Тезей в лабиринте страстей. Античные хроники

Глава 18 И снова разбойник. Второй подвиг Тезея

Пока на Олимпе яростно спорили, узнав имя нового героя, понимая, что Гераклу больше не будет так скучно, Гермес спустился вниз, и вместе с Тезеем они держали путь к Афинам. Но оба понимали, что еще придется остановиться и задержаться на этом пути.

Но путь этот оказался вовсе не простым и легким, как им того хотелось.

Собственно им никто и не обещал легкого пути.

– Наделал ты там шуму, – усмехнулся Гермес, – Гефест прямо рвет и мечет, рвет и мечет. Тебе пока ему на глаза лучше не попадаться, хоть чудовище, но ведь свое, не чужое.

– Нечего таких сыновей рожать, – буркнул Тезей.

– Ну не у всех такие красавцы, как ты и Геракл получаются, не у всех. Как говорила Геката, мол, от осинки не родятся апельсинки. Разуйся, что тебе повезло больше, чем ему.

Но долго обсуждать кто и у кого получается, им не пришлось, потому что появился еще один разбойник и стал их пристально разглядывать.

– А это еще кто? – спросил Тезей, понимая, что опять тормознуть придется.

– Зовут его Синис, и породил его другой разбойник Прокруст

– И можно в вкратце, чем тот и этот отличается.

– Папаша не просто убивал людей, он их укладывал на специальное ложе, и если голова или ноги не входили, то отрубал спокойно, чтобы все подходили под размер, который ему нужен был.

Иногда еще чем-то занимался, а сынку нравился нагибать два дерева, привязывать к обоим за ноги человека, а потом опускать их, ну и человека, конечно разрывало на части.

– Ты хорошо объяснил, только мне бы хотелось посмотреть, как это будет на практике. И разве не справедливо, если он погибнет такой же смертью, какую другим приготовил

– Справедливо-то справедливо, только ты еще деревья нагни, поймай его и привяжи, а потом и смотреть будем.

План работы был обрисован, оставалось только осуществить его.

– Да сколько тут разбойников развелось, – воскликнул Тезей, – а ведь если бы я не пришел, то он так бы и оставался над людьми издеваться. Получается, мы с тобой хорошее дело творим, полезное.

– Может и останется, если ты будешь рот разевать да сказки рассказывать.

Так Гермес толкнул Тезея к новому разбойнику. Тот и не ожидал, что этот незнакомый парень посмеет сам к нему приблизиться.

№№№№№№

В своих крылатых сандалах налетел Тезей на него знатно. Разбойник пытался отмахнуться, но волшебный меч сделал свое дело. Тогда и узнал Тезей, чем его оружие отличается от обычного меча.

Синис вопил и барахтался, понимая, что перед ним не человек, и так просто с ним точно не расправиться. Но было поздно, приглушив его хорошенько, Тезей наклонил те самые деревья и привязал его покрепче к стволам, а потом отпустил:

– Я все сделал правильно? – повернулся он к Гермесу.

– Ну примерно так и было, с ним – то все понятно, откуда у тебя такие силы берутся. Вот что интересно, на Геракла ты мало похож, а вон какой сильный оказался.

– Герой я или не герой.

Они посмотрели на то, что осталось от великана, чтобы убедиться, что с ним покончено.

– Не воскреснет, – заявил Тезей

– Не воскреснет, – словно эхо повторил и Гермес, и прикинул, от кого и как ему придется отбиваться за еще один подвиг Тезея.

Видя, что Гермес озадачен, Тезей попробовал ему объяснить:

– Я просто восстанавливаю справедливость. Они получают то, что и сами творили, а ведь это же хорошо.

– Да не оправдывайся ты, делай, что должно и пусть будет как будет.

Так второй подвиг Тезея и остался в мифах и легендах тех дней.

Глава 19 Первая и последняя женщина

Свитки Гекаты о Медее

Пора заглянуть в Книгу Судеб для Тезея, а еще лучше к богине ночи и колдовства Гекате, которая тоже узнала все о Тезее, ей было видение о герое, и она решила записать, все, что случится с героем и той единственной героиней, которую он будет любить всегда, и была это конечно, Медея.

