- -
- 100%
- +
Ну все, хватит, надо успокоиться… как там Ируся, интересно? Выглянул в прихожую – Ира сидела на кухне и раскладывала наклейки Лав-из по стопкам, ну и ладно… пойду посмотрю, что там по телевизору показывают.
Про телевидение начала 90-х
Телевизор у нас вполне себе современный, Сони-Тринитрон, с диагональю в 21 дюйм или 53 сантиметра, как я его доставал и оплачивал, отдельная тема длиной в мегабайт, не будем сейчас об этом. Включаю, жду полминуты (забыл уже, как долго кинескопы нагреваются, ЖК-мониторы делают это мгновенно), о, Первый канал. Называется он, правда, сейчас не Первым и даже не ОРТ, а просто Останкино… телекомпания ВИД сейчас тут рулит, со страшной маской в заставке. Много позднее я узнал, что это керамическое изображение китайского мыслителя Го Сяна с жабой на голове – символ богатства, привлекающий в каждый дом дополнительные деньги. Кто придумал поместить такую страхолюдину в заставку, скрыто в тумане времени. А руководят этой компанией лица, известные по Взгляду – Листьев, Любимов, Захаров, Политковский и еще кто-то… а Листьева должны будут застрелить через год с небольшим, это можно как-нибудь использовать в моей игре, но пока идем дальше.
А телекомпания ВИД (расшифровывается это, кстати, как Взгляд_И_Другие) сейчас демонстрировала Поле чудес… да-да, то самое шоу, спертое с американского Колеса фортуны, которое счастливо миновало все бури и ураганы новейшего времени и дожило до 2023 года, все с тем же Леонидом Якубовичем-Крутите барабан.
Это я смотреть не захотел, и щелкнул следующий канал, это оказался РТР, а на нем передача новостей «Вести»… ее успешно спародировали в Городке под названием «Двести». А и «Городок» же должен выходить уже на этом же канале… ладно, вернемся чуть позже, а пока крутим барабан… в смысле каналы далее – НТВ, это бывшая четвертая учебная программа. Она только-только вылупилась из яйца, в октябре, кажется, запустилась в общесоюзный эфир, но экающий-мекающий Дмитрий Киселев со своими Итогами уже на рабочем месте. Неинтересно, проматываем.
Пятая программа, питерская… вспоминается Пятое колесо и 600 секунд, дико популярные в Перестройку, но сейчас этот канал в очевидном упадке и ничего интересного предложить не может. Хотя что это я наговориваю, здесь идет Музыкальный ринг с Корнелюком против Резникова – ладно, оставлю и поностальгирую, хотя это повтор, конечно, лет 5 назад первый эфир этого шоу вышел, если не ошибаюсь.
Вела этот Музыкальный ринг Тамара Максимова, супруга продюсера Ленинградского канала Владимира Максимова, дама неопределенного возраста с вывернутыми наружу губками… каждый раз, когда она начинала говорить, казалось, что ее губы вот-вот возьмут и осыпятся, как озимые, но этого почему-то ни разу не случалось. Корнелюк тут выступал в одном лице, и как автор, и как исполнитель своего творчества, а вот песни Резникова не пели только ленивые – тут и Анне Вески, и Боярские, отец и сын, и Лариса Долина, и Людмила Сенчина, и рок-группы Секрет и какой-то Марафон. Ладно, пусть идут фоном, а я пока позвоню…
Анюта Вески, конечно, дико сексуальна, не отнять – отечественная Ким Бессинджер просто, думал я, набирая номер… а телефон, кстати (модный радиотелефон Панасоник, как я добился установки городского номера, тоже тема, достойная пера Уильяма Шекспира и Жана-Батиста Мольера, но об этом как-нибудь потом) после нескольких гудков таки ответил мне мелодичным женским голоском:
– Я вас внимательно слушаю.
– Привет, Светочка, – тут же ответил ей я, перекрикивая голос Корнелюка, – это Сережа Новак (да, фамилия у меня чешская – какой-то отдаленный предок по линии отца оттуда приехал).
– Аааа, – начала вспоминать она, – мы с тобой в одной лаборатории, кажется, сидели.
– Ну да, – подтвердил я, – половину прошлого года, у товарища Клюева в отделе.
– Ага, вспомнила, и чего надо? – немедленно перешла она на деловой тон.
– Ты же сейчас в районной администрации трудишься, да?
