Соната снегопада. Лирика разных лет
Издательство:
Автор
- -
- 100%
- +
© Любовь Сушко, 2024
ISBN 978-5-4490-5349-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Мы встретимся снова
Мы встретимся снова, пускай проплывают столетья,И в жизни иной я узнаю тебя и приму.И снова в объятьях твоих я проснусь на рассвете,Средь тысячи лиц я увижу тебя и пойму..Условности мира, его миражи, расстоянья —Пустая забава, мы все одолеем вдвоем.Сияние радуги после дождя и признанье,На мокрых ладонях мы ежика в лес отнесем.Ты помнишь, как он оказался, на нашей дороге.Испуганный зверь о пощаде устало просил.И кот зашипел в тишине – и гроза на пороге.Он бегал по дому, о, как он тебя рассмешил.Все врезалось в память – и гром, и испуганный ежик,И наше свиданье совпало с внезапной грозой.Но мир был прекрасен: и тихо закончился дождик,И радуги чудо. И так мы стояли с тобой.В сиянии сказки летело усталое время,Оно равнодушно взирало на счастье и боль.Внезапно приходит любовь, если даже не верю,Высокий мужчина мне послан судьбой и грозой.И только любовь нам подарит покой и бессмертье,А страсть отшумит и утихнет как эта гроза.Мы встретимся снова, пускай пролетают столетья,И в вечности, милый, мы будем встречаться всегда.О, легкая эротика метели. Омичка
Георгию Кичигину самому любимому ХудожникуО, легкая эротика метели,меня бросавшей в бездну площадей,Мы встретиться на улице хотели,По Любинскому шли еще быстрейК художнику, была там мастерская.И тесный круг, и дивные стихи.Тень адмирала, тишина какая.И женщина на зов его летит.Мне снится город, боль его и стоны,эротика заснувших площадей,Наш Любинский, любимый и влюбленный,он с девы начинается – владейПростором снежным и моей душою,художник мой, заложник дивных грез,Меня он нынче чести удостоил,коснуться полотна, там запах роз,Сирени там истома и прохлада.О чудеса, за окнами метель,Да, жили мы в эпоху снегопада,не думали о тяжести потерь.В метели у реки проходит время,оно несется в бездну, где ЕрмакТонул, уже в спасение не веря.Но снова дева с книгою в рукахВстречает нас. И на плечах снежинки,и плен улыбки, надо бы проститься.Когда любовь и страсть на поединке,то замирает третья столица.И адмирал ее на танец сновав метель влечет, Рождественская ночь.Мы видим тени бытия былого,любуемся, не можем им помочь.И засыпает третья столица.И только дева с книгою в тиши,В реальность нашу хочет возвратиться,и тихо плачет нежная, в глуши.И город мой, укутанный снегамии занесенный вьюгами до срока,И Пианист, не ведая о драме,нам музыку дарил и бури рокотМы встретиться на улице хотели,По Любинскому шли еще быстрейи, легкая эротика метели,меня бросавшей в бездну площадей,Она обнажалась ОБМАН
Она обнажалась, срывая одежды,Нелепейшей страсти и странной надежды,Желая вам душу свою показать,Пред этой толпой обнажалась опять.И молча смотрели чужие мужчины,И не было более странной картины.Чем эти, летящие прочь покрывала,Со смехом немым всю одежду срывала,Швыряла толпе дорогие наряды,О, дивная осень, момент листопада,Кружились, кружились листы золотые,И девы смотрели, о чем-то грустили,И контуры – вдруг нагота проступила,И замерли все, и толпа отступила,А там пустота – нет прекрасного тела,Она хохотала, куда-то летела.И только одежды ее дорогиеНад этой толпой возбужденной кружили.И все им казалось – она обнажится,И в тело нагое хотелось влюбиться,И впиться, терзая, но нет его, други,И это узнали, и смотрят в испуге,На то, чем никто не посмел обладать,И дева иллюзий вернется опять.И будет во тьме над толпою кружить,И только на вечер позволит любить,И воздух руками нелепо хватать.Одежды надежды с усмешкой бросатьОна не устанет, в экстазе мужчины.И девы ее раздраженно окинутПрезрительно взглядами, будут курить.Мы только иллюзии можем любитьРазбитое зеркало
