Армагеддон

«Армагеддон» – это решающая партия в блиц, которую играют два шахматиста на тай-брейке матча за чемпионский титул…

(Из шахматных терминов)

Краткое содержание предыдущей части

В мире Закрытого сектора разгорается эпическая борьба за власть, в которой сталкиваются хранители мира, стремящиеся подчинить себе народы магического мира. Они не гнушаются использовать смертных в своих интригах, разжигая глобальную войну.

Лигирийская империя, жаждущая расширить свои владения, нападает на королевство Вангор. Но Ирридар Тох Рангор, талантливый полководец и безжалостный лидер, вводит жесткие меры военного времени. Его решимость останавливает легионы империи на границе и принуждает их к отступлению. Вангорцы, вдохновленные своим вождем, получают неожиданную помощь от орков, которые вторгаются в приграничные провинции империи.

Хаос охватывает Лигирийскую империю, но легионы центральных провинций быстро восстанавливают порядок. Однако радость победы оказывается недолгой. Из-за моря прибывают войска Островной империи магов, ведомые могущественной богиней западного полушария – Беотой. Маги, скрывавшие свои истинные возможности, наносят сокрушительный удар.

Лигирийская империя оказывается в тисках войны на два фронта. Но Рок, хранитель империи, предвидел этот поворот. В союзе с Ридасом и Курамой, хранителями мира Инферно, он призывает армию демонов.

Ридас, старый привратник лабиринта, где рождаются дети Творца, оказывается коварным интриганом. Он сталкивает Беоту и Кураму, двух заклятых врагов, в смертельной схватке. Их противостояние начинается с яростного обмена ударами.

Беота, чернокожая богиня, использует кинжал захвата душ, подаренный Ридасом. Она ранит Кураму, вырывая душу из тела демона. В этот момент мир Закрытого сектора замирает, ожидая исхода этой грандиозной битвы.

За ходом сражения, развернувшегося в тени древних миров, наблюдают Рок и Худжгарх. Их взоры устремлены на плененную душу Курамы, которая с яростью бросается на Беоту, утаскивая ее под землю в бездну отчаяния.

Рок, некогда предложивший Худжгарху стать его младшим партнером, теперь отказывается от этого предложения. Его уверенность в собственной победе ослепляет его, и он не замечает, как тучи сгущаются над его головой.

Тем временем хранитель Преддверия Алеш Прокс, известный под позывным Демон, выбирается из западни, словно феникс, восставший из пепла. Вместе со своей невестой Исидорой он переносится в Закрытый сектор, полный тайн и опасностей. Прокс обращается за помощью к Ирридару, известному как Дух, с просьбой найти его близких. Среди них – девочка, снежная эльфарка Аврелия, спасенная им из Преддверия, и проклятая дриада Корна, обитающая в оскверненной роще на границе Вечного леса и Снежных гор. Друиды предали ее в жертву демонам, и она оказалась в Преддверии. Вместе с Проксом и Аврелией они вышли из лабиринта скравов.

Ридас, хранитель Преисподней, узнает о побеге Прокса и, охваченный тщеславными амбициями, решает уничтожить его. Он жаждет власти над вселенной, стремясь свергнуть Творца и занять его место. Его план прост: захватить Инферно, от Преисподней до верхнего слоя, и стать самым могущественным богом в мире. Но его замыслы рушатся, когда Прокс, используя армию демонов, захваченных из мира Теллурии, обрушивается на Преисподнюю.

Ридас, лишенный своей армии, вынужден бежать к Року, признавая его своим господином. Рок, поглощенный своим величием, принимает беглеца и назначает его смотрителем Островной империи магов. Армия некросов, оставшаяся без поддержки Беоты, отступает, а демоны возвращаются в Инферно. Островная империя принимает покровительство Рока, а дзирды находят защиту у Худжгарха. Их войска направляются к границам Вечного леса, и империя оказывается бессильной противостоять им.