– Ну да, секретарем у главы администрации, – подтвердила она.
– Слушай, у меня одно дело к твоей конторе образовалось, завтра подскочу – если окажешь содействие, моя благодарность не будет иметь границ…
– В пределах разумного, – закончила она фразу за меня, – помню я это выступление Семена Альтова.
– Вот-вот, – мысленно закивал я головой, – в этих самых пределах. Когда лучше подскочить-то?
– Часиков в 10-11 подтягивайся, – ответила она и повесила трубку.
А в телевизоре тем временем настал час рекламы – номером один тут шел приснопамятный МММ, не акции и не билеты, до этого еще не дошло, а всего лишь поставки электроники из Европы. Тупая и неинтересная реклама, но очень частая. А еще было много жвачки, тут и Стиморол, и Риглис, и Орбит без сахара, и любимые супругой Лав из, а также водка Распутин, водка же, но Белый орел, загадочная фирма Сэлдом, сделавшая не простую, а очень простую рекламу. А также несколько банков типа Столичного, Московского городского (хороший банк – устойчивый банк, помнится, этот устойчивый банк сдох одним из первых) и Империала, конечно (этот, хоть и помер в тяжких корчах, но оставил по себе хорошую память в виде серии исторических роликов типа «Случилось страшное» или «Звезду Суворову Александру Васильевичу»).
Из всей этой белиберды я вынес собственно только одно полезное умозаключение – пирамид пока что в стране у нас нет, первая, как мне помнится, стартует в феврале следующего года, со знаменитой рекламой имени Лени Голубкова. Вот туда мне и надо попасть, в самое начало, если я хочу стать богатым и здоровым… в самом же деле, это много лучше, чем быть бедным и больным, верно?
Но все на свете когда-то заканчивается, прекратилась и эта бесконечная реклама, а я переключил телевизор на последнюю федеральную кнопку, номер шесть, там значился только что образовавшийся канал с незамысловатым названием ТВ-6… кот Васька прибежал и прыгнул мне на колени.
– Ира, – громко спросил я у жены, – ты кота сегодня кормила?
– Конечно, кормила, – так же громко отвечала она мне из кухни, – но ему все мало, проглоту.
Ну и ладно, погладил я Ваську по голове, много есть вредно, бери пример с меня. А на ТВ-6 зарядили бесконечную рекламу Проктер-энд-Гэмбла… вообще, сколько я помню, изначально это был совместный с американцами проект, с Тэдом Тернером, показывали голливудское кино без ограничений, но со временем Тернер ушел куда-то в сторону и каналу пришлось выдумывать что-то свое… Ивана Демидова, в частности задействовали с музыкальными обзорами, а потом и ОСП-студия появилась. Но сейчас тут какие-то тупые музыкальные номера с МТВ, крутим обратно…
Телевидение мне очень быстро наскучило, а компьютеры пока что видятся на очень далеком горизонте – купить IBM PC будет можно самое раннее в следующем сезоне, а Сега-Мега-Драйвы и Синклеры меня мало привлекают. Так что будем спать что ли… кот Васька будто услышал мои мысли и улегся на своем коврике в углу у пианино. Ладно, утро вечера мудренее, как гласит народная мудрость, лег спать и я. Отдельно от супруги – супружеские обязанности мы выполняем самое большее раз в месяц, надоела она мне, если коротко.
Утро вечера мудренее
А Ваня-Ванятка на вчерашнем собрании был прав, как никто – я действительно один жил в этом большом не до конца еще сданном доме на краю города. И строительный забор даже не до конца был убран, так что ранним декабрьским утром мне пришлось пробираться по заваленной строительным мусором площадке до ворот, замкнутых на большой висячий замок. Сторожа я нашел в соседнем подъезде, он там на первом этаже спал крепким сном – он отомкнул мне замок и пожелал сдохнуть на дорожку, такой вот был добрый и отзывчивый сторож.
Далее путь мой лежал на Нижнюю набережную, оттуда ходил кое-какой транспорт до моего родного института. Нет, можно было дождаться 24 автобуса, который разворачивался около нашей стройплощадки, но его график движения представлял собой большую черную дыру… бывало и по две штуки подряд приходило, но чаще можно было прождать и час, и полтора – так что я предпочел более надежные транспортные средства.