Разбитое зеркало – угол картины,Того, что осталось от жизни твоей.Какие-то строки, событья, мужчины.Во тьме проступают, и бесится зверь,Которого ты называешь судьбою.Какая там все-таки злая судьба.Разбитое зеркало, снова с собоюВедется бессрочная эта борьбаОна не закончится, свечи погасли,И души во тьме, и в глуши миражи.Разбитое зеркало, зло и безгласно,В метельном экстазе продолжится жизнь.Очки Абадонна не снимет до срока,Другой усмехнется: « О, как ты стара»,Разбитое зеркало, зло и жесткоИ нынче и присно ведется игра.Игра не на жизнь, отравителей стая,И рукопись, как она ярко горит.И там, в хороводе душа замирает,И Штраус, как черная птица взлетит,И бал королей до рассвета продлится.А утром все скроет навеки тот снег,Тот свет, он в душе обреченно разлилсяМой плач, почему так похож он на смехКакие-то строки, событья, мужчины.Во тьме проступают, и бесится зверь.Разбитое зеркало – угол картины,Того, что осталось от жизни твоей.В плену у чародея
Любимейшему Д. Фаулзу «Волхв»Лихо построен сюжет, и страстей не унять,Хочется знать, что в финале готовит нам он.И ощущаю прозренье опять и опять.Странная песня любви позабытых времен.Странная дева во тьме – проступают черты.Узнана всеми, но тайну до срока хранит.Дивный художник – в экстазе судьбы и мечты.Нас он тревожит, и в пропасть сознанья манит.И безрассудно шагну в эту бездну с моста,И не задумаюсь даже о той высоте.Странная дева, чужая, иная, не та.Снова мелькает, подобна летящей звезде.Что в ней найду я, и что мне еще передать,В дикую бурю все выше поднимется птица,И упадет, но научится дерзко летать.Скажут потом, что она не боялась разбиться.Впрочем, какое ей дело, что скажут потом,На маскараде веселом, меняются лица.Вот ты с поэтом танцуешь, а это с шутом,Надо подняться над бездной, и можно разбиться.Жизнь безрассудна, и даже жестока порой,Только стремимся к финалу, и снова гадаем,С кем он останется, этот беспечный герой,Кто его бросит, кому он улыбку подарит.Что нам до них, только знаю, что мне не заснуть,Вот и дошла я легко до последней страницы.Вот и сумела в ту бездну опять заглянуть.Вот и окончен роман, отчего мне не спится?Мы вернулись в свой мир навсегда
Когда замыкается порванный круг,И прошлое станет грядущим,От вечного сна, от унынья разлукВернемся в священные куши.И вышел сухим из воды Водяной,На солнышке греется ярком,И снова беседует тихо со мнойО самой красивой русалке.А эта русалка наряды своиСмеясь, показала подругам,И тихо мечтает о вечной любви,И томно глядит на округу.А Леший в своем заблудился лесуИ ищет обратно дорогу.И дивные птицы нам вести несут.И Велес, взирающий строгоВладения свои обходил, напевалПро лес заповедный и небо,И каждый старался, и каждый мечтал,О сказке, в которой он не был.И Русь просыпалась от вечного сна,И жизнь возвращалась и песни.Холодную зиму сменила весна,И были мы с духами вместе.И нас не пугала ночная гроза,И радуга нас вдохновляла.И хочется снова вернуться туда,В грядущее или начало.Мастер
Стасу Плутенко
