Управдом: назад в девяностые

А коллег волновал вопрос отваривания талонов, кои нам стали выдавать вместо зарплаты… это был такой хитрый способ обойти кризис денежной налички – цены-то стрелой вверх летели, а за ними и зарплаты, хотя и с приличным лагом, поэтому Гознак, бедный, никак не справлялся с печатанием новых купюр, а безналичные способы расчетов, увы, виделись в очень далекой перспективе. Вот нам и выдавали эти талоны в продуктовый магазин вместо зарплаты, уже третий месяц как… тем, кто изъявил желание, конечно, кто отказался, у тех просто рос долг за предприятием.

– Опять там одни крупы да сахар дают, – жаловалась Валя-матответственная (куда она делась, убей не знаю, испарилась в следующем году), а талоны были действительны только в одном-единственном магазине на соседней улице, – хоть бы конфет каких завезли или сыру не колбасного.

– Я откажусь от них в январе, – вторил ей Игорек, талантливый программист (он переедет в Сиэтл к Биллу Гейтсу через два года, насколько я помню), – лучше потом наликом все получить.

– А я наладил натуральный товарообмен, – похвастался Миша (он создаст первую в городе интернет-компанию через год), – кило сахара идет за триста грамм вареной колбасы.

– Дай контакты, – немедленно возбудились двое моих коллег, имен которых я уже не упомню, – мы тоже так хотим.

– Ага, разбежался, – горько усмехнулся Миша, – сейчас каждый сам за себя.

Но тут дверь распахнулась и в нее задом вошел Виталик, здоровенный такой инженер 2-й категории (у меня, кстати, только 3-я была). Он тащил корпус телевизора, задевая им за разные углы помещения и мебели.

– Это чего такое? – полюбопытствовал я.

– Сам не видишь? – буркнул он, – Чайка-380Ц в наборе. Собирать щас буду.

– Ух ты! – восхитился программист Игорек, – и почем у нас такой ящик врассыпную стоит?

– С меня хотели 150, сговорились на 115, – лапидарно отвечал Виталя, хотя тут же добавил, – в магазине готовая такая штука по 370-400 идет.

– Это ж выходит… это ж выходит… почти 250 процентов навара… на наркоте меньше зарабатывают!

– А ты откуда знаешь про наркоту? – тут же уловил его слабину я, – занимался что ли, Игорек?

– Да разве ж со стороны кого возьмут в этот бизнес, – не уловил он моей подколки, – водку недавно пил с одним одноклассником, тот и просветил…

– Надо сначала первый экземпляр наладить, – Виталик тем временем уже разложил детали на столе и включил паяльник, – а потом дальше смотреть, может, и не выйдет ничего…

– А это что такое? – указал я на пластмассовый прямоугольник с кнопками.

– Пульт дистанционного управления, не видишь что ли, – огрызнулся Виталий и полностью отключился от внешних раздражителей.

Но тут раздался коллективный вздох изумления от всех прочих обитателей нашей лаборатории – про пульты ДУ народ только читал в журналах, а тут вот он, настоящий. А я отошел к своему месту, отодвинул в сторону раскуроченный лазерный принтер, завел на своем убогом компе Вольфенштайна-3Д (тогда еще можно было мочить в играх людей, пусть они и фашистами числились, а уже через пару-тройку лет партия коллективного несознательного сказала стоп – и мочить начали непонятных монстров) и начал размышлять о текущем моменте…

Эх, Виталя, что твоя Чайка-380Ц, кому она станет нужна через пару лет? Да никому – Голдстары и Фунаи дешевле нашего отечественного товара станут. Да что там Фунаи, Сони с Панасониками не в сильно старшем ценовом сегменте расположатся. И пойдет наш завод по производству телевизоров под названием Нител (злые языки расшифровывали его, как НиТелевизор) с молотка… нет, не целиком, конечно, военная-то часть, разные там радары и РЛС, останутся на месте, но массовой гражданской радиоэлектроники НИТЕЛ больше производить никогда не будет.

А что это я засиделся на работе, подумал я, пройдя очередного хитрого босса из фашистского подземелья (самое страшное в этой игре, сколько я помню, было не победить очередного босса, а пройти по всем коридорам бункера, простукивая тайники… если не найдешь хоть один, тебе очки снимались), не пора бы и честь знать?

