Вахтёр пограничного поста
- -
- 100%
- +
К нашему столику подошёл Санджар, улыбаясь своей неизменной ресторанной улыбкой:
– Выпить закажете, дустлар?
– А что есть? – поинтересовался Улугбек.
Санджар начал перечислять с гордостью, будто хвалился коллекцией антиквариата:
– Водка «Ислам Каримов», 65 градусов…
Улугбек нахмурился.
– Отвергаем, – резко сказал он.
Я его понял: пить что-то с именем покойного диктатора – все равно что пить яд. Лицо у друга стало каменным, даже брови сдвинулись, как у человека, которому напомнили о плохом сне.
Санджар не заметил перемены настроения и продолжил:
– Пиво «В стенах УМЭДа»…
– Чего? – не понял я.
– Так называется. Варят выпускники Университета мировой экономики и дипломатии. Специальный сорт, «академический лагер».
Улугбек фыркнул:
– Пропускаем. Что дальше?
– Коньяк «В гостях у Закира Алматова».
– Ох, тьфу ты… – Улугбек поморщился. – Именем главного мента назвали коньяк? Нет уж, увольте.
Санджар всё ещё бодро держался:
– Есть вино «Слёзы Гугуши», ликёр «Абу-Сахий»…
Тут я не выдержал и рассмеялся:
– Братишка, а текила у вас есть?
– Есть! – радостно ответил Санджар, будто услышал родное слово.
– Тогда давай текилу, лимон и соль.
– Поддерживаю! – сразу сказал Улугбек, хлопнув ладонью по столу.
Через пару минут Санджар принёс поднос: три рюмки из толcтого стекла, тарелка с ломтиками ярко-жёлтого лимона, кучка соли и маленький нож с деревянной ручкой. Всё выглядело почти священно – в этом мире, где зомби за окном, а плов пахнет, как память о детстве.
Мы разлили прозрачную жидкость. Сначала я облизал кожу на руке, посыпал солью, потом коротко шепнул:
– За живых.
– За живых, – эхом повторил Улугбек.
Мы выпили залпом. Жгучая волна прошла по горлу, ударила в грудь, дыхание перехватило. Лимон – кислый, живой, будто возвращал в реальность.
Санджар смотрел на нас с довольной улыбкой:
– Вот теперь по-узбекски!
Я кивнул, чувствуя, как в голове проясняется, а за окном мир казался чуть менее мрачным – даже зомби на улице шатались как-то мирно, будто и они хотели выпить по рюмочке за спокойную жизнь.
За окном торгового центра уже густела темнота. Небо над Ванкувером заволокло прозрачной дымкой – где-то на горизонте еще тлели дома, подожжённые недавними стычками между живыми и мёртвыми. Из-за горных вершин поднималась Луна – огромная, медная, будто вылитая из расплавленного металла. Её отражение дрожало в мокром асфальте парковки, а вокруг светились вывески ресторанов, переливаясь китайскими иероглифами и латинскими буквами. Ветер доносил запах моря, соли и чего-то сладко-гнилого, как напоминание о том, что мир уже никогда не станет прежним.
Мы закончили трапезу, расплатились и вышли из здания. Санджар и его сотрудники проводили нас до лифта – с поклонами, добрыми словами и пожеланиями «безопасного вечера». Их улыбки были искренние, но в глазах светился страх: все знали, что ночью зомби становятся активнее.
На улице стоял жутковатый гул – стон, вой, хрипы, словно тысячи горловых звуков слились в единую ноту безумия. По асфальту брели зомби: одни тянули руки к небу, другие шарили по урнам, а третьи, завидев нас, поворачивали головы, но тут же теряли интерес – запах свежего «Swiss-Antizombie™» надёжно держал дистанцию.
Вдруг сбоку, у мусорных контейнеров, взвизгнул человек – маленький китаец в грязной униформе доставки. Он, видно, пользовался поддельным спреем: пузырёк блестел в его руке, с выцветшей наклейкой и иероглифом «安死». В следующую секунду трое зомби набросились на него, сбили с ног и начали рвать на части. Тело дергалось, кости трещали, а воздух наполнился запахом крови и железа. Никто не вмешивался. Люди, проходившие мимо, просто ускоряли шаг – такова жизнь теперь, привычная, как раньше – пробки и реклама.
Я вздрогнул и тихо сказал:
– Шумно у вас в Ванкувере. Даже ночью – шумно.
Улугбек пожал плечами, будто говорил о погоде:
– Обычный день, Алишер-ака. Здесь всегда так.
Он обернулся, усмехнулся и добавил по-английски, с лёгким восточным акцентом:
– Welcome to Canada, my friend.
Мы подошли к его старенькому «Форду», сели в салон, и он завёл двигатель. В свете фар по дороге тянулись силуэты зомби – как древние странники, утратившие цель.
Я посмотрел на небо, где Луна теперь стояла в зените – большая, рыжая, будто глаз уставшего Бога, наблюдающего за сумасшедшей Землёй.
– Мир меняется, – тихо сказал я.
Улугбек кивнул, выруливая на трассу:
– Главное – не дать ему сожрать нас.
И машина медленно уехала в темноту, растворяясь в городских огнях, где живые и мёртвые делили одно небо, один воздух и одну судьбу.