А вот и институт, а вот и родная психушка напротив – нет, я конечно мог и просто проигнорировать один день, у нас тут с этим достаточно просто обстояло, но решил, что борзеть лишний раз не стоит, будут еще поводы для борзения. Надо отпроситься у непосредственного начальника, им у меня на данный момент являлся некий товарищ Островенок, кандидат технических наук и все такое, неплохой, надо признать, начальник. Бывали и много худшие.
Пропуск в зубы охраннику на проходной, выход через 4-й корпус в 6-й по переходу на втором этаже и спуск вниз во 2-й корпус, старинный-престаринный, по-моему еще из 19 века. Туда наш отдел почему-то определили пару месяцев назад. В лаборатории только Надя сидит, ни рыба ни мясо девчонка, унылая, как я не знаю что… как ослик Иа из мультфильма про Винни-Пуха.
– Привет, Надя, – говорю я ей, одновременно включая свой IBM-PC-совместимый комп, собранный китайскими политзаключенными в провинции Сычуань, – начальство пришло?
– Нет еще, – обернулась она вполоборота, – оно в 10 в лучшем случае приходит.
Ну и ладно, разговаривать с девочкой Надей мне больше не о чем, загрузил ДОС 6.2, проверил запароленный раздел, я там храню свои денежные дела, и запустил отладочный модуль для своих разработок, их у меня целых три штуки на текущий момент. Модуль сопряжение ПиСи с крейтом стандарта КАМАК и еще АЦП и ЦАП для ввода-вывода в компьютер данных разных экспериментов. Вообще, если честно, в аналоговой электронике я понимаю не очень, так что половину этих двух последних блоков мне нарисовали коллеги из параллельного отдела, а уж интерфейс в Пи-Си я как-то сам изготовил. Но все это сырое, как сахар-сырец после первоначальной обработки, и требует точной и неторопливой доводки напильником по контуру. Сопряжение с КАМАКом тоже, но торопливость, как сказал классик, нужна только при ловле блох, поэтому я и не особо спешил, благо, зарплата моя здесь не очень сильно зависела от конечного результата. А если уж быть точным, совсем никак не зависела. Но тут в коридоре прогромыхали тяжелые шаги.
– Островенок пришел, – сообщила мне Надя, обернувшись от своих утренних забот, – можешь зайти.
– Спасибо, Надюша, – я погасил экран, установив заставку типа «звездная пыль», и отправился в соседний кабинет, который занимал Островенок на пару со свои замом, совсем уже мутным типом по фамилии Шнейдерман.
– Илья Аркадьич, – сунулся я в его дверь, предварительно постучав, – можно?
– Заходи, Сережа, – Островенок уже разделся и включал электрочайник в розетку, – как дела?
– Дела, как сажа бела, – Шнейдермана пока не было, да и слава богу, с кем, скем, а вот с ним у меня отношения совсем не сложились, – можно, я сегодня по делам побегаю? После обеда вернусь, зуб даю.
– А что за дела? – начальник отсыпал чай из пачки со слоном себе в кружку и поднял на меня глаза, – серьезные?
– Да не сказать, чтобы очень, – немного замялся я, – меня тут вчера председателем нашего дома выбрали, надо оформить свое председательство… районная администрация-нотариус-мастерская печатей, еще что-то… как раз часа на четыре времени.
– Ты, кстати, еще не проставился по случаю новой жиплощади, – напомнил мне он, – нехорошо.
– Так дом же еще не сдан, Илья Аркадьич, – напомнил я, – вот официально получу бумагу на собственность, тогда сразу.
– Ну хорошо, иди, – слегка поморщился он, – в половине четвертого зайдешь тогда, я тебе одну новую задачу нарежу.
– Йес, сэр, – взял я под козырек, – будет исполнено, сэр, – после чего очистил начальственный кабинет.
По дороге обратно мне этот Шнейдерман встретился, кивнули друг другу без разговоров, а и ладно – он ведь, когда захочет, может полчаса ни о чем базарить, бывают такие люди с неудержимым словесным поносом, остановить который не в силах даже плотина Саяно-Шушенской ГЭС.
Районная администрация у нас недалеко – прямо-прямо по Ульяновке до пересечения с Пескова, а потом налево и через три светофора вот оно, бок-о-бок с областным драмтеатром. Старинное здание о трех этажах и двух пристроях слева и справа, в форме буквы П, значит. На златом крыльце надпись золотыми же буквами «Администрация Городского района города Нижнего города». Вот с такой тавтологией, значит.