Засейвил игру, выключил комп, откланялся с теми, кто оставался сидеть до победы, и отчалил к месту проживания. Можно было автобуса дождаться, 24-й прямо к нам шел почти от входа в НИИ, но я посмотрел на погоду (всего минус 5-6, легкий снежок, ветра нет) и решил что ну его, этот автобус, пройдусь пешочком, благо тут всего-то полчаса, максимум сорок минут неспешного хода.

Вот родимая психушка, вот мой дом родной… ну не совсем родной, но совместные вечера мы пару раз проводили – душевные, кстати, люди обитают напротив. А вот и площадь имени народного героя Ивана Сусанина, одолевшего ненавистных ляхов в смутные времена Дмитриев и Лжедмитриев. Ваня стоял, как живой, указывая длинной правой рукой путь в сияющее будущее. Я его обогнул справа, там дорожка протоптана была, миновал проезжую часть площади Сусанина и напрямки через Кремль (да-да, в нашем городке Кремль тоже есть, не одной Москвой жива страна) спустился вниз на Нижний, так сказать, посад, две улицы вдоль Реки, их в далекие предреволюционные годы выбрали местом своих резиденций тогдашние олигархи, Блинковы-Бодровы-Бадаевы-Рукомойниковы, все, как один старообрядцы, они в 19 веке исполняли роль нынешних хозяев жизни-иудеев…

Улица имени пролетарского поэта Демьяна Бедного (еще не переименованная в Похвалинскую) сияла огнями и неоновыми рекламами, новорусские богачи выпендривались тут один перед другим, кто круче украсит свой офис на главной улице города. И ничего ты с этим не сделаешь, Сергуня, подумал я, в сердцах сплюнув на обочину, колесо истории, оно очень большое и тяжелое… и ездит в колее глубиной в метр – попробуй-ка вывернуть с такой глубины… вот то-то и оно, это очень сложно, не сказать, чтоб совсем невозможно. Это все верно, не согласился со своим глубоко запрятанном альтер-эго, однако есть, например, такие вещи, как тринитротолуол, заложив который на пути колеса можно сделать ой как много. Я уж не говорю о простейшем ядерном заряде хиросимистого типа.

Вот так, беседуя сам с собой (и не надо тут привлекать психиатрию – сами, поди, не раз размышляли над разными проблемами с нескольких сторон), я миновал, наконец, эту Демьяно-Бедную или уже Похвалинскую улицу и уперся в свой Черняховский переулок. Сверху над ним нависал Печерский монастырь, основанный чуть ли не раньше самого нашего города, а справа текла Река… ну по случаю зимнего времени этого было не видно, лед сплошной на Реке имел место, а по льду лихо скользили лыжники – а что, площадка ровная, и от остановок транспорта рядом, почему бы и не. Пожалел даже, что у меня лыж нету, и проскользнул через открытые еще строительные ворота в свой подъезд.

А там меня поджидал сумрачный строитель Костик, он сидел на какой-то строительной конструкции, курил, посекундно сплевывая, и вид имел крайне раздраженный.

– Наконец-то, явился, – ядовито сказал он мне, – и не запылился.

– Зима же, Константин Палыч, – развел я руки в стороны, – откуда сейчас пыль.

– Это я образно выразился, – потушил он свою сигарету об кирпич, – слушай, друг мой ситный, когда долг погасишь?

Долги и все остальное

– Я все помню, – сделал я попытку обойти его, но неудачно, он зацепил меня за лацкан пуховика и приземлил рядом с собой.

– Ты не торопись, дома у тебя все равно никого нету.

– А ты откуда знаешь? – удивился я, – что там нету никого?

– Супруга твоя час назад пропрыгала на каблуках по нашей спортплощадке, – Костик достал портсигар, да-да, он так понтовался перед обществом, золотым портсигаром (позолоченным на самом деле), в который были обычно набиты сигареты Кент, – будешь? – предложил он мне одну.

– Давай, – не стал отказываться я, – а что там насчет долга-то, напомни…

– Что-то у тебя память стала очень короткой, – усмехнулся он, – договорились ведь по-хорошему, по штуке с квадратного метра в месяц, не позднее 25 числа. Вплоть до сдачи в эксплуатацию. У тебя в квартире 70 квадратов, акт об эксплуатации еще не подписан, и сегодня 25 декабря… это значит что? Где 70 штук?

