Идолки́

«Я надеюсь, что каждая страница данной книги откроет перед тобой двери в лабиринты человеческих душ. В конце концов, каждый из нас должен ответить самому себе на вопрос – кто я?»

«А мои молчаливые иллюстрации помогут тебе не только представить героев книги, но и принесут эстетическое удовольствие.»

Примечание: в данном произведении все совпадения с реальными событиями и личностями случайны.

ЧАСТЬ I

Мы сами созданы из сновидений,

И эту нашу маленькую жизнь

Сон окружает…

Уильям Шекспир, «Буря»

Глава 1

Как мне пережить столько счастья?!

Джейн Остин, «Гордость и предубеждение»

Пламя охватило поросший травой высокий холм. Сухая трава неистово колыхалась, объятая огнём. Несколько минут – и деревья страшно, протяжно загудели, их кора засветилась янтарным блеском. Вместе с пламенем холм спеленал дым, мелкие животные сновали в поисках спасения. Девушка отчаянно металась – по ещё не захваченной огнём части высоты, она кого-то искала. Искала, но не могла найти. Она пыталась сконцентрироваться и вспомнить, кого ищет, но мозг отказывался думать, мысли путались. Вместе с тем в её груди рос липкий страх, девушка подходила всё ближе к противоположному краю холма. Вдруг под её ногами пополз ком земли. Она посмотрела вниз – перед ней зияла бездна. Девушка попыталась закричать, но крик застрял где-то посередине грудной клетки…

Тата резко распахнула глаза, глубоко и хрипло вздохнула – словно все её лёгкие были пропитаны едким дымом. Она закашлялась.

– Ну вот, говорила тебе вчера: не купайся в реке, вода ещё холодная. – Из другой комнаты вышла женщина преклонных лет. Её густые брови попытались нахмуриться, но ласковая улыбка не позволила им принять серьёзный вид.

Тата огляделась вокруг. Всё хорошо: она в деревне у бабушки, это был лишь сон. Страх медленно стал уменьшаться, уползая куда-то глубоко внутрь. Ей всегда снились яркие сны, от которых захватывало дух, и, проснувшись, сложно было понять, где граница между реальностью и выдумкой.

– Всё в порядке, просто горло пересохло, – сказала Тата, всё ещё тяжело вздыхая. Она откинула одеяло и встала с кровати. – С добрым утром, ба.

– С добрым утром, – нараспев ответила она. – Могла бы и ещё поспать. Говорят, городская молодёжь спит до обеда, а сейчас только семь утра.

– Ты же знаешь, что я жаворонок, – произнесла, улыбаясь, девушка и обняла бабушку.

Тата приезжала к своей любимой, самой доброй бабушке, маминой матери, каждое лето. Мария Антоновна Чибисова невысокая, но статная женщина. Её морщинистое лицо сохранило следы былой породистой красоты, длинные, полностью белые от седины локоны заколоты в высокий пучок. Девушка любила рассматривать старое фото бабушки: тёмные густые волосы, заплетённые в тугую косу, высокий лоб, чёрные брови, большие распахнутые глаза, ровный нос, красивые полные губы. Она с детства мечтала вырасти хоть немного похожей на любимую ба. Дедушка Таты погиб почти десять лет назад.

– Ну иди уже есть блинчики, – заворковала бабушка из кухни.

– Иду, ба. – Девушка послушно пошла завтракать.

Место, куда приезжала Тата, располагалось на границе трёх областей средней полосы России. Природа здесь была удивительно красива: тихие пруды, быстрая прохладная речка, высокие глинистые холмы сменялись зелёными плодородными низинами. Вокруг раскинулись поля, засеянные пшеницей, рожью, подсолнечником, льном, гречихой, рапсом и другими культурами, аромат которых всё лето приятно щекотал ноздри. На лугах росло множество разнообразных цветов, и одним из любимых занятий Таты было собирать красивые букеты. Село, в котором жила бабушка, примыкало к левому берегу реки, а на правом располагалась ещё одна деревня, но там уже был другой регион. Эти населённые пункты настолько близко расположены, что все жители хорошо знали друг друга.

Почти все молодые люди в девяностые годы разъехались по разным городам в поисках работы, но летом многие возвращались – к бабушкам и дедушкам. Вот и сейчас, в конце июня, повсюду слышится смех, ребята катаются на велосипедах и мотоциклах, берега прудов и речки полны желающих искупаться в прохладной воде.