(5 августа 2025 года, Ванкувер, 28 октября 2025 года, Винтертур)О ЗВЕЗДАХ ЗАБУДЬ!
(Фантастическая юмореска)
Мой обычный разговор с соседом, живущим на Луне:
– Читал, Исмоил, что в рейтинге Паспортов Галактики наш землянский оказался на полтора миллиардном месте, сразу после звезды-супергиганта Караптукас и оранжевого карлика Хэккуранс?
Я мысленно представил себе этот рейтинг – толстый светящийся каталог, парящий в межзвёздной сети данных. В нём – миллиарды паспортов, и каждый по-своему уникален. Одни – прозрачные, как кварц, с переливающимися символами, видимыми только под определённым углом; другие – живые, биометрические, шевелятся и дышат, реагируя на владельца; а третьи – вовсе нематериальные, записанные в квантовом коде, который можно активировать лишь при совпадении сознательных волн.
Паспорт Земли, конечно, выглядел по-старинке – синий, бумажный, с гербом, слегка потрёпанный временем, и когда смотришь на него среди этих чудес, кажется, будто держишь древний пергамент рядом с фотонным чипом.
– А что так нас опустили в этом тысячелетии? – отвечаю я раздражённо. – Караптукас – это же полный отстой! Там туземцы из каменного века ещё не вышли! И мы на одном уровне с ними?!
Действительно, Караптукас не стоит никакого интереса. Ни для туризма, ни для инвестиций, ни даже для нормальной экспедиции. Это планета, затерянная где-то в тьмутараканьской части Вселенной, где свет от ближайшей звезды доходит только через три галактических цикла. Там нет ни атмосферы, пригодной для дыхания, ни океанов, ни инфраструктуры. Только суровые пустоши, каменные города, и племена полуголых существ, поклоняющихся метеоритам и глотателям солнца. И всё же они почему-то в рейтинге стоят выше нас!
Мой сосед, Исмоил, усмехнулся и, прищурившись, уточнил:
– Просто выяснилось, что не все правительства разных звёздных систем открыли нам безвизовые режимы! Мы, оказывается, не долетели ещё до многих звёзд, и поэтому о нашем паспорте Земли там и не знают!
Это чистая правда. Наши звездолёты тихоходные, древние, как мопеды двадцатого века. Летают максимум до Пояса Ориона и то при попутных магнитных ветрах. Позор земной науке, позор инженерам, которые вечерами спорят о квантовых двигателях, но дальше орбиты Марса ничего не построили.
А политики? Те и вовсе бездельники – всё финансирование космоса уходит на военные спутники и праздники «Дня Космонавта». И в результате – наш паспорт, наш голубой земной документ, никому не нужен даже на задворках Галактики.
Я вздохнул, глядя в сторону Земли, чья голубая сфера отражалась в стекле купола Лунного поселения, и сказал:
– Да, плохо наши звёздные дипломаты работают… Плохо! Лентяи! Дармоеды!
Исмоил кивнул, глотнул лунного кофе из тюбика и мрачно добавил:
– А ведь нас даже на Венерианский фестиваль без визы не пустят…
Я хмыкнул, открыл бутылочку юпитерианского сока – густого, почти вязкого напитка цвета расплавленного янтаря. От него шёл мягкий пар, потому что сок подогревался прямо внутри упаковки – так требовала структура его микрокристаллов. Он пах странно – чем-то между карамелью, серой и свежевыжатой рудой, но вкус у него был неожиданно приятный: прохладно-сладкий, с металлической нотой на языке и лёгким ударом гелиевой свежести. Сделав глоток, я почувствовал, как где-то в горле зазвенело, будто микрофон поймал волну радиошума.
– Венера – это клозет нашей солнечной системы, – произнёс я с видом эксперта. – Вот бы Хэккуранс посетить… Видел сюжеты об этой системе по Интрапланет.
Увы, нет только там нашего представительства.
Мой сосед, Исмоил, издал звук, похожий на удивлённый писк термодрона:
– Странно то, что туда наши гастарбайтеры уже добрались, а дипломаты – нет! Вот, к примеру, мой сосед Хуррам-ака уже на Каптертруме-6 живёт второй оборот вокруг звезды, а до неё, между прочим, восемьдесят восемь тысяч световых лет!
Деньги уже выслал, его семья на Венере купила дом и ракету-такси для брата. А сына – в университет на Плутоне устроили!
Я едва не поперхнулся соком. Весть ошеломила меня, и я, прокашлявшись, выдавил:
– Да, молодец… Наши мужики пробивные, до туманности Андромеды доберутся раньше политиков и военных! Везде ведь нужна рабочая сила. Кстати… а как его вообще пустили на Каптертрум-6 с нашим паспортом? Его же там не признают!
Я потянулся к голографическому рейтингу паспортов Галактики, и, проскроллив вниз – далеко вниз, мимо светящихся жетонов, плазменных идентификаторов и живых виз, – убедился в своей правоте: паспорта Земли там не значилось вообще.
Исмоил ухмыльнулся и сказал с удовлетворением:
– А он властям сказал, что сам и есть паспорт, а сам, мол, хозяин прибудет позже!
Ему поверили, потому что там такое тоже бывает. У них документы проходят в живом или печатном виде – им всё равно! Так что он там ходит паспортом!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.