Деньги

Глава 1

Варис тащит за собой телегу, гружённую баксами. Натужно так прёт, весь потом исходит. Нью-Йорк весь смотрит на него, дети плачут, старики рукой отгораживаются как от солнца. На Руси таких зовут рыбаками. Тоже рабы были, как и Варис. Варису 24 года, он имел 462 женщины, которых бил, измывался над ними словестно, пугал оружием, измазывал экскрементами. Превращая в зверя, каковы сам и был.

Вообще, зверем в городе, тем более мегаполисе, стать как 2#2. Берёшь кирпич, и первому прохожему размаживаешь голову. Море кровищи обеспечено. И ора запредельного. Или леской давишь горло. До синевы. Или ещё, лопатой бьёшь по грудной клетке. Ты становишься неуправляемым. Это как 11 сентября 2001 года. Их тоже превратили в роботов. Запомните: когда создали первого робота, мы не вправе нынче называться человеками. Так только, биологические машины. Управляемые. Лишённые демократии и будущего. А когда было не так?

Дотащив телегу до кинотеатра, Варис раздевается донага и изображает ящера. Он знает, что людьми управляют не люди. А холодные рептилоиды. Таких можно убить только… Да невозможно их убить, потому что они сами убивают наперед, опережая всякого тирана, и называют тирана тираном тоже они. Это если напустить анархию и отменить баксы, рептилоиды все скопом покинут Землю. И Варис станет свободным гражданином. Но сколько он проживёт на свободе, затруднительно сказать. Вряд ли долго. Никто долго свободным не прожил. Когда появился человек, вместе с ним возник и ошейник.

Нагой Варис смешной. Член висит сморщенный как недоразвитый баклажан, голова растрепана, ноги кривые, жопа толстая, как у рахитника, пузо требует вмешательства хирурга… Варис и появился на свет случайно: на год раньше, и только так, что перепугал всех родственников – до года не издал не единого звука, а в год и три дня попросил жвачки. Отец его был без ума от хоккея, сестра вышла из фигурного катания, а мать-роженица подрабатывала чирлидершей.

На животе у Варису татуировка: синий дракон пожирает девственность. Эта последняя выполнена как сердце, обвитое терновником. Ещё две тату на руках : зелёное яблоко и скелет. Ещё три тату он запланировал на следующий год, нужны деньги. Почему он и стоит здесь. Нагому легче разжалобить. Мол, нет возможности жить как все, потому и схожу с ума. Даже кушать хочется. А баксы нарезал и отксерокопировал, это образ зависимости от денег.

Зачем они вообще нужны? Не проще ли объединяться в коммуны, брать в жёны три женщины, ни армии, ни полицейских, ни врачей и учителей не надо. Нужно только друг друга не ненавидеть. А то что он голый стоит, и яйцами светит, то это от безысходности. Загнанный в угол зверь оголяет всё своё нутро. Иначе не спастись. Не он виноват что его третируют.

Варис улыбается до ушей: ему бросили в шапку сотню баксов. Нагота стала обыденностью, раз ни один фараон не трогает его. А может, свою роль играет надпись на плакате : Я умру за USA. Патриотизм.

Вот и вторая сотня падает как опавший лист. Жаль, не сходишь по маленькому, за это точно неминуемо будет штраф. А так он будто мормон, делает всё что хочет. Потому что голодный. Потому что не приспособлен к жизни, обычной жизни. Один в России даже мошонку к Красной площади прибил, чтобы месяц есть мясо. Вот Варис мяса вообще не ест, но и вегетарианские блюда тоже дороги.

Третья сотня радует глаз. Так можно стать миллионером. Приятная прохлада, нега окутывает коричневое, загорелое тело Вариса. Вечером у него будет шалман. Обычно он веселится до упада, это всё от кришнаитства пришло. Вариса родился ищущим истину. А искать истину проходиться всю оставшуюся жизнь, как только сделаешь первый шаг. Блажен тот, кому кроме бейсбола и бухла ничего не надо. А тут позоришь всех родственников, стоишь в чём мать родила. Диоген без бочки.

Ещё две сотни. Варис краснеет как рак. Сегодня урожайный труд. И только скажите, что Варис мудак, и работать не хочет, и играет в сумасшедшего. Да я умнее вас в тысячу раз. Моё тело принадлежит мне. Если вы не хотите на него смотреть и оно не удовлетворяет вашу эстетику, кидайте в головной убор баксы и я уйду. Вы думаете мне приятно в таком виде мозолить ваши глаза! Да у меня совесть как и у вас есть, я всё осознаю, всё понимаю. И Нью-Йорк люблю всей душой. Но… Не я таким родился, не мне зарабатывать деньги ударом кувалда или молота.

