Очередь за смертью

Очередь за смертью

Разве может быть более подходящий день, чем этот? Грузные черные тучи, слякоть и туман. Самая лучшая пора для самоубийства, несомненно, конец осени, когда все листья опали, повсюду лужи и грязь. Именно в это время по статистике происходит бум суицидов. Оно и не удивительно – как ни выглянешь в окно, а там все словно мертвое: деревья, пожухшая трава, люди с бледными угрюмыми лицами. Будто сам мир тебе тихонечко нашептывает «а так уж ли эта серая жизнь тебе нужна?».

Выглянув в окно, я сразу понял, что настал тот самый день.

Я давно готовился к этому дню, стараясь предусмотреть все детали. Текст записки давно придуман. Перенести его на бумагу задача не сложная. Да и придумывать там было особо нечего – парочка стандартных, до скрежета в зубах предсказуемых строчек адресованных коллегам по работе. Дальше – выбор способа. Это заняло у меня больше всего времени. Не хотелось страдать сильно или долго, хотелось чего-то более-менее легкого. Спрыгнуть с крыши? Могу кого-нибудь случайно расплющить своим телом. Я хоть и самоубийца, но не бессовестная скотина. Таблетки? Достать сложно без рецепта, а как достать поддельный рецепт, не знаю. Повеситься? Неплохой вариант, но где? На встроенном светильнике, что ли? Не получится. А на дерево забраться или еще куда, мне силенок не хватит.

Мои метания вдруг, сама того не желая, разрешила ведущая теленовостей. Это был репортаж про парня похожего на меня, спрыгнувшего с новенького моста, что уже успели окрестить «мостом на тот свет». Местечко, и правда, живописное. Мост нависает над широкой бурной рекой, окруженной скалистыми берегами с елями и соснами. Красота, одним словом.

– Ежегодно здесь обрывают свои жизни не меньше двадцати человек, – заговорила девушка-диктор, идя по мосту. – Почему именно здесь? Кто-то говорит, что всему виной закрепившаяся дурная слава. Кто-то говорит, что место обладает черной энергетикой. А кто-то утверждает, что виноваты низкие ограждения, на которые легко забраться. В любом случае…

Легко забраться? Это хорошо. Я тут же записал адрес к себе в заметки на телефоне.

– … Не стоит относиться к своей жизни так легкомысленно. Подумайте о своих родных и близких. Все можно исправить. Все можно пережить. Если вам нужна помощь, обратитесь на горячую линию по номеру….

Номер я, естественно, записывать не стал. Я уже все решил.

С местом определился, осталось лишь подобрать время. Мост автомобильный, хоть и расположен на самой окраине. Не хотелось устраивать спектакль, где меня будут уговаривать не прыгать и пытаться спасти. Потому самое подходящее время между тремя и четырьмя часами ночи, когда людей на улице почти не встречается. И, конечно, лучше в пятницу. К понедельнику мое тело точно опознают и успеют сообщить на работу, и я никого не подведу. Если я и был в чем-то придирчивым, так это к погоде. Заканчивать жизнь самоубийством в теплую ласковую летнюю ночь или под яркой полной луной, играющей завораживающими бликами на снегу, как-то не хотелось. Погода должна отражать мое внутреннее состояние. То есть это должны быть тучи, грязь и слякоть. На меньшее я не согласен.

Наконец, все условия соблюдены. Выглянув в окно в первом часу ночи, я понял, что настал тот самый день.

Быстренько накарябав записку, я положил ее на письменный стол в своей квартире, попрощался с несчастным фикусом на подоконнике и покинул свой дом. «Больше я сюда не вернусь» – пронеслось в голове и это придало мне сил.

Дорога заняла немного времени, и вот я уже стою на этом мосте. Внизу ждала, разинув свою темную пасть, сама смерть. Я огляделся – никого. Аккуратно перелез через перила и встал, запрокинув голову. Остался один шаг. Последний и самый сложный шаг в моей жизни.

Зачем я это делаю? Моя причина, наверно, вам покажется идиотской. Я не вижу смысла жить. Моя жизнь никогда не была сложной или тяжелой, в ней не было какой-то трагедии или больших проблем. Я вырос в обычной нормальной семье. Мои родители, сколько я себя помню, всегда любили меня. Пять лет назад они погибли в авиакатастрофе. Не могу сказать, что это сильно ударило по мне. Они были уже в преклонном возрасте, и я успел смириться с мыслью, что их скоро не станет. Погоревал несколько недель, а позже почти о них не вспоминал.

