Когда не любят. Сборник рассказов

– Ты у меня такой молодец, – восхищенно пролепетала Вера, утыкаясь носиком в его крестец.

– Да, я такой, – и он повернулся лицом. – А теперь посмотрим на тебя и все, что ты так долго прятала.

Леша медленно стянул с нее кофту. «Какая прекрасная грудь», – констатировал мужчина. Веру разрывало от желания. Тянуло к Алексу, как только она увидела его в скайпе. Харизма, предприимчивость, мужественность затмевали мелкие промахи.

Он как-то упоительно рассказывал: «Ну, помнишь, обсуждали недавно рассказ Довлатова про влечение». «Нет, я бы запомнила», – сухо отрезала Вера. Он перескочил с темы, но осадок остался. «Он с кем-то еще. Я у него не одна» и, как вовремя не удаленная заноза, рана гноилась.

Алексей был нежен в постели. Чересчур участлив, как неопытный врач на практике: «Так больно, так хорошо»? Его нашептывания резали тепличный Верин слух.

«Ты такая сладкая, такая аппетитная, такая вкусная», – причмокивая и тряся головой над ней, радовался Алекс.

«Будто он на дегустации французских десертов, а не в кровати с женщиной», – обиделась про себя женщина.

Но он был рядом. И Вере этого было достаточно.

Они поужинали в ресторане. Вера щебетала и хохотала, завидуя себе со стороны. Какие же они расчудесные! Ухоженная женщина на вид лет двадцати пяти (никто б не догадался, что в следующем году ей тридцать шесть) и плечистый величавый мужчина тридцати с хвостиком. Взъерошенные волосы, щетина двухнедельной давности, аккуратно подстриженная. Гармоничная пара, как с обложки светской хроники. «Звезды отдыхают в неформальной обстановке». Расслабленные и безупречные. От этих картинок показного счастья у Веры перехватывало дыхание. «Нашла! Это то самое?».

– У тебя, Вер, щеки горят. Любимый вспоминает? – съязвил Алекс, рассматривая ресторанный чек.

– Нет, это аллергия на бороду, – с искренностью в голосе промурлыкала Вера. – У меня очень чувствительная кожа.

– Ну, тогда, – доставая из штанов портмоне с золотой пластиковой картой. – Мне нужно побриться, – ровным тоном заявил Алекс.

– Ты ради меня готов сбрить свою любимую бороду? – Вера вытаращила глаза и просияла.

– Еще и не на то готов, – и он жестом позвал официанта к столу.

Утром следующего дня Вера проснулась пораньше. Лежала в кровати и любовалась на спящего мужчину. Перевернулась, оперевшись на локоть, наклонилась и поцеловала его в надплечье. Алекс поморщился.

– Жаль, что это все-таки не отель, – пожаловался Алекс, не открывая глаз, – белье не поменяют.

– Леш, мы еще не успели его запачкать, – подмигнула Вера. – Я в душ.

– Ну да. Ну да, – Леша закивал, посмотрел, как голое тело проскользнуло в ванну, и прикрыл веки.

Мужчина немного повалялся, потом вскочил, сорвал простыню, выбросил с кровати подушки и одеяло. Он старательно стряхивал постельное белье резкими порывистыми движениями. Тоже проделал с подушками, обхлопывая их друг о друга. Перетряс одеяло, покрывало и заправил постель. Сходил за веником и подмел. Обрадовался, приметив в углу пылесос, и электрической шваброй прошелся еще раз по комнате.

До Веры доносился звук включенного пылесоса. «Странно, что затеял уборку с утра». Она проверила ванну на наличие нечаянно слетевших волос. Расчесалась, убрала расческу в косметичку. Оглядела внимательно, словно сканируя, сантиметр за сантиметром пол в ванной и раковину. Выдохнула, послала себе воздушный поцелуй и закрыла дверь.

Леша открыл банку кофе и высыпал на глаз в кружку.

