Тезей в лабиринте страстей. Античные хроники

Глава 6 Чародейка или богиня

На следующее утро Эгей поспешно засобирался в дорогу, хотя вечером ни о чем таком не говорил царю и его дочери. Собрался внезапно, и все потому, что ему приснилась яростная Медея. А это было самым дурным знаком из всех возможных, царь в том не сомневался.

И хотя они не были знакомы с внучкой Гелиоса, она пока обходила Афины стороной, но им еще предстояло встретиться.

Эгей вовсе не хотел, чтобы она поступила с ним, как и с Язоном, и мокрого места от него не осталось.

Эфра пребывала в страшной печали. Накануне она так и не дождалась Посейдона на морском берегу, но пока верила, что он задержался где-то и точно вернется назад. От Афинского царя толку не было никакого. Но он не оставлял ей больше шансов рассказать о том, что была она с ним, и это его наследник.

Одно хорошо, он, вероятно, ничего не помнил о том, что случилось, а вернее не случилось ночью, и от сына своего не отрекался. Конечно, это слабое, но все-таки утешение для нее.

Звездочет куда-то пропал еще вечером, его больше не было видно и слышно, вот и царь собирался в дорогу, да так поспешно, словно в его Афинах случился пожар, и весь город сгорел в один миг.

Сандалии и меч для наследника остались в парке дворца, и они были привалены заговоренным камнем, да так, что никто посторонний не смог бы их достать и забрать себе, только наследник царский снимет чары с этих предметов и сможет забрать их с собой в дорогу.

– Пусть он все это достанет и явится в Афины, а я так его и узнаю, – услышали они голос царя Эгея.

В тот момент неожиданно появился и чародей перед тем самым камнем, где стоял Пирефой с Эгеем.

Он повернулся к этим двоим и завил:

– Никто другой не сможет поднять этот камень. Только сын бога сделает это. Так ты его и узнаешь..

Эгей просиял, ему показалось, что чародей его считает могущественным богом, кому такое не польстит. Да ради этого царь готов был выдержать что угодно. В общении с чародеями цари очень часто обманывались. Они не понимали тонкого и глубокого смысла сказанного, того, что все было вовсе не так, как им казалось, как хотелось думать в те минуты

Чародей же конечно думал о Посейдоне, но не собирался вслух произносить его имя, вводя всех в заблуждение.

№№№№№№№

Во время вечернего пира, когда за столами были только свои, царица взглянула на заплаканную дочь, а потом и на мужа.

– Ну что, умчался твой царь, сделал дело, теперь гуляй смело? – она не скрывала ярости и разочарования.

– Он что здесь должен был поселиться? – взревел царь, – ты бы сама первая взвыла, да и пусть он в Афинах порядки наводит. Там править придется нашему внуку.

– Ему еще родиться, вырасти надо, – бросила царица.

Царевна поднялась из-за стола и побежала к выходу, ей было дурно и не хотелось всего этого слышать. Она чувствовала себя самой несчастной в мире, и знала, что мало ей радости осталось в жизни.

Она не стала говорить им, кто должен стать отцом ее ребенка, незачем им это знать, пусть живут себе спокойно, а потом может быть, все как-то само собой уладится. Верилось с трудом, что все уладится так просто, но о чем еще она могла думать и мечтать?

Глава 7 Рождение героя

Царя Эгея давно уже след простыл, когда Эфра почувствовала, что ее младенец должен появиться на свет.

И все засуетилось в царском дворце, и все забыли про сон и пиры, ведь всем было ведомо, что на свет появится герой героев. А тут еще и чародей, тот самый, который исчез куда-то, появился на пороге. За все это время он ни разу не заглядывала, а в назначенный час пришел и остановился около окна царевны. Это и стало знаком важного события, говорят, они все видят и все знают заранее. Иначе какие же они чародеи?

Сначала его никто не заметил, а потом поняли, что это были не просто слухи и разговоры. Во дворце царя должно свершиться главное событие.