– Да помню я, помню, – вырвал я наконец из его пальцев свой пуховик, – просто ситуация сейчас сложная, в институте зарплату опять задерживают, на подработках тоже обещают, но в январе… дай отсрочку, будь человеком

Про пуховики, кстати – наше градообразующее предприятие подписало в прошлом году безразмерный контракт с Китаем, наши автомобили против их жратвы и ширпотреба. Из жратвы в основном шли быстрозавариваемые макароны типа Доширак и тушенка Великая стена, а вот в товары народного потребления записали кроссовки и эти вот пуховики, двух цветов они были, красные и розовые, я по случаю урвал красный.

– До какого числа тебе отсрочка нужна? – слегка сбавил тон Костя.

– Ну хоть до 5 января, после праздников должны что-то выдать.

– Хорошо, договорились, – достал он вторую кентину из портсигара, – в память о твоих бывших заслугах… но ровно пятого включится счетчик, 10 процентов в день.

– По рукам, – ответил я, – надеюсь, до счетчика дело не дойдет.

– Как там у тебя, кстати, с оформлением этого… кондоминимума?

– Дела идут, контора пишет, – попытался отговориться я, но не увидел в глазах Кости нужного отклика, поэтому слегка подкрутил прицел, – в администрации бумагу получил, у нотариуса устав зарегистрировал, остальное завтра-послезавтра.

– Вот, кстати, – вспомнил он, – можешь собрать бабло со своих подельников, как раз на взнос хватит. Мою долю можешь вычесть из долга.

– Да как же, соберешь с них чего, – я встал и напоследок выдал такое, – а ты кому свои квартиры-т продавать собрался?

– С какой целью интересуешься? – хитро прищурился он.

– Ну надо ж знать, с кем мы тут рядом жить будем…

– Аааа, в этом смысле, – поувял Костик, – три штуки уйдут моим работникам, Васе Красину, Боре Большому и брательнику моему, Евгению, знаешь наверно такого?

– Ну видел конечно, – ответил я, – он на тебя похож. А еще три?

– Ищу покупателей, – кратко выразился он, на чем мы и расстались по-хорошему… ну относительно по-хорошему.

А дома меня ждал сюрприз – листок А4, лежавший перед телевизором в зале, на котором крупными буквами было написано «Я ухожу к маме, все достало. Половину заначки забрала. Пока». Я тут же проверил состояние заначки, она у нас лежала в верхнем ящике письменного стола в конверте с надписью «Поздравляю с 8 марта». Не обманула меня Ирусик, ровно половину и забрала, 25 тыщ из общего объема в 50.

– Вот сюрприз, так сюрприз, правда, Васька? – спросил я у кота, выбежавшего встречать меня из кухни.

Кот Васька только мявкнул в ответ, намекнув, что неплохо бы и покормить его, болезного. Я все понял и вытащил, что там осталось в холодильнике. Осталось там немного, но нам на двоих хватило.

– Ну чего, Василий, – сказал я коту, когда мы уже уселись перед телевизором фирмы Сони, – вот мы и остались без хозяйки, верно?

Васька зевнул и принялся вылизывать себе лапы, а я продолжил.

– Только ведь народная мудрость-то гласит так – если от тебя ушла жена, то не всегда понятно, кому больше повезло, тебе или ей, согласен?

Васька коротко мяукнул и свернулся в клубок… ну и ладно, ну и спи, а я пока узнаю, чего там в мире делается – о, программа Сегодня на НТВ.

А 25 декабря 1993 года в мире творилось следующее – номером первым, конечно, шло вступление в силу новой Конституции, ее приняли на том же голосовании, где выбирали обновленный состав Госдумы… ну да, где победил Владимир Вольфыч, а кто-то там из счетной комиссии закричал «Россия, ты одурела!». Да нет, родной, одурел-то ведь именно ты, а народ у нас всегда мудр и прав, поэтому даже мутноватый Жириновский ему роднее, чем зажравшийся незамутненный либерал типа Ахеджаковой или там какого-нибудь условного Карякина.

Далее в порядке убывания у нас значились такие события, как приезд елки в Кремль, смерть Ивана Семеныча Козловского и победа Каспарова в матче с Шортом. И еще я вспомнил, что в этом же году совсем недавно умерли два патриарха – отечественной комедии Леонид Гайдай и отечественного же детектива Юлиан Семенов. Обоих искренне жаль…

И это не считая совсем недавних событий возле Белого дома в Москве, когда танки прямой наводкой долбили несогласных парламентариев прямо в их резиденции. Крайне мутное дело там вышло… один мой коллега был как раз в это время в командировке в Москве, рассказывал потом, как толпы на Садовом и возле гостиницы Украины смотрели все это в прямом эфире и аплодировали удачным выстрелам. То, что им самим может прилететь, как-то в головы не приходила.