Клоуны, дамы, поэты, грань бытия и иллюзий,Странно знакомы сюжеты: маски, событья и люди,Где-то на сцене и в гриме снова мечта воплотится,И растворяются в дыме странно печальные лица.Что это – сумрак обмана или реальности бред.И на страницах романа вновь оживает сюжет,И никакая иная сила не сможет помочь.Шут до конца доиграет, и не закончится ночь.Хочется вырваться снова, только иллюзии манят,Дивный художник удержит, снова пленит и обманет.И обмануться желая, где-то в пространстве окна,Плакала, жизнь вспоминая, там куртизанка одна,Словно богиня прекрасна, как Магдалина грешна,И над судьбою не властна, видела свет полотна,Там, где пространство и время дивный художник творил,И замираю, не веря в этот таинственный мирВновь уводила дорога, и не могла я остаться,Там, где реальность убога, снова полотна приснятся.Горечь и боль позабыта и освещает лунаЖенского тела изгибы, тайну того полотна.Три пряхи
Три девы прекрасных над миром парили вдали.Искали напрасно и счастья они и любви.В истерзанном мире так трудно, так страшно найти,И пряхи устали, и сбились те девы с пути.И нити судьбы человека отдали ему.А сами в печали, забывшись, ушли в эту тьму.И что ему делать с судьбою не знает с тех пор,То бесится с жиру, то снова стреляет в упор.То пишет доносы, то лучшие строки поэм.О, Демон измены, измаялся бедный совсем.И понял, что он не способен без них обойтись,И видит, что надо вернуть и прощенья просить.Поди же туда, а куда? И не ясно ему.Как больно и страшно решать это все самому.Три девы прекрасных следят за ним снова в тиши.О, только б не продал души своей он за гроши..О, только б остался собой, не транжиря дары,Но слаб человек, и не знает он правил игры.И нити судьбы выпускает небрежно из рук,Ошибки свершает, страдает от диких разлук.И снова в пустыне любовь он желает найти.Измаялся бедный и сбился внезапно с пути.Но девы обиды не могут простить и забыть.И все завершилось, и рвется в отчаянье нить.И кто-то завяжет вдруг узел опять на судьбе,Грядет испытанье, и быть пустоте и беде.А пряхи все ждут, и витают в небесной дали.Как хочется Веры, Надежды и Пылкой Любви..Дом на берегу моря. Гений
В доме не было окон, а двери так плотно закрыты,Что какие-то птицы разбились, просясь на постой,Никого не впускал в этот мир, о, чудак деловитыйА меня вдруг окликнул с порога так странно: – Постой.И ему подчинилась, сама я себе подивилась.Ведь никто в этом мире не смог бы меня укротить.И морская волна возле ног обреченно забилась.И меня он позвал, чтобы чаем в саду угостить.А потом он роман свой читал и в порыве экстазаТо взлетал к облакам, то валился на землю, шутя,Что там было – не помню. Тонуло и слово, и фразаВ этой водной пучине. Кто был он? Старик и дитя.Впрочем, это со всеми мужами однажды случится,И затворники снова врезаются горестно в мир.И закат там алел, и кружилась растерянно птица.И какая-то тень все витала спокойно над ним.Что там было еще? Ничего из того, что смущалоИ тревожило нервы усталых и желтых писак.Только птица вдали, обреченно и дико кричала.Он смотрел в эту даль, и я видела, как он устал.Дар общения нам, как богатство и слава дается.Мы бежим от него и в писании скрыться вольны.Только призрак прекрасный над гением снова смеется,– Кто она? – я спросила, – Душа убиенной жены.– Как могли вы? – Я мог, – повторил он, как горное эхоИ расплакался вдруг, как ребенок, почуяв беду,И я к морю бежала, и помнила снова про это.Ночь прекрасной была, но я знала – к нему не приду.И сидел он один, и в саду, где усталые птицыВсе взирали угрюмо, хранили покой свысока,Будет долго потом мне старик этот призрачный сниться,И свечу погасила прекрасная в кольцах рука.– Навести его, детка, – она, наклонившись, сказала, —– Я сама умерла, он невинен, он просто Старик.И погасши давно, та звезда мне во мраке мигала,И забылся опять, он в романах прекрасных своих.Какая чудесная осень
