Дикий. В твоём плену

Глава 4

Ведьмы умеют скрывать от оборотней свои истинные чувства. Если не захотим, хренушки они поймут, что на самом деле мы испытываем.

Мы научились «показывать» оборотням эмоции, которые можем даже не испытывать в тот момент. Так как если этого не делать, у зверей могут возникнуть подозрения. А нам это надо? Конечно же, нет. Этому искусству нас учат с малолетства, поэтому приблизительно к десяти годам любая ведьма с лёгкостью может играть своими эмоциями, которые она транслирует в присутствии оборотней.

Полчаса назад, когда мы столкнулись с Берковским в комнате, я специально ослабила контроль и дала ему понять, что хочу его.

Но перед тем, как мы вышли из дома, запечатала все свои истинные чувства. Я позволяла всем оборотням двух кланов чувствовать только то, что мне нужно было.

И я точно не снимала этот блок.

Никто не мог учуять моих сомнений.

Так какого чёрта Дикий их учуял?! Как он пробился через ментальную стену и выцепил то, что меня сейчас реально беспокоит?

Недовольно смотря на Глеба, прислушиваюсь к своей ведьмовской силе и пытаюсь найти брешь в своей защите. И когда не нахожу, становится не по себе.

– Я ничего такого не чувствую, – при этих словах Горского мне становится ещё дискомфортней.

Если бы и он учуял своей звериной половиной то, что озвучил Глеб – это одно. Значит, во мне действительно где-то не сработала защита. А вот то, что это «видит» только Берковский, мне категорически не нравится.

Потому что я не пойму, в чём дело. А когда я чего-то не понимаю, меня это капец как беспокоит и выводит из себя.

– Зато я чувствую, – жёстко отрезает Берковский, после чего я просто начинаю испепелять его недовольным взглядом.

Обстановка в комнате накаляется.

Мало того, что Глеб смотрит волком, так ещё взгляд Горского, брошенный в мою сторону, стал слишком подозрительным.

Если буду и дальше отрицать слова Дикого, подозрения усилятся.

Взвесив все за и против, принимаю решение сказать им то, что хотела утаить до поры до времени.

– Это правда, – нехотя говорю, смотря на Лизу и Влада, стоящих рядом. – Есть ещё кое-что, о чём вам, наверное, следует знать. Последние пять лет самые сильные ведьмы ковена работали над одним зельем.

– И?.. – торопит меня Влад, когда я замолкаю. – Чем оно грозит? Для нас? Ведь правильно понимаю, что оно касается только оборотней?

Сообразительный мишка. Сходу просёк, где собака зарыта.

– Правильно. Если им удастся его создать, а затем оно попадёт в вашу кровь, – поглубже вдыхаю, прежде чем скинуть на них эту бомбу, – то обернуться в зверя у вас не получится.

Рычание двух мужчин и пораженного оханья Лизы сливаются воедино.

– Вот не зря мы вас считаем такими суками! – рявкает Глеб, сжимая кулаки и с ненавистью смотря на меня.

Согласна, что если это зелье будет рабочим, то оборотни вымрут как вид. И я, конечно, в корне не согласна с ведьмами, которые хотят это устроить.

Но его слова и особенно такой взгляд на меня… задевают. Настолько неприятно и обидно становится из-за того, что он всех ведьм под одну гребенку продолжает грести, что от злости сама сжимаю руки в кулаки.

– Ну, так-то вы тоже не добрые плюшевые мишки! – не совладав со своими чувствами, рычу в ответ.

Собираюсь напомнить ему, что и они не белые и пушистые косолапые мишки. Некоторые из них, не совладав со своим зверем, убивали ведьм, которые им ничего плохого не сделали. И многие из них тоже не хотели войны. Вот только их никто из оборотней не спрашивал об этом. Они, учуяв ведьмовскую силу в человеке, моментально перевоплощались и бросались на человека, не оставляя ни единого шанса на спасение.

Хочу все эти слова бросить ему в лицо, но не успеваю. Встревает Горский.

– Хватит! – рявкает Влад, мечась тяжелым взглядом между мной и Берковским. – Кажется, мы решили начать всё с чистого листа! Если даже мы с вами не сможем нормально общаться, то чего уж говорить о наших людях!

Его слова уж не знаю как Дикого, но меня приводят в чувство.

Хотя, судя по тому, как насупился и отвёл от меня свой взгляд Глеб, он признал, что муж его сестры прав.