Тата очень любила приезжать к бабушке. Её родители много работали, и в городе делать было совершенно нечего – кругом высокие стены и раскалённый асфальт. А здесь девушка давно нашла себе друзей, они съезжались сюда из разных городов средней полосы России. Только Аня, её подруга, была местной и жила в соседней деревне.

Тата решила сходить к ней в гости, чтобы обсудить планы на вечер. Аня была среднего роста и телосложения, мягкие черты лица обрамляли стриженные под каре русые волосы с прямой чёлкой, а зеленовато-серые глаза всегда =светились добротой. Она училась на «отлично» и в этом году поступала в медицинский ВУЗ. Тата не сомневалась, что Аня исполнит свою главную мечту – стать врачом.

– Привет! – Девушка помахала Ане рукой.

– Привет. – Подруга вышла со двора, и они уселись на лавку под деревом.

– Ну что, сегодня вечером встречаемся на бревне у реки, а потом в клуб? – спросила Тата.

– Конечно, как всегда.

Они начали, громко смеясь, вспоминать предыдущий вечер, проведённый с друзьями. Спустя некоторое время к ним на велосипеде подъехала Люба Сорокина – жгучая брюнетка с прямыми волосами, небольшими серыми глазами, ахматовским тонким носом и полными губами. Точёную фигуру всегда облегали кофточки с глубоким декольте и мини-юбки.

– Сидите? – спросила она деловым тоном.

– Сидим, – ответила Тата. – Есть другие предложения?

– Конечно есть! Давайте сходим в магазин и купим вина на вечер.

Девчонки заговорщически зашушукались, а потом вместе пошли по сельской дороге, весело смеясь.

Придя домой, Тата уселась в старое мягкое кресло с томиком стихотворений Цветаевой. Она очень любила читать, и её любимым местом был большой шкаф с книгами, которые бережно собирал её дедушка. Любовь к чтению девушке привили родители. С детства они говорили ей: «Чтение – лучшее учение», и она послушно читала всё, что ей предлагали, а потом втянулась и уже сама покупала себе книги. Подростковый возраст Тата пережила легко, он не оставил в ней бунта – лишь любовь к рок-музыке, а учёба и книги так и остались её неизменными друзьями.

Димка Сорокин, худощавый кудрявый парень, несколько недель провозился на берегу реки, где обычно собиралась их компания, строя небольшой сарайчик из старых досок, которые он без зазрения совести свистнул у своего деда. Серая низкая постройка размером примерно в шесть квадратных метров стояла в кустах рядом со старым поваленным деревом, сюда он с ребятами принёс две деревянные длинные лавки и круглую бочку. Потолок Димка обтянул чёрным рубероидом, а на импровизированный столик из бочки поставил керосиновую лампу и несколько свечей в старых подсвечниках.

С довольным видом он презентовал друзьям сарайчик, названный «Хижиной путника». «Теперь и дожди нам нипочём, можем встречаться когда угодно», – гордо говорил Димка всем несколько дней подряд, чем порядком поднадоел. Но хижина всем понравилась, и друзья теперь часто собирались там перед походом на дискотеку.

Девчонки уже сидели в хижине, потихоньку подтягивались и ребята. Тут, согнувшись пополам, к ним буквально еле втиснулся высоченный, больше двух метров ростом, рыжий и веснушчатый парень – Сенька Медведев.

– К вам можно? – галантно спросил он звучным голосом.

– Заходи, кобель привязан, – бойко ответила Люба.

Девчонки прыснули со смеху.

Сенька уселся на лавку, перед этим всё же приложившись лбом об деревянную перекладину.

Тата, лукаво улыбаясь, спросила:

– Сень, скажи, а правду о тебе говорят?

– Какую? – уточнил он.

– Ну то, что, когда все ребята едут на мотоциклах, им мухи в глаза летят, а тебе – птицы?

Раздался громогласный хохот, громче всех смеялся Сенька.

В дверь просунулась голова Димы.

– Так, что тут происходит? – сощурившись, спросил он. – Вы мне хижину не сломайте, вон, от вашего смеха все стены затрещали.

Люба картинно махнула на него рукой.

– Угомонись. Где обещанное пиво?

– Едет, – коротко ответил Димка, и его голова снова скрылась в ночи.

Сенька Медведев посмотрел на книгу в руках Таты.

