий и Светлана. Пролетая по поселку на полной скорости, машина, не сбавляя ходу, врезалась в огромную лужу. Зазевавшихся любопытных старух, встречавших свадебный кортеж, щедро обдало грязной жижей. Вместо пожелания счастливой жизни вслед полетели забористые матюги.

В местной столовой уже праздновали. Гости высыпали на улицу встречать молодоженов. Счастливые супруги показали присутствующим свидетельство о браке и пошли внутрь. По деревянным мосточкам, крыльцу и до самого зала были постелены красные с зелеными полосками ковровые дорожки. Бабка невесты (по словам тестя, в молодости пройдоха еще та) в советское время была завклубом и много чего прибарахлила. Молодых зачем-то обсыпали крупой, полевыми весенними цветами и мелочью, которая больно стучала по бритой голове новобрачного и застревала в свадебном венке новобрачной. На крыльце их встретила крестная невесты с большим красивым караваем и двумя здоровыми стопками водки. По свадебному обряду молодожены должны были выпить водку, разбить рюмку и откусить от обрядовой выпечки. Кто из супругов больше откусит, тот и глава в доме будет. Анатолий чинно выпил, закусил свадебным хлебом. Светлана плеснула горячительный напиток в рот, кабыть это и не водка была, а водичка. Отхватив крепкими зубами полпирога, лихо разбила стопку о крыльцо. Гости в восхищении захлопали.

Свадьбу отгуляли по полной программе. Столы ломились от всякой вкусной снеди. Всевозможные закрутки, деревенское сало и колбасы, шашлыки, салаты, грибы соленые и жареные, пироги на любой вкус, рыба – жареная, пареная, вареная. Спиртное текло рекой; коньяк, водка, самогон, домашние настойки и наливки. Морсы, минералка и лимонады, свежие овощи и фрукты. Музыка гремела из клубных огромных колонок, оглашая всю деревню. Толик был ошарашен. Он первый раз в жизни присутствовал на таком масштабном мероприятии, да еще сам был виновником торжества. Гости перебрали все спичи и тосты и, поднимая стопки через каждые пять минут, орали «Горько!».

Новоиспеченного мужа стало воротить от слюнявых толстых губ супруги, да и вставать-садится порядком надоело. Выручила теща – запела частушки. Матушка у Светки петь любила, на что тесть беззлобно говорил, что с ее голосом только в туалете «занято!» орать. Скабрезные напевки подхватили тещины подруги. Тут запела Светлана, и Анатолий с неприязнью подметил про себя, что у его молодой жены голос точь-в-точь, как у мамаши. «Лишь бы дома не пела», – подумал про себя и выпил стопочку. Под веселые частушки гости пустились в пляс. Стодвадцатикилограммовый тесть проломил пол. Под новеньким линолеумом оказались гнилые доски. На поврежденное место поставили стул, чтобы кто-нибудь совсем не провалился и веселье продолжалось.

Домище у Светкиной семьи был аж на четыре крыльца и разделен на две половины. Одну половину отдали новобрачным. Постройка была новая, в квартире пахло деревом, стены держали прохладу в летнюю жару. Но обстановка была Анатолию не по нутру. Привыкший к чистоте, свежему белью и чистой посуде, он брезговал неряшливостью жены. Немытая посуда кисла неделями в тазу с водой. Сахарница была в грязных кусках слипшегося сахарного песка, хлеб не убирался в пакет и мгновенно черствел. Кастрюли с едой покрывались плесенью на плите. Первую неделю после свадьбы приходилось мыть посуду самому, потом психанул. Грязные кружки и тарелки были повсюду; в спальне, на подоконниках, на веранде, на одном и втором крыльце. Вилки с ложками, которые выплескивались вместе с грязной водой из-под вымытой иногда посуды, валялись у крыльца и в огороде. Бороться с этим бардаком было бесполезно. Одежду приходилось искать в куче белья. Вещи стирались – машинка стирала исправно. Но затем плохо просушенное сваливалось на огромное кресло. Огороды забирали последние силы. Неделю убирал гнилые доски, битую посуду, латал заборы. Толян похудел, осунулся.