Как только раздался детский плач, а во дворце больше не было детей в те времена, так и облетела добрая весть все соседние царства:

– У царя Афин появился наследник, будет кому власть передать. Пророчества сбылись, они всегда сбываются.

Всполошились, конечно, не только добрые люди. Кому-то из хитрых царедворцев захотелось выкрасть наследника и заменить его на своего сына, а вдруг не заметят.

Но как только первые особо шустрые попробовали это сделать, такая буря на море поднялась, что та самая волна смыла человека с младенцем на руках, словно корова языком слизала, и больше не было никаких вестей от него. Посейдон не мог такого обмана допустить. Он внимательно следил за тем, что там творится.

Пылу у тех, кто собрался проделать то же самое, поубавилось. Они решил, что лучше живыми и невредимыми оставаться, чем на дне морском в объятьях сирен и русалок быть, уйдя раньше срока. С богами шутки плохи, а если речь об их наследниках идет, то и вовсе не стоит шутить. Жизнь коротка, и пожить хочется подольше.

Зато в лицо наследника все они вглядывались очень внимательно, стараясь найти там черты полузабытого царя. Как – то стерся он уже из памяти у многих. Не приметным оказался царь Афин Эгей, так сразу и не запомнить.

Смущало то, что младенец был очень красив, не от матери, ни от того самого царя ну ничего в нем не было.

Тогда и стало понятно, кто там под личиной царя оказался. Имени грозного бога не называли, жить очень хотелось, но вокруг колыбели младенца появлялись все новые и новые тайны. А чем еще могли заниматься люди в далеком царстве на краю земли?

Царь – отец не ведал, радоваться ему или огорчаться, вот жили до сих пор, не тужили, а что теперь будет никому не ведомо.

№№№№№

Так как парень был предназначен в наследники Афинскому царю, то первой всполошилась сама Афина. Она не верила никаким сплетням – справедливость вот что ее волновало неизменно. Потому богиня и решила все узнать у дядюшки Посейдона, из первых уст, как сейчас бы сказали. Вряд ли даже вечный ее соперник Арес – бог безрассудной войны, туда отправился с такими допросами, сидел бы потом до скончания дней в подводной тюрьме, и никто не решился бы его спасать. Но Афина и не думала, что может в ловушку угодить, а если бы и случилось такое, она бы нашла способ, как оттуда выбраться, но дядюшка не станет так поступать, потому что ссоры с отцом ему совсем не хочется. Да и сам грозный Зевс явится к нему, чтобы любимицу свою домой вернуть. Потому страх и тревоги не были ей ведомы.

Арес, как только узнал обо всем, последовал за ней. Но что самое смешное, был он тише воды и ниже травы, она даже не заметила, что он за ней увязался. Такого в богом безрассудной войны никогда прежде не случалось, да и случиться не могло, и вот опять.

Аресу хотелось узнать, что же там такое творится, и как на все это ответит Посейдон. Если Афина исчезнет, ему легче будет, потому что надоела ему эта правильная сестрица, она так не нравилась матушке, та на дух ее не переносила, но приходилось терпеть рядом. Афина стала для Геры вечным укором, что правда, то правда. А отец же наоборот, только и ставил ее в пример. Права ли она была или не права, он всегда оставался на ее стороне. Но Арес должен был признать, что она всегда была права. Даже если долго и упорно искать что-то, в чем она была не права, то все равно ничего не найти. Ну а он как всегда не прав, даже когда прав – так между ними и разделились роли в то время.

Глава 8 Афина и Арес у Посейдона

Афина обнаружила, что Арес за ней увязался довольно поздно, но останавливаться и посылать его на землю не стала. Пусть все слышит и знает, у нее будет живой свидетель. Врать Арес не умел, ему просто не хватало для этого мозгов, он тут же был разоблачен и пристыжен, потому давно даже не пытался этого делать. А вот сказать Гере о том, что там было и как все прошло, он сможет, сыну любимому она поверит.