Припарковано возле нее было ровно две тачки, обе довольно едкие для 93 года иномарки – Фольксваген-Пассат и Форд-Скорпио. Последнюю, насколько я помню ввезла к нам большой партией компания местного нувориша и мини-олигарха Стрельцова… нет, к знаменитому футболисту он никакого отношения не имел, просто однофамилец, но Скорпионы эти купили не менее богатые люди города. Поэтому каждый проезд такой тачки мимо вызывал завистливые взгляды окружающих в стиле «бохато люди живут».
Вход свободный, до пропускной системы поздних времен пока что не дошло дело, зашел на второй этаж в приемную главы администрации, ну бывшего первого секретаря райкома, здание то же самое. Тут и сидела моя бывшая сослуживица Светочка.
– О, привет, Сергуня, – объявила она, как только я показался на пороге, – только что про тебя подумала – богатым будешь.
– Это хорошо, – уселся я на стул рядом с ее столом, – как разбогатею, съездим на Канары – ты не против?
– С тобой хоть куда, – усмехнулась она, – не забудь про обещание. Чего там у тебя за дело-то, напомни…
– Да решили мы учредить товарищество в нашем доме, а меня председателем выбрать… вот хотелось бы узаконить это дело.
– Так-так-так… – усмехнулась она, – значит, выбил ты себе квартирку в этом новом доме?
– Что значит выбил, – возмутился я, но не слишком сильно, – два года на бетонном заводе, а потом еще два на стройке, это называется выбил? Я бы тут употребил слово «выгрыз».
– Ладно, пусть будет выгрыз… пригласил бы хоть посмотреть, что там и как.
– Обязательно, вот сдадут дом в эксплуатацию, пока что там не все готово, тогда позову… а сейчас хотелось бы формальности уладить.
– Это тебе на третий этаж в отдел по работе с жилым фондом, – перешла на деловой тон она, – комната 305, спросишь там Галину Николаевну, она все оформит, а подпись начальника сюда зайдешь поставить.
– Моя благодарность тебе не будет иметь границ…
– Знаю-знаю, – остановила она меня, – в пределах разумного. Дуй на третий этаж, а то они чай скоро начнут пить, тогда к ним не подступишься.
И я дунул на указанный этаж в комнату 305. Представляла она из себя типичный женский коллектив, известный в широких кругах под названием гадючник. Из пяти особей, нужная мне оказалась у дальнего окна с фикусом на нем – дебелая женщина бальзаковского возраста с лишними 7-8 кг веса и с рюшечками вдоль обширного бюста.
– Да-да, мне Света звонила, – меланхолично ответила она на мое представление, – давай свои бумажки уже… а сам за дверью вон подожди.
Я спорить не стал, а просто молча покинул этот гадюшник. В коридоре третьего этажа было сумрачно, накурено и довольно-таки прохладно, отопление тут, видимо, по остаточному принципу включали. Прослонялся туда-сюда по двадцать погонных метров, разглядывая от нечего делать вывески на дверях. Тут значился департамент благоустройства, департамент образования, контрольно-ревизионное управление и даже комитет по управлению госимуществом. Это пока они тут в нищете прозябают, невольно подумалось мне, но скоро тут миллионер на миллионере будет сидеть… долларовый, причем миллионер.
Тут мимо меня проскочила на всех парах разгоряченная какая-то тетка с большой клеенчатой сумкой. О, распространитель наверно, подумал я, странно, что раньше я ни одну такую тетку не увидел. А она на тех же парах ворвалась без стука в отдел жилфонда и захлопнула за собой дверь. Что-то дальше будет, весело прикинул я, одно из двух – или они там раскупят всю эту хрень из полосатой сумки или вышибут назад. Оказалось, что верно второе мое предположение – тетка вылетела в коридор задом наперед, распахнув дверь своим обширным задом.
– Да и не больно-то хотелось! – громко крикнула она в дверь, но та тут же захлопнулась.
Тогда тетка сунулась напротив в ревизионное управление – результат был примерно таким же, но с задержкой в десяток секунд.
Она выдохнула и вдруг заметила меня.
– Ну ты хоть чего-то у меня купи, хлопчик, – распахнула она свою сумку настежь, – у меня чего только нету…
– Ну показывай, – согласился я, делать-то все равно нечего было, – чего там у тебя нету.
– Да, как тебя зовут-то? – спросил я, начиная осмотр содержимого сумки.
– Дарьей, – скупо бросила она, – можно и Дашей звать. А тебя как?