Геката, как и все, ничего или почти ничего про него не знала, но сама судьба водила ее рукой в те часы, когда она это записывала.

Первая и последняя

Преданная и покинутая своим героем женщина будет мстить не только герою, но и всему остальному миру. И в мести ее будет своя правота и радость. А как еще могла утешиться могущественная и раздавленная предательством никчемного царя Язона волшебница Медея? Она решила мстить всему остальному миру.

В последний раз она оглянулась на тела своих сыновей, на изнывающую от адской боли царевну, решившую стать ее соперницей. Она за свое желание, за страсть к Язону заплатила сполна. Отравленный плащ и корона, вот что получила она из рук отвергнутой волшебницы, и поспешила нацепить на себя, решив, что Медея добра и великодушна. Она узнала ее великодушие, когда сдирала их с себя вместе с кусками кожи и мяса. Ее смерть была долгой и мучительной. И предатель все это видел и страдал, а чего еще он мог от нее ждать?

Даже богиня Афродита должна была прийти в ужас и трепет, когда она, уверенная в том, что любовь оправдает все, и в любви, как в сражении, все средства хороши, даже когда она увидела, как отомстила Медея, и то воскликнула Гермесу с диким ужасом в глазах:

– Догони и уничтожь ее.

И она была подвержена этой дикой страсти, от которой разрывалась на куски душа Медеи. Но Гермес не двинулся с места.

Легко сказать, попробовала бы она сама это сделать, да и когда вестник богов был палачом, он только приносил в этот мир дурные или хорошие вести, хотя кто же на первый взгляд отличит дурные от хороших, и со временем они становятся совсем иными. Но уж учинить расправу над Медей, даже если бы ему приказал это сделать Зевс, и тогда бы он не стал этого делать, выкрутился бы как-то. Зевса он боялся меньше, чем Медею – это точно.

На этот раз она ушла от наказания. Надо было как – то устраивать свою жизнь дальше, она покинула опостылевший ей мир, и дракон случайно или специально принес ее к Афинскому царю Эгею.

Знал ли Эгей о том, что произошло с Ясоном, или не догадывался даже? Кроме собственной персоны его ничего не интересовало, его жизнь подходила к закату, а ему так хотелось возвратить пыл молодости, и прорицательница сказала, что только волшебница может сотворить такое, и она скоро появится. Вот и явилась дева на чудном Драконе, это была она, а незнакомка была так молода и обольстительна, она пообещала ему не только избавить от болезней, но и вернуть молодость. Как же было ему не жениться на ней, и не сделать царицей Афин.

№№№№№№

Медея на этот раз добилась своего. И царь помолодел, она не обманула его. И когда память вернулась к нему, то вспомнил он и не слишком приятные вещи, о которых ни за что не хотел говорить своей царице, чтобы не тревожить ее.

А было это в пору той первой молодости, когда он отправился в путешествие по миру, и было ему предсказано, что не должен он развязывать до конца путешествия бурдюк с вином, иначе умрет от горя. Но кто же так силен, чтобы не нарушить клятву. И не у каждого во врагах лютых числилась Афродита. Вот и не смог он удержаться от соблазна, напиться доброго вина, и ждал исполнения пророчества. А она уж смогла забросить его к какому – то неведомому владыке Питфею.

В довершение всего в постели дочери его он и оказался пьяным и ничего не помнившим. Он ничего не мог объяснить. Оставаться там царь был не намерен, вот и сбежал от возлюбленной своей, оставив под камнем только меч и сандалии, по которым и мог опознать своего наследника, который придет к нему, когда подрастет, конечно, если он вообще появится на свет.

Не знал Афинский царь и не интересовался он до сих пор тем, появился ли у него наследник, или напрасно он волновался. Только теперь, когда с ним рядом Медея оказалось, вовсе ему не хотелось, чтобы старые истории их обоих тревожили. Она так много для него сделала, и он не собирался ее лишать наследства. Афины он собирался подарить своей царице. Если кто-то после его смерти и должен был стать царем Афин, так ее, а не чей-то сын.