Тем временем в Снежных горах зреет заговор. Лорды Старших Домов, недовольные указом принцессы Торы-илы о равенстве между Домами, объединяются под знаменем лера Манру-ила, агента главы тайной стражи Вечного леса Кирсан-олы. Он умело играет на амбициях и чувствах недовольных, обещая им восстановление старых порядков. Войска лордов прибывают к столице, требуя открыть ворота. Глава Высшего совета, лер Чарта-ил, отказывается, но Тора решает сама поговорить с лером Манру-илом, наивно веря, что сможет убедить его. Однако тот берет ее в плен и угрожает повесить, если город не сдастся.

Чтобы спасти принцессу, лер Чарта-ил вынужден пустить дружины лордов в столицу. Но перед этим из города выходят войска ополчения под командованием генерала Керны, бывшей чигуаны, принявшей облик снежной эльфарки. Она служит Ирридару Тох Рангору, главе Дома Высокого Хребта, и ее появление на политической арене становится неожиданностью для всех.

Тора и Чарта-ил оказываются в плену заговорщиков, которые планируют сдать страну лесным эльфарам. Однако у них нет реальной власти, и большинство снежных эльфаров продолжают считать Высший совет легитимной властью. Чарта-ил вместе с Торой отказываются предать свой народ и отдать Манру-илу магическую печать власти, хранителем которой Чарта-ил был многие годы. Заговорщики обрекают его на голодную смерть, но агенты Ирридара, Шава и демоница под личиной девушки-хуманки Эрны, спасают их и помогают бежать из плена.

Ирридар случайно открывает одну из сокровенных тайн Творцов – способность моделировать будущее. Он решает попробовать изменить судьбу Снежных гор, но, как бы ни старался, каждый его сценарий заканчивается одинаково: либо лер Манру-ил становится главным управляющим, превращая Снежное княжество в провинцию Леса, либо, если Тора-ила занимает трон, страну охватывает гражданская война, итогом которой вновь становится владычество Леса. Ирридар тщетно ищет выход, но не находит.

Тору-илу отвергают все: Младшие Дома – за гордость и высокомерие, а Старшие – за слабость и неспособность править. В Снежных горах князем может быть лишь тот, кто сумеет силой и умом подчинить лордов. Тора допустила фатальную ошибку, прибыв к лордам Старших Домов как просительница. Это показало ее слабость и непредсказуемость, и Ирридар учел это в своих планах.

Он находит дриаду Корну и снежную эльфарку-девочку Аврелию. Сообщает об этом Демону. Демон прибывает в Азанар и встречается со своими близкими. Но ни Корна, ни Аврелия не принимают Исидору и отказываются покинуть мир вместе с Алешом Проксом. Девочка видит свое будущее и говорит, что станет княгиней Снежного княжества. Тут пазл будущих событий складывается в голове у Ирридара.

Демон, избежав гибели от рук убийц, уходит в Инферно. Он передает сенгурке Лерее свое служение и возвращает к жизни Листи – мать всех сенгуров. Демон отправляет их в лабиринт, чтобы доказать их пригодность как хранителей.

На другом краю вселенной назревают события, способные потрясти мироздание до основания. Вейсу нужно было, чтобы Штифтан, временно исполнявшей обязанности начальника Управления АДа по Закрытому сектору, не мешал его переговорам с Духом. Но Штифтан узнал то, что не должен был, и его тайно ссылают на Материнскую планету. Когда он осознает предательство Вейса, его охватывает шок. Однако судьба, словно в насмешку, посылает ему спутников – демона из верхнего слоя Инферно и последнего выжившего андроида во вселенной, Мурану. Вместе они решают бросить вызов боссам АОМ и захватить власть на Материнской планете. Штифтан возжелал примерить на себя корону императора. Они начали с захвата власти в поселке Новичков, а затем Штифтан отправился к ближайшей скрытой базе АДа, чтобы продолжить свою борьбу за власть.

Глава 1

Закрытый сектор. Планета Сивилла. «Море «слез»

Могучие ветра, словно невидимые стражи, поднимали волны в океанах, принося прохладу на загадочные острова Островной империи магов. Эти ветра, сменяя друг друга, как по велению неведомого ритма, дули с запада на восток и обратно, подчиняясь древним законам природы. Море, известное как «Море слез», становилось ареной для магических бурь, которые некроманты использовали, чтобы скрыть истинные размеры своей империи от любопытных глаз. Никто из хранителей не вмешивался в существование этих островов, скрытых в туманной дали.