У меня были друзья. И девушки – тоже. У меня, насколько я вообще могу судить самого себя, достаточно приятная внешность, крепкое здоровье и неплохая зарплата. В общем, нет повода для жалоб. Однако, несмотря на такую безмятежно-хорошую жизнь, смысла я в ней не вижу. Наверное, мне должно быть стыдно. Сколько людей сейчас борются за свою жизнь, мечтая продлить ее хоть на денек? А сколько людей мечтают, как я жить в Центральном городе одного из самых развитых Районов мира? Но все прелести моей жизни не могут ответить мне на один вопрос «зачем». Вот вы, например, зачем по утрам просыпаетесь? Я просто просыпаюсь, если это будний день, умываюсь, завтракаю и выхожу на работу, отрабатываю четыре часа, обедаю в ближайшем кафе, потом дорабатываю еще четыре и домой, там ужинаю чем-то простым, вроде котлет с пюре, смотрю какой-нибудь фильм или пару серий сериала и спать. На завтра все повторяется. На выходных ничего особо в распорядке не меняется, только количество серий или фильмов увеличивается, иногда по желанию еще могу прогуляться по улице. И ведь ничего не поменяется и спустя года. Заведи я девушку или даже семью с женой и ребенком, все продолжиться так же. Добавится лишь несколько новых обязательств. И, в конце концов, прожив свою бессмысленную жизнь, лет так в 70 я тихонечко умру во сне, если повезет.

Первое время я, честно, пытался отыскать смысл. Думал, особенно часто в институтские свои годы, что скоро найду свое призвание, и вот тогда жизнь заиграет красками, наполнится смыслом. Но нет, любое занятие рано или поздно наскучивает. Любые люди, с которыми общаешься, становятся скучными и неинтересными, а все места планеты, по сути, мало чем отличаются друг от друга. И зачем, спрашивается, оттягивать тогда конец аж до 70 лет?

Как-то так я и принял решение о самоубийстве. Вы можете меня осуждать. Что ж, я даже могу вас понять. Вы наверняка дорожите своей жизнью и знаете ей цену, а чудик вроде меня, решивший покончить с жизнью, потому что в ней нет смысла, вам кажется полнейшим кретином. Ваше право, думайте обо мне что хотите, я уже все решил. И о своем решении не жа….

– Молодой человек, вы здесь, вообще-то, не одни! – раздалось позади меня возмущенным басом.

Я вздрогнул. За мной стоял мужчина лет пятидесяти на вид. Бежевая кожаная куртка, едва застегивающаяся на округлом животе, бритый череп, обрюзгшие щеки, темно-желтая кожа, намекающая на азиатские корни, мелкие злобные глазки и кусок странной, уже сильно поблекшей и нечеткой татуировки, выглядывающей из-под ворота куртки. Руки он держал в карманах, а разговаривал по-хамски грубо. Явно не добропорядочный и законопослушный гражданин. Скорее, бандит какой-то.

– Здрасте, – только и смог я из себя выдавить.

– Здраствуй-здравствуй, – ответил он мне. – Ты здесь до утра торчать собрался или, может, соизволишь сделать то, зачем пришел?!

– А-а… Это реверсивная психология?

– Чего?

– Ну, вы вроде будете уговаривать меня спрыгнуть, и я в результате наоборот передумаю это делать. Вы меня тем самым спасете… – неуверенно высказал я свое единственное предположение.

– Да на кой черт ты мне нужен-то?! Так, парниша, слушай сюда, – он сделал пару шагов в мою сторону и стал говорить тише. – Здесь охрана обходы совершает каждый час. Проблем не оберешься, если поймают. А ты, падла такая, встал на единственном месте, с которого можно перебраться через ограждение. На другой стороне наделали, видите ли, всяких колючих проволок и сетку даже внизу натянули, чтоб люди не прыгали. Я тебя уже минут двадцать жду. Ты либо прыгаешь, либо слезай и дай мне сделать то, зачем я пришел.

– Погодите … так вы что, тоже прыгать пришли?

– Нет, мать твою, видом любоваться пришел! Прыгай давай или проваливай отсюда!

– Не подгоняйте! Это не так просто!

– Раз уж перелез через ограждение, должен уже быть полностью готов. Так что давай уже!

– Ну знаете… Это важный шаг, вообще-то. Спешка тут ни к чему. Дайте время собраться с мыслями.

– Ладно, – недовольно согласился мой собеседник. – Еще немного я тебя подожду, но ты не забывай, что ты тут не один. Поторапливайся.