Напрасно надеялся Эгей, что волшебнице, ставшей царицей, ничего не известно. Она хорошо знала старую историю, и когда поняла, что если наследник существует, то он скоро объявится, тогда она и отправилась на остров, к тетушке своей, волшебнице Цирцее, которая всегда ей помогала, и молодость мужу ее подарила именно она.

№№№№№

На этот раз волшебница была грустна.

– Сама видишь, как иллюзорна, бывает победа наша, в тот момент, когда хотелось бы отдохнуть и ни о чем не думать, мир и рушится прямо нам на головы.

Нахмурилась Медея. Тетушка могла немного сгущать краски, но она никогда ее не обманывала.

– Ты хочешь сказать, что и этот царь таков же, как и Язон, получив молодость, он бросит меня и будет искать молодую?

– Да нет, все они разные. Молодость его – иллюзия, он изменять тебе не собирается. А то, что задолго до твоего появления случилось, изменой не считается, только тебе от этого не легче.

– Значит, наследник все-таки существует, это не сказки глупых старух, -разочарованно вздохнула Медея.

– Да, он поднял уже камень, достал меч свой и сандалии царские и к Афинам направляется. Если даже ты и родишь ему сына, он только младшим будет, хотя и молодой царь этот мало на что способен, а тот, кто твоим первым врагом станет, он говорит, что отец его сам Владыка Морской.

№№№№№№№

Медея нахмурилась еще больше.

– Он так говорит, или это так и есть на самом деле, тетушка, ведь это большая разница.

– Не стоит о том, говорить, Медея, если его не остановили и перуном не проткнули, то это может и правдой оказаться.

Тетушка молчала, больше она от нее ничего добиться не могла, но и успокоиться невозможно было. Медея, словно загнанный зверь, металась по острову. Она надеялась, что сказки сказками и останутся, что ничего такого не случится, тем более так скоро, а вон как все повернулось.

– И что мне делать прикажешь?

– Сама потом увидишь, что об этом заранее говорить.

Они были на морском берегу, и Владыка морей мог услышать их, а она вовсе не хотела, чтобы волной огромной накрыло ее уютный остров. Ведь и эта жертва ничего не изменит в судьбе Медеи, она уже определена раз и навсегда

Она могла рассчитывать на помощь тетушки, да и сама со многим справиться. Но утешения были какими-то слабыми. Тезей явится, и не смогут они ужиться вместе с Афинах. Никому и никогда не поверит однажды обманутая девица.

Глава 20 Начало начал

Юноша поднял камень и достал меч и сандалии. Он знал, что должен отправиться в прекрасные Афины, там правит тот, кто должен передать ему власть – так сказала ему мать, и отец, который уже несколько раз являлся ему во сне. А однажды, когда он стоял на берегу моря, внезапно поднялась буря, и он увидел его. Как же прекрасен и силен был Бог морей, и его отец. Он и сказал ему об Афинах, и о клятве царя, который считает себя его отцом.

– Ему нужен наследник, и ты им станешь в свое время.

Тезей понимал, что это время настало.

Долгим и трудным оказался его путь, потому что выбрал юноша опасную дорогу, чудовища и звери дикие на пути у него вставали. И со всеми приходилось ему сражаться. Но вскоре он убедился в том, что люди бывают еще страшнее зверей лютых. Тогда он столкнулся с великаном Перифетом, он убивал всех странников железной дубиной.

Цирцея не сказала Медее о том, что она уже просила этого разбойника встретиться с Тезеем и расправиться с ним, а потом следила за тем, что из этого выйдет. Она поняла сразу, что кто-то предупредил юношу, потому что он подкрался к спящему разбойнику, схватил огромную дубину и опустил ему на голову в тот момент, когда тот только глаза раскрыл.

– Это еще что за дела, – только успел крикнуть он, когда Тезей ударил его во второй раз еще сильнее.