В древности, когда маги покинули Западный континент, они уплыли на тысяче судов, унося с собой не только сокровища, но и простых людей. Эти люди стали основой новой цивилизации, научившись корабельному мастерству и выживанию в суровых условиях океана. Тысячелетия прошли, и народ, расселившийся по островам, разделился на множество путей: одни стали бесстрашными пиратами, другие – искусными рыбаками, третьи – верными наемниками в армии магов.

Владыки Островной империи, торгуя магическими артефактами и эликсирами, накопили несметные богатства. Их армия, состоящая из тысяч воинов и могущественных магов, стала одной из самых грозных сил в мире. Но их амбиции не знали границ. Глава тайного ковена некромантов, ослепленный жаждой власти и бессмертия, решил, что Островная империя должна стать владычицей всего мира.

Поддавшись искушению богини Беоты, явившейся ему в образе старой ведьмы, он направил свои армии на Лигирийскую империю. Но их амбиции были жестоко наказаны. Демоны, вызванные Роком, хранителем империи, обрушили на их войска разрушительную силу, а сама богиня исчезла в схватке с братом Курамой, оставив лишь пепел своих иллюзий.

Лишившись магической защиты на материке, глава ковена нашел спасение в покровительстве Рока. Он принял новое имя – Посейдон, Бог морей, и стал хранителем Островной империи. Его молодость вернулась, а силы возросли, словно сама природа благословила его на новую жизнь. Но цена за это была высока: Посейдон знал, что его власть над морем и островами теперь будет вечной, но его душа останется навеки отмеченной печатью Младшего.

Посейдон стоял на корме своего судна, его сердце разрывалось от противоречивых чувств. Он потерял значительную часть армии, тщетно сражаясь с демонами, но в то же время обрел то, о чем мечтал всю жизнь: молодость и вечную жизнь. Его власть над островами укрепилась, хотя и не стала абсолютной. Делить ее с Роком было невыносимо для его самолюбия.

Все на островах поклонялись богине смерти Ахлисе, скрывавшей под своим туманным обликом Беоту. Но Беота не лезла в его дела. Она забирала себе благодать и мизерную часть передавала главе ковена, поддерживая его существование. Теперь же Беоту заменил Рок, и Посейдону предстояло строить новую религию. Это могло вызвать волнения на островах, особенно после неудачной войны. Но он не собирался отступать. Он пройдется каленым железом по мятежникам, превращая их в верных и безжалостных зомби. Рок уже потребовал, чтобы культ богини смерти был признан еретическим и чтобы жители островов молились только ему. А что останется Посейдону? Жалкие крохи с барского стола Рока? Или вообще ничего?

Рок, смеясь, ответил на его вопрос: «Моряки будут молиться тебе, Посейдон». А это значит, что он вынужден будет тратить получаемую благодать на усмирение волн. Это как бесцельный бег по кругу: движения много, а результата нет.

Мысли Посейдона были далеки от моря и корабля. Он размышлял о своем месте в иерархии хранителей. Матросы и капитан сторонились его, чувствуя страх перед обновленным властелином.

– Размышляешь, Посейдон? – раздался тихий, приятный голос.

Посейдон медленно вышел из глубокой задумчивости и повернул голову. Перед ним стоял старик с аккуратно подстриженной бородкой. Его добрые серые глаза смотрели без вызова или насмешки – только с доброжелательностью. Но Посейдон знал, что такие взгляды часто скрывают хитрость и коварство. Он не поддался на эту иллюзию.

Посейдон, несмотря на свои годы, обладал острым умом и молниеносной реакцией. Его мысли вихрем проносились в голове: перед ним стоял не простой старик. Если он смог преодолеть просторы моря и оказаться на его корабле, значит, обладал магической силой, превосходящей его собственную. Возмущение отступало перед осознанием неизбежности и силы, исходящей от старика.

– Приветствую тебя, незнакомец, – наконец произнес он, справившись с нахлынувшим раздражением. – Что привело тебя сюда и кто ты?

