Горячий сезон

© Тамоников А. А., 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Отпуск по-спецназовски

Бывает ли отпуск у бойцов спецназа КГБ? С одной стороны, вопрос этот чисто риторический. Конечно же, бывает. Должен быть, как и у всех прочих трудящихся граждан. Но это с одной стороны. С другой же…

Вот в том-то и дело. Нередко случается так, что вот уже и рапорт на предоставление отпуска начальством подписан, и всевозможные финансово-бухгалтерские дела урегулированы, и даже окончательно решено, как именно ты проведешь долгожданный отпуск, и билет уже куплен в какие-нибудь благословенные края. Кажется, только и остается, что усесться в купе поезда или в кресло самолета… Ан нет! В самый последний момент тебя настигает команда «Стоп!», а точнее говоря, требование срочно явиться к начальству. Да-да, к тому самому начальству, которое буквально позавчера подписывало тебе рапорт на предоставление отпуска и говорило душевные напутственные речи.

И ты понимаешь: отпуска, скорее всего, тебе не видать. Потому что вдруг образовалось некое дело, которое можешь решить только ты, и никто больше. Дело важное и при этом настолько срочное, что решать его, по справедливости говоря, нужно было еще вчера.

В принципе, ты можешь сказать «нет», потому что находишься в законном отпуске. И еще добавить что-нибудь вроде того, что не ты один служишь в спецназе КГБ и, стало быть, есть кому разобраться со срочным делом. И никто не поставит тебе это в упрек, потому что и впрямь есть достойные люди в спецназе. А у тебя – долгожданный отпуск, который ты заслужил и в котором ты не был три, а может, и четыре года подряд. Должна же, в конце концов, восторжествовать справедливость?!

Но ты ничего такого не скажешь и, скорее всего, даже ни о чем таком не подумаешь. Потому что помимо формальной справедливости есть еще и справедливость иная, продиктованная твоей совестью. Ты прекрасно понимаешь, что коль уж тебя в самый последний момент отзывают из отпуска, значит, и впрямь случилось нечто такое, что важнее всякого отдыха и всех твоих справедливых возмущений. Иначе не отозвали бы. Если бы была возможность обойтись без тебя, то обошлись бы. Но, похоже, обойтись без тебя никак нельзя…

И ты выходишь из купе или сходишь с трапа самолета и, преисполненный философским пониманием, для начала объясняешь тем своим близким, с кем намеревался отбыть в отпуск, что так, мол, и так, хотел как лучше, а вот требуют немедленно явиться. Стало быть, отпуск откладывается на неопределенное время. А близкие – это, конечно, твоя жена. Ну, может, еще и дети, если ты по молодости лет успел ими обзавестись.

В душе жены тоже просыпается философское понимание, которое обычно укладывается в единственную фразу: «Что ж, коль отзывают из отпуска, стало быть, так и надо, иначе бы не отзывали. И вообще, знала я, за кого замуж шла…»

Ну а затем ты предстаешь перед начальством, которое, зачастую даже не извинившись за твой прерванный отпуск, выдает тебе срочный приказ. И ты в очередной раз отправляешься спасать Родину…

Все сказанное можно воспринимать как прелюдию к дальнейшему разговору или, если хотите, как пространный эпиграф. А теперь речь пойдет по существу.

Глава 1

Отправиться в отпуск Богданову и всей его команде предложил лично генерал Скоробогатов – его непосредственный начальник. Он так Богданову и сказал:

– Ну а что? Сейчас вроде как затишье. И что самое главное, ничего этакого в ближайшее время как будто не предполагается. Разведка докладывает, что наши враги взяли паузу. Должно быть, замышляют очередное паскудство. Но это, знаешь ли, дело долгое. А вот лето – дело, наоборот, короткое. А потому отправляйтесь-ка вы в отпуск! Всей бригадой! Немедленно! Пишите рапорта прямо сейчас, а я наложу на них начальственную резолюцию. И катите куда хотите, чтобы вас и видно не было! На целых сорок пять суток, не считая праздников и выходных дней! Как ты смотришь на такое предложение?

Ну а как Богданов мог смотреть на такое предложение? Конечно же, с удовольствием: ведь ни он сам, ни его команда не были в отпуске вот уже три года. Все, знаете ли, неотложные дела… А сейчас начальство, так сказать, собственными устами предложило отдохнуть от трудов праведных. Отказываться от долгожданного отпуска было бы непростительным грехом и несусветной глупостью.