– Решил убраться? Тут, вроде, чисто.

– Да, вроде, чисто, – интонацией выделив «чисто», согласился Леша.

– Собирайся быстрее, мне хочется курить, – добавил мужчина и вылил кипяток себе в чашку. – Будешь? – кивком указал на кофе.

– Нет, спасибо.

Вера прошла в комнату, взяла несессер, достала тушь и вернулась в ванну, подкрасить ресницы.

– Побыстрее, прошу, – недовольно пробурчал их кухни мужчина.

Вера выглянула с одним нарисованным глазом:

– Спускайся тогда. Я не очень люблю запах сигарет, ты знаешь.

– Да, да. Надо бы бросить. Но сигареты мне успокаивают, – Алекс прошел мимо, чмокнув Веру в лоб.

«Видимо, плохое настроение. С чего ему вдруг нервничать», – и Вера старательно принялась за второй глаз.

Влюбленные гуляли по городу, ели мороженое, смотрели на достопримечательности и суетливых, без конца жестикулирующих итальянцев. Леша арендовал велосипеды, и молодые люди катались по окрестностям.

Женщина чувствовала себя в сказке. Три дня. Надоедливая песня примадонны, саундтреком настырно звучала в голове: «Ты счастливых дня было у меня, было у меня на берегу». На четвертый день были взяты билеты в Рим.

Вера отдала оговоренные 150 евро хозяйке и парочка ко времени поехала в аэропорт.

– Черт, Леш, у меня разрядился телефон, а тут божественно красивая церковь, и где были мои глаза раньше? Ты сфотографируешь на свой? – Вера скинула сумку на мощенный булыжником тротуар и отбежала к собору. Леша приподнял Верины вещи, повесил на плечо и сделал несколько снимков. «И меня», – протягивая телефон, попросил мужчина.

Аэропорт был непривычно пуст. Влюбленные без очередей и суматохи прошли регистрацию. Времени до взлета оставалось с запасом, и они разместились в уютном зале ожидания. Вера читала «Русский пионер», который захватила из России. Леша уткнулся в телефон, обрадовавшись бесплатному вай-фаю.

Отвлекшись от очередной авторской колонки, Вера собиралась было что-то спросить, но взгляд уткнулся в экран Лешиного смартфона. Он отправлял свои фотографии, который только что наснимала она, Кристине. Тут же пришло сообщение от Алены.

Веру прошибло насквозь: «Я у него не одна». Похолодело внутри. Если душа имеет размеры, то Верина сжалась до размеров прогнившего яблока. От нахлынувшей боли Вера перестала дышать.

Замолчала.

Она всегда замыкалась от несправедлиости, внутри, будто что-то перемыкало. Мысли появлялись, носились в хаосе, бунтовали, но она не озвучивала, не произносила вслух, как если бы кто-то перерезал голосовые связки.

Леша улыбался с нежностью, глядя в телефон.

Веру это добивало.

Они долетели в молчании. Вернуться к естественной беззаботности у Веры не выходило.

– Все хорошо? – отстегивая ремни безопасности, спросил Леша.

– Да, – соврала Вера, не смотря в его сторону. – Все отлично.

Отель был уютным. Комната чистой. Кровать широкая.

Вера беззвучно передвигалась по номеру, то забегала в ванну, то подходила к окну, словно не замечая присутствия любимого человека.

– С тобой что-то не так, Вер, – Леша присел на краешек постели, взял ее руки в свои. – Расскажи, что происходит?

Он лучился теплом и обеспокоенностью, какой-то искренней заинтересованностью, что хочет все разъяснить и разобраться.

Вера сдалась.

– Леша… Это глупость, конечно, – Вера крепко держала его руки, но чуть ерзала на идеально заправленной кровати, таращась на свои загорелые ноги. – Я не ожидала от себя такой реакции. Но меня задело за живое, когда ты отправлял свои фотографии девушкам.

– Ты копалась в моем телефоне? – Леша вздернул брови, быстро усмирив их.