Так они и появились перед Посейдоном. Тот сделал вид, что сильно удивился, а потом рассмеялся. Ну что скрывать, он ждал, кого-то из детей Зевса, и в первую очередь его гордость – Афину, рожденную самим Зевсом. Да и наследник предназначался для ее града, так что все было правильно.

– Боюсь даже представить, что сюда могло привести нашу Афину, – усмехнулся он, повернувшись к Амфитрите. Та до сих пор ни звука не произнесла, словно ее и не было рядом.

– Дядюшка, не надо тут разыгрывать святую невинность, я видела наследника моего царя. И очень много интересного в тот же миг для меня открылось.

Царя Афин богиня считала своим первым подданным, так было с самого появления города.

– И что же от меня ты хочешь? – Посейдон не собирался сам ничего говорить, пусть выкладывает, зачем она пришла.

– Правды, парень не похож на царя, совсем, но вот кого-то другого он мне точно напоминает. Ты не знаешь кого?

– Зевса наверное, нет кровати, и дворца где бы мой братец не появлялся, может и тут отметился.

Посейдон повернулся к двери – она вела в покои Амфитриты. Но там слышались какие-то голоса. И он немного успокоился. Богиня к тому моменту успела их покинуть и перебраться в свои покои, потому что ей сказали, что там кто-то прячется.

– Как удобно все списывать на отца, а ты сам прям невинен и ни с одной богиней или смертной никогда не бывал? Откуда тогда появился сын Европы, да и не будем всех поименно перечислять.

– Раз ты такая проницательная, то дай мне слово, что ты будешь во всем парню помогать. Больше все равно некому.

– А чего ты боишься, твоя жена не Гера.

– И тут ты права, я не боюсь свою любимую жену, я не хочу ее заставлять волноваться и переживать напрасно. А тебе я подарил не худшего из царей, красавица моя, где ты еще найдешь такого?

Афина молча на него смотрела. Тогда снова заговорил Посейдон.

– Афины, самое малое, что я могу подарить моему сыну и твоему брату.

Афина молчала, за спиной ее стояла Амфитрита, Афина взглянула на нее, но та была так спокойна, словно это она родила Тезея, а ни какая-то неизвестная царевна

№№№№№№

Ничего больше не сказала Афина, она пыталась выяснить, где прячется Арес, чтобы вместе с ним отправиться на Олимп. Одиночество в подводном мире ее немного тяготило, и хорошо, что он за ней сюда последовал.

– Ты кого-то ищешь? – спросила Амфитрита

– Ареса, куда он подевался? – улыбнулась Афина.

– А что этот герой – любовник тут делает и даже на глаза не показывается? – встрепенулся Посейдон.

Похоже, что только он один не знал,, что племянник его безрассудный тоже тут оказался.

– Я попросила его прогуляться со мной, – слукавила Афина, – но его так взволновали твои владения, что он куда-то затерялся. А ведь емли потеряется, то долго нам придется его искать, чует мое сердце.

Она так кротко улыбнулась, что Посейдон разозлился на нее в первый раз, и не думал, что позволит себе такое.

– Его могут волновать только сирены и прочие девицы, сколько уже можно спасать бедных сирен от его приставаний, скоро и петь некому будет. Тогда все моряки страх потеряют, а у нас еще схватка с Одиссеем впереди.

– Не забудь, кто его отец, ему было в кого пойти наверняка, – даже не смутилась Афина

– Да, конечно, ты права, и все-таки объясни ему, что запру на самом дальнем острове, и света белого он не увидит до конца дней своих, вернее, до конца мира.

Арес не выдержал и все-таки появился

– Привет, дядюшка, я только тетушку и навестил, никаких твоих сирен в глаза не видел, ты меня видно с Гермесом перепутал. Так всегда из-за других и страдаю.

Посейдон долго смеялся, улыбнулась и Амфитрита.

– Тебя с Гермесом? Похожа свинья на быка, только шерсть не така.