– Хорошо, – сказал я и вернул свой взгляд к обрыву.

Былое меланхоличное настроение куда-то улетучилось. Вместо этого пришло раздражение. И то, как он сейчас стоит у меня над душой, никак не способствовало тому, чтобы я завершил начатое. Это сильно напрягает, когда тебя подгоняют в чем-то важном. Потоптавшись пару минут, я понял, что так ничего не выйдет.

– Вы не могли бы хоть немного отойти? – поинтересовался я. – А то совсем не сконцентрироваться.

– Ты там с моста прыгаешь или уравнения решаешь? Зачем тебе концентрироваться? Давай уже!

– Если позволите, – раздался тихий женский голос позади мужчины. – Это все-таки очень личное. Можно даже сказать, интимное. Нельзя в таком торопить. Только хуже будет. Как… ну если… ну допустим… ну это…

Я обернулся удивленно. Только что здесь не было никаких девушек, но теперь за мужчиной в куртке стояла миловидная молодая девушка с мраморно белой кожей, длинными жидкими черными волосами, одетая в черное кожаное пальто по бедра, джинсы и такие же черные сапожки до колена на высоком каблуке. Внешне она ничем не выделялась. Худая, очень низкого роста. Даже мне, а я совсем не высокий, она дышала бы в грудь. Про таких говорят – серая мышка. Очень круглое лицо, выдающийся лоб и большие карие глаза, но все смотрится гармонично и приятно.

– Как посрать, что ли? – выпалил мужчина, догадавшись, какое сравнение она хотела привести.

Девушка тут же зарделась стыдливым румянцем и в ответ робко кивнула, опустив глаза в асфальт. В целом, она держалась как-то неуверенно и скромно. Похоже, стесняется сильно, подумал я.

– Кажется, понял, – сказал мужчина и почесал свою бритую голову. – Окей. Так, парниша, считай. Раз, – сказав, он сделал шаг назад. – Два… – Еще шаг. – И три. Так нормально?

– Да, нормально… – сказал я. Стоило бы заняться своим делом, но любопытство мне этого не позволило. – Девушка, а вы тут… по какому делу?

– По тому же, что и вы, – тихо буркнула она.

– Так, мадам! – начал бритоголовый. – Вы хоть и девушка, но тут никаких льгот не будет, вам ясно? Я вперед не пропущу!

– Да нет-нет, – затараторила девушка, замахав руками. – Мне и не надо вперед. Я после вас пойду.

– Ну, тогда ладно, – тут же успокоился бритоголовый. – А вам-то это зачем, не пойму? Вы такая красивая и молодая. Что такого могло с вами приключиться?

Я подметил, что с девушкой он общался куда мягче, чем со мной. И уже навострил уши, желая узнать, что ее сюда привело, но меня тут же отвадили.

– Так! – сказал бритоголовый и укоризненно посмотрел на меня. – Отвернись и займись делом! Не задерживай людей. Простите, что перебил вас, – это он уже сказал девушке. – Продолжайте.

Я отвернулся, но изо всех сил напряг слух. Мне очень хотелось знать, почему она решилась на такое. Несмотря на то, что я ее не видел, я очень хорошо представлял ее. Ее образ словно впечатался мне в голову. Как колышутся ее распущенные черные волосы на ветру. Как она скромно поднимает взгляд на собеседника и как тут же его опускает, встретившись с ним глазами. Ее легкая робкая улыбка и темные карие глаза. Настолько темные, что зрачка не разглядеть. Вся такая нежная и хрупкая. Что ж, судя по всему, она мне очень понравилась. Какая-то невиданная сила притягивала меня к ней, но мы здесь собрались не для этого.

– Как-то стыдно это обсуждать с малознакомыми людьми, – услышал я ее голос.

– По-моему, лучшего слушателя и не найдешь. Мы тут все такие, так что не стоит стесняться, говорите смело, – сказал бритоголовый.