– А говорили, что тебя так не убить, будто ты заговоренный, – как ни в чем не бывало, говорил Тезей, разглядывая мертвого великана.

Волшебница, которая здесь оказалась, обернувшись черной вороной, все это видела, она понимала, что должна остановиться, иначе подобно Гере, она сделает из него героя, и дадут ему ее имя.

№№№№

Слава о юном герое, сокрушителе великанов и разбойников, уже дошла до Афин, сначала Медея решила, что говорят о другом человеке, потому что тому, кого она опасалась, проще было добраться по морю. Но кто ей сказал, что герой будет выбирать легкий путь.

И она стала упорно думать, что же ей делать, когда он появится. Конечно, можно было заставить его влюбиться в себя, подчинить, и убрать царя. Но она не хотела больше повторять собственных ошибок. Кто сказал, что, став царем, после всего, что она для него сделала, и Тезей не предаст ее, как это сделал Язон?

Нет, надо более верный способ найти – просто убрать его. Царя настоящего она уже заполучила, осталось только его царство себе забрать. Отравленный кубок, именно так она убрала царевну, и очень надежно получилось, мертвый Тезей не сможет ее предать, не станет выбирать себе новую царевну. Так она и решила поступить с ним.

А герой уже входил в Афины. И взирая на город, который ему был обещан, он был счастлив. Столкновения с чудовищами и разбойниками ничему его не научили.

Медея видела его с самого начала, когда он продвигался по улицам города, который она уже привыкла считать своим. Переодевшись в платье своей служанки, она незаметно двигалась за ним. Он был очень молод, силен и красив. Ее душа воспламенилось, но тем больше хотелось ей убрать его со своего пути, чтобы и следа от него не оставалось.

– Никогда больше я не стану делать ставку на любовь, – говорила она, – даже если это будет Гермес или сам Зевс, особенно если это окажется Зевс. Они оставляют и предают нас без всякого сожаления. Это мы должны оказаться сильнее, чем они. А любовь лишает нас не только сил, но и разума.

И в этом Медея оказалась постоянна, решения своего она больше не меняла.

№№№№№

А между тем Тезей – юный и прекрасный, уже появился на пиру у царя Эгея.

– Он дерзок и не обуздан, – усмехнулась волшебница.

Молодая царица понравилась юноше. Он слышал о ее темном прошлом, но это привлекало еще сильнее. Он надеялся на отца своего, и еще больше верил в то, что она никогда не сможет серьезно ему навредить, а вот оказаться в ее постели – это так увлекательно, тем более что он никогда не считал Эгея своим родным отцом, и не видел причины для запрета.

Ему и в голову не могло прийти, что царица может отказать ему, какими бы не были ее соображения по этому поводу.

– Сначала ночь страсти, а потом можно и повраждовать от души, если она еще захочет сражаться, после того, что между ними случится, – самодовольно думал царевич.

Юность наивна, она полагает, что весь мир думает так, как она сама. Но Медея, улыбнувшись, в тот момент протянула ему чашу с вином.

– Сама царица должна угостить героя, – говорила она, – я не могу доверить этого своим служанкам.

Она и не собиралась доверять вообще никому, все сама сделает так, как ей хочется.

Царь, как ни глуп и ни пьян он был, прекрасно понимал, что задумала Медея, но он добродушно думал, что она должна потешиться, а сам он докажет всем, что ничего не ведал и к этому не причастен. Это была почти правда.

И когда юноша благодарил ее и готов был выпить кубок до дна, взгляд Эгея внезапно упал на меч на поясе его. И тогда он понял, кто перед ним находится, извернулся словно змея, и выбил кубок и рук юноши.

Отпрянули люди, пировавшие вместе с царем, они кожей почувствовали страшную опасность, вино пролилось на дорогой ковер и зашипело. На нем осталось белое пятно.

– Сын мой, ты пришел ко мне, я уж думал, что и не дождусь тебя, – говорил в тот момент царь.