Буквально через полчаса о предстоящем отдыхе уже знало все воинство Богданова. И конечно, все выражали бурную радость, насколько вообще могут выражать бурную радость столь сдержанные люди, каковыми являются бойцы спецназа КГБ. А затем все до единого принялись писать рапорта о предоставлении отпуска.

Естественно, не обошлось без замечаний и прочих реплик. Тем более что для этого были основания: долгожданный отпуск – дело хорошее, но нельзя же так, с бухты-барахты! Вот и думай теперь, на что лучше всего потратить сорок пять суток плюс выходные и праздничные дни! Нет чтобы начальству сообщить об отпуске заранее… Ох любит оно неожиданные сюрпризы, ох уважает! В этом-то и таится начальственное коварство. Даже если сюрприз положительный и долгожданный, все равно он преисполнен коварства, которое способно радость отравить!

– Да оно бы еще и ладно, – рассудительно заметил Степан Терко, один из ветеранов-спецназовцев. – Уж как потратить благословенные денечки – с этим мы разберемся. Только вот что меня смущает: ставлю десять против одного, что отпуск нам отменят! В самый последний момент! Обязательно найдется какое-нибудь срочное дело, предчувствую я это. Потому что такое случалось уже не однажды. А коль так, почему бы не быть и на сей раз? Разубедите меня, если сможете!

– Скоробогатов говорил, что, по данным разведки, враги никакого коварства в ближайшем будущем вроде как не замышляют, – сказал Богданов. – Поэтому-то он и отправляет нас всех в отпуск.

– Ну это не аргумент! – возразил еще один ветеран – Александр Дубко. – Сегодня, может, и не замышляют, а завтра, глядишь, и замыслят. Враги – они такие, с них станется.

– А то, может, и наша разведка сплоховала, – вступил в разговор еще один боец, Георгий Казаченок. – Не углядела тонких и коварных вражеских происков. Может такое случиться или нет? Запросто может!

– И обозначатся эти происки именно в тот самый момент, когда мы совсем уже соберемся в отпуск! – горестно вздохнул четвертый боец, Георгий Малой. – Или, того хуже, когда мы только-только расслабимся по полной программе. Тотчас же прилетит к нам депеша: возвращайтесь, мол, ибо враг не дремлет. Вот увидите, все так и будет! Моя душа чувствует!

– А вот моя душа чувствует, что на этот раз ничего такого не будет, – возразил Богданов. – Все будет нормально, как и полагается. То есть отгуляем мы свои отпуска от звонка до звонка.

– Ну если ты так считаешь… – развел руками Степан Терко. – Ты командир, тебе, конечно, виднее.

Надо сказать, что Богданов слегка приврал. На самом деле он ничего такого не считал и ни в чем не был уверен. Наоборот, он думал так же, как и его подчиненные. Что все отменится в самый последний момент неизвестно по какой причине. Да, в общем, причина и не важна. Все отменится потому, что так в спецназовской жизни бывает очень часто – почти всегда… Но вслух ничего такого, конечно, не сказал. Он был командиром, ему полагалось вселять в своих подчиненных уверенность. Даже в таком тонком и непредсказуемом деле, как спецназовский отпуск.

…Пока бойцы вдохновенно писали рапорта, Богданов созвонился с женой и сообщил ей о предполагаемом скором отпуске. Жена, понятно, вначале не поверила, и ему пришлось потратить немало слов и сил, чтобы убедить ее в том, что все на самом деле так и есть. Поверив наконец мужу, жена загрустила:

– Ну так это у тебя отпуск. А у меня-то нет. Кто меня отпустит? У нас самый разгар трудовой деятельности, как оно и предполагается в августе…

Жена Богданова преподавала в университете, и в августе у нее на работе и впрямь царило коловращение – абитуриенты сдавали вступительные экзамены. Поступающих было много, экзаменаторов – мало, и потому преподавательский «штык» был на счету. Какой уж тут отпуск? Не отпустят…

– Как это так – не отпустят? – возмутился Богданов. – Ты кто есть такая? Ты жена сотрудника КГБ! Мало того, командира группы спецназа! Отпуска у нас – дело непредвиденное и стихийное! То есть могут случиться в любой момент! Может ли сотрудник КГБ провести отпуск с любимой женой? Может! Имеет право! Более того – обязан! Вот так и объясни своему начальству, если оно заартачится. А то ведь я могу принять и чрезвычайные меры!