Варис берёт ещё сотню-другую, наконец напяливает всю одёжку на себя, всё своё тряхомудье, садится в телегу и его прут обратно, восвояси. Спите спокойно, граждане и гражданки, мои яйца больше вас не смутят. А на завтра я ещё что-нибудь придумаю. Только поприличнее, ведь стал чуть-чуть похожими на вас, у меня тоже появились Деньги.

Глава 2

Варис ставит Дон-Кихота из самого лёгкого материала в Городском парке. Такой некий отзыв к завоёвыванию денег. И сам Новый свет – не это ли путешествие к завоёвыванию новых и новых рабов, которые непременно будут приносить много-много денег? Плохая мечта.

Городской парк подобен кошельку, где тесно и много бумажных штук. Цены, прейскуранты, товар. Особенно много хлопушек и китайцев с круглыми лицами и печсочными глазами. Варис обходит кругом, ставит теперь статую из папье-маше в центр, а не с краю. Перфоманс выходит на свою орбиту. Но самое главное впереди: парень будет обнажать мысли горожан, а если ты, гад этакий боишься мыслей свои, гони баксы и живи спокойно.

И пошло, и поехало. Ой, а вы знаете, разве можно мужа своего на подругу поменять? Нельзя? Почитайте Библию. Вижу ваши мысли, читаю их. Муж ваш в одних носках ходит вторую неделю, а с подругой вы каждый раз пригубляете всё новый и новый сорт кофе. Это разве так можно?! Да прилепится жена у мужу своему как пчёлка к пчёлке, и будут двое одна плоть. А вы его плоть на работе его аборигенам отдали. Он теперь как на необитаемом острове работает, все над ним смеются и съесть хотят. Ах, вам не нравится это слушать? Вы возмущены? Тогда платите баксы. Вот и отлично.

А вы, вы из Канады, вы, вы. Зачем же вы из туалета слушаете чужой разговор? Ах там котировки обсуждают, про акции говорят. А про ваши что-ли котировки говорят, про ваши акции? Ах, про деньги всем интересно! А не темните ли вы, дамочка, когда жалуетесь что денег мало. У вас столько наследства принесло попутным ветром, столько барахла всякого, что на Первой Западной улице не найдётся. Куда вам столько?! Давайте, давайте стенку, нет, две давайте, иначе буду продолжать до посинения.

Поехали дальше. Мальчик, поди сюда. Ты почему такой возбуждённый? Что значит ты не знаешь? А кто нашёл отцовский бренди и сделал парочку хороших, добрых глотков? Не ты? А глазки-то бегают как белки в колесе, и её останавливаются. Я говорю, бегают глазки у этого мальчугана, правда? Вот мамка-то узнает, вот папка-то ремнём угостит от души! Нет, двадцать баксов это мало. За чистое исповедание не меньше тридцати. И смотри, в следующий раз бери больше денег, бренди ты любишь, ох как любишь. Яблоня от яблони…

Мадам, здесь вам не Мадрид! Вы чего это без трусов ходите, разве так можно! А если продует ветерком, вот опять работа будет женскому доктору! Я не об морали забочусь, она давно уже почила, я как Дон-Кихот от бесов вас оберегаю. Бесы, они ведь через низ человека приходят, через болезни. Это я вам как опытный фрейдист говорю, послушайте меня. Если вы так будете наплевательски по Сити ходить, вас не в одну булочную не пустят, вот вспомните меня! Прекрасно, что вы оценили своё здоровье в сто долларов. Но в следующем разе наденьте всё же понталоны и будет всё окей.

Девушка, а вы давно чистили свой смартфон? Почему там одни голые негры и все в чём мать родила? У вас же жених – бойкий трампист, куда вас, мать вашу, несёт?! Вам ещё и девятнадцати нет, а вы каждого, всякого негра готовы себе между ног своих поместить. Негры они ведь себе подобных уважают, а вас совсем по-другому поймут. Каждая девушка должна быть целомудрена как английская кобыла, а вас так несёт, так несёт в реке греха, что я прямо с ума схожу. Что значит у вас такие потребности? А вы знаете какие у меня потребности? Думаете, мне легко сражаться с ветрянными мельницами? Давайте сто баксов, давайте, куда уж там, и телефончик почистите, не искушайте своего трамписта, не будьте Дездемоной.