– Ну-у раз так…. Если коротко, у меня шизофрения. Не так давно я стала слышать голоса. До этого еще куча проблем была: постоянное подавленное состояние и бредовые мысли, что не дают покоя, при том я сама понимаю, что это чистый бред, но отделаться от них не могу. Как-то всю неделю думала над вопросом «что будет, если массово станут клонировать людей?» и всё. Ничего больше делать не могла, только об этом думала. Со временем отпустило, но это очень неприятно, скажу я вам, когда вся твоя жизнь внезапно подчинена лишь одному вопросу. С голосами я побежала к психиатру, мне прописали лечение. Я уже год лечусь, но результата нет. Только хуже становится. Голоса все чаще и чаще… – Девушка закрыла уши ладонями на пару секунд, словно пытаясь заткнуть. – И все злее и злее. – Она изо всех сил зажмурилась. – Даже сейчас такие гадости наговаривают! – Она отпустила свои уши и уже спокойнее продолжила. – Иногда они появляются, а потом резко исчезают. Я ничего не могу с ними сделать. Мне все хуже, несмотря на лечение. И я боюсь, что скоро… совсем перестану быть самой собой. А если я когда-нибудь кого-нибудь убью? Я же себя не контролирую. Вот я подумала и решила, что лучше выход для меня – в гроб.

– Сочувствую, – искренне сказал бритоголовый.

– Не стоит. А вы? Почему вы решились?

– У меня все куда проще. Я крупно проигрался. Долги на мне не подъемные и завтра последний день выплаты. Если завтра не принесу, то меня, так или иначе, прикончат. Я решил, что лучше самому себя того, – Он провел большим пальцем у себя по горлу. – Чем меня всякие ушлепки прикончат… Так, слышь ты, а ну отвернись и займись делом! – Это он обращался ко мне. Украдкой я повернулся к ним в процессе разговора. Очень уж любопытно.

– А вы? – тихо спросила девушка у меня, бритоголовый недовольно фыркнул, но перебивать девушку не стал. – Почему вы здесь?

– После ваших признаний даже как-то неудобно говорить, почему я здесь оказался, – честно сказал я. Эта бедняжка с такой болезнью борется, а я…

– Ничего. Говорите, что бы там ни было, – добродушно сказала она и мягко улыбнулась. Мое сердце тут же забилось быстрее, а язык сам собой развязался.

– Я не вижу смысла в жизни. Каждый день просыпаюсь и не знаю зачем.

– Вот как? – удивленно сказала она.

– Я тебе сейчас с ходу столько смыслов накидаю! – выкрикнул бритоголовый и стал загибать пальцы. – Девушки, выпивка, азартные игры, тачки…

– Да не интересно это, – сказал я. – Смысла все равно в этом никакого. С жизнью как с фильмами получается. Вот посмотришь трейлер – он такой красочный, сочный, напичканный спецэффектами. Думаешь: «ну сказка». Предвкушаешь ее, пока растешь: детский сад, школа, работа. А в результате получаешь скучный, долгий и нудный фильм, где максимум разок промелькнет эта сцена. И то ты тех же эмоций не испытаешь. В детстве казалось иметь крутую тачку, дорогие шмотки и так далее та-а-ак круто. Предел мечтаний. И, конечно, обладай я ими, буду самым счастливым. А вдруг оказывается, что все это ерунда, ничего не значащая. Вместо захватывающего сюжета, ярких сцен и будоражащих эмоций, получаешь серую рутину. И неважно, на каком авто ты разъезжаешь, с какой девушкой спишь или какой стоимости твой алкоголь, ты все равно волочишь тупую бессмысленную жизнь, которая в любой момент…

Внезапно я заметил кое-что – чью-то фигуру вдалеке. Медленно бредя, она направлялась к нам. Я притих, остальные тоже поняли, что что-то не так, и повернули головы в направлении силуэта. Вскоре силуэт стал худощавым молодым парнем примерно лет 16-17. Он шел, громко всхлипывая. По щекам у него текли ручьем слезы, глаза покрасневшие. Словно не заметив нас, он по-хозяйски перелез через перила рядом со мной. Все ошарашенно молчали. И тут он только собрался прыгнуть, как его за шкирку втянул обратно бритоголовый.

– Куда прешь без очереди! – прикрикнул он на парнишу.

Парень своими слезами аж поперхнулся. Откашлявшись, он ошарашенно обвел нас всех взглядом. Похоже, сквозь слезы он действительно нас не заметил.

– П-простите, – все еще всхлипывая, начал он. – Я не знал, что нужно очередь занимать. А… А кто последний?

– За мной будешь, – сказала девушка и мило ему улыбнулась. В этой улыбке чувствовалась искренняя теплота, словно она – заботливая мать, а этот парнишка – ее сын.

– Тебя-то, господи, как сюда занесло? – спросил бритоголовый. – Какие проблемы могут быть в твоем-то возрасте?

– Ну я это… Ну…

– Давай говори! – прикрикнул на него бритоголовый.