– Это какие же? – испугалась жена. – Что, возьмешь наш факультет приступом? Арестуешь декана?

– Ну зачем же? – рассмеялся Богданов. – Есть и другие способы. Они, конечно, не такие радикальные, но действенные. Науськаю, к примеру, на ваш университет генерала Скоробогатова. Скажу ему: «Товарищ генерал, в моем лице обижают ваших подчиненных. Не отпускают жену в отпуск». Ручаюсь, что уже через пять минут ваш декан или кто-то там еще уже будет вручать тебе распоряжение об отпуске. Ну что, напустить на ваше учреждение генерала Скоробогатова? Ты ведь его знаешь…

– Не надо! – рассмеялась в ответ жена. – Прибережем генерала на самый крайний случай. Попробую убедить свое начальство более щадящими аргументами.

– Ну, убеждай, – кивнул Богданов. – Вечером расскажешь, как это у тебя получилось.

Примерно такие же страсти кипели и у других бойцов, разумеется, у тех, кто был женат или у кого имелась невеста. Как уж там оно все решалось, дело индивидуальное. А только в конечном итоге почти сама собою образовалась компания из четырех семейных пар. Первая пара – Богданов с женой, далее – Александр Дубко, Степан Терко и Геннадий Рябов, тоже с женами.

Идею подал Дубко.

– А давайте, – сказал он, – устроим многосемейный отпуск! То есть махнем куда-нибудь четырьмя семьями! Вместе, значит, махнем, вместе и отдохнем! А? По-моему, идея неплохая. Нет, конечно, если кто-то желает провести отпуск, так сказать, в сугубо интимном уединении, тогда другое дело. Тогда я снимаю свое предложение. Ну, что скажете?

– По-моему, идея неплохая, – согласился Рябов. – Я – за. То есть мы за: я и моя жена.

– Да и мы с супругой возражать не станем, – сказал Богданов. – Возьмем билеты на поезд и… Правда, сейчас лето, а потому с билетами в южные края может случиться заминка. Ну ничего, как-нибудь выкрутимся. Если что, подключим генерала Скоробогатова. Скажем, коль ты нас осчастливил отпуском, то и билетами, будь добр, обеспечь. Наш генерал – мужик пробивной, так что, думаю, будут нам билеты.

– Не надо нам ни билетов, ни генеральских услуг, – возразил Терко.

– Это как так – не надо? – не понял Дубко. – А на чем же мы поедем в южные края?

– А на машинах, – ответил Терко. – У тебя есть «Москвич», у меня жигуленок. Разместимся в каждой машине по четыре человека и покатим не торопясь. Где захотим – остановимся, полюбуемся видами и дальше поедем.

– Точно! – хлопнул себя по лбу Дубко. – Как это я сам не догадался? По-моему, замечательная идея! Что вы на это скажете? – Вопрос касался Богданова и Рябова.

– Ну а что? – поразмыслил Богданов. – По-моему, подходяще. Я не возражаю.

– Я тоже, – добавил Рябов.

– Что ж, можно сказать, дело наполовину решенное, – подвел итог Терко. – Остается лишь уговорить наших благоверных.

– Думаю, с этим проблем не будет, – сказал Богданов. – Во всяком случае, у меня.

– Да и у меня тоже, – произнес Дубко. – В кои-то веки отпуск! Да еще летом! Да еще семейный! Да еще такой необычный – на автомобилях за тысячу верст! Какая же нормальная жена станет возражать против такого счастья? А жены у нас нормальные, разве не так?

– Это точно, – рассмеялся Терко. – У нашего брата спецназовца ненормальных жен быть не может. Ненормальные не выдержали бы нашего образа жизни. А наши терпят. Потому что понимают. Нормальная жена – это такая жена, которая понимает.

– Остается только нашим женам выхлопотать отпуска, – заметил Рябов. – Всем разом. Тут могут быть проблемы…

– То же самое по телефону только что говорила моя супруга, – сказал Богданов. – Дескать, ее могут не отпустить. А я ей сказал, что в этом случае задействую генерала Скоробогатова. Против него не устоит никто! Так что будут нашим благоверным отпуска!

– Ну если так, тогда конечно, – со смехом согласился Рябов. – Генерал Скоробогатов – страшное оружие. Врагу не пожелаешь.