– Нет, нет, – встрепенулась женщина. – Я на секунду взглянула, это вышло случайно, – уже не отрываясь, ловя каждый жест любимого, призналась Вера.

Он утвердительно и понимающе покачал головой.

Вера говорила медленно, подбирала каждое слово, будто отсматривая, как придирчивый покупатель на рынке, и потом, удостоверившись в его ценности и пригодности, произносила вслух.

– Я думала, я что-то особенное в твоей жизни. Мне этого хочется. Думала, что я кто-то уникальный для тебя. А ты так улыбался в телефон. Меня задело. Зачем я рядом здесь, если тебе приятней кто-то другой там?

Леша продолжал кивать.

– Знаешь, я понял, – и он выпустил ее руки. – Мне нужно пройтись.

Встал и захлопнул за собой дверь.

Вера просидела в оцепенении несколько минут, не понимая, как очутилась в этом гостиничном номере.

Через час она доползла до ванны и умыла лицо. Взяла журнал, буквы плыли без смысла перед глазами. Вера выглянула на улицу: «Сидеть здесь или идти его искать?», не понимая, как продолжать дальше одной в незнакомом городе.

Вера крутила в руках безжизненный телефон.

Леша написал через три часа.

«Это начинает напрягать, буду откровенен».

Вера отбросила телефон, будто заразный.

Отдышалась и медленно притянула аппарат к себе, удостовериться, не показалось ли ей. Телефон высвечивал тоже сообщение: «Это начинает напрягать, буду откровенен».

«Когда ты придешь?» – напечатала Вера.

Женщина держала мобильник в руке, сверля взглядом дешевую гостиничную портьеру. Он ответил через три бесконечные минуты.

«Не скоро. Мне нужно прогуляться. И знаешь. Я считаю, что ты злоупотребляешь моим вниманием. Высказываешь претензии, которые я вообще не рассчитываю обсуждать. И речь не о том, озвучиваешь ты их или нет. А о том, что они, в принципе, есть. Это для меня неприемлемо. Поэтому предлагаю оставшееся время провести в нейтральной дружеской обстановке. И не касаться более этих вопросов. Со своей стороны я не буду тебя травмировать, пользуясь телефоном в твоем присутствии. Кстати, с недавних пор его содержимое имеет к тебе касательство, к счастью, мы можем позволить оставить это небольшой загадкой».

Вера выронила телефон и обхватила голову руками.

Она настрочила несколько сообщений в духе «давай, пожалуйста, все обговорим». Он промолчал.

Алексей вернулся через два часа. Отстраненный и неулыбчивый.

– Лешенька, где ты был? Пожалуйста, мы можем поговорить? – бросилась с вопросами Вера.

– Я не должен отчитываться, где я был, что делал, – снимая кроссовки с пятки, отбарабанил мужчина. – Что и кому пишу, кстати, тоже.

– Прости меня! Конечно, ты можешь делать все, что захочешь. – Вера юлила рядом, пытаясь поймать его блуждающий взгляд.

– Знаешь, я был удивлен этим. Просто не ожидал. Мы разные, Вер. В общем-то, мне это было известно заранее. Прости, что обидел и задел. На этом данный разговор полностью исчерпан.

Он легонько отодвинул Веру в сторону и прошел вглубь комнаты.

Вера попыталась обнять его. Он отстранился.

– Пожалуйста, прости меня. Я глупо приревновала. Скажи, как я могу это исправить?

– Легко. Просто прекратить дискуссию, – рявкнул, не оборачиваясь, Алексей.

Он достал чемодан, открыл и усердно взялся что-то там искать, вороша и отбрасывая вещи, не замечая стоявшую рядом Веру. Изрядно покопавшись несколько минут, мужчина нашел зубную щетку и отправился в душ.

Вера металась по комнате, как в смертельной агонии. Это все не с ней. Так не должно было случиться. «Все пошло не так. За одну фразу, за один проступок? Как исправить?».