А еще шла гражданская война в Югославии, в латентной стадии пока, до горячей надо было прожить еще пару-тройку лет, в ЮАР создан переходный парламент, призванный обеспечить передачу власти от белых граждан к черным гражданам (да-да, имени товарища Нельсона Манделы) и в Колумбии убит такой заслуженный товарищ, как Пабло Эскобар…

Вот относительно последнего мне вспомнилась душещипательная история родом из перестроечных времен, гласит она следующее

Как-то в 80-е годы Эскобар скрывался от полиции в горах. С собой наркобарон взял сына и дочь Мануэлу. Когда наркобарон понял, что дочь замерзает, он открыл сумку, которую, перед тем, как удариться в бега, набил наличностью, высыпал на холодный пол пещеры около $2 млн и развел костер. Мануэла, рассказал сын наркобарона, согрелась. На этом же костре Эскобар приготовил им ужин.

Вранье, конечно, но это то вранье, в которое хочется верить… ну ладно, телевизор я выключил как раз после передачи «Городок», Стоянов с Алейниковым еще не заыгрались по-настоящему, поэтому там была халтура типа «На митинг? Нет! Тогда быстро на митинг и в автозак!». А я задумался над тем, как жить дальше и вообще – кому на Руси жить хорошо? И еще более глобально – как нам обустроить Россию?

Кардинально в нынешнем бардаке ты все равно ничего не поменяешь, сказал я сам себе, так что смирись, Сергуня, и обустраивай хотя бы собственную жизнь. Для начала. А дальше видно будет, когда обустроишься… для начала хотя бы этот вот несчастный кондоминимум обустрой и деньги собери, с кого сможешь.

Решено, ответил я сам себе, обустраиваю себя и свой кондоминимум… так что там мне на завтра предстоит сделать? Черт, надо заводить ежедневник, могу и забыть что-нибудь нужное. Тааак (я погладил Ваську по спине, тот не отреагировал), завтра первым делом идем выправлять печать организации, потом в Госстат на Ошару… да, счет же в банке надо открывать будет… ну это наверно там же, где и печати делают, рядом сберкасса есть… в Сбербанк пока она не переименована, да и Герман Оскарович Греф со своими инновациями видится в очень отдаленной перспективе – поэтому сидеть мне там в очереди час, не меньше.

И деньги бы пособирать с наших злейших друзей надо… о, позвоню-ка я по паре номеров. Я открыл свою замусоленную записную книжку и выудил оттуда номера Вани и Коли, начнем с них.

– Привет, Иван, – сказал я тут же поднявшему трубку Грубину, – есть минутка? Ну хорошо, я насчет членских взносов по нашему дому…

– Каких еще взносов? – попытался уйти в несознанку тот.

– Че, забыл уже что ли, за что голосовали вчера? Проголосовали за таксу 5 тыщ с носа…

– У меня это… -замялся он, – напряг небольшой, после нового года обязательно отдам, а сейчас никак.

Я не стал давить, все равно бесполезно, а просто набрал номер Николая, с тем же, впрочем, успехом – он тоже попросил отсрочку, причем даже не на неделю-полторы, а на месяц. Я и всех остальных своих товарищей по несчастью потом обзвонил, но деньги пообещала отдать завтра только Наташа. Ну и ладно, с паршивой овцы хоть шерсти клок.

А тебе ведь еще и Костику долги надо гасить, вспомнил я, 70 кусков как с куста… и тоже за полторы недели… да, я поскреб затылок, ничего не придумал и лег спать прямо на диване в зале. Васька мирно дрых на своем коврике и помогать мне не собирался… а ночью мне приснилось, что я стою у подпорной стенки, она сзади нашего дома идет, удерживает склон от оползней, а меня собирается расстреливать из пулемета Максима Костик Кривоусов…

– Ты долг отдать обещал? – грозно вопрошает он меня.

– Ну обещал, – отвечаю я.

– И не отдал в срок?

– Ну не отдал…

– Вот за это пулю и получи, – и Костик нажимает на гашетку пулемета…

Проснулся в холодном поту, Васька стоял, выгнув спину и оскалившись, и шипел на что-то в левом дальнем углу комнаты.