Рассмеялись и остальные спецназовцы. Отсмеявшись, на том и порешили. «Москвич» Дубко и видавший виды жигуленок Терко были в полной исправности, так что можно было ехать хоть завтра. Другой вопрос – куда именно? Вариантов напрашивалось два: Кавказ или Крым.

– Нет, на Кавказ, пожалуй, не поедем, – сказал Дубко. – Мы только недавно оттуда. Сколько же можно?

Действительно, не так давно команда Богданова побывала на Кавказе – спецназовцы выполняли там ответственное задание. Виды на Кавказе, конечно, умопомрачительные, однако скучновато два раза подряд отправляться в одни и те же края. Тем более что есть и другие такие же великолепные места. Например, Крым.

– Вот туда и поедем, – предложил Богданов. – В Крым.

– В Крым так в Крым, – за всех согласился Терко. – Почему бы и нет?

– Эх, а хорошо будет! – мечтательно произнес Дубко. – Вы только представьте! Едем, никуда не торопимся, где хотим – делаем привал, ночуем… Да хоть и в палатках – какая разница? Ведь лето же! Так что не замерзнем! Тем более с любимыми женами под боком! Эх! А главное, никто и знать не будет, где мы. Значит, никто не пошлет нам вдогонку депешу: возвращайтесь, мол, обратно, видите ли, вдруг образовалось срочное дело! Потому что попробуй нас найти! Красота! Просто благолепие!

– Это точно! – согласился Терко. – Благолепие, иначе и не скажешь. Никакой стрельбы, никаких погонь и никаких нехороших людей рядом. Покой и благодать! И мы – как обычные мирные граждане. Захотел – окунулся в море, захотел – вскарабкался на какую-нибудь гору. Налегке, без оружия и прочего снаряжения…

– А захотел – так и вина выпил, – добавил Дубко. – В Крыму, говорят, замечательное вино!

– Ничто человеческое нам не чуждо! – подвел итог Рябов.

…Через два дня выехали. Жены, конечно же, не возражали против такого отпуска. Пускай будет тесная кабина вместо удобного купе. Пускай ночевка в палатке вместо гостиничного номера. Какая разница? Главное – отпуск. В кои-то веки! Да еще вместе с мужьями, которых, бывало, они не видели месяцами. Вот это и есть самое главное. А все прочее – мелочи.

Из Москвы в Крым путь и без того неблизкий, а если к тому же ехать не торопясь, то дорога и вовсе может показаться в два раза длиннее. Ехали целую неделю. Останавливались, где и когда хотели, любовались попутными достопримечательностями, ночевали в палатках, благо погода выдалась просто замечательная по всему маршруту.

Впрочем, один раз путешественников застал дождь, и пришлось проситься на ночлег к сердобольным людям в какой-то подвернувшейся деревушке. Ничего, пустили. Да еще и накормили ужином. Хороший это был ужин, настоящий: вареная картошка, молоко, овощи, грибы, свежий, только недавно вынутый из печи хлеб.

– Вот спасибочки вам, добрые люди! – выразил всеобщее восхищение Терко. – Тысячу лет не ел такого хлеба и не пил такого молока! Уже и вкус его подзабыл…

Хозяевами были старик со старушкой – добрые, милые и улыбчивые.

– А вы откуда будете? – спросила старушка.

– Из Москвы мы будем, мать, – ответил Терко.

– Из самой Москвы? – не поверила та. – Да неужто?

– А то! – подтвердил Терко.

– И куда путь держите? – спросил старик.

– Так, путешествуем по Руси-матушке, – сказал Терко. – Долгонько мы не были в отпуске – года три, если не больше. Все, знаете ли, работали… Теперь вот дали нам отпуск. Так чего же сидеть в городе? Вот и поехали…

– Оно и правильно, – степенно рассудил старик. – Работа работой, да только не все нужно мерить работой, вот ведь какое дело. Какая бы работа ни была, а есть и помимо нее всякие дела. Если, скажем, все время работать, не видя белого света, то это, знаете ли, грех. Точно грех. И не возражайте, лучше прислушайтесь к тому, что вам говорят старые люди. Грех это – работать и работать…

– Да мы и не возражаем, – усмехнулся Терко и разом оглядел своих товарищей, которые хотя и не вмешивались в разговор, но слушали с большим интересом. – Мы согласны. Грех это… Но куда от него деваться?

