Образец Лиззи

Образец Лиззи

Все имена и события вымышлены,

любые их совпадения с реальными – случайны.

У нас в генной лаборатории наконец получился клон писателя Войновича.

Старый писатель уже умер, новые все, за редкими исключениями, только блудили пером, предложить человечеству кроме уныния и злости им было нечего. Они доживали, можно сказать, свои последние денечки, трясясь ночами в холодном поту в ожидании скорой замены их деятельности искусственным интеллектом. Старый же Войнович, если судить по обильному потомству, имел внутри себя какой-то особый поршень… ну, или машинку перпетуум-мобиле – генетическую аномалию, которую было бы любопытно восстановить. А вдруг да и высветится нечто на литгоризонте? Уж песня его про "караваны ракет" и про "закурим перед стартом" была куда как хороша и пришлась нашему тяготеющему к космосу сообществу совершенно в жилу.

Обсудив это всё в понедельник на утренней планерке, мы разбрелись по лабораториям, а шеф принялся звонить по Ватсапу в Рослинский институт в Шотландии, с которым у нашей конторы связи еще со времен бедных овечек Долли, Полли и Молли, а особенно с середины двухтысячных, когда мы поучаствовали в прививках человечьего гена их клонам-цыплятам – всё конечно в научных целях.

Вот так я в конце концов и оказался в Лондоне, поскольку шотландцы сказали шефу, что они всё равно в столице на конференции и чтобы я с папкой и всеми документами явился немедленно дожидаться, когда у них в графике семинаров возникнет окошко – рослинцы с нашими, как каждый заметит, не особенно церемонятся.

Нос в связи со внезапной поездкой я, понятно, кривил только у нас в Болотине. Тащиться в гнездо к рослинцам в Эдинбург мне бы и вправду не захотелось, но Лондон – другое дело: там и Джимми Пейдж, и Кейт Мосс, а девушки в метро сплошь веселые и зубастые, вечно готовые к приключениям, как наши какие-нибудь доисторические пионеры.

В Лондоне я заселился в Ист-Энде, незадорого, у Аптон-парка – там не в сезон вокруг стадиона полно дешевых отельчиков архаичного стиля, где хозяйка утром самолично разносит в буфете гостям изящные фарфоровые чайнички с чаем и имеет вид диккенсовской старухи – вся в мрачном платье от пола под горло, с плотно уложенными на голове волосами и с белой наколкой-салфеткой на груди.

Получив ключи от моей каморки и от входа в отель, я запрыгнул в вагон на зеленой линии и помчался к Тауэру здороваться с Лондоном.

У Тауэра я непременно отмечаюсь в каждый приезд – так благотворно подействовала на меня тамошняя обстановка, когда я оказался у замка впервые: подружка Диана с дочерью отправилась осматривать крепость, заплатив за вход чуть ли не двадцать фунтов, а я остался снаружи и за половину этой суммы получил море удовольствия: наелся от пуза рыбы и чипсов, наговорился с бездельниками-безработными, убивавшими день на набережной, и даже завел с местными девицами пару контактов на будущее, поскольку развить контакт при Диане не представлялось возможным: в Лондон тогда я был взят "из милости" – у Дианы накопилось в командировках много бесплатных ночевок в "Ибисе" и их нужно было где-то потратить – в общем, мы потащились в Лондон втроем на машине и действительно сильно сэкономили на дороге, а отель по бонусу "Ибиса" вышел вообще задаром. Это не значило, однако, что я собирался шиковать и тратить деньги на ерунду типа Тауэра или мадам Тюссо: в путешествии – какое бы оно ни было – меня в первую очередь занимают люди, а не музеи, или, если конкретно, девушки годного возраста, которые, как показывает опыт, могут при случае сработать не хуже "Ибиса" – и ночевка выйдет такой же бесплатной, и удовольствия получится много больше…

Впрочем, всё это прошлогодний снег: Дианина дочка теперь сама уже годится в подружки – в смысле возраста. Всё течет, всё меняется, как говорил Вергилий… а потом повторил ливерпулец Маккартни, когда рассорился с "Битлз". "Things seem strange… but they change…" – вот как он про это сказал. Золотые слова…