В лесу заповедном, как листья, кружатсяУсталые души, и мысли о вечномВ такой тишине и покое родятся.И новые сказки приносит нам ветер.И снова с драконом вернется принцесса.И будет Яга ему раны лечить.О вечные сны заповедного леса,Как листья все будут над нами кружить.И рядом ворчит растревоженный Леший,А ветер – проказник затих и заснул.В тревожной тиши заповедного лесаВдруг огненный змей чешуею блеснул.И волк выбегает, умаялся Серый,С царевичем снова случилась беда,В лесу заповедном Кикимора пелаО том, кто уже не придет никогда.И снова Баюн выбирался из мрака,Куда его дерзко загнал старый черт.А это что там? Да затеяли драку,Омутник и Банник, и солнце печет,Как будто бы лето обратно вернулось.Но листья кружат в заповедном лесу.И нам Берегиня в тиши улыбнулась,И снова русалки покой принесут.И Велес на камень у дуба садится,И вечность пред этой лесной тишиной.И новая сказка в тумане родится.И радуги прелесть, и дивный покой.Смотрю в глубину твоих глаз и не верю.Что так все прекрасно в осеннем лесу.И дивные духи и дикие звериВ беде нам помогут, от скуки спасут.На свитках записаны эти преданья.И Мокошь не даст нам солгать о былом.В лесу заповедном пора увяданьяИ ветер проснулся, и тихо кругомБессонница
В печали бытия есть странная примета:Сближение на миг, разлука на века.И этот свет во мгле, и бденье до рассвета,Когда течет беседа, наивна и легка.И больше страсти бред не виснет в полумраке,Когда обиды свет, не может не терзать,В такие вот часы написаны все драмы.Но мы, не веря им, врываемся опять.В какие-то стихи вплетаемся наивно,Какие-то грехи готовы повторить.И в предрассветный час смиряются все ливни,И стрекоза над розой отчаянно кружит.Она не понимает, откуда это снова:Такое чудо света, такая благодать.И в этот миг, во мгле так много значит словоИ жест, но только мне так хочется молчать.И этот свет в тиши, откуда он – не ясно,Но в пустоте ночной могу уже понять.Что ты со мной всегда, что эта жизнь прекрасна,И близится рассвет, и мрак уйдет опять.А ведь казалось нам, что мы еще в начале.Какие-то стихи, штрихи иных стихий,Над пропастью времен они опять звучали,И бабочка кружилась над пламенем свечи.Сон о чайке и художнике
На морском берегу снова чайка тревожно кричала.Только грустный художник портрет рисовал на песке.И хотелось в тот миг все забыть и начать все сначала.Набегала волна, и душа к небесам улетела.Мне казалось, что я в этом мире печальном тонула,Зарывалась в песок и хотела от счастья бежать.Только белая птица к воде так внезапно прильнула,И на миг замерла, и в простор улетела опять.– Это жизнь и судьба, – я услышала странные речи.Да и знала сама, что от этой стихии шальнойНадо в небо лететь, и расправить усталые плечи.И о прошлом забыть, если дивный художник со мной.Только море шипит и поет, и взвиваются чайки.Мы случайно сюда добрели и остались одни.На морском берегу, вдруг старик и темно и отчаянноСнова просит: – Верни его, слышишь, очнись и верни.– Но кого мне вернуть? Я не знаю… – Ты знаешь, конечно, —Он упрямо твердит, и так смотрит мне в душу опять,– Там темно и уныло.И лишь улыбнется небрежно.– Я мертва и забыта. – Мой ангел, не спорь же как знать.Только чайка кричит вдохновенно и как-то тревожно,И сбежавшая к морю, в просторе металась душа.– Но вернись же в свой мир. Говорю ему я: – Невозможно.И валюсь на песок, все труднее мне жить и дышать.И раскинулась где-то бескрайнее черное небо.Но на этом просторе одна загорелась звезда.Растворился Старик, я не знаю, он был или не был.Но страданья и страсти, врывались они и сюда.Что за рокот такой, это море вскипало внезапно.Посейдон бушевал, но бежать от него не могла.И сияла звезда, и в каком-то порыве азартаОбнимала мужчину, и такою счастливой была.Сага о Черном Драконе