– Твои вопросы справедливы, Посейдон, – ответил гость. – Я Ридас, хранитель Преисподней в Инферно и брат Рока. Союзник.

– Рад видеть тебя, хранитель Ридас, – кивнул Посейдон. – Я слышал, ты был стражем у лабиринта детей Творца. Значит, ты сменил место службы.

– Когда-то мы все приходим к этому, – ответил Ридас. – Ты тоже стал хранителем морей и получил новое имя.

– Да, насколько я знаю, лишь дети Творца сохраняют свои имена, – склонил голову Посейдон, признавая мудрость собеседника.

– Ты учтив и умен, – одобрительно произнес Ридас. – Я послан Роком, чтобы присматривать за тобой.

Посейдон стиснул зубы, но не выдал своего недовольства. Он снова склонил голову и произнес:

– Воля Старшего священна для Младших. Что ты хочешь, хранитель Преисподней?

– Просто поговорить, – ответил Ридас. Его голос звучал спокойно, но в нем чувствовалась скрытая сила. – Жизнь меняется, и ты никогда не станешь полностью независимым хранителем.

Ридас сделал паузу, позволяя словам повиснуть в воздухе. Его взгляд, холодный и проницательный, проникал в самую суть Посейдона.

– Лишь тот, кого назначил Судья, может стать независимым хранителем, – продолжил Ридас.

Посейдон задумался, перекатывая слова старика в голове. Он чувствовал, что за ними скрывается нечто большее, чем просто совет. Ридас хотел чего-то, и это что-то было связано с ним, с Посейдоном.

– Это опасно и в то же время манит, – наконец произнес он. – Ридас, что ты хочешь сказать?

– Я хочу отправить тебя в лабиринт, – ответил Ридас. – Лабиринт, пройдя который, ты выйдешь независимым хранителем и не будешь больше служить Року. А это, Посейдон, власть над морями. А моря – большая часть этой планеты, понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Посейдон. – Но не понимаю твоей выгоды. Не верю, что ты хочешь меня подставить под гнев Рока. Я могу ему сообщить о твоих словах.

– Можешь, – спокойно ответил Ридас. – Но не будешь. У меня есть свой интерес. Я буду выполнять твое служение, пока ты проходишь лабиринт. Ты передаешь мне временно свое служение над островами. Я отправляю тебя пройти лабиринт и рассказываю, как его преодолеть. Как тебе такие условия?

Посейдон медленно кивнул. Он знал, что лабиринт – это испытание, которое прошли немногие. Но в глубине души он всегда мечтал о том, чтобы стать подобным богам.

– Я согласен, – произнес он.

– Хорошо, – ответил Ридас. – Тогда начнем. Условия нашего договора простые: я отправляю тебя в лабиринт и рассказываю о ловушках и как их избежать. А ты передашь мне свое служение над островами, пока не вернешься и не войдешь в свое служение по закону Творца.

Посейдон не думал, это была мечта всей его жизни.

– Я согласен, – произнес он и повторил слова соглашения вместе с Ридасом.

– Слушай и запоминай. Как войдешь в лабиринт, никуда не сворачивай, иди прямо по дороге. Дойдешь до колодца с живой водой, попей, но смотри не падай туда. Дальше будет паучиха и коконы детей Творца, каких опутала паучиха. Помоги им, вместе проходите паутину, а как только паучиха набросится – ложись на пол, она не видит того, что лежит на земле. Паучиха утащит неудачников, а ты разрежешь паутину и пройдешь тоннель. Дальше два пути: один через пропасть, и тут надо поверить, что под тобой мост, и шагнуть в пропасть. Если веры нет, надо дождаться следующего удачливого прохвоста. Столкни его в пропасть, проговорив, что это жертва. Тогда перед тобой появится мост, по которому ты пройдешь в зал Судьи, – вот и весь лабиринт.

– Немного испытаний, – кивнул Посейдон, – благодарю, Ридас.

Еще полный радости и тщеславия по поводу обретения бессмертия и силы, глава ковена был выдернут со своего корабля и унесен к большим бронзовым воротам.