– «Гордость и предубеждение»? Татьяна, вы мечтаете о большой любви, о принце, который вечно будет вас спасать? Двадцать первый век уже начался, а вы, девушки, всё о рыцарях мечтаете.

Тата покраснела.

– Ничего я не мечтаю, – буркнула она. – Просто читаю разную литературу, в том числе и романы. Между прочим, эта книга входит в фонд шедевров мировой классики.

– Ну да, – подмигнул ей Сенька.

Мальчишки начали травить скабрёзные шуточки, и Тата сразу вспыхнула.

– Ребята, пожалуйста, не выражайтесь нецензурно, здесь девушки, – сказала она, разведя руками.

– Так, джентльмены! – зычно воскликнул Сенька Медведев. – Дамы протестуют, давайте придержим свои языки для мужских компаний, не будем тревожить нежные уши прекрасных созданий.

Вечер прошёл в весёлых разговорах, а к полуночи вся компания пошла в клуб на танцы. Тата не особо любила танцевать, поэтому сидела на лавочке у входа в здание и смотрела в звёздное небо.

Следующим вечером Виталик принёс в хижину пирог. Все радовались, нетерпеливо вдыхая яблочный аромат с лёгким шлейфом корицы, пока Люба разрезала и раскладывала куски на одноразовые тарелки.

– Ммм, вкусно, – произнёс Димка, набив рот.

– И такой пышный, – добавила Люба. – Молодец. Сам пёк?

Виталик кивнул и произнёс:

– Весь секрет в соде: нужно положить её побольше. Правда, в этот раз соды не было, и я заменил её Пемолюксом.

– Чем? – спросила Аня, замерев с куском пирога перед ртом.

– Ну, Пемолюкс – это та же сода, правильно? На нём внизу написано: «сода-эффект».

Димка стрелой вылетел из хижины, снаружи раздались неприятные рвотные звуки. Остальные замерли с тарелками в руках. Тата посмотрела в лукавые глаза Виталика и, улыбаясь, продолжила есть пирог.

– Шутник, – произнесла она, подмигивая.

Виталик громко засмеялся, и через минуту весёлый хохот слышался на несколько сот метров вокруг.

Ребята присоединили магнитофон к аккумулятору, заиграла песня Арии «Закат». Тата прикрыла глаза, с удовольствием слушая одну из любимых песен, а Люба тут же запротестовала:

– Опять ваш рок, включите что-нибудь танцевальное!

– Ничего ты не понимаешь в музыке, – ответил ей Димка, её брат. – Вон, бери пример с Таты – она с нами на одной рок-волне.

Люба запустила в него тапкой, но Димка быстро уклонился и обувь прилетела прямо в физиономию Макса.

– Что за … – ругнулся он, но потом засмеялся и устроил с Любой потасовку, девушка визгливо хохотала.

Сенька сидел невозмутимо, с философским взглядом рассматривая всех вокруг.

– Ну что, пойдём в клуб? – спросила через некоторое время Аня.

Все согласились и стали собираться. Идя по узкой дорожке, Тата собирала руками росу с высокой травы, нависшей над тропой. Прохладные капельки стекали с её ладоней.

Друзья встречались в хижине почти каждый вечер. Так лето незаметно приблизилось к своей середине.

– Смотрите, кого я вам привела, – однажды сказала Аня, придя с каким-то парнем к ним на «пятачок». – Знакомьтесь, это Саша Морозов, мой сосед.

Тата посмотрела на юношу, и сердце её волнительно застучало. У него были русые волосы, выразительные зелёные глаза под полукруглыми бровями, нос с горбинкой, небольшие, но чувственные губы. Саша был невысокого роста и худощавого телосложения, но в нём пронзительно чувствовалась мужественность и твёрдость характера – те самые, что будоражат женские сердца во все века. Девушка медленно вдохнула жаркий летний воздух, ей почему-то захотелось подойти поближе и услышать запах его кожи.

Саша поздоровался со всеми и сел на дерево, уставившись в костёр. Весь вечер он промолчал.

По пути в клуб Тата тихо спросила у Ани:

– Почему я его раньше не видела?

– Он был здесь последний раз ребёнком, и то недолго, потом вместе с родителями уехал на Север, а не так давно они переехали в Воронеж, и он теперь приезжает к своей бабушке. А что спрашиваешь, понравился?