Черный дракон моих страхов и тайных страстей,Ну почему ты сегодня кружишься во мраке.Вечером этим к себе не ждала я гостей.Птицы тревожно кричат, и завыли собаки..Вот он создатель иллюзий невиданных стран.В мире фантазий его Василиса живет.Черный дракон, мы с тобою напишем роман,Дивную повесть о том, как художник придет,А не герой, чтобы убить тебя, ставши тобой.И породивший печаль, он не нужен нам, знаю.Ведь отвечать предстоит за пролитую кровь.Наши жрецы нам такого вовек не прощают.Странная сказка о дивных и темных мирахБудет дописана нами, мой черный дракон.Только к финалу в душе одолею я страх.И зажигаются звезды, и странно знакомМне этот мир, где крылатые змеи парят.И озверело их ищут во мраке герои.Черный дракон, так печален пронзительный взглядТолько роман о гармонии пишем с тобою.Что нам сражения, если во мраке лесовМеста хватает и людям, и чудным твореньям.Песню о свете и мире поет мой дракон.И задувает пожар, и засыпает в забвенье.Где он герой, и в объятиях чьих до утра.Песни поет он о мертвом драконе и схватке.Ложь так красива, и так привлекает игра.Пусть говорит, эти сказки пленительно сладки.Ты же поднимаешь меня в тишине в небеса.Чтобы звездою земля показалась в тумане,Черный дракон, как не верить теперь в чудеса.Как ты паришь, и герой никого не обманет.Черный на белом, останешься ты навсегда,И вдохновенно художник напишет движенье,И воплощенный ты будешь смотреть иногдаВ сказочный мир, он прекраснее и совершеннее.Все мы из сказки, но только летали не все,Кто-то не смог в забытьи от земли оторваться.Черный дракон я мечтаю о той высоте.Черные крылья мне белою ночью приснятся…Время тает, как снег
Время тает, как снег на ладони у Доли моей.И лютует Недоля, и шлет мне опять испытанья.И кончается ночь, и проходит она все быстрее.Что еще остается, лишь хмурого дня трепетанье.Что еще нас волнует, лишь спесь и печали друзей.Возникают они, и врываются в жизнь виновато.Вот и кончился век, и в закате немых площадейОстается лишь миг, а потом наступает расплата.И стоим мы с тобой в тишине у лесного костраСлышим песни русалок и видим незримые дали.То ли Велес опять говорит, что собраться пора,И мигает огонь, и вернуться в реальность едва ли.Время тает, как сон, позабытый в момент бытия.И в сиянии звезд он ненужная миру стихия.Только звуки имен, и улыбка и радость твояВ эту даль заповедную снова меня уносили.С кем-то девочка там, то смеется, то плачет в тиши.И спокойна старуха, как будто бы вечность в запасе.И мой ангел кружится и требует снова: «Пиши»Время тает как сон, есть иллюзия трепета в страсти.Только это мираж, остаются во мраке слова.Остаются стихи, им сюда еще можно вернуться.И прохлада ласкает, и я понимаю: жива.И внезапные рифмы, как птицы, поют, и смеются.Там внизу наши дети, им страсть и себя подавай,Эта ночь откровенье для них и мечта и отрада.Я ловлю в черном небе какие-то фразы, слова.И слетают они, словно звезды, в момент звездопадаВещий сон. Волки