Ридас повернулся к ошеломленному капитану и произнес тихо, но твердо:

– Теперь я здесь главный. Следуйте своим курсом.

И, не дожидаясь ответа, он растворился в воздухе, оставив после себя лишь легкий шепот ветра.

* * *

Место, где рождаются боги

Посейдон застыл, словно пораженный молнией. Его разум отказывался принять произошедшее. Перемещение свершилось мгновенно, без предупреждения, без объяснений. Он стоял у ворот, ведущих в мир богов, и его сердце билось, как пойманная в силки птица.

Дрожащей рукой он провел по холодным узорам на воротах, ощущая их древнюю силу. Затем, словно во сне, потянулся к бронзовому колокольчику рядом. Звук его прикосновения разнесся по небольшому притвору, как эхо далекой мелодии. Ворота начали медленно раскрываться, словно пробуждаясь от векового сна. Посейдон испытал прилив благоговения: он находился перед входом в мир богов, он стал причастен к великой тайне созидания, скоро он будет одним из великих, и его слава… Силой воли Посейдон заставил себя собраться и перестать мечтать.

Перед ним открылась прямая дорога, теряющаяся в туманной дымке. По обеим сторонам простирались бескрайние зеленые луга, покрытые густой травой. Воздух был чистым и свежим, но в нем витала странная, почти неестественная тишина. Не слышно было ни пения птиц, ни стрекотания кузнечиков. Лишь серые облака, медленно плывущие по небу, нарушали иллюзию застывшего времени.

Посейдон поднял голову, пытаясь понять, что происходит. Он чувствовал, как что-то странное, почти магическое, окружает его. Вздохнув, он шагнул вперед, навстречу неизвестности. Как только он пересек порог ворот, мир вокруг него ожил. Подул легкий ветерок, принося с собой запах дождя. На горизонте появились редкие деревья, а вдалеке послышалось пение птиц. Под ногами он ощутил пыль утоптанной дороги шириной в пять локтей. Но вокруг не было ни души, ни малейшего признака жизни.

«Значит, с дороги уходить нельзя», – вспомнил он слова Ридаса и двинулся вперед, в манящую неизвестность.

Одиночество никогда не пугало его. За свою долгую жизнь он не обрел ни друзей, ни привязанностей. Сотни врагов пали от его руки, и каждый из них был уничтожен по его воле. Он знал, что привязанность делает правителя слабым. Но сейчас, шагая по этой дороге, он чувствовал странное спокойствие. Его сердце билось ровно, а разум был ясен как никогда.

Он шел уже больше двух часов, но вокруг ничего не менялось. Лишь изредка он замечал вдалеке деревушки и пасущихся коров. Ему хотелось свернуть с дороги, исследовать этот странный мир, но слова Ридаса продолжали звучать в его голове: «Прямо и только по дороге».

Наконец, его терпение было вознаграждено. Через два часа, по его внутренним часам, он увидел колодец. Он был сделан из массивных дубовых брусьев, а на краю стояло бронзовое ведро. Посейдон почувствовал, как его мучает жажда. Он поспешил к колодцу, его сердце забилось быстрее. Нагнувшись, он заглянул внутрь.

Там, в глубине, он увидел чистую, прозрачную воду. Она манила его, обещая утолить его жажду и вернуть силы. Посейдон захотел опустить ведро, чтобы зачерпнуть воды, но вдруг замер. Что-то в этом колодце было не так. Вода в нем казалась живой, почти разумной. Она словно наблюдала за ним, ожидая его решения.

Посейдон услышал женский голос, раздавшийся из глубин. Он пригляделся и увидел тонувшую чернокожую женщину. Она из последних сил цеплялась за скользкие бревна стенок колодца, пытаясь не уйти под воду.

– Кто ты? – удивленно спросил Посейдон, не скрывая любопытства. – И что ты здесь делаешь?

– Я принимаю ванну, разве не видно? – с сарказмом ответила женщина, ее голос дрожал от напряжения. – Меня сбросили сюда два идиота. Помоги мне, незнакомец, и я помогу тебе пройти лабиринт.

Посейдон вспомнил слова Ридаса: «Помогай детям Творца». Он спустил ведро на цепи, не раздумывая.