Тата что-то невнятно пробубнила и смутилась, но ночь скрыла краску на её лице.

Он понравился ей с первого взгляда, и с каждым днём она всё больше убеждалась в этом. Девушка с маниакальным упорством выведала у Ани всё, что она знает о своём соседе, чтобы понять, кто он. Его решительность и непоколебимость характера странным образом сочетались с мягким баритоном и загадочной улыбкой. Саша был совершенно немногословен, никогда никого не осуждал и вообще ко всем людям относился очень терпимо. Честный и справедливый, за друзей готов умереть, без страха шёл на выручку, не боясь никаких трудностей. Наверное, сказывалось его кадетское воспитание, и вообще все черты характера пророчили ему военное будущее. Одно качество, которое было свойственно практически всем мужчинам, у него было выраженно особенно ярко – очень скупое выражение чувств.

Общительная и смелая Тата впервые в жизни стеснялась подойти первой и заговорить. Она лишь бросала на Сашу долгие взгляды, но он, замечая это, всегда отворачивался. В те дни, когда он не приходил, Тата грустно смотрела на пламя костра и была молчалива.

Августовские ночи выдались на удивление тёплыми и приветливыми. Яркая луна освещала запоздавшим путникам тропы, а сверчки весело стрекотали в уже местами пожухлой траве. По берегам небольшой речушки, перемигиваясь, словно маяки, горели костры, весёлые компании распевали походные песни и жарили ароматный шашлык. Однако в воздухе уже витал едва уловимый запах осени, незаметно подбираясь к людям, временами вгоняя их в меланхолию и мелкую дрожь, заставляя сильнее кутаться в тёплые пледы и волнительно вглядываться в чернеющую даль.

Саша подкидывал хворост в костёр и улыбался, а в глазах, весело танцуя, отражались огоньки. Пламя скакало по потрескивающим поленьям, пытаясь лизнуть загорелые руки, но не успевало за проворной работой юноши. Сегодня Тата здесь, и упустить такой случай было бы просто глупо. Саша долго ждал этого дня, озорная девчонка почти месяц не давала ему покоя. Флиртовала с ребятами, заразительно смеялась, и только редкие пронзительные взгляды в его сторону выдавали тайну её поведения.

Саша ухмыльнулся и сучковатой палкой поворочал в костре поленья – искры взметнулись в холодное синее августовское небо. Он видел, что девушка часто пристально на него смотрит, но сам от стеснения отводил глаза. Однако на этой неделе что-то изменилось – на каждый взгляд девушки он смущённо улыбался и видел, как в ответ на её щеках вспыхивает румянец.

Татьяна… Близкие и друзья звали её Татой, Саше нравилось это имя. Она не была эталонной красавицей: заметно ассиметричные черты лица, нос с горбинкой, небольшие губы. Но бездонные светло-карие глаза, обрамлённые густыми ресницами и чётко очерченными тёмными бровями, улыбка, от которой на щеках появлялись весёлые ямочки, сглаживали все недостатки. И волосы… Они ниспадали до самой талии: густые, тёмные, крупными кудрями – так и манили прикоснуться, уткнуться в них лицом, блаженно вдыхая аромат. Она имела статную и довольно высокую фигуру, отчего Саша немного стеснялся – он был с ней примерно одного роста.

Их маленькая компания расположилась на берегу небольшой реки, совершенно прозрачной и тихо журчащей по каменистому дну. Ребята позаботились о музыке, и старый магнитофон, подсоединённый к аккумулятору, наконец-то заиграл медляк. Саша вдохнул воздуха в грудь и подошёл к Тате. Она заметно нервничала и, увидев его приближение, вздрогнула, но затем гордо вскинула голову и посмотрела прямо в глаза. Он молча протянул ей руку, Тата шагнула навстречу, и спустя мгновение они уже кружились в медленном танце. Весь мир вокруг перестал существовать. Смолкли звуки.

– Будешь со мной? – спросил Саша, обжигая её лицо своим дыханием. – Танцевать, – добавил он скромно и улыбнулся.

– Да, – не раздумывая ответила Тата.

Он опустил дрожащие веки и с чуть уловимой улыбкой сказал:

– Я знал, я вижу твою душу.

В горячих поцелуях утонула дивная августовская ночь.