№№№

Все происходило так неожиданно, так быстро, ничего больше не могла предпринять царица, чьей власти пришел конец. Медея понимала, что сорвалось все в последний момент, она не сможет ничего больше сделать. Надо удалиться и спрятаться на какой-то срок.

Но не только о наследстве думала она, ее жизни угрожало что-то, ведь мальчишка наверняка захочет с ней расправиться, как только он узнает, что было в чаше с вином. Ждать и медлить было некогда. И тревожно кричала ворона у нее над головой, предупреждая об опасности.

Медея бросилась в свои покои. Она заклятием вызвала дракона, успела схватить только самые дорогие вещи, и запрыгнула на дракона своего.

На этот раз все оказалось еще страшнее, она не смогла даже отомстить за себя, а проклятый царь, которому она подарила молодость, встретил своего сына и наследника. С ней же он расправится, не моргнув глазом. Такова его благодарность.

Она остановила своего дракона.

– Подожди, мне надо передохнуть и подумать, я не могу оставить их просто так, – твердила она.

Глава 21 Бегство царицы

Вместе со всеми узнал Тезей о бегстве царицы. Он сокрушался, что так и не сможет соблазнить ее. Значит, первой его женщиной станет не могущественная и прекрасная Медея? Вот что угнетало его больше всего.

– Не грусти о ней, – угрюмо говорил Эгей, – она хотела тебя отравить.

– Она успела меня отравить, отец, я всегда буду мечтать о ночи с ней. Ничто не может быть так желанно, как то, что недоступно.

– Да, эта зараза, которая никогда не проходит, я и сам уже скучаю и тоскую без нее, признался вдруг царь, и опрокинул очередной кубок с вином. В тот же миг он снова ощутил себя старым и одиноким. Тем более что взрослый сын сидел с ним рядом.

В тот вечер они были странно откровенны друг с другом. Но долго скучать и тосковать им не пришлось, потому что вскоре к городу подступили 50 сыновей Паллада – брата Эгея. Их вовсе не устраивало то, что появился невесть откуда наследник, а уж волшебница смогла обрисовать им картину вероломного захвата власти авантюристом, у которого ничего нет за душой.

– Ему удалось раздобыть где-то меч, который царь принял за потерянный им когда-то в юности, словно мечи чем-то отличаются, а он может чужой от своего отличить. Ваш брат доверчив, и он готов отдать власть любому, но вы должны защитить то, что принадлежит вам.

В запале каждый из них обещал сделать ее своей царицей, Медея только усмехалась – глупцы, она сама выберет себе царя.

Поверили ли они волшебнице, или просто она угадала их намерения, но над Афинами нависла в то время страшная опасность.

№№№№№№

Дракон метался над осажденным городом, Медея думала о том, как она расправится со своими помощниками, когда они уничтожат Тезея. Ей не нужно было так много царей, хотелось только среди всех найти хоть одного верного и преданного ей, но и это оказалось не так просто.

Когда ночью Тезей обрушился на мирно спавших своих родственников, Медеи поблизости не оказалось, предупредить их было некому. Так в одну ночь исчезла половина претендентов на ее руку и сердце, выбор ее значительно сузился.

Когда на рассвете проснулись остальные (у него просто не хватило времени перебить всех) они увидели, что произошло, тогда и бросились они на утек.

Вернувшись, Медея и глазам своим не поверила – перед ней лежали только мертвые воины ее. И не нужно было спрашивать о том, кто с ними расправился. Она вспомнила слова Цирцеи, что Тезей – сын Посейдона, и не стоит гневить грозного бога. Она и сама уже понимала, что не стоит, и решила быть благоразумной. На какой-то срок, а потом отомстит с еще большей радостью.

Она хотела убраться пока с его пути и следить за ним издалека, месть блюдо, которое подают в холодном виде, и обязательно наступит момент, когда она ударит его в самое сердце. Она не могла забыть его взгляда. Как он мечтал о ней, даже в тот момент, когда она протягивала ему кубок с отравленным вином.