Но Афина попрощалась и увлекла братца за собой.

– Пошли, мы и так к ужину опаздываем, отец будет сердиться. И я же останусь виновата.

И когда они оказались около берега, Арес спросил:

– А почему ты меня прикрывала?

– Потому что не так ты плох, как им всем кажешься, мог бы просто пойти вместе со мной, а не прятаться по углам.

Арес только улыбнулся, Афина ему нравилась все больше. С ней можно было пойти и в любое место, и на дно морское, не подведет, не выдаст. А он был о ней худшего мнения.

Глава 9 Пир на Олимпе

В те времена, в самом начале, боги еще часто появлялись на Олимпе, на пиру у Зевса.

Аида там трудно было застать, он был одинок и зол на весь остальной мир, а вот Посейдон с Амфитритой появлялись часто.

На этот раз, после того, когда Афина побывала в подводном мире и обо всем рассказала отцу и Гере, та ждала брата и его жену с особым нетерпением. Противоречивые чувства теснились в ее душе, но о главном она все-таки сказать собиралась

– Только я еще не видела прекрасного сына царевны Эфры. Всем известно, что я должна быть против такого явления, но нет, не на этот раз. Надо же, наконец, получить достойного царя и для Афин, а то все они какие-то жалкие да ничтожные, а Афина наша заслужила большего.

И Гера взглянула с высоты на дочь своего мужа. Афина все это выдержала спокойно, даже глазом не повела в сторону строптивой мачехи, пусть говорит и наслаждается своим величием, не много у нее других радостей, хоть эта осталась.

Зевс сидел молча и пытался приударить за женой брата, ему больше хотелось, чтобы жена его замолчала и перестала всех изводить.

Амфи что-то ему спокойно отвечала, но Гера даже ревностью не воспылала, настолько надоела ей эта игра

– Что же ты молчишь о том, что Афина успела у вас побывать? – повернулась она к Посейдону

– А что говорить о том, что тебе и без меня ведомо? – спокойно отвечал тот, и усмехнулся в усы.

Он лучше всех знал свою сестрицу за все эти годы в утробе у Кроноса, она изводила именно его, потому что Аид притворялся не только слепым, но и глухим, он слышал только Деметру и разговаривал с ней. А Посейдону досталась Гера. Вот он и тешил себя с тем, что Зевс дважды его освободил от сварливой сестра, и спас ее из утробы, и сам на ней женился. Уже только за это ему следовало бы памятник поставить. Но откуда ему было знать, какое чудовище было под довольно милым обликом младшей дочери Кроноса.

– Не только Афина, я сама об этом позабочусь, потому что он мой племянник, не все же Зевсовых детей опекать, – услышал Посейдон голос сестры, и вышел из глубоких раздумий.

Надо быть осторожным, то, что она творит, это ужас тихий, и не стоит ее оставлять без присмотра.

№№№№№

Нет, освобождай ее или не освобождай, она все равно будет рядом и не перестанет преследовать всех нас, – наклонился он к жене и одновременно улыбнулся Афине

А в этой улыбке был скрытый смысл, он словно бы просил ее позаботиться о том, чтобы Гера не исполнила своей угрозы.

Афина поняла его намек и тихонько кинула.

Это не ускользнуло от взора Геры, она понимала, что весь мир, даже эта ее падчерица, которую она с трудом терпит, заигрывает с коварным дядюшкой, и будет все делать, чтобы у нее ничего не получилось.

– Ничего, мы еще посмотрим, кто кого, – мстительно подумала Гера и стала приглашать всех к столам, отведать нектара и прочих угощений.

Зевсу тем временем надоело оставаться в тени, почему-то сегодня царили тут его брат и его жена, он решил, что пора бы выйти из тени.

– Вот ты не подскажешь мне, почему, – обратился он к брату, – у вас там какие-то дела творятся, а моя жена считает, что это я во всем виноват, и ей бесполезно объяснять, что не было меня в спальне царевны, не было и вряд ли я там будет.