Тоже отворачиваюсь от Берковского.

– Леся, – продолжает уже более спокойно Влад, – этот эффект постоянный или временный?

– Временный, – бурчу я, не до конца успокоившись. – Постоянный создать сложнее ещё в сотню раз. Они хотят хотя бы временный сделать и закрепить.

– И насколько близки они к этому были?

– Не знаю. Молодых ведьм не подпускали к созданию, так что всё было засекречено даже для нас, – и это правда. – Но слухи ходили, что им практически удалось сделать это зелье.

– И ты собиралась умолчать об этом? – с обидой спрашивает меня Лиза.

Боже, святая простота. Её детская непосредственность и наивность в некоторых моментах меня прям умиляют. Хотя мне это сыграло на руку, чего уж скрывать.

Взять хотя бы момент, когда эта наивняшка собиралась провести ритуал, который разорвет их с Владом связь истинности. Не моргнув и глазом, я соврала ей, что такого ритуала не существует. А она тут же поверила, ни единой доли сомнения не возникло у неё, что я могу обманывать её.

Но сейчас её нелепые обидки бесят.

Мы знакомы с тобой всего несколько дней. И ты реально считаешь, что я обязана чувствовать за собой какую-то вину, что не откровенна до конца с теми, с кем мы ещё вчера воевали?!

– Лиз… – мне не удаётся скрыть досаду. – Просто вообще не факт, что у них это получится! Ты не представляешь, как его сложно создать! Это тебе не простенькое зелье, поэтому зачем вас просто так пугать, если его создание потерпит фиаско.

Наступает полная тишина, пока все переваривают поступившую от меня информацию.

Обсуждать тут, в принципе, больше нечего, поэтому решаю, что пора сваливать.

– Ладно, мне пора, – говорю как можно спокойнее. – Завтра увидимся.

Не дожидаясь ответа или, не дай бог, попыток остановить меня, чтобы ещё что-нибудь обсудить, быстрым шагом ухожу из комнаты.

Мне нужен тайм-аут. Последние пару часов, как бы я ни храбрилась, прошли для меня не так легко и непринужденно, как пыталась показать всем своим видом своим людям, оборотням и… Дикому.

Надо в одиночестве и, главное, в спокойствии хорошо всё обдумать и найти причину или хоть какое-то объяснение тому, что Берковский чувствует мои настоящие эмоции.

Сейчас это самое важное для меня, так как завтра нам придётся опять встретиться на его территории.

Теперь, когда я приняла твёрдое решение изображать в его присутствии снежную королеву, не хотелось бы, чтобы он почувствовал, что… меня к нему тянет.

Глава 5

Появление ведьмы в своём доме я четко улавливаю, хотя нахожусь далеко от входной двери.

Просто мой медведь в какой-то миг настороженно замер, весь подобрался, а потом недовольно и грозно зарычал.

Можно было списать это на то, что наши вторые сущности всегда так реагируют на ведьм. У нас, оборотней, в крови заложено самой природой: учуял ведьму – убей её. Другое дело, что мы сейчас стараемся этого не делать без повода. Контролируем своих зверей, пока они первыми на нас не нападают. Хотя бывают и осечки. Особенно это касается молодняка. Те, бывает, срываются и нападают на ведьм.

Но я уже далеко не молод и контролирую своего зверя всегда. Однако со вчерашнего дня мой медведь будто с ума сошёл.

А всё эта блондинистая ведьма виновата.

В доме Горского он же тоже её сразу почуял. Застыл внутри меня, словно в засаде. И жадно прислушивался к лёгким шагам, которые приближались к комнате, где я ждал сестру и её мужа.

А вот то, что творилось внутри моего зверя, заставляло меня охреневать.

Он словно на две половинки разрывался. Хотел броситься и напасть на неё и… в то же время готов был себе лапы отгрызть от одной только мысли, что причинит ей боль.

Я стоял ошалевший в край и просто тупо смотрел в окно, пытаясь привести в порядок все наши с ним чувства. И когда она зашла в комнату, я медленно развернулся, чтобы посмотреть на это чудо, которое привело моего медведя в невменяемое состояние.

А когда увидел…

Вот тут-то и человеческой половине пришёл пиздец.

Жаркая волна похоти бомбанула и в голову, и в пах с такой силой, что с трудом удалось сдержать рычание, которое пыталось вырваться на свободу.