– Грех, – повторил старик. – Иной раз посмотреть, как встает солнышко или, скажем, как плещется в реке вода, куда как лучше, чем работать. Полезнее для души. Потому что работа – она дело суетное. Временное. А солнышко и вода в реке – это вечное…

– Ой, как же мы с тобой, отец, согласны! – поддержал разговор Дубко.

– А коль согласны, так делайте правильные выводы! – назидательно изрек старик.

Ночевали на самом настоящем сеновале. И это тоже было замечательно – как из полузабытой сказки из детства. В щели дул освежающий ночной ветерок, откуда-то доносились таинственные непонятные звуки, а в прорехи, которые угадывались на крыше, заглядывали звезды. И поневоле казалось, что во всем мире царят тишь и благодать, нет никаких тревог и волнений, никого не надо выслеживать и догонять, ни в кого не надо стрелять, и в тебя стрелять тоже некому…

Наутро, накормив путешественников умопомрачительной деревенской яичницей и напоив чаем, настоянным на местных травах, старики проводили гостей в дорогу. Конечно же, одарив на прощание всевозможными гостинцами: свежим деревенским хлебом, молоком, огурцами, салом, свежепосоленными груздями. И сердечными напутствиями, которые, наверное, были самым дорогим подарком, может, даже дороже, чем испеченный старушечьими руками хлеб.

– А ведь эти милые старики во всем правы, – задумчиво произнес Терко. – И насчет солнышка, и насчет воды в реке. И вообще… Они, значит, правы, а мы? Получается, что мы не правы? Так, что ли?

– Мы тоже правы, – сказал Дубко. – Просто у каждого своя правда. Кому-то надо печь хлеб в печке, кому-то – служить в спецназе. Уж так устроен этот мир. Каждый в нем ищет что-то свое. Что ищет, то и находит. Отсюда вывод: и эти добрые старики, и мы с тобой живем не зря. У каждого своя правда…

– Да ну тебя с твоей философией! – отмахнулся Терко. Потом помолчал и добавил: – Ладно уж… Будем считать, что ты меня убедил. Поехали, что ли?

Глава 2

В Ялте, куда они прибыли, свободных номеров в гостиницах, конечно же, не оказалось. Какие могут быть свободные номера в Ялте в разгар туристического сезона! После недолгих поисков и расспросов нашли некоего веселого крымского аборигена, который предложил путешественникам поселиться у него.

– Ну а что! – сказал абориген. – Поселяйтесь у меня! Вместе с женами! Места хватит всем! Да и недорого. Мы – частный сектор, дорого не берем. Не то что в гостиницах и разных прочих пансионатах! Оно, конечно, комфорта у нас поменьше, чем в пансионатах. Но разве дело в комфорте? Разве за комфортом вы сюда прибыли? Вы прибыли за солнцем и за морем, разве не так?

– Так, так! – смеясь, ответил Богданов.

– Ну а коли так, к чему лишние разговоры? – радостно вопросил абориген. – Добро пожаловать в мои апартаменты! Поселю всех! Каждой паре выделю по отдельной комнате! Скажите, а вы случайно не из милиции?

– А что, похоже? – улыбнулся Дубко.

– Да не сказать чтобы похоже, – неопределенно ответил абориген. – Хотя бывает всякое… Бывает, что и непохож, а на поверку как есть милиционер! Со всеми вытекающими печальными последствиями.

– Что, нелады с милицией? – спросил Терко.

– Не то чтобы нелады, но бывает всякое, – глубокомысленно изрек абориген. – Я ведь кто? Я частный сектор, понятно вам? И сдаю внаем жилье всяким приезжим курортникам. А это вроде как против закона. Хотя почему против закона? Этого я не понимаю! Я ликвидирую государственные недостатки, понятно вам? Положим, у государства не хватает гостиниц для всех приезжих. А если принять во внимание меня и таких, как я, глядишь, всем места и хватит. Меня, если хотите знать, за исполнение государственных интересов медалью надо наградить, а не преследовать. Ну разве я неправ?

– Прав на все сто! – сказал Дубко.

– Так вы, значит, не из милиции? – еще раз уточнил абориген.

– Мы геологи-изыскатели, – сказал Дубко. – Прибыли к вам с Крайнего Севера.

– Вот оно как! Геологи! И что ищете? Небось золото?

– И золото тоже, – кивнул Дубко. – Всего понемножку. Ну веди нас в свои апартаменты, государственный человече.