– Любовь, так любовь, – про себя решила Медея, в этом была даже своя прелесть, она и сама была когда-то наивна и доверчива, так, что позволила проходимцу Язону исковеркать свою жизнь.

Он полюбит другую, навсегда, а потом найдется на его голову Гермес, который и заставит его страдать, а ее ему не за что будет упрекнуть:

– Ариадна, Ипполита, Федра, Елена, – повторяла Медея пока еще никому неизвестные имена, – он выпьет чаще отравленного вина до дна, и умирать будет долго и мучительно, она об этом позаботиться. Но ее имя будет для него не только первым, но и последним. Потому что эти девицы – только слабые тени в его героической жизни

Глава 22 Явление Медеи

Только мы с вами знаем историю первой женщины – чародейки Тезея Медеи, и можем предположить, почему он с самого начала стал таким. Тот, кто случайно или не случайно столкнется с Медеей, другим быть уже не сможет никогда. У Тезея такая встреча случилась в самом начале пути, а главное, им пришлось делить Афины. Город богини войны не мог бы просто так быть отдан ни сыну Эгея, ни бегущей от всех чародейке. Но все это будет позднее, значительно позднее, а тогда все было только в самом начале, и только Геката, писавшая эту историю, могла о чем-то догадываться, что-то предугадать.

Но тогда, когда он двигался по дороге к Афинам, она заметила его издалека, и поняла по мечу и сандалиям, кто перед ней находится.

Медея понимала, какая опасность ей грозит и решила остановить Тезея, полагая, что уж с ним она справится, теперь, когда так много было пережито и пройдено. А он всего лишь мальчишка, юнец, не из робкого десятка, два убитых великана у него за спиной. Но разве могут сравниться те великаны с Медеей самой? Да они и в подметки ей не годятся.

Правда, Медея не знала, что за спиной у незнакомца, которого она считала самозванцем, притаились и жена Посейдона, и жена Зевса, и Афина и даже Гермес должен был сопроводить его до Афин, да так, чтобы он оставался в целости и сохранности. Помнится, даже с Афродитой чародейка в свое время справиться не могла, и тетушка Цирцея ей не помогал, а тут весь цвет Олимпа с ним.

Но силен тот, кто пробует и идет напролом, ему должно везти обязательно.

№№№№

Пока Тезей мирно спал, а Гермес сидел у костра и смотрел на звезды, Медея, словно черная кошка, подкралась к нему неожиданно. Она остановилась за спиной Вестника и должно смотрела на Тезея. А потом решила сама себя обнаружить.

– А я все думал, кого же первого мы встретим на пути, а это ты, голубка наша, – усмехнулся Гермес.

Никто бы не решился с ней так разговаривать, но Медее некогда было выяснять отношения с Вестником.

– Ты мне зубы-то не заговаривай, говори ты со мной или против меня

Гермес молчал. Он понимал, что и тот и другой ответ будет для нее не подходящим, и из двух зол надо было выбрать меньшее, только он понятия не имел, какое оно меньшее, когда с такой дамой встречаешься.

– А мне говорили, что ты красноречием отличаешься, – не отступала от вестника Медея,

– Ты хочешь, чтобы Тезей не добрался до Афин, у меня же другое задание от Олимпийцев, и нужно все сделать для того, чтобы это и случилось. Вот и придется нам с тобой схватиться не на жизнь, а на смерть, как люди говорят.

– Значит, ты против, – задумчиво твердила Медея, словно бы решала, что она с ним может сделать.

Но кто и когда мог испугать Гермеса, уж не она точно. Он с дня рождения никого не боялся, а теперь и вовсе море было ему по колено, а то и еще меньше того.

№№№№№№

В тот момент Тезей проснулся, взглянул на чародейку и погиб. Он весь пылал и полыхал, он не то, что слова сказать, рта не мог открыть. Гермесу пришлось хорошенько его встряхнуть.

– Тезей, что с тобой, не поддавайся, у тебя вся жизнь впереди, у тебя столько дел, а ты хочешь все это просто так забросить, чтобы за бабьей юбкой бежать неизвестно куда?