– Сергей, – ответил я в тон ей, – можно просто Сергуня. Че, у тебя одна косметика что ли тут?
– Чего это одна, – обиделась она, – спортивные костюмы еще есть, Адидасы, один точно на тебя сядет, – и она достала с самого дна сумки хрустящий пакет со штанами и курткой Адидас… тр полоски… это очень удобная форма для носки.
Конечно, это не натуральный Адидас был, но и не совсем уже паленый Абибас или там Адилис, нормальная турецкая копия.
– Почем? – спросил я.
– Она окинула меня внимательным взглядом, оценивая мои финансовые возможности, оценила их не очень высоко и выкатила ценник в полтинник… ну 50 тысяч, значит.
– А чего, вполне приемлемо, – закатил я глаза к потолку, – скинь еще немного, и мы договорились.
Но тут распахнулась дверь гадюшника отдела жилфонда и меня позвали внутрь.
– Слушай, у меня дела, давай потом созвонимся – вот тебе мой телефон (и я быстро начиркал Даше на бумажке телефон конторы Костика, своего-то мне пока не провели), звони – вечером, может, встретимся.
Она согласно кивнула, спрятала бумажку куда-то в свой необъятный бюст и тут мы разошлись.
– Все готово, Сергуня, – сообщила мне Галюша из своего угла с фикусами, – вот сюда надо подпись главного (она показала куда), а потом печать шлепнешь в канцелярии. Ну и это… удачи тебе в управлении жилфондом.
– Спасибо, Галочка, – не полез я за словом в карман, – как раскручусь, обязательно тебя в ресторан позову.
Все сослуживицы Гали мигом обратились в слух и застыли, как изваяния – видимо, не каждый день у них тут такое обещали. А я помахал ручкой и вернулся на второй этаж к Светочке.
– После обеда будет подпись, – глянула она мельком на бумаги от Галочки, – уехал он в Кремль, встреча какая-то.
– Окей-Оби, – ответил я ей словами надоедливой рекламы, – зайду после обеда… как жизнь-то молодая течет? – зачем-то задержался я на этот дежурный вопрос.
– Аааа, – махнула она рукой, скривив рот, – лучше не спрашивай…
После обеда
В институт я уж не пошел, пробежался по центральной улице нашего городка под названием Большая Сретенская. Она пешеходной стала еще в последние годы советской власти, а сейчас ее оккупировали продавцы и зазывалы. Полюбовался на морячка с внучкой – местная достопримечательность, морячок в любой самый лютый мороз сидел на стуле в одной безрукавке и флотской шапке и наяривал на гармошке популярные мелодии. А внучка его, сравнительно тепло все же одетая, ходила со снятой шапкой и собирала благодарности у слушателей.
Закусил горячим бутербродом с кофе в одной забегаловке неподалеку, обошлось это всего в пятьсот рубликов. Зашел от нечего делать в валютный магазин Ле-Монти… тут все на доллары продавалось, но выбор, конечно, был неплох, правда дороговато – облюбованный мной у челночницы Дарьи адидасовский костюмчик обошелся бы мне на нашу валюту ровно в полтора раза дороже. Модные видеомагнитофоны стояли в ряд вдоль одной из стенок этого Ле-Монти – самый дешевый Голдстар (еще не переименованный в LG) тянул на миллион, запредельная сумма для рядового российского обывателя, для меня в частности.
А тут и настала пора возвращаться в администрацию под крыло гостеприимной секретарши Светочки… та сразу же, как увидела меня, вытащила из папочки два листочка и сказала:
– Все подписано и пропечатано, можешь работать дальше.
– Что бы я без тебя делал, – сделал умильное лицо я, – ты мой ангел-хранитель.
– В демоны только не переквалифицируйся ненароком, – отпустила шпильку она, на этом мы и расстались.
А теперь путь-дорожка моя лежит в нотариальную контору, вспомнил я напутственные слова комиссара Жени, ближайшая на Воробьевке, это буквально два шага от драмтеатра. Транспорт туда не ходил, добрался пешочком буквально за десять минут. О, натариус Бекмамбетова, прочитал я надпись на двери, ведущий в старинный особняк 19 века, успешно разваливающийся, впрочем, в веке 20-м.