Так у Таты началась новая жизнь – настоящая, наполненная смыслом и чувствами. Наступило время, когда она не думала не думаешь о прошлом и будущем, не мечтала ни о каких благах мира, ничто в зародившемся дне не могло её огорчить, никто не мог уколоть и обидеть – как зеркало, отражала все невзгоды. Это значит, что в сердце живёт любовь. Ей было семнадцать лет, ему недавно исполнилось восемнадцать – возраст, в котором нет никаких предрассудков.

«Давай посмотрим рассвет», – просила Тата, и они вместе глядели на поднимающееся в утренней дымке солнце. «Встретимся на закате», – шептал Саша, и они провожали любимую звезду, смотря на оранжевое небо.

Он был немногословен, но Тата, которая любила разговаривать, всегда умудрялась пробудить в нём интерес к беседе. Девушка вечно что-то спрашивала, интересовалась его мнением по различным темам, и он невольно втягивался в разговор.

«Честно говоря, я раньше не знал, что с девушками можно с таким интересом разговаривать обо всём. Я вообще человек молчаливый, мне трудно находить с людьми общий язык, а с прекрасным полом особенно сложно. Но с тобой мы разговариваем всю ночь, и я даже не устаю», – смущённо улыбаясь, говорил он ей. Тата смотрела в его зелёные глаза сияющим взглядом.

Проснувшись утром, Тата услышала, как Мария Антоновна разговаривала по телефону. «Да всё хорошо с Татой, это самый послушный ребёнок на свете, ты же знаешь. Да, передам привет. Ну до свидания. Приезжайте, как освободитесь от работы». – Она положила трубку.

– Проснулась? – Мария Антоновна улыбнулась открывшей глаза Тате. – Родители твои звонили, хотят забрать тебя на курорт.

– На какой? – испуганно спросила Тата, резко сев в кровати.

– Куда-то за границу, наверное. Позвони им, они всё тебе расскажут, – ответила ласково бабушка.

– Ба, я не поеду, – произнесла Тата. Сон как рукой сняло.

– Почему? – Мария Антоновна удивлённо вскинула брови.

– Ну, мне тут лучше, – замявшись, ответила она.

– Но ты же скучала по родителям?! Сама их просила, чтобы они отпуск взяли.

– Я хочу здесь остаться до конца лета. – Девушка покраснела.

Мария Антоновна пристально посмотрела на внучку, а потом, всплеснув руками, воскликнула:

– Тата, да ты влюбилась!

Щёки девушки ещё сильнее зарделись красной краской.

– Расскажешь мне? – ласково спросила Мария Антоновна.

– Нет, ба. Можно потом? – Тата смущённо опустила взгляд.

– Ну ладно, ладно. Всё у тебя секреты…

Тата смогла убедить родителей, что ей очень хорошо в деревне, и заверила, что не обидится, если они уедут на курорт без неё.

Глава 2

У лукоморья дуб зелёный;

Златая цепь на дубе том…

Александр Пушкин, «Руслан и Людмила»

В один вечер Саша приехал к хижине на машине, тёмно-красной ВАЗ 2107.

– Ого, классная. Твоя? – спросила Тата, улыбнувшись.

– Да, – скромно ответил он.

– Прокатишь?

– Конечно. Куда поедем?

– Мне всё равно, главное – с тобой.

Они ездили по узким просёлочным дорогам между полей, останавливаясь в красивых местах и вдыхая аромат зрелых колосьев, полевых цветов и свежести августовской ночи.

– Ты моя душа, – однажды сказал ей Саша.

– А ты моя любовь, – сияя, ответила Тата.

Иногда они приезжали в клуб, но каждый вечер сначала ненадолго заходили к друзьям, собиравшимся в хижине у реки. Обнявшись, слушали, как ребята играют на гитаре и поют песни, сидя на поваленном дереве. Смотрели на костёр.

Глядя на них, многие улыбались и говорили:

– Тата, Саша, вы так похожи, как брат и сестра. Видно, вы правда созданы друг для друга.

Один за другим звучали тосты в их честь.

Однажды Аня, отозвав Тату припудрить носик, сказала:

– Ох, Тата, смотри, не всем нравится ваш союз. Видела я в клубе несколько пар очень завистливых глазок.

– Да мне всё равно на их глазки, – ответила Тата. – Я вообще этим летом никого не вижу вокруг.

– Знаю. – Улыбнувшись, Аня погладила подругу по плечу. – Но будь, пожалуйста, осторожна.