Привет, я Варис. Ты рэпер, как я вижу. Почему рэперы стали сплошь и рядом голубые? Как так случилось, что даже музыка стала разносить заразу? Ты вот пишешь, что только если ты голубой, ты видишь подлинный мир. Что за глупость ты произносишь, чувак? Мир что ли через задницу сделан? А не через высшую математику ли? Где ты видел в природе, чтобы мужики рожали, скажи мне? Ах, толерантность! Разве Бог тебя не создал таким каким ты должен быть? В тебе есть всё, что нужно для счастья, а ты в такое дерьмо погрузился, чувак. Ладно, моя консультация бесплатно, иди с Господом, и подумай на досуге, как живёт-маешься.

Варис забирает своего Дон-Кихота под мышку и идёт к метро. Он ни капельки не устал, он чувствует такой прилив сил, что это и называет счастьем. Теперь он может купить Кити пятьдесят белых роз. Вот это букет будет на загляденье. Они сделают чудесную фотосессию. Их глаза будут сиять как два Сириуса.

Глава 3

Деньги творят судьбы. Варис из шалопая с голым задом за два дня стал Человеком. А что, штука баксов в кармане, он теперь на такси ездит, пьёт вискарь и может посылать кого не лень куда подальше, да хоть во Вьетнам.

Кэти такая ласковая стала, вчера был лучший секс в его жизни. Они перепробовали всю камасутру, нежное женское тело вывернуло у него все мужские силы и соки. Давно с ним такого не было. Посмотрела бы на него его мать, она бы прослезилась от умиления и гордости за настоящего Американца, Вариса Магрегора. Теперь осталось дело за малым: найти способ преумножить капитал.

Варис вспомнил детское увлечение: он писал от руки журнал и название даже запомнил: "Цитадель". Нечто фантастическое, фэнтезийное. Небольшие рассказ кит, которые на ура шли в ровесников. В одном была история как на берег выбросило кита и люди начали огораживать море, чтобы хоть как-то спасти рептилию. А ещё заметка об Алистере Кроули, величайшем маге всех времён и королевств.

А что если сейчас основать своё периодическое издание? Открыть свой офис, взять и посадить в кулцентре секретаршу и набрать парочку вездесущих репортёров. Они будут добывать разную, но насущную инфу, а он будет лепить из неё продукт. Отличная идея, Варис, говорит он сам себе и закуривает гаванскую сигару. Внутричерепное давление подскакивает, давит в затылке. Он волнуется как мальчишка в коротеньких штанишках, бегущий по берегу за воздушным змеем.

Секретаршу зовут Марьям, она из Абу-Даби. С репортёрами вышло сложнее, но они тоже не подкачали. Как раз вышел случай очень чрезвычайный. На месте снесённого Зингер-Билдинга какой-то мудак сжёгся заживо на глазах у толпы сингапурцев, приехавших в Большое яблоко как туристы. У одной из них даже случился выкидыш. Варис сам помчался на сие происшествие.

Обгорелый труп повис на решетках ограждения. Ужасная вонь потрясающе будодоражило до костей. Приехала Марьям, обняла Вариса. Варис плакал навзрыд: он понимал чем руководствоваться Джек Псики, когда обливал себя бензином и нажимал на зажигалку. Варис сам недавно был в таком же положении. Да я бы его взял к себе на работу, говорит, прямо кричит благим матом Варис, вжимаясь в Марьям, и на её длинное оземь платье капает его слюна.

Номер "Цитадели" с репортом о Джеке Псики раскупает весь Манхэттен. Варис Магрегор обогащается на 10 тысяч долларов. Сам Президент Соединенных Штатов читает этот репортаж, пьел валокардин и распоряжаться заняться безработными, чтобы такого больше не повторилось.

Варис принимает к себе на работу ещё пятерых журналистов. Контора переселяется из окраин в Верхний Ист-Сайд. Варис теперь ходит с двумя бодигардами. Почти не материться, глаза стали какие-то водянистые, словно в них плавали рыбы. Грудь расширилась, ноги стали ещё сильнее и устойчивее. Стрижку выполнила сама Вирджиния Перт, знаменитая Бриллиантовая Вирджиния, ухаживающая за растительностью миллиардеров Америки. Одному из них она вшила 1578 новых волосинок, и шевелюра счастливчика стала предметом гордости не только его, но и четырёх его любовниц.