– Хватайтесь, госпожа, я постараюсь вас вытащить, – сказал он, стараясь не выдать своего волнения.

Ведро с грохотом упало вниз, и женщина вскрикнула.

– Идиот, ой…

Посейдон услышал глухой удар, и женщина ушла под воду. Он замер, напряженно всматриваясь в темную поверхность воды. Но женщина не всплывала.

«Неудачница», – подумал он, глядя на темную воду. И, пожав плечами, забыл о ней.

Посейдон ухватил цепь и, не раздумывая, поднял ведро из колодца. Его сердце было спокойно и даже равнодушно к судьбе утопленницы. Он понял, что это было испытание. Испытание, которое он должен пройти, чтобы доказать свою силу и решимость.

Первый глоток воды был сладким, как нектар богов. Он утолил жажду, и его тело наполнилось новой силой. Посейдон почувствовал, как его разум проясняется, а в сердце поселяется уверенность. Он понял, что готов к любым испытаниям, которые приготовила для него судьба.

С этой мыслью он, утолив жажду, присел отдохнуть, опершись спиной о сруб колодца.

* * *

Беота торжествовала. Она вновь отправила брата, которого ненавидела больше всего, в небытие. Ее душа кричала от радости, а дух Курамы с неслышным воплем потянулся к клинку. Рот призрака был открыт, и в глазах брата она увидела отчаяние.

– Получи, неудачник! – крикнула Беота.

Но неожиданно она почувствовала, как кинжал берет власть над ее телом. Оно одеревенело, руки застыли в нелепой позе, а все ее естество сжалось от страшного предчувствия. Курама пронесся по кинжалу и, проскользнув по ее руке дальше, обвил тело Беоты. Только сейчас она поняла, какую ошибку совершила, доверившись Ридасу. Он подарил ей кинжал-ловушку. Тот, кто владел им, становился пленником кинжала. А дух захваченной души влек ее под землю.

– Я не хочу! – успела крикнуть Беота. Но мир под ее ногами обрушился, и они начали падать в черную пустоту.

Куда они летели, Беота не понимала, только испытывала такой страх, что не могла сдержать слез. Падение захватывало дух и лишало воли. «Куда?!» – мысленно завопила она и услышала смех Курамы:

– В то место, где мы родились, крошка. Спасибо, что вернула меня к жизни.

Она еще не понимала, в чем дело, но когда увидела свет и падение прекратилось, то оказалось, что они с Курамой стоят у ворот лабиринта. У Курамы было его обычное тело, и он, обнимая ее, елозил по ней. Его руки беззастенчиво лазили по ее груди, но ошеломленная происшедшим Беота не замечала этого.

– Да ты обмочилась! – морщась, произнес Курама и отлип от нее. – Ну что, опомнилась, дуреха? – рассмеялся он и позвонил в колокольчик. Ворота стали открываться, и Курама первым шагнул в створ ворот. Он обернулся и спросил:

– Ты долго еще будешь изображать привратника?

Тут Беота опомнилась и с яростным воплем бросилась на брата. Она хотела выцарапать ему глаза, но удар ладонью по лицу оглушил ее и сбил на дорогу. Она села на свой зад от крепкой оплеухи и недоуменно посмотрела на Кураму.

– Ты ударил меня… – прошептала она, ее голос дрожал от боли и обиды. Она медленно поднялась, ее глаза пылали гневом, но удар ногой в живот заставил ее согнуться пополам. Боль пронзила ее тело, дыхание перехватило, а на земле остался мокрый след.

– Ну конечно, обмочилась, – Курама насмешливо хмыкнул, скрестив руки на груди. Его взгляд был холодным и безжалостным. – Сестричка, ты должна усвоить: здесь нет места для благодати. Здесь каждый из нас таков, каким его создала природа. И я, как мужчина, сильнее тебя. Возьми себя в руки и идем. Нам нужно выбраться из этого лабиринта как можно скорее. Рок и Ридас уже строят планы на наши домены. За то, что позволила мне вернуть свое тело, я помогу тебе выбраться. Обещаю, что никогда не посягну на твое место. Живи, правь своими черными стервами и мужиками без мужества, а я как-нибудь займусь Инферно.