Этой ночью мне снились волки,растревоженные луной.Этот путь был в пустыне долгим,только призрак мечты со мной.В этой полночи маг усталыйне смыкал до рассвета глаз,И русалка во мгле плясала,и я слышала древний сказО таких прекрасных и юныхдевах в полночи, в тишинеЭтой ночью мне снились волки,и стремились они к луне,И в глазах их таких печальных,было много силы лихой.И давно завладевший тайной,чародей потерял покой.Эти сказки и эти мифырасскажи нам в такой тиши.Снова где-то кружили птицы,и любви отдавшись в глуши,Нас не слышали те, другие,лес все тайны от глаз укрыл,Только волки устало выли,и душа, лишенная сил,Оставалась такой печальнойи такой далекой была,И бессильная боль и тайна,и уже лишенный теплаОн метался, он знал, что скорота стрела или острый ножПрекратит с этой жизнью споры,от судьбы своей не уйдешь.И в просторе, залитом светом,и в печали немых затейТолько волки воют об этом.И молчит во тьме чародей.Это сказка не будет долгой,устремится во тьму душаЭтой ночью мне снились волки,и лежала я, не дыша.Но однажды Лада вернется,в этом блеске ленивых лун,И очнется, и рассмеетсячародей, он красив и юн,Белый волк вдруг шагнет навстречу,снова скажет:– Я пригожусь.Снова вспыхнут звезды, как свечи,и вернется, очнувшись, Русь.Я должна это сказать
Когда улетали волшебные сны в неизвестность,И небо светлело, и было легко, но тревожно.В душе оставалась и тихая нега и нежность.И осень кружилась, и было понять невозможно,Какие там знаки нам Пряхи еще посылали.Кто узел развяжет, так ловко затянутый Ладой,Но птицы и листья летали еще и летали.И яблок волшебных знакома была нам услада.Яга чаровала снега, Берегини кружили,И первая вьюга покоя уже не давала.Скажи мне, мой ангел, в каком мы столетии жили?Я точно не знаю, но сказка опять воскресала.Мы очень любили те нежные сны, и стихии,Мы были спокойны в лесу, занесенном листвою.Веселые черти нас снова во мраке кружили.И вновь просыпались цари, и стихии, и воины.И что нам реальности холод, и что нам печали,Когда и Кикимора с нами – судьба и надежда,Кострами украсим мы землю, совсем не свечами,И дальние звезды блестят, и, отбросив одежды,Прекрасные девы очнулись от сна и в туманеТела их сияли и были счастливыми лица.И древняя Русь никогда нас с тобой не обманет,И чудная сказка все длится, и длится, и длится.И лес заповедный, и Ирий, и Пекло очнулись,И чары распались, и карлик уносится лютый,Волшебные сны и преданья к нам снова вернулись.Живет Лукоморье, нас Лада по-прежнему любит.Вечные соперники в любвИ
(Ярослав Мудрый – Мстислав Красивый)На княжеском пиру шумели гости.Был Ярослав подавлен и угрюм.Опять война, и пострадает гордость.Опять он брата, тот красив и юн,С мечом встречает около столицы.О, князь Мстислав, что хочешь ты теперь.Мою рабыню? Будет веселитьсяВесь княжий двор уж ты – то мне поверь.Она ушла со мною в час заката.Ушла сама, тебя оставив там.Ей нужен Киев, и не виноватаМоя дружина, я тебе не дамИз-за рабыни этой снова в схваткуИдти с утра, опомнись, младший брат.А женщины во тьме поют так сладко.И так красив сияющий закат.И хмурится в хоромах там княгиня.Ей спор такой не по сердцу опять.А девушка, конечно, не рабыня,Она княжна, но как же их унять?Тогда оставив мужа, к гостю сноваОна идет во мраке в этот час.И юный князь отчаян и взволнован.– Не уступлю ему на этот раз.– Оставь его, мой ангел, он страдает,Ты так красив, – и замерла на миг.И вот обняв ее, он отступает.Пред женщиною юноша поник.– Она к тебе придет, – княгиня сноваПообещала, и ушла во тьму.И ждет Мстислав до часа рокового.И девушка, порхнув, идет к нему.Увезена насильно – князь всевластен.А Ярослав бывает так суров.Дружина там волнуется напрасно,Ушел с любимою Мстислав без слов.И удивленно на жену взираетВеликий князь, он знает все о том,Какую роль она теперь играет.И он один остался без шутов.Не будет битвы, и ее не будет.О страсть мальчишки, не к лицу теперь.И лишь княгиня больше не забудетГлаз синеву, страшнее нет потерь.И отчего она так тихо плачет,И все молчит на княжеском пиру.– Угомонись, совсем еще он мальчик.– Я знаю, только без него умру….Князь Ярослав пирует в час заката.Дружинники веселые пьяныА где-то там, в степени, почти крылатый,Спит князь Мстислав в объятиях княжны.Грация светлой печали