– Да потому, наверное, что ты во многих других местах был, нам за тобой точно не угнаться. Вот она по старой памяти все на тебе и вешает. Но, наверное, твои похождения стоят того, чтобы немного потерпеть ярость Геры.

– Да терпение давно лопается, – отвечал Зевс.

– Ты – то можешь убежать куда угодно, а вот у нас такой возможности не было, – он так тяжело вздохнул, что Зевс устыдился своих стенаний.

– Так всю жизнь и придется бегать, – повернулся он к Посейдону.

Гера все это прекрасно слышала, резко поднялась и ушла с пира. Они все говорили так громко, словно ее тут не было. И говорили почти все время о ней, что было еще противнее.

Все перевели дыхание, теперь было проще и легче, чем раньше, можно было пировать и не оглядываться назад.

Так в тот день имя Тезея впервые прозвучало на Олимпе, и Посейдон был страшно горд, ведь у него родился, наконец, красавец, а не чудовище. И он станет пусть не богом войны, как Арес, но уж царем Афин точно, да не где-то в глуши, на затерянном острове, а в Афинах самих.

Правда был еще один тайный сын, но имени его он называть не стал, потому что тот скорее относился все к тем же чудовищам, так что остается Тезей. И надо все сделать, чтобы он стал настоящим героем.

Глава 10 Беседы богинь

Гера поспешно ушла с пира, но думать о том, что там случилось, не перестала. Братья, мужья, все они одинаковы, и все только и думают о том, как ей досадить, вот как после этого можно жить и оставаться спокойной?

Впрочем, ей не привыкать, ничего нового от братьев своих она не ждала, все уже было повториться снова, а вот Амфитрита осталась загадкой для нее, и больше всего теперь хотелось с ней поговорить. Она должна узнать вторую богиню в своем мире и понять, что же она может значить для этого мира, ведь им и в вечности вместе оставаться.

Она дождалась пока Олимпийцы закончили пировать и перенеслась на берег моря, решив подкараулить богиню и поговорить с ней по душам. Посейдону вовсе не обязательно было слышать, о чем они говорить станут. Он и так слишком много знает и во все сует свой нос.

Амфитрита отстала от мужа, как только завидела Геру и подошла е ней, если такой беседы не избежать, то надо сделать вид, что тебе это нравится, и ты с радостью там окажешься. Амфи был до безобразия проницательна, от нее ничего не смогло бы ускользнуть.

Гера оценила ее спокойствие и воздержанность. Посейдон смотрел на них издалека и едва скрывал ярость. Но открыто пойти против сестры никак не мог. Долгие годы заточения многому его научили. Лучше исполнить то, что она хочет, чем отказаться, а потом все равно исполнить то же самое.

– Ты на самом деле станешь ему помогать? – перешла Гера к самому главному. Она чувствовала, что у них не так много времени осталось.

– А что мне остается делать? Противиться, скандалить, но из этого все равно ничего хорошего не получится. Ты видишь как зол мой муж, зачем же мне множить его ярость. Пострадают же все равно невинные, а как потом нам с этим жить?

– Ничего с ним не сделается, меньше будет изменять. Надо их крепко в руках держать.

– Меньше изменять не будет, – заверила ее Амфи, – такими они уродились, а нам будет только хуже с тобой.

– Но надо же что-то делать.

– А что мы сможем сделать? Твоего Алкида назовут Гераклом, а моего Тезея Амфитом – вот и вся разница. С этим придется смириться, ведь у нас впереди вечность. Даже смертные вряд ли могут удержаться от соблазна и желания оставить потомства как можно больше, а уж боги. Не печалься, надо все принять как неизбежное.

№№№№№№

Не только Посейдон, но и Зевс на Олимпе слышал их разговор, и он понимал, теперь хорошо понимал отличие своей жены от Амфитриты.