"Цитадель" уже выходит 26 тысячным тиражом. Один из её номеров каким-то неимоверным чудом ложится на стол лидера КНДР. Толстый Ким, только что скормивший своему любимому крокодилу одного из очередных предателей партии, плотоядно поглаживает обложку журнала, где девочка держит в руках не куклу, а ракету. Толстыму Киму даже не мешает комар, а потому ещё одним человеком, приближённым не становится меньше. Какие превосходные дети растут в мире, умиляется Толстый Ким, какое у них светлое будущее. Лидер смотрит данные журнала: главный редактор – Варис Магрегор. Толстый Ким поднимает трубку телефона и распоряжается пригласить этого Американца в гости, в свою резиденцию. Немедленно соединяются посольства и Варис уже знает, где он будет завтра.

Глава 4

Американский аэробус плавно заходит на посадку в пхеньянском мрачном небе. Варис выглядит бодро, но чуть испуганно. В пути он читал "Экономист", немного подремал и сыграл на смартфоне в бильярд.

Пассажиры сжимаются в воздухе, сжатом словно газ. Дети выпучили глаза, бегают в карманах в поисках затерявшихся сладостей. Старик в пенсне, древний абориген (дедок, ты воевал за Корею в той самой кровопролитной волне?) тоже что-то ищет и находит расчёску. Важно ею проводит по жидким волосам, лыбится сам себе, вспоминая канущую в лету молодость. Встаёт. Всё, они приземлились.

Вариса встречает целая делегация. Что его сразу поразило, так это полное отсутствие птиц. Сев в машину, некое подобие азиатского джипа, он ещё раз играет в бильярд. Его везут по улицам, напоминающим кишечник. Что-то стало подташнивать, он просит остановить автомобиль, выходит на воздух, глубоко дышит, выкуривает сигарету, потом вторую, наконец разрешает себя везти дальше.

Улицы, пыль, кое-где безымянные клумбы с чахлыми растениями, портреты Великих вождей, один фонтан, женщины, на которых никогда не встанет, дети неизвестной породы, с ранцами, на которых Великие морды, собаки, чудом живущие и питающиеся мышами… Бесконечная тягомотина, бескрайняя степь, изуродованная бетоном и картоном.

Варис Магрегор, добро пожаловать в мир, Богом забытый и заброшенный. Мир, завоёванных идеологией чучхе, корейской народной пропагандой поклонения Вожду, от которого трясутся ноги и руки. Этот Вождь встречает тебя букетом искусственных роз, белых, красных. Говорит, что видел накануне тебя во сне. А Варис сам как сомнамбула, вареный какой-то, невыспавшийся, дикий. Рукопожатие, опять дорога, разговоры, сплошные полунамёки, тычки, запах жвачки и резины, книги, работающая рация, бабочка в салоне, на потолке, бежевая, страшная, потусторонняя.

Дорога заканчивается высоко, в холмах. Сосновый лес, озеро, синие беседки. Кругом армейцы, с автоматами, в смешных фуражкам, какие-то мистические, гутаперчевые. Толстый Ким выходит из лимузина первый, берет по-отечески Варису под руку, они идут как на бал, улыбаются, общаются на английском, сравнивают Штаты и народную Корею, Варису хочется замереть, смотреть на небо, в котором непременно сейчас отражается что-то великое, событийное.

С улием охраны они заходят в подземное сооружение, от которого хочется в туалет, по-маленькому. Но какие могут быть здесь удобоваримые туалеты, если этой страны как бы вообще и не существует вот уже почти полсотни лет, а то или больше. Висят на проводах лампочки в защитном жестяном футляре, целые полчища мух садятся на головы и плечи, охрана машет зонтиками, но мухи ещё больше звереются, бросаются в глаза, слепят. Твари. Да идите вы на хер, ругается Варис, за что Вождь похлопывает его по спине.

Идут бесконечными коридорами, под ногами песок. Варису почему-то кажется что они непременно заплутают в этих катакомбах, не выйдут больше на Божий свет. Толстый Ким устало прячет правую руку заворот, что-то бормочет своему маршалу. Они наконец останавливаются у массивной бронированной двери, достаётся огромный ключ. Может, за этой дверью портал в иную цивилизацию? Что там? Варису пробегает по лицам сопровождающих, но там полный штиль.

Варис закрывает глаза и перешагивает порог. Он вспоминает своё детство, луга, полные цветущего разнотравья, купание голышом, девичьи бледные коленки, ночной прекрасный Нью-Йорк, пиксельное лицо Жан-Клода Ван Дамма, рекламирующее автозапчасти, душистый ирландский хлеб, первый секс с Доминой, разбитая бровь. Он осторожно открывает глаза. Какие-то доски с изображениями, сакральными, духовными. Это русские иконы, приходит ему на ум. Они окружены чудесным светом, кровь Вариса становится густой и вязкой. Он просто ошарашен этим зрелищем, потрясён, так что прячет руки в карманах. Русские иконы… в КНДР!