В унынье, раздумьях и неге они остаются в тени.О, время, замершее в беге, в их милые лица взгляни,Открой эти вечные тайны и дивные сны изучи.Быть может и были случайно они у тебя на пути.О, женщины, как вы прекрасны, и как безнадежно грустны,Над миром в отчаянье властны и в счастье бессильны, и сны,И грезы у вас, как поэмы, юны и прекрасны тела.И если мужи вдохновенны, то значит к ним Муза пришла.И пусть суетятся мужчины, им чудо такое даноБыть вечно виновной, невинной, и пить дорогое вино.И снова некстати являться, не слыша мольбы – уходить,И снова задорно смеяться, и плакать, и радостно житьГотова, и все тебе мало, любви и тепла, и уюта…И вновь Маргарита взлетала, и снова весталки смеются,И жрица в том танце экстаза скрывать не хотела в начале,И в каждом движенье и фразе лишь грация светлой печали.Буря вдохновения и страсти
Как Летучий Голландец душа уносилась во тьму.И шутили матросы о чем-то, и долго смеялись.Был суров капитан, и приблизился Дьявол к нему.И забытые сны в этой бездне суровой остались.Море дико ревет и бросает нас снова в туман,И далекие скалы я вижу яснее и ближе.– Мы погибнуть должны? Улыбается мне капитан:– Невозможно погибнуть. И взор его снова я вижу.Но о чем он опять? Мне узнать это странно теперь,Только дикие волны куда-то уносятся с хрипом,Альбатрос покачнется, какой-то невиданный зверьПосейдоном подарен нам, снова я слышу и вижуКак шальная гроза все тревожит усталую ночь.И в тумане они проступают, и ждут в суматохе,А Летучий Голландец уносится яростно прочь.Океан проглотил этот миф и немой и жестокий.Только снова в тумане все ищут обратно путиКапитаны, которым назад никогда не вернуться.И душа моя снова в те бури и стоны летит.И приблизился Один, Аттила из тьмы улыбнулся.Снова Дикой охотой закончился яростный сон,Волны-черные псы в темноте небывалой ревели.Гулко падали в бездну герои минувших времен,Звезды сыпались вниз, и от страха матросы хмелели.Пленники любви
Золотистая страсть уплывающих мимо видений.Эта нега и власть, эта сила волшебных сомнений.Ждет Тристана Изольда, волшебнице снова не спится.И холодная осень в закрытые двери стучится.Королевою стать, полюбив его ты не хотела,Но внезапная страсть королем в этот миг овладела,И угрюмый Тристан повезет тебя снова куда-то.Что осталось – лишь стон, только боль и сплошные утраты.О, Изольда моя, что же делать там царствует осень.И понять короля ты могла бы, да кто тебя спросит.Только хмурый Тристан пьет угрюмо, о чем он тоскует,И жестокий обман над любовью уже торжествует.А король, он влюблен, да и как им в тебя не влюбиться,Эта нежность и сон, это осень, как дивная птица,Как котенок в тиши веселится, не зная покоя.Золотистая страсть, что сегодня случилось с тобою.И в сиянии лун к королю поспешила невеста,А Тристан, он угрюм, он уходит, и нет ему места,Как же страшно отдать, как потом еще жить и смеяться,Только осень и страсть снова принцу в печали приснятся.Золотистая страсть уплывающих мимо видений.Эта нега и власть, эта сила волшебных сомнений.Только хмурый Тристан, пьет угрюмо, о чем он тоскует.И жестокий обман над любовью уже торжествует.