Апартаменты, конечно, оказались так себе, что называется, с удобствами во дворе. Но спецназовцам ли роптать по таким пустякам? Не роптали и жены, потому что они были боевыми подругами бойцов спецназа. В общем, расселились.

А прямо с утра отправились изучать местные достопримечательности и наслаждаться щедрыми южными благами. Пляж, прогулка по городу, морская прогулка на катерах, вечерняя прогулка по набережной… Да мало ли еще всевозможных невинных удовольствий таит в себе августовская Ялта!

На следующий день решили совершить путешествие в горы. Совершили, вернулись уставшие и счастливые.

– А хороша же мирная жизнь! – радостно воскликнул Терко. – Вот ведь, кажется, нет в ней ничего этакого, все просто и понятно. А все равно хороша! Море, горы, музыка… Одна жареная рыбка барабулька, которую продают на пляже, чего стоит! В жизни не едал ничего вкуснее! Хорошо все же быть мирным человеком!

Со Степаном были согласны все: и Богданов, и Дубко, и Рябов, и их жены. Невольно казалось, что в мире и вовсе нет ни опасностей, ни врагов с их коварными замыслами, а есть лишь сплошное теплое море, черное южное небо и неправдоподобно крупные звезды на нем, окрестные горы, тишина, обилие фруктов, жареная рыбка барабулька и вареная кукуруза, которую тоже продают на пляже.

В блаженном покое прошла целая неделя. Неделя покоя для спецназовца – это непостижимо много, к этому он не привык. Ведь часто бывало так, что даже полчаса передышки казались недостижимой роскошью, а тут целая неделя. И вдобавок еще целый спокойный месяц впереди! Поневоле сама собой подступила скука. Вначале захандрил Дубко.

– Нет, ну это просто какое-то безобразие! – однажды заявил он. – Не жизнь, а сплошная Ялта! Как-то скучновато получается…

– А что тебе еще нужно? – спросил Терко и недоуменно пожал плечами. – Не ты ли еще недавно предвкушал эту самую Ялту? Ну так и черпай ее полными пригоршнями! В кои-то веки…

– Оно, конечно, так, – согласился Дубко. – А все равно скучновато.

– А тебе подавай стрельбу с погонями и мордобоем! – осуждающе произнес Терко. – Просто жить не можешь без этого! Примитивный ты человек, вот что я тебе скажу! Тьфу на тебя и на все твои неактуальные страдания!

– А я что? Я ничего. Лишь толкую о том, что, может, нам следует как-то разнообразить меню? Скажем, выехать куда-нибудь за пределы Ялты. Поколесить по Крыму. Ну а что? Машины в нашем распоряжении: сел, завел и поехал. Где надо – остановился, когда надо – поехал дальше. Только и всего.

Такая идея понравилась всем: и Богданову, и Рябову, и Терко. Оставались жены, за ними было решающее слово. Жену Богданова звали Марьяна, жену Терко – Ксения, жену Дубко – Елизавета, жену Рябова – Айше. Она, как и сам Рябов, была коренной сибирячкой, уроженкой одного из малочисленных сибирских народов.

– Марьяна, Ксения, Елизавета, Айше – за вами решающее слово, – сказал Богданов. – Едем или продолжаем блаженствовать в Ялте безвылазно?

– Едем, – за всех ответила Марьяна. – Дело это хорошее. Быть в Крыму и не повидать всего Крыма – это неправильно.

– Вот и славно! – обрадовался Дубко. – Стало быть, завтра с утра и выезжаем!

На следующий день рано утром и выехали. Конкретной цели, в общем, не было – ехали куда глаза глядят. Вернее, куда ведет дорога. Но поскольку дорог в Крыму много и ведут они в разные стороны, то вскоре поневоле возник вопрос: а куда же все-таки ехать?

После короткого совещания решили для начала съездить в Севастополь. Во-первых, никто из путешественников в этом городе никогда еще не был. Во-вторых, быть в Крыму и не побывать в Севастополе сродни преступлению. Потому что это не просто город, это символ.

Ехали не торопясь. Ну а куда спешить отпускникам, в распоряжении которых целый месяц свободного времени? Останавливались, любовались попутными достопримечательностями, а они в этих местах встречаются буквально на каждом шагу, и ехали дальше. Погода благоприятствовала, настроение было прекрасное…