Выдержка, выработанная годами, трещала по швам.

Желание схватить ведьму, зажать в своих стальных объятиях и насадить её на свой стоящий колом член вот-вот грозило превратить меня в дикого необузданного зверя.

Я никогда не связывался с женщинами, которые были простыми человечками. В сексе я любил жестить. Не хотелось сдерживать себя и беспокоиться о том, что мои укусы и грубые ласки причинят какой-то дискомфорт любовнице. Поэтому все мои любовницы были моего вида. Медведицы спокойно и, главное, безопасно для себя выдерживали такую звериную страсть. Выползали из моей постели, конечно, изможденные и с отметинами на теле, но всегда полностью удовлетворённые и готовые повторить наши сексуальные игрища.

Мало кто знает, но моё прозвище «Дикий» мне дала именно моя первая любовница после ночи со мной. Ну и зверюга мой лишь закрепил его окончательно за мной. Молодым, обернувшись в медведя, я полностью отдавал ему контроль. А уж он при стычках внутри моего клана или битвах с Горскими отрывался по полной.

Нет, меня могли привлекать человеческие женщины, не спорю. Но я ими мог просто полюбоваться, как простой красивой картинкой. Но даже мысли не допускал заняться с ней сексом. Да у меня, чёрт побери, даже особо и не вставал на них.

До сегодняшнего, блять, дня не вставало!

И то, что она ведьма, вообще не делает мою жизнь легче.

Секс с этими хитрыми, пронырливыми и лживыми сучками… я не то что не рассматривал такой вариант, от одной только мысли, что, предположим, какая-то понравившаяся человечка может оказаться ведьмой, становилось дурно. Во рту тут же появлялась горечь отвращения и протеста.

А на эту смотрю и никакого, сука, отвращения.

И зверь мой тоже сделал на неё стойку. Злится на себя за то, что чует в ней ведьму, но смотрит на неё как на самку и облизывается в предвкушении. Требует от меня трахнуть её и в тоже время хочет сжать свои лапы на этой тонкой длинной шее и придушить заразу.

Она оказывается совсем отбитой на голову, когда начинает словесно меня провоцировать. Я наслышан уже был, что дамочка слишком бесстрашная. Вообще удивлен, как Влад до сих пор её не прибил за то, что она поранила Лизу. Думал, как сам-то сдержусь, увидев её в первый раз. Ведь желание прибить того, кто причинил боль моей сестре, у меня преобладает над всеми остальными.

Как оказалось, преобладало всё-таки другое. Непонятное по всем фронтам.

Я и ведьма? Да ещё и в плане секса?

Ладно, с этим я собирался потом разобраться. В тишине и спокойствии, когда вернусь домой.

А пока приходилось что-то отвечать на её провокационные слова и прикладывать усилия, чтобы не накинуться на неё. И отнюдь не для того, чтобы прибить.

Вот нахрена она дала мне почувствовать в себе ведьму?!

Они же скрывают от нас свою сущность. Мы не можем почувствовать в человеке ведьму, пока она не снимет этот блок, ну или по глупости и неосторожности ослабит его.

Или она специально это сделала, раз с сегодняшнего дня оборотни заключают мирное соглашение с какой-то частью ведьмовского ковена? Типа показывают свою открытость и серьёзность, обнажая своё нутро, тем самым демонстрируют нам, оборотням, что не предадут нас?

В другой ситуации я, скорее всего, восхитился бы таким бесстрашием и реально понизил градус недоверия к ведьмам. Само собой, верить на сто процентов я бы никогда им не стал, но… да, градус бы немного опустился.

По мере того, как наша перепалка набирает обороты и степень накала растёт всё выше и выше, я практически совсем с катушек слетаю, так как эта зараза даже и не думает скрывать от меня своего желания.

Ведьма тоже хочет меня.

Сладкий дурманящий запах женского возбуждения не даёт мне чувствовать что-то другое. Он заставляет моего зверя внутри рычать и бесноваться от похоти, а меня трястись от возбуждения и ярости. Ярости на неё, но особенно на себя. За то, что все эти чувства, которым я сопротивляюсь с дикой силой, не проходят. А я бы даже сказал, набирают обороты.

Глава 6

Когда я засекаю, что Леся хочет что-то скрыть, само собой, начинаю на неё давить. Мелькнуло удивление, что Горский это не чувствует, но сначала посчитал, что его зверь сейчас слишком сильно отвлекается на мою сестру. А потом отвлёкся на пиздец какую охренительную новость.