Тата улыбнулась в ответ.

– Хорошо. Спасибо, что за меня переживаешь.

Их излюбленным местом стала возвышенность, с которой были видны несколько деревень и огромные поля, засеянные пшеницей с золотыми колосьями, ароматной гречихой и подсолнухами – детьми солнца, которые всегда устремляют свой взгляд на родителя.

– Странное это место, – произнёс Саша, придя сюда в первый раз.

Он оглядывал высокий холм, на котором росло множество полевых цветов, в основном ромашки, васильки, чабрец, цикорий, и раскинули свои могучие ветви два дуба – сторожа этой высоты. С одной стороны холм был пологим, и на него можно было подняться пешком, а с других – склоны были очень крутыми и в некоторых местах обрывистыми. Внизу протекала маленькая быстрая речка. Справа от холма проходила узкая полевая дорога с небольшим мостом, соединяющим деревни, расположившиеся в низинах, у воды.

– Это место называют Идолки́, – ответила Тата.

Она взяла Сашу за руку, проводя его по тропе.

– Почему Идолки́? – спросил юноша. – Необычное название.

– Точно не могу сказать, нужно у бабушки спросить, – девушка подвела Сашу к деревьям и уселась на траву под ними, – но вроде как здесь раньше было капище идолов, место поклонения славянским богам. Такие капища строились на высоких местах недалеко от поселения и считались священными.

– Ты меня удивляешь. – Саша улыбнулся, глядя на Тату. – Тебе нужно было идти учиться не на юридический, а на какой-то литературный или исторический факультет.

– Знаю, – ответила Тата, задумчиво глядя в небо. – Но родителей не хотелось огорчать. Они считают, что литература не принесёт мне в будущем хорошего дохода.

Саша засунул руки в карманы и пошёл исследовать возвышенность. Дубы располагались на пологой части холма, здесь росла низкая трава. Метрах в десяти от деревьев она становилась выше и была совсем не примятая – видно, здесь давно никто не ходил. Юноша подошёл к краю холма, где склон был самым крутым, и удивлённо воскликнул:

– Какая красота!

Солнце догорало на закате, небо над ним было алого цвета, а розово-белые облака медленно расплывались от запада к востоку. Река красиво переливалась от заходящего солнца, а где-то вдали рассыпались домики, как грибы на поляне.

– Душа моя, скорее иди сюда! – позвал он девушку.

Тата улыбнулась, но осталась сидеть под деревом, глядя на разбегающиеся облака-зефирки.

– Ну где ты? – Саша обернулся, чтобы посмотреть на неё. – Иди ко мне!

– Нет, спасибо. Я тут посижу, – отозвалась девушка.

– Почему? Ты же любишь смотреть на солнце.

– Ну… – Тата замялась.

Саша подошёл к ней, присел на корточки и, посмотрев в глаза, взял за руку.

– Что-то не так? – спросил он.

– Нет, нет, всё хорошо. Просто… просто я боюсь высоты, – выпалила Тата, ожидая, что Саша засмеётся.

Но он только чуть крепче сжал её руку, а потом быстро уселся рядом.

– Если боишься, то идти не нужно. Я просто не знал, извини.

– Да какие извинения… Всё в порядке. Я обычно сижу здесь, под дубами, дальше не хожу.

– Здесь очень красиво, – протянул юноша и, пошарив рукой в кармане, достал пачку сигарет и зажигалку.

– Ты не против? – спросил он у Таты, показав на сигареты.

– Нет, конечно, кури, – ответила она.

Она стала наблюдать, как он ловко вытаскивает сигарету из пачки и зажимает её чуть обветренными губами. Огонь из зажигалки охватил кончик сигареты жёлтым пламенем, и вот над ними поплыл дымок с терпким запахом табака. Тата глубоко вдохнула и улыбнулась.

– Что ты делаешь? – спросил Саша, тихо засмеявшись. – Кажется, ты становишься пассивным курильщиком.

Тата тоже перешла на тихий смех.

– Нет, мне нравится запах только твоих сигарет.

– Такие сигареты курят тысячи людей.

– Ты не понял. Мне нравится запах только тех сигарет, которые куришь ты, независимо от их марки.

Саша улыбнулся, посмотрев на Тату ласковым взглядом, и приобнял её за плечи. Облака-зефирки всё плыли и плыли на восток, превращаясь из бело-розовых в алые.