Как-то теща, шастая по огороду, без «задней мысли» заявила, что теперь у них появился зять и наведет везде порядки. Новоявленный «сын» чудом удержался, чтобы не засветить «маме» граблями «между рогов». Тесть устроил его на работу на пилораму, и он обедал при случае в столовой так, чтобы вечером кушать не сильно хотелось. Неуемный сексуальный аппетит Светки стал раздражать. Мыться она не любила, мылась раз в неделю по субботам в бане. Анатолий вспомнил их совместный поход в баню. В первый и последний раз они мылись вместе. Высокая грудь без бюстгальтера оказалась совсем не высокой, даже наоборот, и сексуального аппетита не вызывала. Сильный запах пота перебивал запахи мыльно-рыльного и запаренных веников. Белье жена меняла редко: и постельное, и свое. Толик как-то намекнул, что у нее «трусы-неделька», что она их уже неделю носит не меняя. Светланку это только развеселило! Молодая жена не стеснялась пускать газы в супружеской постели. Как-то навернув тазик окрошки на квасе, Светик «выпустила джина» и через секунду вылетела из постели. Не надевая тапки, босиком побежала в баню. Удивив мужа чистым нижним бельем, объяснила, что, мол, хотела пукнуть, а получилось с ложечку.

На следующий день на веранде Толик соорудил небольшой топчан, положил сверху матрас, застелил чистой простыней. Объяснил свой переезд жарой. Лежак получился узким, для жены на нем места не было. По вечерам супруги ходили к Светкиным родителям в гости. Тесть умел гнать хороший самогон, а теща делала из первачка «лечебные настойки». Злоупотребляли почти каждый вечер. Анатолий стал себя хуже чувствовать, начала побаливать поджелудочная железа.

Как-то тесть собрался на рыбалку и позвал зятя с собой. Обрадованный Толян летал на крыльях в предвкушении отдыха на природе – рыбачить он обожал. Поехали на старой «Ниве». Километров через тридцать у машины загорелась проводка. Тесть остался в машине с самогоном и закуской, а зять пошел за помощью обратно в деревню. По пути его застал проливной дождь, после дождя атаковала мошка и комары. Разгневанный Анатолий чувствовал что сорвется. Он устал. Такая жизнь не для него, он раб цивилизации. Он хотел жить в чистой квартире, спать на свежих простынях, ходить в красивой одежде и принимать душ каждый день. Подходя к дому, решил зайти с заднего крыльца, с кухни, чтобы не разбудить жену. Тихонько поднимаясь по ступенькам, с удивлением услышал голоса. У Светки были гости, вернее, гостья – ее подруга Вероника, с которой были не разлей вода.

Остановился и решил послушать, о чем они «трещат». Подруга спрашивала у Светланы, от кого у нее второй ребенок и когда расскажет про детей мужу. На что та ответила, мол, сама не знает, два кандидата в отцы. Вырастит, посмотрит, на кого похож будет. А какой они с мамой план придумали! Будто это сыновья ее старшего брата и что пока поживут с ними. Типа у брата проблемы с женой. А когда муж к детям привыкнет, то расскажет правду. Ошарашенный новостью, Толик на цыпочках вышел на улицу, подмогу тестю искать не стал. Пошел к старому клубу, где собиралась местная молодежь. У некоторых пацанов были мотоциклы, и попросил за тысячу отвезти в город.

Двери открыла удивленная мама.

– Я насовсем, – сообщил уставшим голосом и прошел в свою комнату. Утром он узнал, что в обед мать улетает в отпуск на два месяца. В холодильнике продукты куплены, деньги на первое время на столе.

«Куплю бухла, закроюсь и никому открывать не буду», – обрадовался Толян. Проводив до аэропорта любимую мамулю, которая так вовремя взяла отпуск, прямиком отправился в магазин.

Духота на улице стояла неимоверная, от жары даже мухи не летали, попрятались птицы. Листва на деревьях безвольно поникла, и не было ни малейшего ветерка. У входа в универмаг стоял старичок-попрошайка. На сильно загорелом от стояния на солнце лице выделялись светло-голубые добрые глаза. Протянув сухую темную ладонь, старик что-то залопотал, заикаясь. Толик молча прошуровал мимо – в прохладу торгового зала. На радостях взял несколько бутылок водки, сок, прихватил для попрошайки из холодильника полторашку пива и большую пачку куриных сосисок. На выходе сунул пакет нищему и пошел в сторону дома. Небо быстро темнело, поднялся прохладный ветерок. Остановившись прикурить, он вздрогнул. Рядом стоял старичок-попрошайка и, заикаясь, предлагал интересную бутылочку темно-красного цвета, немного грязноватую. Решив не обижать старика, бутылку взял и, поблагодарив, сунул в карман шорт. Прикурив сигарету, обнаружил, что попрошайки рядом уже нет. Небо затянуло, что стало темно, как ночью. Где-то неслабо громыхнуло, полнеба осветила здоровенная молния, и начался теплый, благодатный ливень. Сигарета потухла, да и курить уже не хотелось. Анатолий шел медленно, подставляя лицо под теплые дождевые струи. Дождь освежал голову, смывал с тела усталость, с души – тревогу.