Зелье, которое убьёт наших зверей.

Ведьма, конечно, постаралась, я бы сказал, довольно нейтрально окрестить убийство нашей второй половины. Но если это будет не временным эффектом, то ничем, кроме как убийством медведя, это не назовешь. Слабое утешение, что у ведьм пока не получается его приготовить.

Если у них оно получится, что тогда? Как мы, не обращаясь в зверей, сможем жить дальше? И сможем ли вообще выжить после их отравы?

– Глеб, я реально не чувствовал, что она что-то скрывает, – обращается ко мне Влад, как только мы с ним слышим стук закрывшейся за ведьмой входной двери. – Это чувствовал только ТЫ, понимаешь?

Влад с сестрой сели на диван, а я наворачивал круги по комнате, успокаивая своего взбесившегося зверя. Медведь внутри лютовал и требовал кинуться за ведьмой и… присвоить её.

– Слушай, Горский, – психую, всё ещё заведённый, хотя источник раздражения уже далеко, – если хочешь что-то сказать, то говори прямо. Есть догадки – скажи сразу, а не ходи вокруг да около, – рявкаю и тут же получаю от Лизы испуганный, но в тоже время осуждающий взгляд.

Улыбаюсь сестре, стараясь сделать свою морду более дружелюбной, чтобы её успокоить.

– Есть, но она настолько бредовая, – озадаченно и медленно говорит Лютый, подгребая к себе под бок Лизу. Он прижимает её к себе и успокаивающе целует в макушку.

Отворачиваюсь от вида этой картины, скрипя зубами.

Всё-таки нескоро я привыкну, что моя любимая младшая сестрёнка оказалась истинной моего врага. Пусть и бывшего, но врага. И хоть мы теперь породнились благодаря их связи, скооперировались и планируем вести мирную политику, но… всё равно корежит, когда чувствую на ней его метку и вижу их вот так вместе.

– Впрочем, я и Лиза… и то, что мы с ней истинные, ещё несколько дней назад любой человек в нашем городе посчитал бы бредом, – продолжает Влад, усмехнувшись.

Понял, паразит, по поводу чего в данный момент я так злюсь. И теперь доволен, что выбесил меня. Гадёныш слишком демонстративно и громко проворачивает опять эту фишку с поцелуем.

– О-о-оу… – тихо выдыхает Лиза, догадавшись, на что намекает Влад.

Я тоже сразу сообразил, куда он клонит.

Охуел, конечно, в первую секунду.

На второй – прокручиваю её в голове. Ну а на третьей медленно поворачиваю голову и смотрю на Лютого с опаской.

Это у него от счастья, что он обрёл пару, так крыша-то поехала?

– Совсем сдурел? – не удаётся сдержаться.

Предположить, что я и ведьма истинные друг для друга. И именно поэтому я чувствую все эмоции Леси, ну…

Нет, он точно с ума сошёл.

– Слушай, я ваше взаимное возбуждение ещё в коридоре учуял. Тут в комнате так искрило, что я даже дверь боялся открывать. Думал, взрывной волной нахрен снесет.

– Ты видишь у меня огненные шары? – с сарказмом говорю я и даже руки ладонями вверх поднимаю.

– Чёрт, вот это и непонятно: почему их тогда нет, – с досадой произносит он.

– Твоя версия – полный бред.

– А вообще, когда-нибудь были такие случаи, – в наше обсуждение встревает сестра, – что оборотень и ведьма оказывались парой?

– Нет, – мы с Лютым произносим это одновременно.

И это правда.

Даже раньше, до того времени, как оборотни стали лютыми врагами всех ведьм, таких пар не было. Только человечки, помимо медведиц, могли стать нашими истинными.

И именно поэтому мне понадобилась всего лишь секунда, чтобы предположить этот вариант и сразу же его отбросить.

Всю дорогу до дома я думал о ведьме. О моей реакции на неё, о реакции моего медведя. Теперь, когда её нет рядом, я могу спокойно всё проанализировать. Ведь при ней всё моё спокойствие, как оказалось, летит к чертям.

Но даже в тишине и спокойствии не получается объяснить самому себе, что не так с моими чувствами. Почему они настолько выходят из-под контроля?

У меня остаётся только одно объяснение тому, что творится между мной и Лесей. И имя ему – притяжение.