– Добрый день, – снял я шапку в приемной, – мне бы завизировать уставчик…
Его я еще вчера сочинил, содрав с аналогичного у комиссара Жени – только название и реквизиты в конце поменять пришлось. А распечатал в конторе Костика, там у него отличный лазерник стоял, Эйч-Пи-100, зверь-машина для 93 года-то.
– Записывался? – с максимально мерзкой интонацией спросила у меня помощница нотариуса.
– Никак нет, ваше благородие, – честно признался я.
– Тогда придется подождать, – с теми же стервозными интонациями сообщила мне она.
Вы никогда не были у нотариусов? Это вам сильно повезло, граждане… почему?… да потому что нотариусы эти представляют собой зажравшуюся и вконец охреневшую прослойку между широкими народными массами и руководящими верхами власти. Для начала там надо посидеть в ожидании минимум час, а потом начинаются придирки и буквоедство. Вспоминаю, как в 10-м примерно году меняли мы наименование нашей организации, так пришлось бегать в треугольнике администрация-налоговая-нотариус примерно две недели без перерывов. Если б вы спросили, какая профессия была для меня самой ненавидимой в 90-е годы, то я без колебаний назвал бы нотариусов.
Но в этот раз все обошлось малой кровью – к телу главного распорядителя этой конторой меня допустили всего лишь через полчаса.
– Тэээк, – протянула она, дама очень средних лет со следами былой красоты… очень средних и очень былой, – значит вы организуете товарищество в своем доме.
– Так точно, – не стал спорить я, – организуем.
– Не хватает еще справочки от организации, которая вас курировала при строительстве, – продолжила она скрипучим голосом, – принесете, тогда поговорим.
– Какого рода справочка вам необходима? – на всякий случай уточнил я.
Она в двух словах объяснила, что ей надо и сделала приглашающий жест на выход… ну чего, сегодня не вышло. В налоговую и статкомитет я наверно сегодня не успею, подумал я, поглядев на часы, надо бы и место постоянной работы посетить. И я сел на трамвай-двойку, который по первому городскому кольцу доставил меня в родной НИИ, что напротив психушки.
– Тебя Илья Аркадьич спрашивал, – сообщил мне сосед по лаборатории по имени Паша-техник, – два раза уже.
– Все понял, – ответил я, – уже таки иду… а по какому поводу, не знаешь?
Паша потряс головой в отрицательном смысле, а я разделся и постучал в начальственный кабинет.
– Заходи, – раздалось оттуда, – не бойся.
Я и зашел – Аркадьич сидел за своим столом, сильно подержанном в вихре перемен, и курил, выпуская большие кольца дыма к потолку. Рядом с ним значился его заместитель, вертлявый и неприятный Женя по прозвищу Джек.
– По вашему приказанию явился, – сделал я под козырек, – герр экселенц.
– Садись, я тебе сейчас новую задачу поставлю, – сообщил Аркадьич, одновременно туша бычок в пепельнице, – смотри, что тебе надо сделать в ближайшие пару дней.
И он вытащил из угла и поставил на свой стол лазерный принтер компании HP, здоровенный такой ящик, из которого наружу выходил только шнур питания.
– Сломалась вот у завотделением такая штука, надо починить…
– Ничего себе задачка… – вырвалось само собой у меня, – и с чем это едят?
– С персональными компьютерами типа IBM-PC или совместимыми с ними.
– Да это-то понятно, – ответил я, – внутри там чего? Блок-схема хотя бы есть?
– Нет ничего, – хмуро сказал Аркадьич, – могу только добавить, что ни одна лампочка при включении не горит…
– Ну это меняет дело, – сложил губы в трубочку я, – возможно предохранитель тупо сгорел…
– Да это я уже проверил, – с тоской заявил начальник, – нет тут никакого предохранителя.
– Я это заберу, да? – уточнил я.
– Забирай, конечно… и помни, что срок у тебя до послезавтра. Да, если справишься, то премию выпишут, десять тыщ.
– Йэс, сэр, я постарюсь справиться, сэр, – вторично отдал я под козырек и с принтером под мышкой вернулся в свою лабораторию.
Принтер, телевизор, Вольфенштайн и все-все-все
Возиться с этой страшной штукой компании Хьюлет-Паккард я, конечно, сегодня не стал, а просто засыпал себе растворимого кофе, развел кипятком из чайника и послушал, что говорят коллеги из лаборатории. Все же, наверно, помнят чеканную формулу производственных отношений в СССР, которая и в начале 90-х работала – вы делаете вид, что нам платите, а мы делаем вид, что работаем.