Беота медленно приходила в себя. Слова брата вернули ее к реальности. Он прав, нужно сотрудничать и выбираться отсюда. Как это сделать, они знали, и лабиринт будет пройден быстро. Но тут еще остались неудачники, которых можно использовать как приманку. Она кивнула и расправила плечи.

– Хорошо, Курама. Я забуду о прежней вражде, – произнесла она. – Мы начнем все заново. Но не смей приставать ко мне. Я не буду делить с тобой ложе.

– Больно надо делить постель с женщиной, которая обмочилась, – презрительно усмехнулся Курама. Униженная и оскорбленная, Беота проглотила обиду.

– Мне нужно помыться, – прошептала она.

– У колодца совершишь омовение. Полдня пути. Идем?

– Да, идем, – кивнула Беота и зашагала следом за братом. Ее решимость была непоколебима, а сердце горело от боли и обиды, но она знала, что сейчас не время для мести. Впереди их ждал лабиринт, и только объединившись, они смогут пройти его. В одиночку не выжить.

Беота шла уже около получаса, и ее шаги становились все тяжелее.

Усталость сковывала тело, словно невидимые цепи. Она с ненавистью смотрела на затылок Курамы, который легко и пружинисто шагал впереди, насвистывая что-то под нос.

«Что-то изменилось в этом мире? – думала Беота, чувствуя, как ноги наливаются свинцом. – Раньше я могла идти часами, не зная усталости. А теперь… Что-то не так. Почему я вновь оказалась тут?»

Пройдя еще немного, она остановилась, не в силах больше терпеть.

– Курама, – позвала она, – остановись. Я не могу идти дальше.

Курама обернулся, его лицо было спокойным, но в глазах читалась тревога.

– Ты тоже чувствуешь это? – спросил он, останавливаясь. – Я иду с трудом. Словно что-то тянет нас вниз. Давай присядем, отдохнем и подумаем, что здесь происходит.

Беота опустилась на траву, чувствуя, как прохладная земля касается ее спины. Она устремила взгляд в небо, покрытое облаками, которые раньше были лишь серым фоном. Теперь они плыли низко, словно живые существа, закрывая горизонт.

– Это странно, – произнес Курама, ложась на траву на другой стороне дороги. – Раньше здесь не было облаков. Небо было просто серым, далеким. А теперь…

– Не знаю, – ответила Беота устало. – Мне лень думать.

Они лежали на траве почти час, глядя на облака, пока Курама не сел, оглядываясь назад.

– Беота, – окликнул он ее, – кто-то идет за нами.

Беота тут же поднялась, ее взгляд метнулся в сторону, откуда они пришли. Она увидела фигуру, бегущую к ним со всех ног.

– Рохля, – произнесла она с отвращением. – Этот идиот снова здесь.

Курама прищурился, глядя на приближающуюся фигуру. Рохля, с его несоразмерно большой головой и пышной шевелюрой, был легко узнаваем.

– Почему он такой странный? – сморщилась Беота. – Странный и отвратительный.

– Что в нем странного? – спросил Курама.

– Недоделанный, – не скрывая презрения, ответила Беота.

– Может, потому что он родился последним? – предположил Курама.

– А это тут при чем?

Курама пожал плечами.

– Ему не хватило всего, когда раздавали ум, здравый смысл и знания.

Беота рассмеялась, но в ее смехе не было радости.

– Может быть, – ответила она. – Но это даже хорошо, что у нас есть жертва.

Курама молча кивнул, соглашаясь с ней. Они ждали, пока Рохля подбежит к ним, тяжело дыша, и сбивчиво заговорит:

– О, Курама! Сестричка! – воскликнул он, падая на траву рядом с ними. Беота брезгливо отодвинулась. – Я смотрю, кто-то лежит у дороги. Думаю, дай подойду поближе.

– Откуда ты тут взялся? – спросила Беота, ее голос был холодным и резким.

– О, это интересная история! – затараторил Рохля, его глаза горели от волнения. – У меня много новостей. Вы давно тут?

– Нет, – ответила Беота. – Что за новости?