Сильное, сексуальное и заставляющее меня… пересмотреть свой главный принцип при общении с женским полом – никаких человечек в моей постели.

Тем более ведьма, как показал вчерашний день, похоже, тоже не против со мной переспать.

Я думал об этом всю ночь. О том, чтобы сделать её своей любовницей на какой-то срок. Но к утру чёткой позиции по этому поводу так и не было.

А вот теперь, когда я учуял её появление в своей берлоге…

О да!

Теперь я определился в этом вопросе.

Твёрдо, однозначно и окончательно.

Глава 7

И становится немного спокойнее на душе, пока я жду её появления в своем рабочем кабинете. Даже медведь довольно урчит, согласный с тем решением, которое я принял.

Но всё равно, несмотря на обретенное спокойствия, внутри продолжают бурлить предвкушение и азарт.

Ведьма заходит в мой кабинет, куда её проводил мой бета Иван, с равнодушным видом.

При виде меня её губы трогает лёгкая усмешка. Впрочем, она тут же исчезает, когда Леся понимает, что в комнате я один.

Киваю Ивану, отпуская его, а сама выдвигаюсь в сторону девушки. Медленно. Рассматриваю её сверху донизу внимательно и оценивающе.

Красивая, зараза.

Платиновый цвет волос блестит настолько, что аж глаз режет. Немного раскосые глаза следят за мной настороженно и предупреждающе. Ни единого грамма косметики на лице, что омолаживает её лет на пять, а то и семь. Сейчас она выглядит как восемнадцатилетняя малолетка, а не двадцатипятилетняя девушка, возглавляющая коалицию ведьм, ратующих за мир между ними и оборотнями.

Как по мне, у Леси в плане физики только один минус. Её рост. По сравнению со мной она слишком низкая. Ростом такая же, как и моя сестра – всего метр шестьдесят где-то. В остальном… меня устраивает полностью.

Вообще ощущение такое, что она не накрасилась и специально оделась так просто: черная футболка, синие джинсы и серые кеды, чтобы как можно меньше привлекать внимание.

Наивная.

Не понимает, что в таком виде привлекает меня ещё больше. Этакий невинный хрупкий цветочек, который пробуждает внутри что-то дикое, но в тоже время включает во мне собственника и защитника.

Даже мой медведь довольно порыкивает, с жадностью втягивая запах Леси. Вчера я слишком был увлечён запахом её возбуждения и не особо акцентировал внимание на её природном настоящем запахе.

Теперь я его знаю. Она пахнет полевыми цветами и травами. Ощущение, что я оказался посреди поляны где-то в лесу.

Внутренне усмехнувшись, продолжаю идти к ней, замершей у двери.

Желание трахнуть эту заразу со вчерашнего дня ничуть не уменьшилось. Кажется, даже стало намного сильнее сегодня. Настолько, что клыки начинают выступать, а ниже пояса всё резко оживает и начинает наливаться кровью.

– А где Лиза с Владом? – нахмурившись, интересуется она, даже не поздоровавшись.

– Влад звонил. Сказал, что задержатся немного, – хрипло отвечаю, стараясь несильно открывать рот, чтобы она не засекла моих клыков.

Она начинает идти навстречу, но, хитро усмехнувшись, технично меняет направление, когда между нами остаётся несколько метров. Даже кидает насмешливый взгляд через плечо и выгибает бровь, прежде чем усесться в кресло, стоящее возле камина.

Азарт погони тут же вспыхнул во мне, но я спокойно следую за ней и располагаюсь во втором кресле. Теперь мы находимся напротив друг друга.

– Ладно, подождём, – она небрежно закидывает ногу на ногу и начинает постукивать пальцами по подлокотнику.

Взгляд не отводит, пока расслабленно сидит, чуть наклонив голову набок.

Сегодня она поставила блок. Да такой мощный, что всё, что мне удаётся запеленговать в плане чувств от неё – хладнокровное равнодушие. Пока я могу считывать её эмоции только по мимике.

– Пока их ждём, давай-ка поговорим о том зелье, про которое ты вчера говорила, – я тоже изображаю спокойствие. Радует, что ведьма не обладает нюхом оборотней, иначе быстро бы поняла, что на самом деле я испытываю.

Хотя, если мой член ещё немного скаканёт вверх, то даже плотная ткань брюк не спасёт меня от разоблачения.

– Что именно ты хочешь услышать? – она перестает стучать пальцами и подпирает кулачком голову.