Толстый Ким улыбается как ребёнок. Он вещает Варусу Магрегору, что сам лично даст просьбу дать ему возможность работать в Африке с голодом и болезнями. Вы, говорит громогласно Ким, новый человек, вы можете перевернуть мир в сторону справедливости. Потому я и открыл тебе своё святое святых. Я как Вождь отдыхаю здесь душой, я даже молюсь тут за будущее, я тебе тут говорю, ты ещё станешь президентом Соединенных Штатов, ты достоин Овального кабинета, присяги на Библии. Варис весь дрожит, смотрит на переносицу Толстого Кима. Всё как во сне. Даже не хочется просыпаться.

Глава 5

Африка стала для Вариса Магрегора полигоном выражения своих политических и социальных идей. Тощие дети с белыми гланицами, ужасные своей потерянной ненужностью, сперва подвергли его в шок, но потом он решил что всем не поможешь, что это тоже дело что забота о бездомных собаках, и он понял что Толстый Ким вовсе не чувствовал уколы совести, когда бросал заживо людей в могильные карцеры. Большая политика выбривает под ноль всякое чувство гуманизма к тем, кто не стоит на твоей ступеньке власти. Ты можешь делать что угодно, в конце концов идут ведь к вершине по головам, а не как иначе.

Там где был инфернальный голод, он ел лучшую и дорогую пишу; там где несчастные обитали под открытым небом, Варис останавливался в лучшем отеле; там где не знали что такое деньги, посланник искоренить бедность, как Скрудж Магдак купался в золоте и драгоценностях. А ведь он сам начинал как сквоттер, жил где придётся, ходил с фонарями под глазами, подтирался листом с фигового дерева.

Выступая в Конго, Варис пенял на ЦАР, говоря восторженную речь в Сенегале, Магрегор искал виноватых в Алжире и так, перелетая по всему чёрному континенту, он был своим рубахой парнем, ища лазеньки возвысится, найти своих людей даже в этих глухих дырах Земли. Он был мастером большой игры, где нет человека, а есть твои амбиции, которые непременно нужно реализовать.

Настало время быть своим и среди тайных обществ. Им заинтересовались сперва розенкрейцеры, а затем и Лига плюща. Как подарок судьбы он ложился заживо под пятиметровый слой земли, в склеп, где была изначальная тьма и тишина, от которой стыла кровь и шли спазмы в желудке. Новоиспеченный член всемирного управления, Варис пережил крещение отрицания Бога, он сам стал божеством, требующим поклонения.

Размышляя о значении денег в бытие человечества, он пришёл к выводу, что они не кормят мир, а открывают портал чего-то более глубокого и сакрального, чем просто миллион килограммов риса и тонны говядины. Деньги имели свой дух, они пропитывали бессмертием, рушили и создали, лили кровь и рождали новых прямоходящих обезьян. Сыты были те, кто умел приспосабливаться, кто мог толкнуть в спину и при этом спать спокойно, кто работал там, где ты не раб, а вассал. Деньги рождали новый разум, азарт накопительства, пренебрежение моралью и прочей ерундой для масс.

Варис понял наконец, что для достижения американской мечты нужно дружить даже с Церковью. Он посетил Ватикан, лобызал ручку Римского Папы, прилюдно, в узком составе избранных прелатов он клялся защищать догматы католицизма и бить врагов бело-жёлтого знамени с тиарой и ключами апостола Петра. Ни одного из кардиналов и архиепископов даже не мелькнула тень сомнения в его благонадёжности. Всё было как в лучшем романе Дэна Брауна – хитрость, изворотливость, заговор.

В дорогущей клинике для толстосумов Кэти осчастливила его двойней, мальчиками. Одного назвали Билли, младшего – Грегги. Первый был светловолосым, в мать, второй – рыжим, в отца. Эти крохотные лягушата ещё больше подняли Вариса на ступени эгоизма. Ради их великого будущего он толкал всех и вся в стороны, расчищая себе путь к лаврам победителя, где будет только он один, на платиновым троне. Он выдвинул свою кандидатуру в Сенат от штата Алабама. Как республиканец, он имел все шансы победить. Что и произошло.