Нет, он не мог жениться на какой-то никому не ведомой богине, это было ему не по статусу, но потому он и не получит спокойную жизнь и всегда будет страдать сам из-за Геры, и все трагедии случатся с его девицами тоже из- за нее.

Амфи попрощалась и догнала своего мужа. Посейдон взглянул на нее и усмехнулся.

– Не знаю, как там бедняжка Медуза (он вспомнил о своей возлюбленной, превращенной в чудовище), и только потом понял, что не стоило о ней говорить, и все-таки продолжил

– Но настоящая Медуза – это точно наша сестрица, – она ведь в утробе себе в мужья меня определила, но как только увидела Зевса, так и забыла об этой глупой идее. Как же я был счастлив. Ты этого и представить себе не можешь.

– Ты бы не смог отделаться от нее, а Зевс помог, – улыбнулась Амфи.

– Наверное, бы смог, но сколько усилий для того потребовалось бы, а тут наш Зевс нарисовался, и моя и его участь была решена. Он все время злится, что так вышло, а я так очень даже рад.

№№№№№

Зевс был мрачнее тучи, метал громы и молнии, как только Гера появилась в его покоях.

– Ну и чего ты добилась? Как повезло Посейдону с разумной женой, и как повезло, что он не женился на тебе.

Они, кажется, все думали одинаково в тот момент.

– Очень было и надо, – отмахнулась Гера, – но как она может так спокойно принимать то, что его сын будет под ее защитой, ведь это не ее сын. Что вообще в голове у нее происходит?

– Ложись спать, тебе все равно этого никогда не понять, но если я узнаю, что ты соберешься поквитаться с Тезеем, смотри у меня, все громы и молнии тебе достанутся, это я обещаю..

– Да что вы все привязались, не стану я трогать вашего Тезея, не стану и не надейтесь.

Она отвернулась и замолчала. У Геры было много недостатков, но если она что-то обещала, то точно исполнит, к Тезею она не сунется, парню не на что будет жаловаться. А может даже поможет, если представится такой случай.

Заснул после всех волнений и потрясений и Зевс. Он долго еще думал, как трудно править миром, сколько с ним мороки разной случается. Но он сам выбрал свой путь, вернее, у него не было никакого выбора совсем.

Глава 11 Детство героя

А между тем мальчик, рожденный у царевны Эфры, рос и мужал.

Чуть ли не с первого дня Тезей чувствовал себя особенным.

Сначала трудно было понять, почему так ему кажется, что такого есть в нем. Да, матушка его была царевной. Дед правил на маленьком острове. Но ведь не только это выделяло его среди всех. Было еще что-то важное и значительное во всем этом действие.

С самого начала ему так нравилось бывать на берегу моря. Он купался, заплывая довольно далеко, просиживал подолгу на берегу, любовался полетом чаек. И русалки с сиренами приплывали к нему часто.

Но когда говорили старцы, что море – это грозная стихия и негоже мальчику там оставаться, а то не ровен час, буря начнется, Посейдон появится со своей свитой. И вот тогда может случиться беда, настоящая беда.

Тезей видел, как его боятся старики и удивлялся, что сам совсем его не боится. Вот когда гремел гром и молнии сверкали, тревога в душе возникала странная, а когда море хмурилось, и волны накатывали на берег, он отходил подальше, туда, куда они не могли достать, усаживался поудобнее и словно бы ждал Посейдона. Это казалось таким странным для обитателей острова. Кто-то спросил у царевны:

– Скажи, он совсем не боится морской стихии?

– А что ему бояться, – пожала она плечами, – ничего скверного с ним не случится. Посейдон его защитит и спасет от всех напастей.

– Но как так, ведь в воде погибло значительно больше людей, чем от удара грома или молнии. Зевс никогда так не бушует и не топит корабли.

– С нашим Тезеем ничего не случится, в море точно. Мне снилось, что он в подземном мире где-то затерялся, но никак не в море. И сидит он там, пред жутким этим псом, забыла его имя, и с места двинуться не может.