Через четверть часа шум воды в ванне прекратился. Вера караулила под дверью. Алекс равнодушно прошагал мимо женщины и лег в кровать.

– Поговори со мной? – Вера встала у изголовья.

– Ты меня не слышишь? Давай проведем оставшееся время, общаясь по-светски, – злобно буркнул мужчина.

– Я не хочу по-светски. Я хочу душевно, как раньше, – сквозь первую слезинку прошептала Вера.

– Все. Я спать. – Он отвернулся и закрыл глаза. Вера легла рядом, прижалась телом.

«Спи нормально», – выпалил Алексей, отодвигаясь на край постели.

И до утра не произнес ни слова.

Вера прикрыла веки ладонями, этот жест всегда ее немного успокаивал: «Это обрыв. Я лечу вниз».

Вера не спала, заворожено смотрела на затылок уже невозможного своего счастья. Занесла руку над его плечом, но не решалась дотронуться. Прошло несколько минут в метаниях. Решилась. Дотронулась. Он вздрогнул, стряхнул плечом, будто туда села надоедливая муха.

Алексей не обнимал. Не ластился, не искал в темноте, как все предыдущие ночи.

Вера ворочалась с боку на бок, заставляла себя чуток вздремнуть, но в голове назойливым эхом отдавалась: «Пусть у него все будет хорошо. Боженька, пусть у него все будет хорошо». И никакого сна.

Утром есть надежда что-то исправить.

Вера стянула с себя трусы и майку, пробралась под одеяло Алексея. Взобралась сверху. Положила его руки на свою грудь. Поцеловала за ухом, в шею, языком провела по соскам, спускаясь ниже. Извиваясь, как тряпка на флагштоке в ненастье, трепетно ласкала его. Мужчина безучастно лежал. Не реагировал и не сопротивлялся. У Веры затекла шея, распухли губы, свело челюсть. «Господи, да что с ним, – Вера приподняла голову от его живота. – Он не хочет меня».

Любовь к себе победила борьбу за любовь мужчины. Вера натянула майку и побежала в душ. Вернувшись, увидела, что бывший поклонник содрал простыни и перетряхивает белье. Вера молча наблюдала, подпирая стену, за привычным утренним ритуалом.

«Прятала расческу и следила за ванной, а они, оказывается, сыпятся и во сне. Это я упустила», – съехидничала про себя женщина.

– Леша, пожалуйста, не наказывай меня, – Вера качнулась от косяка в сторону любимого.

– Вера, прекрати, мы вчера все обговорили, – сквозь зубы процедил мужчина.

– Нельзя наказывать за чувства! Это несправедливо. Я приревновала. Это ужасно глупо. Не знаю, что на меня нашло. Такого больше не повторится.

– Дело не только в этом, – Алекс не разворачиваясь и замявшись на пару секунд, выдавил. – В тебе много драмы, а мне сложности сейчас ни к чему.

– Но ведь было же притяжение! Я это почувствовала, как только заговорила с тобой, – Вера оббежала кровать, чтобы разглядеть его лицо в момент последних признаний.

– Да, ты мне нравишься. Но между нами не работает. Одной симпатии мало. Что ты тут надеялась приехать и встретить свою великую и единственную любовь? – вызывающе выкрикнул мужчина.

Вера робко пожала плечами.

«Какая же я дура. Придумала мечту, выстроила в голове и поверила. Мечта оказалась несбывшейся». Аргументы закончились. Вера немного постояла в молчании, наблюдая, как Алексей тщательно натягивает гостиничное покрывало.

Леша достал чемодан и демонстративно занялся его перебором.

– Я смешная, хохочу, шучу постоянно. Веселая. Я восприняла тебя серьезно. Это была моя ошибка, – будто опомнившись, заговорила Вера. – Но я легкая, пожалуйста, дай шанс показать тебе свою солнечную сторону.