И англосаксы, и кельты, и даже добрые арийцы наивно зовут своих Эрнестин, Кристин и Мартин Тинами – это у них как бы в крови. А вот для нас тина – это лишь вязкая волосистая темно-зеленая или даже бурая субстанция с назойливым тухлым запахом. Тина Тёрнер в буквальном переводе выходит "тина-токарь"… что, во-первых, нонсенс и дурь, а во-вторых как-то лапидарно, что ли… – так же как Джина, в смысле Вирджиния: все при этом думают про несравненную Вульф – и напрасно: именно Джина сбежала с любовником от старика Шагала в 1947-м, прихватив их совместного сына, а ведь это одна цепочка: Шагал, Бахтин и Войнович – я, собственно, об этом: в 46-м Бахтин защитил диссертацию по Рабле и отправился в Саранск, от Шагала сбежала его Джина Макнилл, а Войнович в Запорожье разрывался между занятиями столяра на алюминиевом заводе и аэроклубом: летал на планёре и прыгал с парашютом – отсюда наверно и песня:

Заправлены в планшеты

Космические карты,

И штурман уточняет

В последний раз маршрут…

А что? "Полифоническое задание несовместимо с моноидеизмом обычного типа", – говорил ученый Бахтин. Тоже метко, хотя и немного по другому поводу.

В общем, Шагалу вскоре пришлось жениться на Ваве Бродской, владелице лондонского салона моды, модистке, как выразились бы в старину, а нам пора после предисловий о существе дела вернуться в Лондон, тем более что шагаловская Бродская не имеет с "нашим", с нобелевским Бродским ничего общего – этот вопрос мы в отделе тоже капитально провентилировали: они такая же родня, как Лев Броцкий и Иосиф Тродский… – так шутили у нас на факультете, когда я учился там на лингвиста.

Когда я вечером записываю свои впечатления, то стараюсь уйти от схем – в смысле сюжета, или концепции, или чего там еще… написано ведь уже обо всём на свете, и что это будет, если в дневных наблюдениях появится вдруг линия из "Как закалялась сталь", или из мопассановской "Пышки", или, к примеру, из фольклорного "Колобка". Сюжеты верстает жизнь, и надо иметь смелость отдаться ей полностью, понестись, как это говорится, на крыльях… – вот тогда и получится метатекст, который непременно заденет каждого, ну или во всяком случае он, этот каждый, найдет для себя в нём что-то свое, глубоко личное, о чем автор вообще-то ни сном ни духом. Энтропия на то и едина, чтобы все нити сходились, переплетались, искрились и резонировали где только возможно. Или, как писал в другом месте Бахтин: "Эстетическое созерцание и этический поступок не могут отвлечься от конкретной единственности места в бытии, занимаемого субъектом этого действия и художественного созерцания". И они действительно не могут, это неоспоримый факт.

Клонов Бахтина, кстати, мы делали еще до Войновича – причем один был ученый, а другой – неученый: просто некий Бахтин. Обхохочешься было наблюдать сквозь стекло за их дневными беседами.

– А я знаю за амбивалентную логику материально-телесного низа… – хвастался ученый Бахтин.

– Удивил козла капустой! – пренебрежительно хмыкал неученый. – Я и сам за нее полно всего знаю…

– Ну что ты знаешь, что? – не сдавался ученый.

– Во-первых гусята… – раздумчиво начинал неученый и загибал палец. – Гаргантюа.

"О-о-о, – читалась досада на лице у ученого. – Да он и Рабле прочитал! Сейчас пожалуй заявит, что он и есть ученый Бахтин".

…Я поглощал из промасленного бумажного пакетика "фиш энд чипс", опершись локтями на гранитный парапет Темзы, и неторопливо озирался по сторонам: на Темзе прямо под носом у меня громоздился плавучий причал, к которому подруливали один за другим прогулочные кораблики, полные праздной публики, а с другой стороны вовсю тусили туристы из Тауэра – тоже порою забавные.

Место это мне определенно нравится. Оно какое-то знаковое: здесь Лондон почти без понтов, и если умеешь прислушиваться, то слышен его пульс – в каждый новый приезд тоже немножечко новый.

Я уже пропустил в грязноватой забегаловке у выхода из замка рюмочку бренди и собирался было снова зайти внутрь за второй, когда что-то в походке одной из туристок показалось мне знакомым.

Выудив из нагрудного кармана очки, я нацепил их на нос… тем временем дамочка, кажется, тоже меня заметила и, чуть прищурившись, шла теперь через улицу прямо навстречу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.