– Ридас утратил свой домен! – с гордостью провозгласил Рохля, высоко вскинув голову.

– Как ты узнал об этом? – спросил Курама, переглянувшись с сестрой.

– Я был там. Я был, э-э-э, в гостях у Ридаса, когда на него напал хранитель Преддверия, золотой скрав. Не знаю, демон он или нет, но ему подчиняются бесчисленные демонические силы. Они прорвались к Ридасу, и он в страхе бежал. Затем этот скрав, захвативший домен Ридаса, отдал его в дар своей любовнице – демонице, уродливой и страшной, как ночь великого бедствия.

– Ты видел ночь великого бедствия? – перебила его Беота.

– Нет, – Рохля махнул рукой, – но могу представить. Так вот, он воскресил еще одну демоницу и подчинил ее своей воле. Он передал им домены: одной – Преддверие, другой – Преисподнюю. Вы представляете такого глупца?..

Беота слушала с безразличием. А Курама проявил интерес.

– Так что, теперь в Инферно нет хранителей? – произнес он.

– Выходит, что нет, – согласился Рохля. – Слушайте дальше. Как только он это сделал, Сила власти подхватила их, и одна из этих чудовищных тварей вцепилась в меня, и нас принесло к вратам. Я тут же решил показать этим презренным существам, кто здесь хозяин…

– И они надрали тебе задницу, – смеясь, перебил его Курама.

– Ну, не то чтобы так. Я не принял их показное смирение и сбежал. Пусть сами мучаются… Хотя хорошо, что мы встретились? – спросил Рохля, его глаза сияли от радости. – Правда? Приятно видеть знакомые лица.

– Правда, – поддержала его Беота, – раз ты с нами, то пойдем вместе. Будешь идти между мной и Курамой, а то, я знаю, ты такого нафантазируешь, следуя за мной.

– А что тут фантазировать? – хмыкнул Рохля. – Я могу рассказать… Я видел вас с Роком…

– Не надо! – отрезала Беота. – Я знаю твои мерзкие мысли. Вставай и пойдем.

– Но я устал, я долго бежал, – захныкал Рохля, и Курама кивнул.

– Отдыхай, брат, полчаса, затем пойдем.

– Правда, брат? – радостно воскликнул Рохля и упал на траву.

Через полчаса они продолжили свой путь. Каждый из них знал, что их ожидает, и каждый был полон решимости использовать других в своих интересах. Каждый считал себя умнее и хитрее остальных.

Вскоре они подошли к колодцу, который стоял на обочине дороги. Беота приказала Рохле набрать воды:

– Недоделок, быстро набери воды в ведро!

Но Рохля лишь презрительно сплюнул ей под ноги:

– Сама набирай, – буркнул он. – Тебе надо, ты и тащи ведро.

Беота сердито отвесила Рохле подзатыльник и посмотрела на Кураму, но тот лишь махнул рукой:

– Ты первая, тебе надо омовение совершить, а то воняешь…

Беота вновь вспыхнула от унижения и, гордо вскинув голову, подошла к колодцу. Наклонилась, чтобы посмотреть в него, и тут же потеряла опору под ногами. Чьи-то руки схватили ее за лодыжки и резко дернули вверх. Не ожидавшая такого Беота вскрикнула и полетела вниз головой в колодец.

Курама с удивлением смотрел на Рохлю:

– Зачем ты это сделал, Рохля?

– А что она дерется и обзывается, – ответил тот. – Будет знать, как издеваться надо мной. Она меня унизила и прогнала, когда я пришел к ней просить помощи. Ненавижу эту тварь.

Из глубины колодца раздался приглушенный голос:

– Курама, помоги…

Курама бросил взгляд на Рохлю.

– Ты ее скинул, – произнес он. – Ты и помогай.

– Не буду, – замотал головой Рохля.

– Я тебя тоже утоплю, – пригрозил Курама. Рохля боязливо посмотрел на него и попросил:

– Отойди, тогда я скину ей ведро.

Курама спорить не стал и отошел на десяток метров от колодца.

– Помоги, Курама! – вновь раздался отчаянный крик Беоты.