– Верю, что можешь быть озорной и задорной. Но этого мало. Слишком многое против, – не открываясь от сумки, сознался Алексей.

– Я так не могу, – разревелась Вера. – Мне не пережить еще одну ночь равнодушия.

Вера плакала, не останавливаясь. Американец то смотрел на нее, то отходил в ванну. Его раздражала ее слабость и свое бессилие. Вера схватила сумку и закидала те вещи, что успела вытащить.

– Я пойду, Леш, – с чемоданом в руках на пороге объявила женщина.

– Куда? – оторопел Алекс. – Нет, давай я. У меня английский лучше. Я быстро найду отель. А тебе все равно платить за номер. Так что я съеду.

Он за пару минут собрался, радуясь, что напряженные сцены не будут ему докучать до конца отпуска. Подошел, чмокнул в щеку и захлопнул дверь.

«Схлопнулись, Вера, ваши надежды», – и женщина упала лицом в кровать, пытаясь заплакать.

Вера бродила по Риму три дня, в надежде случайно наткнуться на него. В одно и то же место судьба не забрасывает дважды.

«Разве я буду счастлива с мужчиной, который заставил меня страдать? Нет! Я не заслужила такого. Я к нему всей душой тянулась, а у него не щелкнуло».

Вера то злилась, то безоговорочно оправдывала несостоявшегося мужа и отца будущих троих детей. «Одним поступком поставил крест на отношениях… Любящий мужчина прощает. Дает шанс. Да, тысячу не жалко отдать тому, кого любишь и не хочешь потерять. Значит, не дорожил. Вырубил. Вычеркнул из жизни. Глупая, ждала от него предложения, а выставили за дверь, как провинившегося пса».

Итальянцы насвистывали, бросая вслед безобидные «Оля-ля». Вера вжимала голову, будто напуганный ребенок перед родительским гневом, и ускоряла шаг. Она искала в толпе Лешу.

«Господи, что же я девочкам скажу?» – мысли каскадом вертелись в голове.

Вера ждала его в аэропорту.

«Мог бы проводить, это было бы по-человечески. Можно же все исправить. Где допустила ошибку? Я допускала их постоянно? Требовала? Почему была грузной, тяжелой, мало смеялась. Я думала, что нравлюсь такая, как есть. Я сложная. У двух сложных людей могут быть легкие отношения?».

Вера долго глядела на вход, топталась, не решаясь пройти за красную линию.

«Вот еще немного подожду. Мне так легче. Людям живется проще, когда есть надежда. Бога придумали, чтобы люди не сходили с ума. Я верю в Бога и в то, что он позвонит, придет, успеет».

Вера прошла формальный досмотр, купила бутылку Бейлиса в дьюти-фри и незаметно выпила перед посадкой. Внутренние диалоги зазвучали настойчивей.

«Не все клеилось, согласна. Но он верит в трещинки и в невозможность все поправить, а я верю в цемент. Да, были трудности в общении, но все преодолимо, если есть желание быть вместе. У меня оно есть, а он решил, что ему не нужно. Я была рядом, а он оттолкнул меня, не стал разбираться, принял решение не продолжать».

Вера заплакала, когда поняла, что никто ее не окрикнет в последний момент, никто не попросит остаться. Пьяная и несчастная она подсела к женщине, которая невнимательно слушала Верины жалобы: «Я хорошая, а меня не полюбили, отвергли, понимаете?». Объявили вылет. Вера побежала по трапу. Сумка с лучшими платьями, так и осталась на сиденье.

Москва встречала дождем. Вера добралась до квартиры и сутки не выходила на улицу. «Реву, жалею, жду – хорошенький итог поездочки», – иронизировала Вера.

На работе срочно требовали «незаменимую Веру». «Карьеру лучше удается строить, чем личную жизнь», – подбадривала себя Вера и вернулась в рабочий строй.