– Меня девушка бросила! Я люблю ее! Еще папа заставляет в Старшую идти, на юриста учиться, а я не хочу, – сказал он и вновь разрыдался. – Я хочу торты печь, а не в бумажках копаться. И что, что он сам юрист? Достало все! Не хочу жить без любимой и каким-то конченым юристом! Не нужна мне эта жизнь! – рыдая, выкрикнул он и совершил еще одну попытку сигануть с моста. Эту попытку обломал опять же бритоголовый.

– Значит так, – бритоголовый схватил его за грудки. – Это вообще не повод, понял?! У меня сын был, такой же, как ты, но он был бойцом – каждую секунду своей жизни у рака отвоевывал. А ты из-за таких глупостей решился на такое!

– Не глупости это! – хныча, сказал парень. – Вы просто ее не видели! Она идеальная. Да она… она… почти богиня! Я такую больше не встречу! А против отца идти бессмысленно! Все равно заставит!

– Поверь мне, еще встретишь. Не такую, так другую. И полюбишь тоже, ничуть не слабее этой, – мягко сказала девушка, присоединившись к бритоголовому.

– Вот-вот. Не хочет быть с тобой, так и пошла она. И бате своему тоже передай, что он идет на х…

– Не выражайтесь! – внезапно одёрнула его девушка, но сразу сама и сконфузилась. – Простите…

– Это вы простите мне мой французский, – сказал он девушке, а потом вернул внимание на паренька. – Бесит, когда такие молодые и из-за глупостей пытаются с собой покончить. Хоть попытайся сначала проблемы решить.

– Так вы же тоже не лучше! Сами-то…

– Я должен столько, сколько ты себе даже представить не сможешь. У нее – тяжелое заболевание, а этот, – он кивнул в мою сторону. – Просто кретин, такое не лечится.

– Эй! – возмутился я.

– Это правда! Только кретин пойдет с моста прыгать, потому что не видит причин жить!

– О как! Раз так, тогда только кретин проиграется так, что пойдет с моста прыгать!

– А может мне тебя отсюда столкнуть?! Глядишь, и очередь продвинется! – сказал бритоголовый, тряханул паренька еще разок и отпустил.

– Пойду я, наверно, другой мост поищу… – тихо сказал паренек и попятился назад.

– Погоди, – сказала девушка и остановила его. – Понимаю, сейчас это кажется невозможным, но через пару дней ты поймешь, что это не такое безвыходное положение. Тебя никто не может заставить что-то сделать. Даже твой папа.

– Да много ли вы понимаете? Как мне учиться, если папа денег не даст? Никак.

– Ты знал, что сейчас существуют программы поддержки. Особенно для тех, кто выпускается из Средней. Ты же Среднюю школу закончил уже?

– Угу, в этом году.

– Ну вот. Если найдешь фирму готовую тебя обучить, тебе могут выдать общежитие и минимальное пособие. А сейчас специалисты вроде тебя очень нужны Району. Так что, не сомневайся, найдешь. И папины деньги не понадобятся. А девушка… скажу честно, любовь – сильное чувство, но со временем оно ослабевает, если вы не рядом друг с другом. Может, сейчас тебе кажется это трагедией, но через год-другой ты будешь вспоминать это со смехом, поверь мне. У меня так было. Я как-то с мальчиком рассталась. Красавец был, жуть. Еще богатый такой и умный. Думала, идеал. А он с моей подругой переспал, я как узнала, меня словно на части разорвали, а сейчас я, знаешь, что поняла? Жалкий он тип. Хорошо, что дальше гулянок у нас с ним не зашло. И у тебя так будет. Может, она красавица. Может, самая умная. Но это не главное.

Кажется, я окончательно в нее влюбился. То, как она говорит, как приятно ему улыбается, каждое ее движение отдавалось в моем сердце.

Паренек вроде ей поверил. Рыдания медленно сошли на «нет», и теперь он лишь изредка всхлипывал.

– Наверно, вы правы. Я попытаюсь сделать, как вы сказали. Но… Вы мне тогда пообещайте, что тоже не станете прыгать!

– Я… – она вернула взгляд асфальту. – Пойми, у меня совсем не такая ситуация, как у тебя. Я психически больная, и моя болезнь прогрессирует. Я боюсь, что когда-нибудь совсем свихнусь и… убью кого-нибудь.

– А если я вам дам обещание, что я этого вам сделать не позволю? – сказал я вдруг. Я сам не ожидал, слова вылетели изо рта без моего согласия.