– Всё, что ты знаешь.

– Ну… – задумчиво тянет, после чего делает глубокий вдох и начинает рассказывать. – Над этим зельем трудятся уже много лет. По моим сведениям, над ним стали работать приблизительно тогда, когда мне было всего несколько месяцев.

– Ты вчера сказала, что только пять лет назад его начали делать, – тут же ловлю её на вранье.

– Идея появилась ещё тогда, но прям плотно этим вопросом занялись именно пять лет назад, – небрежно пожимает она плечами, даже и не думая смущаться.

Так, ладно. Значит, двадцать пять лет назад что-то такое произошло между ведьмами и оборотнями, что глава их ковена, разозлившись, решила нас всех истребить. Надо дать парням команду. Пусть поднимут архивные данные и покопаются в них, ища всё, что только можно именно в тот год и обязательно связанное с ведьмами. Может, мы кого убили тогда важного из них?

– А кто был тогда верховной ведьмой? – уточняю на всякий случай. – Я правильно понимаю, что с её подачи вы принялись создавать это зелье?

Леся махом мрачнеет лицом, и я уже понимаю, кто стоял у них во главе.

– Моя мать, – ожидаемо звучит в ответ. Данная разработка держалась в строгой секретности. Даже внутри ковена лишь единицы знали про это.

– Ну, ещё бы, – презрительно усмехаюсь. Теперь даже не прячу длинные клыки. Дыхание становится прерывистым и клокочущим. – Боялись, что слухи дойдут до нас. Твоя мать понимала, что мы тут же начнём полномасштабное истребление вас, ведьм. И не только мы с Лютым, но и все оборотни мира.

– Слушай, Берковский, – зло шипит Леся, убирая голову с кулачка и наклоняясь вперёд, – не забывай, что девяносто девять процентов ведьм во всём мире даже и не думают таким образом лишать вас зверей. Я уже устала повторять, что многие из нас хотят мира с вами.

Грудь ходуном ходит, пока я стараюсь вернуть себе ровное и размеренное дыхание. Медведь опять бушует внутри, и я прикладываю неимоверные усилия, чтобы его успокоить.

– Ты сказала, что его не могут создать. Почему?

Откинувшись назад, она с насмешкой смотрит на меня.

– Ну, это не так просто сделать. Неужели вы думаете, что любое зелье делается на раз-два? На некоторые, которые мы создаём, даже года уходят.

А мы ведь реально считаем, что все свои зелья они делают… быстро и достаточно легко. Кстати, тот вариант, что у них могут быть какие-то проблемы с их созданием, мы тоже никогда не рассматривали.

Черт! Всё-таки в нашем примирении с ведьмами есть плюсы. Столько нового узнаём про них.

– Ты упомянула, что его практически создали. Это правда?

– Это только слухи, – сейчас она более спокойно это говорит, чем вчера. – Слишком оно… сложное. Я всё-таки склоняюсь к мнению, что ничего у них не выйдет, – и эта зараза даже улыбается небрежно, будто мы тут такую мелочь обсуждаем.

– Это ни хрена не успокаивает, – цежу сквозь зубы, заводясь с полуоборота. – То, что ТЫ так считаешь.

– Да расслабься ты, грозный мишка, – закатывает глаза, демонстративно тяжело и страдальчески вздохнув. – У меня есть там свой человек. Я с ним специально не связываюсь сама, чтоб не спалить его ненароком. Но если они действительно были близки к получению рабочей… скажем так, формуле, она бы мне сообщила, поверь.

– Поверить ведьме? Особенно после всех новостей про это долбанное зелье. Совсем крышей поехала?

– Боже, Берковский, ну будь хоть ты немного оригинальней, чем другие. Мне каждый второй задаёт этот вопрос, – фыркает, мотнув чуть ли не с гордостью своей блондинистой головой. – Хоть бы перефразировал. Ну, или другой какой вопрос задал.

Чувствую, как она довольна, что она выбесила меня. Мне вообще кажется, что она прям кайф ловит, когда ходит на грани. А то, что она поставила свою маленькую ножку сейчас на эту саму грань, Леся прекрасно понимает.

Почему-то кажется, что она первоначально хотела поиграть в равнодушие. Но потом, в ходе нашей беседы, что-то пошло не так.

Либо это был такой хитрый ход. Зачем он был сделан, правда, не совсем понятно.