Рим не отпускал. Надо было найти сумку и вернуть обратно. Вера написала в службу забытого багажа. Через три дня подтвердили: вещи нашлись. Женщина разыскала туристов, которые возвращались обратно в Москву. Договорилась с ними, приехала в аэропорт и заплатила за неудобства счастливой паре молодоженов, которые только что отметили в Италии первый медовый месяц.

Сумка была рядом. Голова не трещала. Душа побаливала. Вера периодически залезала на страницу несостоявшегося жениха в соцсетях, всматривалась, прокручивая сцену в гостинице. Придумывала монологи, перечитывала переписку и ждала.

«Зачем истерила? Доказывала, что все можно наладить. Чем больше стараешься показать свою адекватность, тем глупее выглядишь. Он бы не поменял решение».

Вера вспомнила свою далекую первую любовь и их дикие ссоры. Она тогда для себя решила: когда люди ругаются, значит, есть что обсуждать. Темы для споров – признак жизнеспособной семьи. «Громче ссора – живучей пара». А ушел тот без объяснений. «Когда молчат оба, не за что больше держаться, нечего выяснять, нечего спасать», – заключила Вера.

В выходные в гости с вином и сыром завалились друзья.

– И хорошо, что поехала, – наперебой завопили женщины. – Сразу понять твой человек или нет, надо побыть рядом, чтобы потом не было иллюзий. Если думаешь, что стерпится – ни фига. Не стерпится.

– Девочки, но я была строгая, скучная, мрачная. Я придиралась, нудила, – запротестовала Вера.

– Не надо заниматься самоедством, нужно двигаться вперед. Отряхнуться и вперед без оглядки. Надо мыслить глобальнее. Не тот, значит, будем искать с перламутровыми пуговицами. А у этого явно другие планы на уме. Или ты надеешься убедить его полюбить себя? – заверещала намалеванная дама с неудачно наращенными ресницами.

– Ты сильная. Все хорошо, грех жаловаться. Небольшая неприятность и давай, двигайся дальше. Ты стоишь на пороге огромных перемен, мироздание дает очередной шанс, а ты в него вцепилась, будто он последний, – зафилософствовала другая искусственно улучшенная приятельница.

– Да, выпьем за женскую силу.

Подруги чокнулись бокалами.

– Есть два «нельзя» в отношениях, – продолжила густо наштукатуренная. – Первое – нельзя насильно притянуть за уши любовь. Любовь не терпит давления и агрессии. Забудь о том, чтобы заставить себя полюбить. Чтобы кто-то увидел достоинства, ум, красоту, глубину. В общем, все, что в тебе есть прекрасного. Это уже есть. Не надо умолять человека быть с тобой. Не поможет. Глупо это и только отталкивает. Это как надеть неудобную обувь и надеяться, что можно танцевать, не прихрамывая. Боль отразится на лице. Но при этом надо оставаться легкой, даже когда настроена серьезно. Серьезные отношения не запрещают улыбаться.

Две подруги, не моргая, уставились на захмелевшую подругу, в которой открылся философский дар:

«Второе „нельзя“. Нельзя иллюзиям сбить с пути настоящего и реального. Мужчины – это не целый мир, это лишь часть жизни. Не бОльшая и не лучшая, а взаимозаменяемая. Нельзя рассматривать мужчину, даже понравившегося и полюбившегося, как убежище. Просто не надо. Запомни: это ты выбираешь, а не они. И это твое решение – уйти. И двигаться дальше».

И вся троица звякнула наполненными бокалами.

К ночи пьяные и довольные подруги разъехались по мужьям и детям. Вера осталась одна.

Вера ищет ответы на болезненные вопросы: «Вера, вот скажи, почему я одна?» и честно отвечает: «Ты космическая, поэтому у тебя ничего не получается с земными мужчинами».

У 35 летней незамужней женщины вырабатывается железное терпение, боевая выдержка и надежда. Ждать. Ждать. Ждать. Надеяться. Иногда действовать или бездействовать – это тоже активный шаг.

Через месяц Вера заметила: в друзьях стало на одного человека меньше.