– В каком смысле? – опешила она.

– Если вы только позволите мне быть с вами, я никогда не допущу, чтобы вы кого-то убили. Я буду с вами всегда, как бы плохо ни было. Я сделаю вас своим смыслом жизни. Так, давайте я отсюда слезу и подойду к вам, – сказал я и решил вернуться за ограждение.

Оно было узкое и скользкое от недавнего дождя. Очень неловко я поковылял туда, где я мог ухватиться и вылезти. Но совершил неосторожный шаг. Рука соскользнула с перила, а тело понесло вниз. Все внутри у меня похолодело, и только одна мысль пролетела в моей голове – «ну вот и все». И только я начал ждать конца, зажмурившись, как чьи-то руки схватили меня.

– Раз решил такими обещаниями кидаться, то будь добр, их выполнить! – крикнул на меня бритоголовый. Он держал меня за руку и вскоре затащил на мост, словно я был не тяжелее мешка картошки.

– С вами все в порядке? – бросилась ко мне моя внезапная любовь. – Слава богу! Я уже думала всё!

Она заплакала. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя. Ее чуть сладковатый аромат духов окутал меня, и я почувствовал себя счастливым. Первый раз в жизни!

Сквозь все эти переживания мы и не заметили, как к нам подкрались два полицейских. Они будто из ниоткуда нарисовались перед нами. В секунду парниша собрался, перестал всхлипывать и бросился бежать, по дороге крикнув:

– Спасибо, тетя! Я все понял!

За ним сразу ринулся один полицейский. Другой остался с нами. Бритоголовый долго и очень матерно ругался и сопротивлялся при аресте, за что получил шокером. Оказывается, мост для ночных прогулок закрыт и это административное правонарушение. В результате нас троих увели в участок, где провели допрос. Мальчишку, как я понял из разговоров полицейских, так и не поймали. Ну, оно и к лучшему – у него не появится записи в личном деле о задержании. Бритоголового повезли в больницу. Ему после шокера совсем худо стало, и полицейские решили не рисковать его жизнью. А мы с девушкой провели остаток ночи в одной камере за решеткой, пока выясняли наши личности и проводили допрос.

У нас было время познакомиться поближе. К своему счастью, я убедился, что наше влечение взаимно. Краснея и заикаясь, она призналась, что я ей тоже понравился, и мы обменялись телефонами. На следующий же день мы пошли на свидание.

На этом история заканчивается.

Что случилось с бритоголовым, не знаю, врать не буду. После того, как мы расстались на мосту, о нем не было ни слуху, ни духу. Я хочу надеяться, что он нашел способ справиться со своими долгами. В любом случае новостей о том, что где-то нашли его труп, не было. Хотелось бы его лично поблагодарить за спасение, но я не смог найти никаких его контактов.

С девушкой, которую, кстати, зовут Анет, мы через год поженились. Данное ей обещание я выполняю и по сей день, а прошло уже десять лет с момента, как я ей его дал. Нет, болезнь не пропала волшебным образом. Борьба с ней – занятие сложное и тяжелое, но мы боремся вместе. И наша борьба дает плоды. Большую часть времени у нее все хорошо. Лишь в редкие периоды обострений мы вспоминаем про ее диагноз, но, несмотря на это, с каждым днем я люблю ее все больше.

С мальчишкой тоже все хорошо. Поначалу я думал, что получится как с бритоголовым – потеряемся в этом мире, и на этом конец. Но однажды я решил зайти в новую пекарню. Там я встретил его – уже повзрослевшего и сильно располневшего мужчину. Судя по его виду, он счастлив. Я даже не сразу его узнал, но он меня – сразу же. Он кинулся меня обнимать, словно старого друга. В общем, история для него закончилась как нельзя лучше – он поступил так, как ему посоветовала Анет. Отучился на пекаря, получил кое-какую известность в пекарских кругах, накопил на семейное дело и женился на своей подруге детства – толстушке, пусть приятной на вид, но совсем не красавице. Говорит, что Анет открыла ему глаза, и он, наконец, понял, что внешность – ерунда. И только тогда до него дошло, какой прекрасный человек был с ним рядом все это время. На пятилетие нашей дочери торт мы заказывали у них. И это без преувеличения был самый красивый и вкусный торт в моей жизни.

А. Да. Забыл сказать, мы удочерили девочку. У нее нет правой ноги от рождения, из-за чего от нее отказались в роддоме, но так она вполне обычный ребенок с капризным и довольно вредным характером. Но мы ее безумно любим.