– Мышка что ли пробежала? – спросил я у него.

Ничего он не ответил, но и шипеть перестал… вот только мышей мне и не хватало для полного счастья. Ладно, надо делами заниматься.

Печать, налоговая, сберкасса

Пока выбирался со своей стройплощадки, в голову пришла интересная мысль – домик-то наш в очень интересном месте расположен, виден с соседнего моста и с противоположного берега Реки. Очень отчетливо. А значит что? Правильно, нашим месторасположением можно выгодно поторговать, разместить, например, рекламку на крыше, там добрых 25 погонных метров, минимум 2 конторы можно впихнуть, а то и 4. Надо будет эту мысль обдумать и выложить застройщику Косте. На блюдечке с голубой каемочкой. Пусть подумает.

В институте я опять отпросился до после обеда, сказал, что лазер-джет возможно будет готов вечером, и с легким сердцем отправился завершать регистрацию нашего кондома-кондоминимума. К нотариусы первым делом, справочку это несчастную я вчера вечером забрал у комиссара Жени в здании бывшего райкома – комиссарам оставили там две комнатки из целого этажа.

Нотариус Бекмамбетова была на своем рабочем месте и приняла меня буквально мигом, то есть буквально через полчаса. Справку она читала не меньше пяти минут, я бы за это время десяток таких справок прочитал, но все ее в итоге устроило, и она поставила свою подпись на нашем уставе и послала в приемную шлепнуть печать… ну не сразу, конечно, сначала устав прошнуровали в двух местах, а кончики шнуровки вывели на последнюю страницу, шлепнули туда печать и содрали с меня девять с половиной тыщ. Ладно еще, что они у меня были – Лена Козлова выдала оплату за два месяца.

Жила эта Лена совсем уже в жутком бараке сороковых годов, но на одной из центральных улиц города. Я долго тыркался в разные места этого барака, пока не вышел на нужную траекторию… муж у Лены был конченный алкаш, сколько я помню, поэтому она его выгнала пару дет уже как и жила вместе с сыном, оболтусом тинейджерского возраста. Мне даже как-то впадлу было брать у нее эти деньги, но я таки справился со своими внутренними цензорами… еще надо будет раскулачить минимум шестерых, займусь этим попозже.

Вышел от нотариуса, слегка запаренный, но в принципе бодрый и готовый к дальнейшим свершениям. И пока двигался по Воробьевке и Сретенке к местному отделению Сбербанка (еще не обрезавшему вдвое название), думал, как можно еще насшибать бабок в этом вывернутом наизнанку мире. Вспомнил довольно много сфер деятельности, которые приносят сейчас одномоментные доходы… челночничество в Польшу и Турцию, а также рэкет и бандитизм отверг сразу, есть такое мнение, что это не наши методы. А вот видеокассетный бизнес, а еще сдача стеклотары и металлолома это вполне допустимые области, это надо обдумать.

По дороге попалась красочная вывеска «Первая Городская биржа» с румяным бизнесменом и двумя телками рядом с ним. Расцвет бирж был в прошлом году, их больше тысячи в стране образовалось. Продавали там все, от иголок до самолетов, но к сожалению большей частью себе в убыток… и сейчас это совершенно неинтересная ниша, ну ее. Еще вспомнил про интернет – он же в 93-м находится в зачаточном состоянии, сеть Релком в ходу, а еще какие-то Фидошники. Это интересное дело, об этом я тоже подумаю.

А вот и Сбербанк на Ошаре, он тут и в советские времена, помнится, обитал – во весь первый этаж длиннейшей брежневской девятиэтажки из красной облицовки. Никаких терминалов с номерами очереди, естественно, пока нет, справился у справочной девочки, куда мне и встал в живую очередь, благо для юрлиц она небольшая.

– Сергей Владимирович? – сверила мою фотку из паспорта операционистка.

– Так точно, – встал я по стойке смирно.

– Товарищество организуете? – проявила она некоторый интерес.

– Ага, руководство руки выкрутило, – доложился я.

– Щас все сделаем, посиди пока, – сделала она жест в сторону ряда продавленных стульев.

Что я и сделал… пока сидел, наблюдал от нечего делать за посетителями сберкассы – преобладали тут в основном тетки пред- и после-пенсионного возраста, которые все путали и которым из-за стекол доносили нужную информацию с повышенными децибелами. У меня даже голова начала болеть от этого ора. Но тут меня подозвала моя операционистка.