Билли закатывал истерики из-за постоянного отсутствия отца дома, а Грегги учил в это время языки, постигал азы финансовой грамотности. Он преуспел в шахматах, менял подружек и разбил ни один "Мазератти". Когда на отца произошло первое покушение, Грегги немедленно собрал консилиум и отыскал заказчика. Он сам лично спустил курок пистолета над виском этой твари. Совесть его спала летаргическим сном.

Глава 6

Когда Варис увидел на своём отражении в зеркале блестящий волос, в груди стало тяжело и муторно. Вот и до него добралась старость. Хотя, живи он возле мусорных баков, воняющих кислой капустой или мочой, всё было бы куда трагичнее. А так, он может спокойно, размеренно получать удовольствие, сидя в библиотеке Конгресса или лаская очередную темнокожую проститутку. Африка открыла в нём нечно от БДСМ, некой фетиш к мулаткам, плёткам и видеокамере, на которую он фиксировал каждый фрагмент своей судьбы.

За март 2019 года он написал две книги эротических грёз, одну – в стихотворениях. Пришлось издавать под псевдонимом Курт Парадайз. В июне он выкинул в белый свет коллекцию одежды, в августе – 18 картин абстрактной живописи. К зиме он открыл свой дельфинарий, развёл коз и овец, задумал спускать шкуры и с кроликов и шиншилл. Жизнь набрала мощные звучные обороты мужского счастья. Потенция искрилась глубокими оргазмами, жена стала чем-то вроде аппендицита.

В апреле следующего года он был сед как сахарная вата. Тогда же он переизбрался в Сенат. Среди тяжеловесных сенаторов он был самым яростным ястребом, продвигающем идею сильных стран, под пятой которых должны быть окружающие его сателлиты. Он в третий раз встретился с Толстым Кимом. Тот уже демонстрировал ему инсталляции "коммунистической правды действия". Мол, скоро мы с тобой построим коммунизм во всём мире. "Это будет особый вид процветания лидерской мысли. Каждой нации необходим стальной, несгибаемый Вождь. Америке он более чем необходим. У вас ещё зачаточная власть. Дайте себе ещё больше воли властвовать, но теперь уже на своей земле".

В снегопад Кэти скончалась от рака молочной железы. В тот же день Варис едва не переборщил с ЛСД. Так много сил на существование у него никогда ещё не уходило: день пробегал словно эксперимент. Сотни встреч за неделю напрягали нервы подобно стальному пруту. Он выжимался в боксёрских поединках, бил мяч в гольфе, стегал верёвкой своих партнёрш в сексе. Он впервые задумался стать президентом USA. Что для этого надо, задал он вопрос своим протеже. "Будьте самим собой. Крутитесь волчком", – ответили ему и дали 18 миллионов баксов на избирательную кампанию.

Курт Парадайз обрёл мировую популярность. NYT включили книгу "Обретая мужские крылья" в список 25 лучших изданий всех времён и народов Соединённых Штатов. Стояли целые очереди получить автограф, но никто и никогда не видел этого автора. И тогда господин Магрегор, самый великий представитель Сената раскрыл себя. Был скандал подобный взрыву водородной бомбы. И тогда, в эти дни Варис почувствовал что он станет следующим президентом США. Это было нечно сравнимое с посвящением в магистры мирового прогрессирующего зла. Он обязал я думать только о продаже как можно больше оружия и средств ПВО, о контроле над рождаемостью с низших странах, сдерживании России, Китая и "прочих недостран". Автоматически он стал врагом КНДР. Толстый Ким заранее это знал и потирал руки в предвкушении мирового конфликта. "Если власть это безумие, то что такое свобода?"

Библия стала настольной книгой Вариса. "Когда Давид жил в доме своём, то сказал Давид Нафану пророку: вот я живу в доме кедровом, а ковчег завета Господня под шатром. И сказал Нафан Давиду: всё что у тебя на сердце, делай, ибо с тобою Бог". Выступая перед студентами Калифорнийского университета, сенатор и кандидат в президенты Магрегор говорил следующее:" Демократия это штаны для защиты продуктивных функций организма от таких стуж, как целая цепочка автократий и тираний. Пока у нас демократия, у нас будут и масоны, и свидетели Иеговы, и пуритане, и БДСМ, и миллионы других свобод. Пока у нас демократия, пока есть люди и политики, сотворившие американскую мечту выйти из тени на свет, и стать солнцем нации, мы непобедимы. Пока демократия даёт нам будущее, мы будем силой притяжения лучших умов человечества ".